Политические доктрины христианства

 

Политическое учение христианства сложилось на основе евангельских текстов. Напомним, что политическое кредо христианства заключается в двух знаменательных отрывках Нового Завета – в Послании к римлянам святого апостола Павла («Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены»; Рим. 13:1) и в притче о динарии. На вопрос фарисеев, стоит ли платить подать кесарю, т. е. римскому императору, Иисус ответил: «Воздайте Богу Богово, кесарю – кесарево». Это означало, что истинным христианам надлежит повиноваться любым земным властям, но при этом всегда сохранять религиозную независимость. Неслучайно в Древнем Риме христиане начинали все свои собрания с молитвы за здоровье царствующего императора, но при этом никакими пытками невозможно было заставить их приносить жертвы языческим богам и обожествленным императорам.

14.4.1. Политические концепции Православия

В конце римской эпохи сформировались два противоположных христианских религиозно‑политических учения – цезарепапизм и папоцезаризм.

В восточной части Римской империи, впоследствии названной Византией, сложился цезарепапизм, т. е. превосходство императорской власти над властью церковной. На Востоке существовали сразу несколько крупных городов – метрополий, архиепископ которых носил титул патриарха или папы (Иерусалим, Антиохия, Александрия, Константинополь и др.), а император был один. В результате патриархи как бы уравновешивали друг друга, не выступая с самостоятельными требованиями. В эпоху императора Юстиниана (527–565) появилось понятие «симфонии», т. е. «созвучия» светской и духовной власти. В соответствии с «симфонией» Церковь спасает бессмертные души христиан, защищая незыблемость обрядов и догматов, а грешными бренными телами ведает светская императорская власть. Именно благодаря теории «симфонии» восточная церковь никогда не выдвигала политических требований, но при этом малейшие расхождения с обрядностью и догматами, принятыми на Вселенских Соборах, вызывали серьезнейшие политические потрясения (можно вспомнить последствия реформ при патриархе Никоне). Идеальным политическим устройством православие считало власть царя – Помазанника Божия.

Православие со времен Вселенских Соборов придерживается доктрины симфонии властей, в соответствии с которой Церковь должна существовать только вместе с царской властью. Для верующих людей самым авторитетным суждением о природе власти может быть прямое наставление из Библии: «…поставь над собою царя, которого изберет Господь, Бог твой…» (Втор. 17:15). Церковь и царство, с православной точки зрения, существуют в таком же единстве, как душа и тело, образуя единый организм. Царь, являясь Помазанником Божиим, должен держать ответ только перед ним, а не перед народом. Самодержавие создается не только волей Божьей, но и по образцу Царства Божия. Понятно, что в православном царстве не может быть конституционных ограничений, парламентов и т. д. Вот как объяснял природу самодержавия митрополит Московский Филарет (1782–1867): «Бог, по образу своего небесного единоначалия, устроил на земле царя; по образу своего вседержительства – царя самодержавного; по образу своего царства непреходящего, продолжающегося от века до века – царя наследственного» [124]. Православие, таким образом, не просто религия, но религия, неразрывно связанная с формой правления.

Таким образом, политическая доктрина православия считала самодержавную монархию единственно возможной формой правления. Еще в 1393 г. константинопольский патриарх в письме к Московскому князю Василию I писал: «Царство и Церковь имеют между собой тесное единение, и невозможно одно без другого» [125]. Соответственно, все стремления заменить самодержавие являлись не только политическим, но и религиозным преступлением. Одновременно монарх, согласно доктрине, также должен был быть православным по вероисповеданию. Русский царь, будучи самодержцем, тем не менее не мог сменить вероисповедание.

В России, в полном соответствии с цезарепапизмом, светская власть распоряжалась церковным имуществом. Во времена Петра Великого Церковь была превращена в одну из отраслей государственного управления. Но сама Церковь никогда не претендовала на участие в политических делах. Даже в годы потрясений большевистской революции Церковь заняла позицию неучастия в Гражданской войне. Большевики, впрочем, одержав победу в войне, вскоре обрушились на Церковь. Кстати, из всех дореволюционных сословий именно православное духовенство понесло наибольшие потери в результате «красного террора» и при этом дало наименьшее число эмигрантов. Лишь 0,5 % от числа всех священнослужителей оказались в эмиграции. (Весьма показательный факт!) О размахе репрессий в отношении духовенства говорит тот факт, что в 1920‑1930‑е гг. было убито свыше 200 тыс. священнослужителей, свыше полумиллиона прошли тюрьмы и лагеря [126]. Физически была истреблена значительная часть духовенства.

