Образование и разбитие СССР 41 страница

Некоторые исследователи полагают возможным охарактеризовать

нижение, складывающееся вокруг ВООПИК, как «Русскую партию». Ее организационное оформление, по мнению Н. А. Куценко, можно

гнести к 1966 г. Костяк «партии» составляли О. В. Волков, П. В. Пали-

некий, В. В. Кожинов, А. П. Ланщиков, С. Н. Семанов, Д. А. Жуков, И. В. Петрянов-Соколов, М. Н. Любомудров. Русская партия в СССР |%()-1980 гг., возродив давнюю традицию патриотизма, была на гра-

и того, чтобы перерасти в широкое национальное движение. Однако

543

в результате чисток общества от национально мыслящих деятелей этого не произошло.

Со второй половины 60-х годов значительно усиливается идеоло­
гический контроль за СМИ, учреждениями культуры. Основанием для
этого стало выпущенное в январе 1969 г. постановление ЦК КПСС
«О повышении ответственности руководителей органов печати, ра­
дио, телевидения, кинематографии, учреждений культуры и искусства
за идейно-политический уровень публикуемых материалов и репертуа-
pa». Цензура нередко запрещала выпуск художественных и публицисти-
ческих произведений, кинофильмов, организацию художественных вы-
ставок. Приоритет отдавался произведениям на историко-революии-
онные, военно-патриотические и производственные темы.                          

Плюрализм литературного и общественно-политического процесса
находил отражение в тенденциях, обозначаемых деятельностью несколь-
ких журналов. У либералов был свой журнал — «Новый мир»; у стали-
нистов — «Октябрь» и «Огонек»; у почвенников — «Молодая гвардия» и
«Наш современник». Власти, стремясь не допустить их радикализации,
в 1970 г. наносят удар как по либералам, так и по русофилам.                    

В феврале 1970-го на заседании секретариата Союза писателей была подвергнута резкой критике редакция журнала «Новый мир». Поводом стала публикация за рубежом поэмы А. Т. Твардовского «По праву памяти». Попытки литературной общественности защитить главного редактора журнала ни к чему не привели. Твардовский ушел с этого поста, и линия XX—XXII съездов партии, проводившаяся журналом, была прервана. Однако идеологии неосталинизма и «застоя» объективно противостояли писатели-«деревенщики»: Ф. А. Абрамов, В. И. Белов, Б. А. Можаев, В. Г. Распутин, В. Ф. Тендряков, показыва шие в своих произведениях негативные последствия коллективизации 1 для судеб российской деревни. Этой линии придерживались также «Наш современник» (гл. редактор в 1968-1989 С. В. Викулов) и журнал русской культуры «Москва» (гл. редактор в 1968—1990 М. Н. Алексеев).    

5 ноября 1970 г. состоялось заседание Секретариата ЦК партии. На него был приглашен секретарь ЦК комсомола Б. Н. Пастухов. Редактор   «Молодой гвардии», бывший летчик-истребитель А. В. Никонов, был снят со своего поста за публикацию статей Чалмаева и Семанова. Формальным поводом для отставки послужило обращение группы видных писателей (Ч. Айтматов, В. И. Амлинский, В. Д. Цыбин и др.). Кроме того, в 1970 г. журнал подвергся критике за публикацию «антисоветского» романа И. А. Ефремова «Час быка». Вместо Никонова редактором журнала был назначен инструктор ЦК Ф. Овчаренко. После смерти в 1972 г. этот пост занял идейный соратник прежнего редактора А. С. Иванов, автор известного романа «Тени исчезают в полдень» (1963) и трилогии «Вечный зов» (1970-1976).

