В середине 70-х годов произошла идеологическая переориентация крупного математика и диссидента, члена сахаровского Комитета прав человека в 1971 — 1973 гг. И. Р. Шафаревича (член-корреспондент АН СССР с 1958, академик РАН с 1991, президент Московского математического общества). Он написал ряд работ с критикой тоталитарной системы. Особенно широкую известность приобрели его статьи «Обособление или сближение?», «Есть ли у России будущее?», вошедшие в сборник «Из-под глыб» (составлен А. И. Солженицыным, издан в 1974 в Париже), а также книг «Социализм, как явление мировой истории» (ипервые опубликована в Париже в 1977) и «Русофобия» (написана в 19X0 г., распространялась в «самиздате», многократно переиздавалась, начиная с 1989). Эти работы создали автору репутацию идеолога национально-православного движения, сразу же вызвав критику в кругах демократически настроенной интеллигенции, профессиональных историков и этнографов, находящих в них разного рода натяжки и неточности. Однако теория «малого народа», развиваемая Шафаревичем lie лед за французским историком О. Кошеном, получила широкое признание в патриотических кругах. В соответствии с ней осуждается слой людей, которые противопоставляют себя всему остальному народу, с презрением относятся к его традициям и тем самым утверж-лшот свое право распоряжаться им как материалом для собственного I цорчества. В России ядро «малого народа» составляет еврейство. С опуб-ликованием такой теории ее автор обвинялся в антисемитизме.
Во второй половине 70-х годов в «самиздате» появилось течение, Позднее названное «национал-коммунистическим». Оно претендовало Ми то, чтобы вместе с властями бороться против сионизма за самобытное Российское государство. Существовали две группировки таких •коммунистов»: православные во главе с Г. М. Шимановым и Ф. В. Карелиным; язычники во главе с А. М. Ивановым (Скуратовым), В. Н. Еме-,>иповым, В. И. Скурлатовым. Обе группировки активно отмежевывались от диссидентства в его либеральной ипостаси, критиковали дея-Кньность МХГ, Рабочей комиссии, Христианского комитета защиты (и'рующих, Солженицынского фонда.
Лидер первой группировки Шиманов с 1962 г. находился в пастве щищенника Д. Дудко и получил известность в диссидентских кругах в конце 60-х годов. В то время он был обычным активным православным Неофитом, писал статьи на правовые темы, распространял работы дру-|их авторов, водил экскурсии по церквам, преследовался властями: был упплен с работы, лечился две недели в психлечебниие. О пребывании в >юм заведении Шиманов написал повесть «Записки из Красного дома»
565
(1971). Ее публикация за рубежом принесла автору славу яркого публициста движения инакомыслящих. С тех пор он, не имеющий другой профессии, трудился на случайных низкооплачиваемых работах.
В 1972 г. Г. М. Шиманов порывает отношения с кругом бывших демократов-западников и становится публицистом «националистического» направления. В 1973 г. в этом новом качестве он обратил на себя внимание тремя письмами редактору парижского журнала «Вестник Р.С.Х.Д.» Н. А. Струве по поводу опубликования в 97-м номере «антирусского», по оценке Шиманова, сборника «Метанойя» (в переводе с греч. — покайтесь, перемените свои мысли). Письма были включены в самиздатский сборник «Письма о России» (1973). Здесь же были помещены специально написанная для сборника статья Шиманова «Вера в чудо», работы давнего участника подпольных религиозных структур Ф. В. Карелина (псевдоним Н. Радугин) «Буди, сие, буди», статьи кандидата медицинских наук В. И. Прилуцкого (псевдоним Л. Ибрагимов), Д. Дудко и другие материалы. Тираж сборника (10 экз.) разошелся по знакомым. Критика «Метанойи» сделала Шиманова в глазах либералов олицетворением крайних проявлений русского шовинизма.