Но Церковь даже в таких условиях все же пошла на сосуществование с властью. В 1927 г. местоблюститель патриаршего престола Сергий, крупный философ, многократно подвергавшийся арестам, но никогда не отрекавшийся от своих взглядов, объявил о поддержке советской власти. Государство пошло на примирение с Русской православной церковью в годы Великой Отечественной войны, закрыв антирелигиозные газеты, распустив «Союз воинствующих безбожников». Сталин встретился в сентябре 1943 г. с высшими церковными иерархами, фактически согласился с их пожеланиями, выпустив находящихся в заключении священников, разрешив Церкви избрать патриарха на вакантную с 1925 г. должность и приобретать здания, открывать храмы и религиозные учебные заведения. Впрочем, почти годом раньше в партийной газете «Правда» была помещена поздравительная телеграмма местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия (будущего патриарха), в которой он обращался к Сталину в «старорежимных» выражениях, как к царю («Я приветствую в Вашем лице богоизбранного вождя…») [127], а вооруженные силы страны, ведомые атеистами‑политруками, называл «христолюбивым воинством». Тысячелетний политический опыт не подвел служителей Церкви: началось сотрудничество боговой и кесаревой властей, продолжавшееся до хрущевских гонений начала 1960‑х гг.

При Н. С. Хрущеве возобновилось гонение на Церковь. В 1959–1964 гг. были закрыты пять из восьми духовных семинарий, более 50 из 89 монастырей, количество приходов сократилось с 22 тыс. до 8 тыс. Только за 1961–1964 гг. по религиозным мотивам было осуждено 1234 чел. [128] Возобновилось варварское уничтожение храмов и исторических памятников. Так, в Ленинграде был снесен Спас на Сенной, уничтожены многие храмы в Москве. Была закрыта Киево‑Печерская лавра.

Тем не менее Русская Православная церковь продолжала, в полном соответствии с цезарепапизмом, сосуществовать (но не сотрудничать!) с властью, частью официальной идеологии которой был атеизм.

После радикальных перемен в государственной и религиозной жизни России, вызванных перестройкой и распадом СССР, Русская Православная церковь по‑прежнему занимает позицию принципиального невмешательства в политическую жизнь. Несмотря на стремление всех политических партий привлечь Церковь на свою строну, духовенство и миряне остаются в стороне от политических страстей.

Тем не менее все же нужно сказать о православной политической доктрине, выдвинутой митрополитом Петербургским и Ладожским Иоанном (1927–1995). Иоанн считал, что идейное наследие русской православно‑монархической мысли и ее принципы – «Святая Русь», «Москва – Третий Рим», «Православие, Самодержавие, Народность» – и в современных условиях не потеряли своего значения. Свои взгляды Иоанн изложил в серии книг и статей, доказывая, что традиционное Православие обладает притягательной интеллектуальной силой. Пресс‑секретарь митрополита говорил, что уникальность пастырской судьбы Иоанна в том, что «он стал тем звеном, которое соединило современную Россию с ее многовековой исторической и религиозной традицией… сумел сформулировать целостную, подробную и исторически обоснованную идеологию русского национально‑религиозного возрождения» [129]. Идеология эта предельно проста и сводится к нескольким истинам, которые вкратце таковы:

• «Русская идея – это неутомимое стремление к святости, праведности и чистоте;

• Русская демократия – это соборность;

• Русская идеология – это Православие;

• Русский порядок – это державность;

• Русское государство – это Россия во всем многообразии исторических форм ее существования;

• государственно‑политический и одновременно нравственно‑религиозный идеал России – Святая Русь;

• патриотизм – религиозный долг каждого благочестивого христианина;

• Русская Православная церковь – соборная совесть народа» [130].

Как видим, взгляды митрополита Иоанна не являются политической теорией в буквальном смысле, но их все же можно рассматривать как современную православную политическую идеологию.

14.4.2. Политическая теория католицизма

Прямо противоположный православию путь прошла церковь на Западе прежней Римской империи. Светская власть на Западе рухнула уже в 476 г., и в течение нескольких веков каких‑либо крупных государств в этой части христианского мира не было. Мелкие и мельчайшие королевства составляли политическую карту западной Европы раннего Средневековья. Но все эти мелкие государства объединялись христианством. Со времен Римской империи сохранились жесткое централизованное иерархичное устройство Церкви и латинский язык в качестве главного языка. При этом на Западе был только один город, архиепископ которого считался одним из самых влиятельных в христианском мире и который носил титул папы. В результате в средневековой Европе сложился папоцезаризм – идея превосходства церковной власти, представленной папой римским, над светской властью.

Правда, все это было в теории, а на деле папство оказалось в опасной зависимости от франкских королей. Самый знаменитый и могущественный их них, Карл Великий, даже короновался в 800 г. как император восстановленной Римской империи (заметим, не империи франков, а именно как император Рима).