Противодействие властей и либеральной критики испытывала также редакция журнала «Октябрь», возглавлявшаяся до 1973 г. известным

544

mk

писателем В. А. Кочетовым. Публика долго оставалась взбудораженной икервые печатавшимися на страницах журнала романами ее главного редактора «Угол падения» (1967), «Чего же ты хочешь» (1969) и опуб­ликованным уже после смерти автора незавершенным романом «Мол­нии бьют по вершинам» (1979). Столь же неоднозначно встречались романы И. М. Шевцова «Любовь и ненависть» (1969), «Во имя отца и сына» (1970) и вышедший позднее «Набат» (1979). Романы, изобра­жавшие либеральных советских интеллигентов как империалистичес­ких агентов, невзирая на их принципиально антилиберальный куль­турно-политический курс, считались властями неуместными как слиш­ком откровенные. Роман «Чего же ты хочешь» был полон неприятия разоблачений прошлого, сделанных на партийных съездах, и глубо­кого убеждения во вредоносности западного влияния на страну. Он Ьыл направлен против не только либеральной интеллигенции, но и почвенников — «националистов-славянофилов». В романах Шевцова ра (облачалась деятельность западных спецслужб и сионистского под­полья в нашей стране. Под прозрачными масками персонажей осве­домленными читателями легко угадывались известные в стране люди — М. А. Суслов и его супруга, И. Г. Эренбург, А. И. Аджубей.

В печати о Шевцове говорили редко, в целом же его произведения подвергались критике как «идеологически ошибочные», искажающие политическую и культурную жизнь страны. Особенно резкому непри-MIMIO и осмеянию романы подвергались в самиздатской печати либе­рального толка. Функционеры Агитпропа ЦК КПСС пытались не до­пустить опубликования романов Шевцова, а когда это не получи­лось, поддерживали кампанию по их осуждению. Публикация статьи ИИ, Кобзева в газете «Советская Россия» в поддержку романов Шев­цов;! стала причиной увольнения, по указанию Суслова и Яковлева, нежного редактора газеты и его заместителя, а также ответственного риошника ЦК А. Н. Дмитрюка, придерживавшегося патриотической Ориентации.

Репрессиями закончилась и публикация романа И. Шевцова «Ha­ni». В нем остро поставлен еврейский вопрос, подвергнуты критике иоиистское подполье и его покровители в ЦК партии. В романе зна-иися Мирон Андреевич Серов, которого именовали «крупным госу-Шрственным деятелем» (зашифровка имени М. А. Суслова). Далее в пмлне появлялась его супруга (с именем жены Суслова), директор ч-шщинского заведения, которая покровительствовала «сионистам*. ('сильная супруга Суслова много лет возглавляла стоматологический иститут. Главный редактор издательства В. Сорокин, выпустивший иман в свет, был снят с работы, против него развязана кампания не петы; на некоторое время фактически запрещен выпуск книг рус-Mix. авторов. Однако, несмотря на строгую цензуру, время от време-'II появлялись труды, отражавшие поиски и движение русской мысли. 1шриотическим духом пронизана книга Ф. Нестерова «Связь времен»

и '.',78

545

(1980), ставшая, по словам митрополита Петербургского и Ладожско­го Иоанна, своеобразным налмонал-большевистским манифестом, направленным на подчеркивание национально-исторических особен­ностей России, борьбу с русофобией и развенчание нигилистических концепций русской истории.

Вокруг И. М. Шевцова сложился своего рода союз единомышлен­ников, объединенных общими духовными устремлениями. Внешне это выразилось в том, что с 1964-го в окрестностях Троице-Сергиевой лавры в Радонежье, прежде всего возле станции Семхоз, начали се­литься русские писатели-патриоты: А. Иванов, С. Куняев, В. Фирсов, И. Кобзев, Г. Серебряков, Ф. Чуев, В. Сорокин, И. Акулов, Н. Камби-лов, С. Высоцкий, Б. Орлов, В. Чалмаев, В. Шугаев и др. Би-би-си в одной из радиопередач сообщила: «Черносотенец Шевцов создал под Загорском в поселке Семхоз анти-Переделкино».

