Часть V конец Советского социализма и распад СССР

1. "ПЕРЕСТРОЙКА"

Горбачев и его "команда"

10 марта 1985 г. на пост Генерального секретаря ЦК КПСС был избран М.С.Горбачев. Он закончил юридический факультет МГУ, а позже сельскохозяйственный институт в Ставрополе, когда возглавлял там крайком КПСС.В ноябре 1978 г. Горбачев стал секретарем ЦК по сельскому хозяйству, где главным его детищем была Продовольственная программа. В момент избрания на высший партийный пост новому генсеку было 53 года, что было далеко не последним фактором в тогдашнем раскладе политических сил. Вопреки прогнозам и существующему в ряде исторических работ мнению, борьбы за власть после смерти Черненко не было. Между "стариками", главной фигурой среди которых был Громыко, и новым поколением, пришедшим в Политбюро в конце 1970-х — начале 1980-х годов был достигнут компромисс, который и позволил безболезненно состояться этому кадровому назначению. В течение 1985—1986 гг. Горбачев формирует свою "команду", отправляя на пенсию прежних руководителей. В сентябре 1985 г. вместо престарелого Н.А.Тихонова Председателем Совета Министров СССР был назначен Н.И.Рыжков. К началу 1987 г. кадровые изменения коснулись 70% членов Политбюро, 60% секретарей обкомов и крайкомов, 40% членов ЦК партии.

Горбачев был для своей должности сравнительно молодым человеком, мог говорить без бумажки, чувствовал себя раскованно среди толпы. Наконец, он сам пошел "в народ", что по тем временам стало настоящей сенсацией. Вместе с тем чувствовалось, что новому генсеку не просто даются первые месяцы работы. Это невольно прорывалось в его словах: "Кто не настроен перестраиваться, должен уйти, не мешать". Люди догадывались, что далеко не все наверху солидарны с Горбачевым. Это вызывало к нему симпатии, делало его общественную поддержку исключительно широкой.

"Ускорение"

Общая ситуация в стране, которая никак не могла преодолеть брежневское "безвременье", требовала незамедлительных перемен и прежде всего в экономике. Поэтому слово "ускорение", ставшее ключевым для первых двух горбачевских лет, было найдено в той ситуации психологически точно. Оно впервые прозвучало в апреле 1985 г. на Пленуме ЦК КПСС, где была обнародована программа преобразований нового Генерального секретаря. Основная идея "концепции ускорения социально-экономического развития страны" сводилась к быстрому подъему экономики за счет перераспределения финансовых потоков и новой структурной политики. Предлагалось прекратить затратное капитальное строительство, а высвободившиеся средства направить на техническое перевооружение и модернизацию предприятий. От импорта ширпотреба предлагалось перейти к закупкам машиностроительного оборудования. Машиностроение было определено в качестве нового "приоритета", а его развитие должно было опережать другие отрасли. Наряду с этими административно-управленческими решениями второй, не менее важной составляющей "ускорения", был назван "человеческий фактор". Имелось в ввиду продолжение андроповского курса на повсеместное укрепление дисциплины, наведение порядка в расходовании сырья и ресурсов, более рациональное использование оборудования и заслон производству недоброкачественной продукции. Вместе с тем гораздо большее внимание уделялось и другой стороне "человеческого фактора" — предлагалось по-настоящему заинтересовать людей в результатах труда, вдохнуть жизнь в движение рационализаторов и изобретателей, постараться восстановить стимулы к труду. Таким образом, концепция "ускорения" не была чем-то радикально новым, а представляла собой некое новое сочетание приемов из арсенала традиционного советского опыта.

Видимо, поэтому реализация "концепции ускорения" довольно быстро пришла в противоречие со сложившимися на тот момент управленческими схемами, стала дестабилизировать сложившуюся систему планово-директивного хозяйства. В связи с возросшими на какой-то момент темпами промышленного производства при прежних экстенсивных методах работы возникло напряжение в производстве энергетических ресурсов и сырья. Валютные инвестиции в закупку оборудования не дали ожидаемых результатов: поточные линии простаивали из-за отсутствия комплектующих, запасных частей, сырья необходимого технологического уровня, нужной квалификации обслуживающего персонала. Да и валютных источников у государства становилось все меньше, поскольку в результате снижения мировых цен на сырую нефть только в 1985—1986 гг. доходы от ее экспорта упали на одну треть.

В условиях прежней системы организации и оплаты труда практически никаких результатов не дали призывы к оживлению общественной инициативы на производстве. Все это вылилось в довольно убогие попытки технологического перевооружения действующего оборудования силами местных рационализаторов. Восстановление стимулов к труду вновь сводилось исключительно к их общественным формам. Ни о какой серьезной личной материальной заинтересованности речь по-прежнему не шла.