В 1974 г. Шиманов перешел на позиции «национал-коммунизма». Он стал считать, что сочетание власти Советов с православием было бы идеальным государственным устройством для русского народа. Эту мысль он изложил в статье «Письмо Наталье Сергеевне». Основой статьи стадо письмо жене правозащитника Б. И. Цукермана, уехавшей к тому времени вместе с мужем в Израиль. Оппонировать Шиманову взялся Осипов, обратившись к нему с открытым письмом. Ответом стала еще более жесткая работа «Как относиться к советской власти». Дискуссия была прервана арестом Осипова. Позднее некоторые статьи Г. М. Шиманова публиковались в «Московском сборнике» Л. Бородина.
В 1980—1982 гг. выпущено пять номеров самиздатского журнала «Многая лета». Основными его авторами, кроме редактора Шиманова, были Ф. Карелин и В. Прилуцкий. Вокруг них группировался кружок из десятка единомышленников. Объем каждого номера составлял около 200 машинописных страниц, изготовлялось 10-15 экземплярои журнала, часть номеров тиражировалась на появившихся к тому времени ксероксах. Основная идея журнала состояла в том, чтобы склонить Советскую власть к политике «здравого смысла», укрепить власть за счет коммун, объединенных по родовому и религиозному признн-кам. В 1982 г., после угроз КГБ, Шиманов прекратил выпуск журнал и С его закрытием организованные структуры русского диссидентского национального движения перестали существовать.
В религиозном отношении в русском национально-патриотичеС' ком движении были не только христиане. К середине 70-х годов сформировались небольшие, но устойчивые группы «неоязычников», при зывавших вернуться к дохристианским верованиям. «Неоязычники" считали праславян и древних славян частью племен древних ариек
566
имевших общую культуру и религию на пространстве от Индии до Испании. Среди них выделялись три лидера. Одним был упоминавшийся публицист А. М. Иванов (Скуратов), вторым — выпускник физического факультета МГУ, кандидат философских наук, бывший комсомольский функционер В. И. Скурлатов, третьим — В. Н. Емельянов, иыпускник Московского института восточных языков, кандидат экономических наук, переводчик с арабского и английского языков, преподаватель Московского института иностранных языков и ВПШ при ЦК КПСС.
А. М. Иванов (Скуратов) для выявления корней древней арийской религии обращался к древнеиндийским и древнеперсидским трактатам (он был профессиональным переводчиком), научным работам по истории, философии, филологии, религии на европейских языках. Ему принадлежат работы по разоблачению христианства: «Тайна двух начал» (о происхождении христианства; 1971), «Христанская чума» (1979). 11 других сочинениях популяризировалось мировоззрение арийских народов — «Заратустра говорил не так» (критика Ницше), «Основы ирийского мировоззрения» (1981). Иванов не считал себя неоязычником. Он говорил, что у него своя религия, близкая к зороастризму. И отвергал пропагандируемую Емельяновым и Скурлатовым «Веле-сону книгу», считая ее исторически недостоверной. Об этом им написана специальная работа «История как орудие геноцида. Несколько слов в защиту венедов» (1981).
Разносторонней была деятельность В. Н. Емельянова. Первое его иыступление относится к 1973 г., когда редакция журнала «Вече» получила его «Критические заметки русского человека о патриотическом журнале "Вече11». Журнал характеризовался в них как «сионистский предбанник», в то время как по-настоящему русский журнал Л»»лжен был, по его убеждению, «публиковать материалы о никчемности научных работ сионистов-псевдоученых». Автор подвергал критике христианство и ислам как «дочерние компании иудаизма», при-нуманные для порабощения «гоев».
Одно из выступлений Емельянова вызвало большой резонанс не ттько внутри страны, но и за ее пределами. Это была статья с обзором политической ситуации в западном мире, опубликованная Н февраля 1979 г. в «Комсомольской правде», выходившей тиражом И млн (гл. редактор В. Н. Ганичев). В ней утверждалось: «Правительство Картера представляет собой самое большое логово евреев и масонов, кпкого Америка еше никогда не знала». Отклики на статью появились It американских газетах и зарубежных изданиях на русском языке. |1, Ушкуйник (псевдоним генерал-майора Ю. М. Ларикова, артиллериста. участника Гражданской войны) в эпилоге своей известной «Памятке русскому человеку» (1979), повествующей о негативной роли Иудеев и масонов в России, написал, что «прочитал статью проф. Емельянова с чувством глубокой радости и удовлетворения».