Впрочем, вскоре империя Карла распалась, и папство попыталось подчинить себе светских властителей. Начиная с IX–X вв. формулируется так называемая теория двух мечей, согласно которой для защиты христианства Богом были даны два меча – церковный и светский. Оба они были отданы Церкви, которая, сохранив для себя духовный меч, светский передала монарху. Поэтому он должен подчиняться церкви. Однако сторонники независимой царской власти, напротив, утверждали, что императоры получили свой меч непосредственно от бога. Наиболее могущественные папы утверждали, что в соответствии с теорией «двух мечей» светские правители должны всего лишь выполнять повеления пап. Короля, не подчиняющегося папе, можно сместить, заменить, проклясть, даже убить. Его «меч» также принадлежит Церкви. Священническое служение рассматривалось как высшее, а императорское – как низшее и даже ему подчиненное, т. е. император возводится на престол «по воле Бога и святого ключника Петра».

Но такое положение сохранялось недолго. По мере формирования и укрепления национальных государств папство все больше само попадало под контроль светских властей. Теорию «двух мечей» стали использовать для оправдания полной самостоятельности светских королей. В дальнейшем эта теория перестала использоваться как светскими, так и церковными теоретиками.

Силу папоцезаризму придавали огромные земельные владения церкви, а также ее организация. Чисто католическим является догмат о непогрешимости, сделавший римского архиепископа высшим авторитетом в вопросах веры для католиков. С целью сохранения единства владений и богатств церкви в XI в. был введен целибат – безбрачие белого (приходского) духовенства. Это приводило к тому, что даже самые богатые и влиятельные иерархи церкви оставались лишь пожизненными пользователями ее богатств, будучи не в состоянии передать их по наследству. Одновременно в католичестве были созданы монашеские ордена – объединения монастырей с общим уставом. Ордена напрямую подчинялись папе и поэтому не зависели от местных церковных властей. Таким образом, даже в случае неповиновения какого‑нибудь короля, которого могло поддержать местное духовенство, ордена оставались верны папе. Наконец, на страже интересов церкви всегда была инквизиция.

Правда, после начала Реформации в северной Европе католицизм стал терять свое прежнее могущество. После Великой французской революции даже в католических странах начались процессы секуляризации.

Папство упорно сопротивлялось этому. Например, священники отказывались присягать на верность светским властям. Религиозные фанатики поднимали восстания в Испании и юге Италии, протестуя против антиклерикальных законов.

Однако в конце XIX в., убедившись, что жесткое противостояние светским властям проиграно, папство сменило тактику. В 1891 г. папа Лев XIII издал энциклику (послание по вопросам веры и политики) «Рерум новарум», в которой призвал католиков признавать светские законы, уважать конституционный строй, но вместе с тем – создавать свои партии, профсоюзы, общественные организации и активно участвовать в политической жизни.

Действительно, в католических странах стали возникать партии, обычно называвшие себя народными, или, несколько позднее, христианско‑демократическими. В XX в. христианская демократия стала одной из влиятельнейших политических сил во многих странах Европы. Правда, в наши дни христианско‑демократические партии уже нельзя назвать клерикальными. Для их идеологии характерно отношение к христианству не столько как к религии, сколько как к великой исторической традиции. В этом смысле христианско‑демократические партии могут считаться не религиозными, а консервативными. Неслучайно в ряде стран Европы христианско‑демократические партии являются интерконфессиональными, так как объединяют представителей разных конфессий и даже неверующих.

В целом католическая церковь и в наши дни остается одной из наиболее влиятельных сил в современном мире.

14.4.3. Протестантские политические теории

Протестантизм зародился в XVI в. как социально‑идеологическое движение, направленное против католической церкви и феодальных порядков. С самого начала протестантизм был разнородным движением, никогда не имевшим единой организации. В наши дни существуют несколько десятков самостоятельных протестантских конфессий и деноминаций. Характерной особенностью протестантизма является отрицание необходимости церковной иерархии, так как считается, что не должно быть посредников между Богом и человеком в виде церковной организации. Это приводит к тому, что протестанты редко выдвигают собственные политические требования. Протестантский религиозный идеал представляет собой общину равных единоверцев, в которой каждый мог проповедовать. Поэтому неудивительно, что протестанты в политике тяготели к демократии. Действительно, именно протестантские страны и стали первыми в истории конституционными монархиями или республиками.

Однако именно уважение прав меньшинства и отсутствие религиозной инстанции, дающей общее для всех решение в вопросах веры (как папство для католицизма), привело к отсутствию чисто протестантских политических партий. Даже христианско‑демократические партии в протестантских странах являются светскими консервативными партиями.