Вместе с тем борьба за наведение дисциплины набирала обороты и приобретала довольно одиозные формы, которые существенно дискредитировали новый курс и вызывали недовольство в разных социальных слоях, а также в национальных республиках. Так, вновь был дан ход делам о взятках, приписках и коррупции, начатым при Андропове и, казалось, уже забытых в годы правления Черненко. Наиболее масштабной акцией стало "хлопковое", или "узбекское" дело, расследовавшееся следственной группой Гдляна и Иванова, и все в большей мере воспринимавшееся в обществе как политическое. Приписки были обнаружены и в других хлопкосеющих республиках, "дело" стало распространяться на всю Среднюю Азию, Азербайджан и Казахстан, что обострило противоречия между Москвой и национальными элитами. Были проведены также аресты в Министерстве внешней торговли, МИДе, среди бывшего окружения Брежнева.

Для повышения качества продукции вскоре после апрельского пленума на наиболее крупных предприятиях была введена государственная приемка продукции. Введение "госприемки" было механическим перенесением опыта оборонных предприятий на гражданское производство. Но замена ведомственного контроля очередной бюрократической структурой вела только к разбуханию административного персонала, нарушению ритмичной работы предприятий. В результате выпуск продукции сократился, дефицит увеличился, а качество так и осталось на прежнем уровне, поскольку на него совершенно не влиял и без того высокий потребительский спрос.

Острое недовольство буквально по всей стране вызвала антиалкогольная кампания, которая началась согласно постановлению ЦК от 7 мая 1985 г. "О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма". Средствами утверждения здорового образа жизни стал небывало широкий комплекс административно-запретительных мер. Так, продажа спиртных напитков запрещалась вблизи школ, детских и образовательных учреждений, больниц, санаториев и профилакториев, мест массового отдыха трудящихся. Это привело к резкому сокращению числа магазинов, торгующих спиртным, безумным очередям, росту спекуляции, отравлениям техническим спиртом и токсикомании. Но наиболее важное значение имел морально-психологический эффект, когда вся масса взрослого населения как бы приравнивалась к порочным алкоголикам, поскольку система мер распространялась не только на водку и крепкие напитки, но даже на сухое вино и шампанское. В прессе серьезно обсуждалась проблема содержания алкоголя в кефире, а комсомол оказывал материальную помощь в организации "безалкогольных свадеб". По специальным справкам отпускались алкогольные напитки на поминки, юбилеи и по другим поводам. За любое употребление алкоголя в общественном месте могли исключить из партии, снять с работы и пр. Мало того, в Крыму, в Молдавии и на Дону были вырублены виноградники наиболее ценных элитных сортов, площадь которых в 1985—1988 гг. сократилась на 30%. Но наиболее ощутимые последствия борьба с пьянством нанесла государственному бюджету страны, в котором "водочные" деньги были одним из стабильных источников дохода. Так, госбюджет не получил по этой статье прибыли в 1985 г. на сумму 60 млрд руб., в 1986 г. — на 38 млрд руб., а в 1987 г. — на 35 млрд руб. Образовавшая в результате этого "дыра" в бюджете так и осталась зиять до распада СССР.

Непопулярные меры, прежде всего борьбу за дисциплину и антиалкогольную кампанию, на первом этапе удавалось проводить благодаря целому комплексу обстоятельств. Срабатывала многолетняя инерция людей, привыкших к такого рода кампаниям и по опыту знавших, что надо перетерпеть и все постепенно войдет в прежнее русло. Кроме того, в 1985—1986 гг. негативные экономические последствия этих решений еще не были очевидны основной массе населения, во всяком случае, затрагивали каждого не сильнее, чем в прежние годы. Кредит доверия Горбачеву все еще оставался весьма значительным.

"Чернобыль"

Весной 1986 г. общество испытало исключительно глубокий шок, и какое-то время люди не так сильно реагировали на горбачевские новации. 26 апреля на Чернобыльской АЭС близ Киева взорвался четвертый энергоблок. Власти сначала не придали событию должного значения, пытались дозировать информацию. В Киеве, во всех населенных пунктах Белоруссии и Украины вблизи станции прошли первомайские демонстрации, народные гуляния. Взрыв реактора на Чернобыльской атомной станции привел к гибели и облучению десятков тысяч людей, заражению тысяч квадратных километров территории Украины, Белоруссии и РСФСР.Почти весь оставшийся 1986 г. прошел под знаком Чернобыля. Продолжали получать смертельные дозы облучения спасатели, все отчетливее и ужаснее становились масштабы трагедии. Затраты на первичное преодоление аварии составили десятки миллиардов рублей.