567
Емельянов входил в круг авторов, разоблачавших в своих книгах реакционную сущность сионизма и теоретически обосновывавших советскую антиизраильскую и проарабскую политику. В этот круг входили также Ю. С. Иванов — «Осторожно: сионизм!» (1969, 1970); В. В. Большаков — «Сионизм на службе антикоммунизма» (1972); Е. С. Евсеев — «Фашизм под голубой звездой» (1971); «Расизм под голубой звездой» (1981); В. Я. Бегун — «Вторжение без оружия» (1973, 1979), «Ползучая контрреволюция» (1974) и «Рассказы о детях вдовы» (1986); В. И. Скурлатов — «Сионизм и апартеид» (1975; с 1989 занимается исключительно политической деятельностью, являясь председателем исполкома правления Либерально-патриотической партии «Возрождение» и членом других организаций); Л. А. Моджорян — «Сионизм как форма расизма и расовой дискриминации» (1979) и «Международный сионизм на службе империалистической реакции» (1984); В. А. Семенюк, автор книги «Националистическое безумие» (1976); и др.
В 1979 г. В. Н. Емельянов написал книгу «Десионизация», изготовил на ротапринте небольшой ее тираж. В ней помимо описания истории, структуры и методики функционирования «сионо-масонского концерна» был опубликован устав Всемирного антисионистского и а нти масоне кого фронта (ВАСАМФ) как организации защиты от еврейского нацизма, освобождения народов мира, и прежде всего славян, от его оккупации. В начале 1980-го он послал книгу всем членам Политбюро. Последние не одобрили идеи автора. Более того, Емельянова уволили с работы, а 26 марта того же года исключили из партии, Основная причина — отказ назвать людей, помогавших в издании «антисоветской и антисемитской», по заключению экспертов, книги. 10 апреля 1980 г. он был арестован и помещен на шесть лет в Ленинградскую спецпсихбольницу по обвинению в убийстве жены. (Она была убита топором и расчленена, Емельянов утверждал, что некие люди принесли ее в таком виде к нему в мешке.) После освобождения и 1986 г. примкнул к патриотическому объединению «Память» Д. Д. Васильева, от которой отделился в 1987 г., создав свою организацию, с 1992 г. называет себя также «Председателем Всемирного Русского правительства». Емельянов продолжает пользоваться уважением в кругах московских язычников, считающих себя русскими патриотами. Вероятно, среди активистов названных и других диссидентских движений были и другие, кому не помешала бы своевременная врачебная помощь.
После известного заявления С. К. Цвигуна об «обезвреживании» страны от всех антиобщественных элементов (1981), означавшем, что диссиденты в большинстве своем изолированы от общества в местах заключения или находились под гласным наблюдением КГБ и МВД, русское национально-патриотическое движение было представлено упомянутым обществом «Память». Объединение получило название по историко-публицистическому двухтомнику В. А. Чивилихина «Па* мять» (1978, 1981), в котором с патриотической позиции рассказьпш»
568
лось о русской истории и культуре, показывалось величие России, ее героев и подвижников. Оно выросло из общества книголюбов Министерства авиационной промышленности (1979; руководитель инженер Г. И. Фрыгин) и объединения «Витязи», созданного в 1978—1979 гг. для подготовки к празднованию 600-летия Куликовской битвы (его нозглавлял руководитель московского городского общества ВООПИК журналист Э. Д. Дьяконов). Название «Память» появилось в 1982 г.
До конца 1984 г. общество возглавляли Г. И. Фрыгин и Э. Д. Дьяконов. Затем председателем правления историко-литературного объединения (новый статус «Памяти») недолго была Е. С. Бехтерева. Участники объединения были активистами подготовки и проведения празднования 600-летия Куликовской битвы (1980), реставрационных субботников, встреч с отечественными писателями и историками, обсуждений творчества поэтов и художников прошлого, движений против поворота северных рек и в защиту Байкала, трезвеннического движения. Работа «Памяти», носившая в 1982-1984 гг. умеренный характер, подготовила почву для более радикальных выступлений в период «гласности». Новый период в истории общества связан с лидер-С'шом в нем с октября 1985 г. фотографа Д. Д. Васильева. В патриотических кругах он известен с \969 г., когда, будучи директором клуба парфюмерной фабрики «Новая заря», устроил вызвавшую ажиотаж поставку картин И. С. Глазунова. Когда выставка закрылась, директора унолили с работы. Позднее он был сотрудником художника.