8 ноября 1971 г. секретариат Союза писателей РСФСР на своем заседании подверг критике редколлегию журнала «Октябрь» за «лож­ные и путаные» общественно-политические утверждения журнальных публикаций. Резолюция отмечала: секретариат уже многократно ука­зывал на «неблагополучное положение» в редакции, что препятствует «созданию нормальной атмосферы в литературных кругах», и требо­вал кадровых изменений в руководстве журнала. С назначением в 1973 г. главным редактором журнала А. А. Ананьева «Октябрь» вернулся к от­носительно либеральной линии.

Кураторы советских писателей из ЦК партии и литературные кри­тики, выражавшие их настроения, в 60—70-е годы старались воспре­пятствовать перемещению центра литературной жизни из «Нового мира» и «Октября» в журнал и издательство «Молодая гвардия», позднее в журналы — «Наш современник» и «Москва», издательство «Современ­ник». Однако сделать этого не удалось. Откровением и потрясением для многих русских людей стали «Письма из Русского музея» и «Черные доски» Владимира Солоухина; «Прощание с Матерой» Распутина; «При­вычное дело» Белова; «Матренин двор» Солженицына; «Драчуны» Ми­хаила Алексеева; «Мужики и бабы» Бориса Можаева; исторические ро­маны о великом прошлом России Дмитрия Балашова, Владимира Чи­вилихина, Валентина Пикуля; художественные биографии Суворова, Макарова, Достоевского, Гончарова, Аксакова, Державина, издан­ные в серии ЖЗЛ. Все это вызвало большой интерес в обществе и стало причиной специальных мер со стороны ЦК КПСС и КГБ.

Попытками повернуть литературный процесс вспять, остановить «русификацию» общественного сознания была продиктована статья «Против антиисторизма» в «Литературной газете» от 13 ноября 1972 г. Она была подготовлена группой инструкторов отдела пропаганды ЦК КПСС и опубликована за подписью доктора исторических наук А. Н. Яковлева, занимавшего в то время пост заместителя заведующего отделом. Он был одним из активных противников движения за сохра-

546

пение русского культурного наследия и создание Всероссийского об­щества охраны памятников истории и культуры. По свидетельству И. А. Десятникова, при обсуждении вопроса о создании ВООПИК с чиновниками Бюро ЦК КПСС по РСФСР Яковлев возмущался его докладом о бедственном положении памятников в России, выкрик­нув: «Что он говорит, да его гнать надо из ЦК КПСС!»

В статье «Против антиисторизма» с ненавистью говорилось обо исем русском. По мнению Яковлева, русский человек (по тексту ста­тьи: справный мужик) выступает «против человечности и свободы». Разрушение его уклада жизни всецело одобрялось: «И то, что его жизнь, его уклад порушили вместе с милыми его сердцу святынями в революционные годы, так это не от злого умысла и невежества, а нполне сознательно... "справного мужика" надо было порушить». Об­рушиваясь на русских писателей и критиков М. Лобанова, В. Петели­на, В. Чалмаева, В. Кожинова, отстаивавших самобытную русскую культуру, Яковлев в унисон с авторами проектов сселения «непер­спективных» деревень декларировал: «Сегодняшние ревнители патри-прхалыдины, восторгаясь созданным ими же иллюзорным миром, за­щищают то прошлое в жизни крестьянства, с которым без какого-либо сожаления расстался современный колхозник».

Статья и обвинения в ней были составлены настолько топорно, что по своей сути бросали вызов всей русской интеллигенции. С про­гретом против нее выступила большая и влиятельная группа русских писателей, поддержанная М. А. Шолоховым. Их письмо было направ­лено в адрес руководства UK КПСС. Статья не понравилась и осто­рожному Брежневу. Познакомившись с ней, он раздраженно заявил: этот м... хочет поссорить нас с русской интеллигенцией». В результате Яковлев был отправлен послом в Канаду.