§ 4. Национальная политика и национальные движения. 1964-1985
С принятием в 1961 г. новой Программы КПСС связывалось начало нового этапа в развитии национальных отношений в стране. Его осо-(Ч'пности виделись в дальнейшем сближении и достижении «полного единства» наций. Предполагалось, что «строительство материально-технической базы коммунизма ведет к еще более тесному объединению сонетеких народов. Все интенсивнее становится обмен материальными и духовными богатствами между нациями, растет вклад каждой респуб-инки в общее дело коммунистического строительства. Стирание граней между классами и развитие коммунистических общественных отношений усиливают социальную однородность наций, способствуют разви-IMк) общих коммунистических черт культуры, морали и быта, дальнейшему укреплению взаимного доверия и дружбы между ними. С победой коммунизма в СССР произойдет еще большее сближение наций, возрос гет их экономическая и идейная общность, разовьются общие коммунистические черты их духовного облика. Однако стирание национальных различий, в особенности языковых различий, — значительно
569
более длительный процесс, чем стирание классовых различий*. Национальную политику, призванную регулировать национальные отношения на новом этапе их развития, партия обязывалась проводить «с позиций пролетарского интернационализма, на основе... ленинской национальной политики», не допуская «ни игнорирования, ни раздувания национальных особенностей». Важнейшей целью этой политики было «по-прежнему» обеспечивать фактическое равенство наций, народностей «с полным учетом их интересов, уделяя особое внимание тем районам страны, которые нуждаются в более быстром развитии». Растущие в процессе коммунистического строительства блага было обещано «справедливо распределять среди всех наций и народностей».
Однако «развернутое строительство коммунизма» в стране продолжалось недолго. В ноябре 1967-го Л. И. Брежнев объявил, что в СССР построено развитое социалистическое общество, в дальнейшем предстояло его совершенствовать, коммунистические цели отодвигались за пределы обозримого исторического горизонта. Новые власти отказались и от других методологических новаций хрущевского периода. Однако положение о новой исторической общности было сохранено и получило дальнейшее развитие. В докладе ЦК партии XXIII съезду (март—апрель 1966) содержалась уточненная формулировка о советском народе. Применен был термин «многонациональный советский народ». Это исключало возможность отождествления «новой общности» и «полного единства наций» с новой коммунистической нацией, якобы выковывающейся из традиционных этнических групп и заменяющей их. Левацкие трактовки новой общности были раскритикованы и приглушены.
Положение о якобы вполне сформировавшейся в СССР новой исторической общности содержалось в выступлениях Генерального секретаря ЦК КПСС на XXIV (1971) и XXV (1976) съездах партии. В развитие этого положения в ИМЛ при ЦК КПСС подготовлена; выпушена двумя изданиями книга «Ленинизм и национальный в рос в современных условиях» (1972, 1974), дававшая официозную тр товку феномена. В книге разъяснялось: «Советский народ предста ет собой не какую-то новую нацию, а является исторической, бо широкой, чем нация, нового типа общностью людей, охватываю все народы СССР. Понятие "советский народ" появилось как отра ние коренных изменений сущности и облика советских наций, выражение их всестороннего сближения, роста их интернацион ных черт. Но и при тесном переплетении интернационального и на опального в социалистических нациях последние образуют советск народ, оставаясь в то же время его национальными компонентам Упрочение «новой исторической общности» предста мял ось важн шей целью государственной национальной политики. На протяжен 70—80-х годов в стране издано несметное количество книг и стат призванных создать видимость благополучия и успехов в осущест нии «ленинской национальной политики».
570
Видимость движения теоретической мысли создавалась полными изощренной схоластики трудами, трактующими соотношение расцвета, сближения и слияния наций, национального и интернационального, характер интернационалистических процессов в обществе. В действительности же ширился разрыв между наукой, политикой и жизнью. Оживляющееся национальное самосознание третировалось как проявление национализма. Реальные противоречия национальной жизни и межнациональных отношений игнорировались. «Нациология» в условиях «развитого социализма» заметно активизировалась по праздничным датам — в связи со съездами партии, юбилеями Октябрьской революции и образования СССР. Это не могло не накладывать отпечатка «заздравности» на значительную часть трудов, посвященных национальной проблематике.
Новая историческая общность людей в СССР была не только сотворенным мифом, но и реальностью. В нынешних средствах массовой и мформации признание того, что был и действительно советские люди, чисто отождествляется лишь со своего рода неполноценностью (отсюда презрительное — «совок»). Однако этим не отменяется тот факт, что на уровне общественной рефлексии ощущение «советсконарод-носги» имелось. Любители футбола разных национальностей болели, как за «свои» — киевское и тбилисское «Динамо», ереванский «Арарат», за «наших» советских космонавтов, независимо от их национальной принадлежности. Иными словами, определенно существовало некое субстанци он арное пространство не с этническим, а гражданским основанием. В этой связи вряд ли следует оценивать только кик «национальный нигилизм» позицию авторов писем в редакции шзет в период обсуждения Конституции СССР 1977 г., в которых предлагалось фиксировать в паспортах — «национальность: советский; родной язык: армянский». Вряд ли надо ставить клеймо «шовинист» и ии тех, кто считал необходимым дополнить ст. 36 проекта Конституции фразой: «Требовать сообщения сведений о своей национальности И каких бы то ни было официальных документах (паспортах, удосто-церениях, билетах, именных анкетах и т.п.) запрещается». Тем самым чжетские люди» пытались ослабить «нациесохраняющие» параметры жпиальных документов ради усиления «маркировок» принадлеж-ости к общегражданской, политической общности советских людей. В постсоветское время сохранилось немало авторитетных обше-иоведов, продолжающих убеждать, как это делает, например,, Г. Кара-Мурза, что «согласно всем современным представлениям о государстве и нации советский народ был нормальной полиэтниче-ой нацией, не менее реальной, чем американская, бразильская или Нлийская нации». Разумеется, степень «советскости» была различной ришых групп населения, однако единое хозяйство, единая школа и иная армия делали советский народ гораздо более сплоченным, чем тайные полиэтнические нации. Убедительным аргументом в пользу
571
существования такой общности является рост числа этнически смешанных браков — интернационализации наиболее интимной семей-но-личностной сферы. Переписью населения 1959-го в стране зафиксировано 50,3 млн семей, из них 10,3% смешанных в национальном отношении. К 1970 г. смешанные семьи составляли 13,5%; в 1979 — 14,9; а в 1989 — 17,5 (12,8 млн из 77,1 млн семей). За каждым из супругов обычно стояли группы родственников, которые таким образом многократно увеличивали число породненных между собой людей различных национальностей.
О формировании новой общности говорили также данные переписей, а именно — о значительном числе нерусских людей, признававших русский, язык межнационального общения, своим «родным» языком. По переписи 1926 г. зафиксировано 6,4 млн таких людей; в 1959— 10,2; в 1979— 13; в 1989 г. их насчитывалось уже 18,7 млн. Если бы процесс перехода на русский язык не был достаточно естественным и добровольным, то подавляющее их большинство не стали бы называть его «родным», ограничиваясь указанием на «свободное владение» им. Переписи населения показывали также постоянный рост числа свободно использующих русский язык наряду с родным нацио-, нальным языком. В 1970 г. в СССР жили 241,7 млн человек (из них 53,4% были русскими). К 1989 г. их число увеличилось до 286,7 млп; среди них русских по национальности насчитывалось 145,2 (50,6%). В России в 1989 г. русские составляли 81,5% из 147,4 млн жителей. При этом русский язык считали родным и свободно им владели 81,4"' населения СССР и 88% населения России.