На рубеже 70—80-х годов проведена масштабная чистка средств массовой информации от «русских элементов». От работы были осво-Лождены директора и главные редакторы издательств, журналов и ra­ter «Московский рабочий» (Н. Есилев), «Молодая гвардия» (А. В. Ни­конов), «Комсомольская правда» (В. Н. Ганичев), «Человек и закон» (С, Н. Семанов), «Современник» (Ю. Л. Прокушев, В. В. Сорокин), «Наш современник» (Ю. Селезнев), «Волга» (Н. Е. Палькин), «Техника — молодежи» (В. Д. Захарченко). Цензура, Агитпроп ЦК КПСС, КГБ нидели тогда, как и в 20—30-е годы, главную опасность в проявлениях русского шовинизма и через либерально-демократические «Новый мир», «Знамя», «Октябрь» всячески клеймили эти «проявления».

Показательна в этом отношении реакция партийного руководства ми письмо М. А. Шолохова, направленное в 1978 г. на имя Л. И. Брежне-ин. Великий писатель нашел в себе мужество обратить внимание ген-гекл на недопустимость положения, когда через кино, телевидение и печать протаскиваются антирусские идеи, порочащие нашу историю и культуру, русское противопоставляется социалистическому. «До сих

547

нг

пор многие темы, посвященные нашему национальному прошлому,
остаются запретными, — писал Шолохов. — Чрезвычайно трудно, а
часто невозможно устроить выставку русского художника патриоти­
ческого направления, работающего в традициях русской реалисти­
ческой школы... Несмотря на правительственные постановления, про­
должается уничтожение русских архитектурных памятников». Писа­
тель полагал, что в свете фактов и доводов, приведенных в его
послании, «становится очевидной необходимость еще раз поставить
вопрос о более активной зашите русской национальной культуры от
антипатриотических, антисоциалистических сил, правильном осве­
щении ее истории в печати, кино и телевидении, раскрытии ее про­
грессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и
развитии русского государства».

14 марта 1978 г. Л. И. Брежнев поставил на письме резолюцию:
«Секретариату ЦК. Прошу рассмотреть с последующим рассмотрени-
ем на ПБ». Однако «интернационалисты» из Политбюро проигнори-
ровали острейшую проблему, расценив ее не «уклоном», как в извест-
ные времена, а «идейно-политической ошибкой». Главное же в реше-
нии — ни в коем случае не допустить широкого обсуждения выдвинутой
писателем проблемы. Постановление было секретным. В нем значи-
лось: «Разъяснить т. Шолохову действительное положение дел с раз-
витием культуры в стране и в Российской Федерации, необходимость '
более глубокого и точного подхода к поставленным им вопросам в
высших интересах русского и советского народа. Никаких открытых
дискуссий по поставленному им вопросу о русской культуре не от-
крывать».

Русофобия правящего режима выражена в «крылатой фразе» Ю. В. Андропова: «Главная забота для нас — русский национализм; диссиденты потом — их мы возьмем за одну ночь». В записке, направ- ленной им в ЦК партии в 1981 г., «русизм» квалифицировался как   опасная тенденция в настроениях части интеллигенции, выступаю­щей под лозунгом защиты русских национальных традиций. Руковод­ству партии внушалось, что «демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за спасение русской нации прикрывают свою деятельность откровенные враги советского строя». В пособники этих врагов, по логике записки, мож­но было зачислить многих замечательных русских писателей, ставив­ших вопросы: о вечных ценностях России; о духовной природе рус­ского человека; о необходимости отдать должное православию; о ве­ликих достижениях предков. Среди писателей, творчество которых стало истинным украшением русской литературы, помимо классиков Лео­нова и Шолохова, выделяются: «Мощный, суровый, эпичный Федор Абрамов. Возвышенно-поэтический Василий Белов. Пронзительный, щемящий Виктор Астафьев. Драматичный Валентин Распутин. Мяг­кий, лиричный Евгений Носов. Сергей Залыгин — тонкий и умный.

548

Блестящий эссеист Владимир Солоухин». Николай Рубцов, поэзию которого «надо нам свято хранить!., он единственный. Другого нет!» (Свиридов Г. В. Музыка как судьба. М., 2002).