Принятая в 1977 г. Конституция характеризовала построенное и СССР «развитое социалистическое общество» как общество, «в кон' ром на основе сближения всех социальных слоев, юридического и фактического равенства всех наций и народностей возникла новая историческая общность людей — советский народ». Народ провозгл.1 шалея главным субъектом власти и законотворчества в стране. «В власть в СССР принадлежит народу. Народ осуществляет государстве (ную власть через Советы народных депутатов... все другие госуд ственные органы подконтрольны и подотчетны Советам», — глас ст. 2 новой Конституции. В других статьях декларировалось равноправие граждан вне зависимости от расовой и национальной принадлеж ности (ст. 34); утверждалось, что «экономика страны составляет ели ный народнохозяйственный комплекс» (ст. 16); в стране имеется «ели ная система народного образования» (ст. 25). В то же время Основпоц Закон страны утверждал, что «за каждой союзной республикой сохри няется право свободного выхода из СССР» (ст. 72), каждая союзная автономная республика имеет свою Конституцию, учитывающую и «особенности» (ст. 76, 82), территория республик «не может быть и i менена» без их согласия (ст. 77, 83), «суверенные права союзных рее публик охраняются Союзом ССР» (ст. 81). Таким образом, «советски
572
народ» в Конституции представал на словах единым, но реально разрезанным на различные «суверенные» и «особенные» части. Последнее соответствовало также духу никем не отмененной Декларации прав народов России, провозгласившей еще на заре Советской власти (2 ноября 1917) не только «равенство и суверенность народов России», но также их право «на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства».
Исследователи выделяли в единой «новой исторической общности» явно различающиеся по возможностям реализации своего суверенитета нации, народности, этнические и национальные группы. Единого мнения об их соотношении в советское время так и не было сформировано. М. И. Куличенко в работе «Нация и социальный прогресс» (1983) полагал, что из 126 национальных общностей, зафиксированных при обработке материалов переписи 1959 г., к категории наций принадлежали 35 национальностей, к народностям — 33, к национальным группам — 35, к этническим группам — 23. Из 123 общностей, выявленных переписью 1979-го, к нациям отнесены 36, народностям — 32, национальным группам — 37, этническим — 18 национальностей. Но это был лишь один из вариантов типологизации общностей; были и другие, существенно отличавшиеся от приведенного. Разные возможности для реализации жизненных интересов имели народы «титульные» и «нетитульные», национальные большинства и меньшинства.
Территориальный принцип национально-государстве иного устройства СССР с течением времени обнаруживал все большее противоречие с растущей интернационализацией состава населения «национальных» образований. Наглядным примером служила Российская Федерация, где в 1989 г. проживали 51,5% населения СССР. Общее число российских народов чаще всего обозначалось неопределенным иыражением: «более ста». Республика имела сложную иерархическую систему национально-государственного и административного устройства. В ее состав входило 31 национально-государственное и национально-территориальное образование (16 автономных республик, $ автономных областей и 10 автономных округов); имелся 31 народ-•июним (народы, чьим именем названы автономные образования). При пом в четырех автономных образованиях имелось по два «титульных» парода (Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушетия, Карачаево-Черкесии, Ханты-Мансийский автономный округ). У бурят и ненцев было im три автономных образования, у осетин — два (одно в России, другое в Грузии). Дагестанскую АССР населяли 26 коренных народов. Другие этносы своих территориальных национальных образований не имели. Наряду с автономными национальными образованиями РФ иключала «русские» края и области без официального национального rnnyca. При такой ситуации среди разных народов естественным об-1>и юм возникали движения за выравнивание и повышение своего «государственного» статуса или его обретение.
573
Народы, проживавшие в СССР в рассматриваемый период, суще
ственно отличались друг от друга по темпам роста своей численности.
Например, у народов, каждый из которых насчитывал в 1989 г. более
1 млн человек, с 1959 г. она изменилась следующим образом. Число
латышей и эстонцев увеличилось на 3 и 4%; украинцев и белорусов
на 18 и 26; русских и литовцев — на 27 и 30; киргизов, грузин, молда
ван — на 50 и 64; казахов, азербайджанцев, киргизов — на 125 и 15
а узбеков и таджиков — на 176 и 200%. Все это создавало естественн
озабоченность отдельных народов демографической ситуацией, ко
рая усугублялась нерегулируемой миграцией населения.
Парадоксальная для правового государства ситуация заключалась и в том, что официально объявлялись «территориями своей госуд ственности» для 7% российских граждан 50% общей плошади Росс Другие народы, в том числе и составлявший более 80% населе русский, никакого политико-правового статуса не имели. Сист национально-территориальных автономий не решала и проблем «тульных» этносов. Все вместе взятые народы, имевшие в 1989 г. свои автономные образования, насчитывали 17,7 млн человек (12% насел» ния РФ). Из них в пределах собственных автономных образований про-живали 10,3 млн, что и равнялось 7% обшей численности населен России. Лишь 6 «титульных» этносов составляли большинство насе ния в своих автономиях. По существу, давшие названия большинс российских автономий народы были в них «титульными» меньшинст ми. Многие этносы в значительной части проживали за пределами с их этнотерриториальных образований; 99,4% евреев, 73% морд 73% татар, 52% марийцев, 51% чувашей, 44% осетин, 40% баш 40% карел и т.д. 30 национальных групп общей численностью 1,3 человек составляли в РФ народы, основная масса которых живе пределами СССР, имея там свою государственность (немцы, корен цы, поляки, греки, финны, болгары, насчитывавшие сотни и десяти тысяч человек, а также французы, австрийцы, англичане и америк;т цы, исчисляемые сотнями человек). Экстерриториальную автономии" (национально-персональную, национально-культурную) Советс;ч.1ч власть отвергала, полагая, что она противоречит принципу интерна ционализма и консервирует «утонченный национализм».
Противоречия в национальной сфере довольно часто выходили латентного состояния на поверхность общественной жизни. Так, протяжении рассматриваемого периода давали о себе знать движен утративших в годы Великой Отечественной войны автономии cor ских немцев и крымских татар за восстановление наиионально-терри ториальных образований. Другие репрессированные народы требовл ш разрешения возвратиться к местам прежнего жительства (турки-мес хетинцы, греки и др.). Недовольство условиями жизни в СССР ши рождало среди ряда народов (евреи, немцы, греки) движения за при во эмигрировать на «историческую родину». Протестные движении
574
Эксцессы и другие акты недовольства национальной политикой возникали и по другим поводам. Целый ряд из них можно отметить в Соответствии с хронологией событий.
Так, 24 апреля 1965 г. в связи с 50-летием геноцида армян в Турции состоялось несанкционированное стотысячное траурное шествие И Ереване. Студенты и присоединившиеся к ним рабочие и служащие Многих организаций шли к центру города с лозунгом «Справедливо решить армянский вопрос!». С полудня на площади Ленина начались Митинги. К вечеру толпа окружила здание оперы, где проходило официозное «собрание общественности» в связи с годовщиной трагедии. В окна полетели камни. После этого демонстранты были разогнаны с использованием пожарных машин.
П. Е. Шелест в книге воспоминаний «...Да не судимы будете» (1994) шмечает, что 2 сентября 1965-го на заседании Президиума ЦК при обсуждении его записки по внешнеполитическим вопросам делались упреки, что на Украине слабо ведется борьба с проявлениями буржу-мшого национализма; пропаганда дружбы народов и и нтер национальна- воспитание поставлены плохо. Национализм видели также в том, что там очень чтят Т. Г. Шевченко и «слишком много говорят на украинизм языке». В частности отмечалось, что «Севастополь-де — город рус-ской славы, а в нем есть надписи на украинском языке». «И вообще, дошли некоторые до того,— писал Шелест, — что объявили украинский язык искаженным русским языком. Во всем этом проявился самый оголтелый шовинизм, и в особенности это было в выступлениях Шелепина, Суслова, Демичева, Косыгина... Брежнев непростительно издевательски высказался об украинском языке, а это значит, о культуре и украинском народе». В той же книге отмечено, что 3 января 1966 г. …ry был представлен доклад о письме И. Дзюбы на 214 страницах и в этой связи лидер украинских коммунистов заметил: «Надо принимать срочные и решительные меры... Явно было видно,
что кое-где поднимают голову националистические элементы».