Вразрез с официальной идеологической линией и с известным уклоном к либерализму в рассматриваемый период вели свою дея­тельность режиссеры М. Захаров, О. Ефремов, Г. Товстоногов и другие деятели культуры, предлагавшие свой взгляд на смысл жизни и роль в ней интеллигента. Идейное противоборство в литературе и художе­ственной жизни страны в 60—80-е годы проявлялось и в иных формах, н частности — в диссидентских движениях консервативно-охранитель­ного и либерально-разрушительного свойства.

Диссидентские движения. Идейную и организационную оппози­цию власти в условиях «развитого социализма» составляли разномаст-11 ые в идейном отношении диссидентские движения. Основные из них обнаруживали идейное родство с известными с середины XIX в. сла-пннофилами, западниками и социалистами. С учетом реалий второй половины XX столетия это были русофильские (почвеннические) те­чения, в их консервативном и либеральном вариантах, и новые запад­ники. Разновидностями последних течений были либерально-демокра­тические, социально-демократические и евро-коммунистические по­токи. В диссидентстве различались также националистические, религиозные, экологические и другие течения.

Известное единство движению в целом придавали активное не­приятие сложившихся в стране порядков захваченными движением людьми, стремление к свободе и правам человека. Со временем дви­жение приобретало все более выраженные черты антикоммунизма и ннтисоветизма. Именно с этой, наиболее радикализированной частью диссидентского движения в конце 80-х годов объединилась значитель­ная часть партийно-советской элиты. Программные лозунги дисси­дентов, по существу, стали официальными. Власть сама встала на путь обличения своих пороков. Ее объединение с «широкой общественно­стью» в едином стремлении кардинально «исправить» пороки социа­листического строя стало главной причиной ликвидации строя и раз­рушения СССР.

В 1994 г. Администрация Президента РФ издала материалы научно-практической конференции, приуроченной к 73-летию со дня рожде­ния А. Д. Сахарова (1921 — 1989). В книге «Слово о Сахарове» помещено обращение Б. Н. Ельцина. Выступивший на конференции руководитель Администрации С. А. Филатов целиком отождествлял существующую пласть с участниками возглавляемой Сахаровым ветви диссидентства и теми его учениками, «кто взял на себя тяжкую обязанность реали-ювать многое из того, о чем Андрею Дмитриевичу мечталось». «Тем Польшая ответственность, —- говорил Филатов, — лежит на нас, на людях, кому выпало сегодня осуществить то, о чем мечтал Андрей Дмитриевич Сахаров... Да помогут нам выполнить эту нелегкую мис-

549

сию опыт Сахарова, мысли Сахарова, идеи Сахарова и чувства Саха­рова». Такие исполненные в культовой манере речи красноречиво ха­рактеризуют официальную оценку исторической роли одного из дис­сидентских течений.

В диссидентстве социал-демократического направления, смыкав­шегося с либеральными течениями в неприятии национально-патри­отической перспективы развития страны, наибольшую известность приобрели братья — историк и биолог Р. А. и Ж. А. Медведевы. Под их влиянием зарождалось вольномыслие А. Д. Сахарова.

Из национально-либеральных, почвеннических течений обще­ственной мысли и диссидентства наибольшим антисоветизмом выде­лялись А. И. Солженицын и И. Р. Шафаревич. Менее радикальными были разрозненные национально-патриотические течения консерва-тивно-государственнического и социально-культурного склада, лиде­рами которых были И. В. Огурцов, В. Н. Осипов, Л. И. Бородин и др. В «реальном социализме» они не видели почти ничего ценного, но и не поддерживали диссидентов, которые «целились в коммунизм, а стреляли в Россию*.

Начиная с середины 60-х годов в диссидентском движении выде­ляется несколько этапов; становление (1964—1972); кризис (1973—1974), международное признание и расширение деятельности (1974—1979); сужение движения под ударами репрессий (1980-1985).

Р. А. Медведев с 1964 по 1970 г. ежемесячно выпускал тиражом 20-40 экземпляров самиздатские материалы, опубликованные в 1972 в Амстердаме под названием «Политический дневник». К. 1968 г. он за­кончил работу над книгой «К суду истории», в которой рассматривал преступления Сталина. В 1969 он был исключен за нее из КПСС. В 1971 г. книга издана за рубежом. В 1972 г. там же увидела свет его книга — «Социализм и демократия». Эти книги и дневник принесли автору широкую известность «независимого специалиста» по вопросам внут­ренней и внешней политики СССР.

Либеральное западничество дало о себе знать выпуском в 1965 г. в Москве самиздатского журнала «Сфинксы» (редактор В. Тарсис), пуб­ликацией за рубежом и распространением в СССР гротескно-сатири­ческих повестей о социальных и психологических феноменах тота­литаризма А. Д. Синявского («Суд идет», 1959; «Любимов», 1963) и Ю. М.Даниэля («Говорит Москва», 1962; «Искупление», 1964). «Лите­ратурная газета» назвала эти произведения, опубликованные под псев­донимами А. Терц и Н. Аржак, самой настоящей антисоветчиной, вдох­новленной ненавистью к социалистическому строю. КГБ квалифици­ровал их как «особо опасные государственные преступления». В сентябре 1965 г. писателей арестовали.

5 декабри 1965 г. на Пушкинской площади в Москве состоялась первая за многие десятилетия несанкционированная демонстрация пол правозащитными лозунгами: «Требуем гласности суда над Синявским

550

и Даниэлем!», «Уважайте Советскую Конституцию — наш Основной 'Закон!» Одним из организаторов демонстрации был математик и поэт А. С. Есенин-Вольпин (сын поэта С. А. Есенина). Этот день принято считать началом правозащитного движения в СССР.

В феврале 1966 г. Тарсис, выехавший в Англию, был лишен совет­ского гражданства; в Москве состоялся суд над Даниэлем и Синяв­ским, обвиненными по статье 70 УК РСФСР «антисоветская агитация и пропаганда, направленная на подрыв или ослабление Советской вла­сти». В защиту обвиняемых поступило 22 письма от «общественности». Подписали их 80 человек, главным образом члены Союза писателей (более 60). Одними из первых на защиту выступили В. Аксенов, Г. Вла-димов, А. Вознесенский, В. Войнович, А. Гладилин и др. Подключив­шиеся к защите А. Гинзбург, редактор журнала «Синтаксис» (1959— 1961), и поэт Ю. Галансков (первый составил сборник документов по делу опальных писателей, второй включил в самиздатскии альманах Феникс-66» «криминальную» статью Синявского «Что такое социа­листический реализм») были в свою очередь арестованы. Их осуждение I)ызвало новую петиционную кампанию в начале 1968 г.

Наиболее известными событиями истории либерального дисси­дентского движения стали суд над 21 участником Всероссийского со­циал-христианского союза освобождения народа, крупнейшей за ис­торию движения подпольной организации во главе с И. В. Огурцовым (февраль—декабрь 1967), и начало (апрель 1968) выпусков самиздат-ского правозащитного бюллетеня «Хроника текущих событий». Она ныпускалась 15 лет (последний, 64-й номер вышел в 1983). Ее состави­тели (в их числе московская поэтесса и переводчица Н. Горбаневская И др.) стремились фиксировать все случаи нарушения прав человека в СССР, а также выступлений в их защиту. Хроника содержала инфор-мицию о национальных движениях (крымских татар, месхов, прибал­тов), религиозных (православных, баптистов) и др.

За издание и распространение «Хроники» в декабре 1974 г. был ирестован и осужден на 7 лет заключения в лагере строгого режима и 3 года ссылки кандидат биологических наук, старший научный со­трудник Московской рыбоводно-мелиоративной опытной станции С. А. Ковалев. Впоследствии он стал депутатом Государственной думы Федерального собрания РФ, в 1993-1996 гг. был членом Президент­ского совета, уполномоченным Государственной думы по правам че­ловека (январь 1994 — март 1995) и кавалером ордена «Рыцарь чести Ичкерии» за осуждение ввода российских войск для наведения «кон­ституционного порядка» в Чеченской республике в декабре 1994 г.

Большую роль в развитии диссидентства сыграли публикация в •самиздате» в июне 1968 г. работы А. Д. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» (ли-fn-рально-западническая программа движения и фактически план пер­ши о этапа горбачевской «перестройки»); демонстрация протеста про-

551

тив ввода войск в Чехословакию и суд над ее участниками (25 августа, октябрь 1968); исключение в ноябре 1969 г. А. И. Солженицына из Со­юза писателей СССР за публикацию на Западе романов «В круге пер­вом» и «Раковый корпус», присуждение ему Нобелевской премии по литературе (1970).

«Нобелевская лекция» Солженицына стала выражением либераль­ного почвеннического направления в движении. В этой связи он пи­сал: «Когда в Нобелевской лекции я сказал в самом общем виде: "На­ции — это богатство человечества..." — это было воспринято всеоб-шеодобрительно... Но едва я сделал вывод, что это относится также и к русскому народу, что также и он имеет право на национальное само­сознание, на национальное возрождение после жесточайшей и суровой болезни, — это было с яростью объявлено великодержавным национа­лизмом... За русскими не предполагается возможность любить свой на­род, не ненавидя других». Свою идеологию писатель неоднократно определял не как национализм, а как национальный патриотизм.

Летом 1970 г. у трапа пассажирского самолета, курсировавшего из Ленинграда в Приозерск, были арестованы 12 человек, намеревав­шихся захватить и использовать самолет для вылета в Израиль. Суд над «самолетчиками», безуспешно добивавшимися разрешения на эмиг­рацию, закончился вынесением суровых приговоров зачинщикам этой террористической акции и арестами среди сионистской молодежи в ряде городов страны. Однако вся эта история, вместо того чтобы пре­сечь эмиграцию, привлекла внимание мировой общественности к проблеме свободы выезда из СССР. Властям пришлось пойти на ус­тупки и с каждым годом увеличивать количество разрешений на вы­езд. Всего из СССР с 1971 по 1986 г. эмигрировало за рубеж более 255 тыс. взрослого населения, с учетом же детей (до 18 лет) их чис­ленность превысила 360 тыс. Почти 80% всех эмигрантов составляли лица еврейской национальности, автоматически получавшие статус беженцев при въезде в США и Канаду. Согласно переписям, числен­ность еврейского населения в СССР сократилась с 2151 тыс. человек и 1970 г. до 1762 тыс. в 1979 и до 1154 - в 1989.

Громкий «самолетный процесс» не мог не привлечь внимания вла­стей и общественности к проблеме еврейского национализма и сио­низму как одной из форм его выражения. При выработке международ­ной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации а 1973 г. представители некоторых государств в ООН пытались осудить антисемитизм, но возражали против предложения советской делега­ции отнести к расовой дискриминации как антисемитизм, так и сио­низм. На XXV1I1 сессии Генеральной Ассамблеи ООН в резолюции от 14 декабря 1973 г. впервые проводилась аналогия между южноафри­канским расизмом и сионизмом. Широкая дискуссия вокруг этих про­блем была развернута представителями развивающихся стран на XXX сессии Генеральной Ассамблеи. Особенной резкостью отличались вы-

552

етупления представителей Судана и Уганды. Президент Уганды И. Амин Лада, осуждая постоянную поддержку Израиля Соединенными Шта­гами, объяснял ее тем, что «такая могущественная нация, как Со­единенные Штаты Америки, находится во власти сионистов». СССР способствовал принятию в ООН внесенного проекта резолюции,осуж­дающего сионизм. 10 ноября 1975 г. резолюция 3379 была принята воп­реки попыткам представителей Израиля и США не допустить этого. Она определяла, что «сионизм является формой расизма и расовой дискриминации». После упразднения СССР резолюция отменена.

Процесс над угонщиками самолета показывал, что значительная часть «правозащитников» использовала правозащитную идею для при­крытия воинствующего национализма и других далеких от прав чело­века идей. Позднее об этом откровенно поведала известная «привоза-шитница» В. И. Новодворская: «Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идеюш таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. ')га идея отслужила свое, и хватит врать про права человека и про правозащитников» (Правда. 1994. 30 ноября).

Однако именно в 70-х годах правозащитное движение становится одним из главных составляющих диссидентского движения в СССР. I) ноябре 1970 г, В. Н. Чалидзе создал Комитет защиты прав человека, куда вошли академик А. Д. Сахаров и член-корреспондент АН СССР И. Р. Шафаревич. Комитет действовал до 1973. В 1973 г. возникла рус­ская секция «Международной амнистии». Ее председателем стал док-юр физико-математических наук В. Ф. Турчин, секретарем — молодой физик из академического Института информации А. Н. Твердохлебов.

В диссидентском движении большой удельный вес занимала ев­рейская проблематика, связанная главным образом с оживлением сионизма в Советском Союзе. Значительной была и доля евреев среди участников диссидентского движения. «Все евреи — диссиденты, все диссиденты — евреи» — эти слова были распространенным присловь­ем в интеллигентских кругах. Наиболее существенным в этом дисси-цепгстве было то, что оно в основном противоречило русскому нача-цу. По словам публициста Т. Глушковой, «здесь никогда не было опо­ры на традицию, национальную традицию (и тем самым культуру), а ии одни лишь "хельсинкские" и тому подобные соглашения Мы уви­дим борьбу с точки зрения западных ценностей, не менее, а более чуждых, враждебных русскому духу, чем даже здешний коммунисти­ческий интернационализм или атеизм». Диссидентство, сопровождав­шееся оживлением сионизма в Советском Союзе, стало дополнитель­ном пишей для антисемитизма, также оживившегося к 70-м годам,

Летом 1972 г. были арестованы известные диссидентские деятели II Якир (сын репрессированного в 1937 г. командарма И. Э. Якира)и И Красин (внук известного политического деятеля Л. Б. Красина). Во ирсмя следствия арестованные согласились сотрудничать с КГБ. Результа-

553

том стали широкая волна новых арестов и заметное затухание дисси­дентского движения. Его новый подъем во многом связан с появлением на Западе в 1973 г., а затем и в «самиздате» солженицынского «опыта художественного исследования» государственной репрессивной систе­мы под названием «Архипелаг ГУЛАГ», его статьи «Жить не по лжи».

5 сентября 1973-го А. И. Солженицын написал «Письмо вождям Советского Союза», в котором предлагал выход из двух главных опас­ностей, угрожающих нам в период ближайших 10—30 лет: войны с Китаем и общей с западной цивилизацией гибели в экологической катастрофе. Предлагалось ни много ни мало, как отказаться от марк­систской идеологии, «отдать ее Китаю». «Темный вихрь» этой идеоло­гии, по словам писателя, «налетел на нас с Запада... и если теперь сам утягивается дальше на Восток — так пусть утягивается, не мешайте]» Самим же нам предлагалось разумно, по опыту Сталина от первых дней Отечественной войны, развернуть «старое русское знамя, отчас­ти даже православную хоругвь», и уже не повторять ошибок конца войны, когда мы «снова вытащили Передовое Учение из нафталина». Предлагалось также перенести все усилия государства с внешних задач на внутренние: отказаться от водки как важнейшей статьи государствен­ного дохода, от многих видов промышленного производства с ядовиты­ми отходами; освободить русскую юность от обязательной всеобщей воинской повинности; ориентироваться на строительство рассредото­ченных городов, мягких для человека, признать на обозримое будущее необходимым для России не демократический, а авторитарный строй, отказаться от невыполнимых и ненужных нам задач мирового господ­ства. Все это писатель полагал возможным осуществить за 3-10 лет.