Образование и разбитие СССР 42 страница

По изучении письма «вожди» в январе 1974 г. решили привлечь писателя к уголовной ответственности «за злостную антисоветскую деятельность», а затем — лишить гражданства и выдворить за пределы страны. Писателя арестовали, поместили в Лефортовскую тюрьму, а 13 февраля выслали за границу. В Швейцарии он основал Русский фонд помощи заключенным, первым распорядителем которого стал освободившийся из заключения А. Гинзбург. Помогать было кому. "in 1967-1974 гг. к уголовной ответственности за антисоветскую агим цию и пропаганду было привлечено 729 диссидентов.

В 1974 г. А. Д. Сахаров написал работу «Тревога и надежды», в кит рой стране и миру было представлено видение академиком будущий мировой цивилизации, возможное только при условии предотвраще­ния мировой ядерной конфронтации. Лучшим способом избежать -ли го он полагал конвергенцию двух систем. «Я считаю, — писал он. особенно важным преодоление распада мира на антагонистичесми группы государств, процесс сближения (конвергенции) социалист ческой и капиталистической систем, сопровождающийся демилим ризацией, укреплением международного доверия, защитой челоис ческих прав, закона и свободы, глубоким социальным прогрессом н

554

I

демократизацией, укреплением нравственного, духовного личного начала в человеке. Я предполагаю, что экономический строй, возник­ший в результате этого процесса сближения, должен представлять собой жономику смешанного типа, соединяющую в себе максимум гибко-сти, свободы, социальных достижений и возможностей общемирового регулирования».

Последующие его работы показывают большое своеобразие пред-ставлений Сахарова о способности СССР внести какой-либо вклад в конвергенцию. Об истории своей страны академик писал, что она «пол­ил ужасного насилия, чудовищных преступлений», «пятьдесят лет назад рядом с Европой была сталинская империя — сейчас советский тота­литаризм». Он выступал против постановки темы о страданиях и жертвах русского народа, которые выпали на его долю в истории. Сахаров полагал, что ужасы Гражданской войны и раскулачивания, голод и репрессии в равной мере коснулись и русских и нерусских народов, а такие акции, как насильственная депортации, геноцид и подавление национальной культуры, — «привилегия именно нерусских». Он не соглашался с утверждениями Солженицына о том, что дореволюци­онная Россия жила, «сохраняя веками свое национальное здоровье». Не лед за русофобами он повторял: «Существующий в России веками рабский, холопский дух, сочетающийся с презрением к иноземцам и иноверцам, я считаю не здоровьем, а величайшей бедой». Сахаров-ское отношение к стране отличало выдвижение им на первый план Ирана на эмиграцию. Свободный выезд из страны он считал самым главным демократическим правом ее граждан.

В телеграмме Сахарова президенту США Дж. Картеру в 1976 г. выража-ет уверенность, что «исполненная мужества и решимости... первая страна Запада — США — с честью понесет бремя, возложенное на ее граждан и руководителей историей». В интервью «Ассошиэйтед Пресс» в цщ же году он заявил; «Западный мир несет на себе огромную ответст-iici и юсть в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран». И проекте «Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии» (декабрь 1989) Сахаров предлагал конституционно закрепить положе­ние о том, что создаваемый Союз «в долгосрочной перспективе» стре­мится «к встречному плюралистическому сближению (конвергенции) социалистической и капиталистической систем как к единственному кпрлинальному решению глобальных и внутренних проблем. Полити­ческим выражением такого сближения должно стать создание в буду­щем Мирового правительства». В свете его заявлений видно, какое пра­вительство было способно с честью нести бремя руководства миром.

Суждения «отца водородной бомбы» производили большое впе­чатление в стране и мире. Однако один лишь М. С. Горбачев со време­нем положил их в основу курса внутренней и внешней политики го­сударства, полагая возможным начать конвергенцию в односторон­нем порядке.

555

В декабре 1975 г. А. Д. Сахаров стал третьим советским диссиден­том, удостоенным Нобелевской премии. Этот акт, наряду с высыл­кой из страны нобелевского лауреата А. И. Солженицына (февраль 1974), принес диссидентскому движению в СССР широкую между­народную известность, соответственно и влияние на массы в своей стране. Позднее лауреатом Нобелевской премии стал осужденный в Ленинграде в феврале 1964-го за «злостное тунеядство» диссидент­ствующий поэт И. А. Бродский. В 1972 г. он эмигрировал в США, где продолжал писать (по-русски и по-английски) стихи, принесшие ему эту премию (1987).

Расширению известности диссидентского движения способство­вала деятельность Р. А. Медведева. В 1975—1976 гг. он редактировал сам-издатский журнал «XX век», десять номеров которого вышли в СССР, два из них переизданы в Лондоне.

После заключения Хельсинкских соглашений (август 1975) созда­на Московская группа содействия выполнению гуманитарных статей этих соглашений (май 1976). В нее вошли член-корреспондент Армян­ской Академии наук Ю. Ф. Орлов (руководитель) и еще 10 человек: Л. Алексеева, М. Бернштам, Е. Боннэр, А. Гинзбург, П. Григоренко, А. Корчак, М.Ландау, А. Марченко, В. Рубин, А. Щаранский. Вскоре подобные группы возникли на Украине, в Грузии, Литве и Армении. В январе 1977-го при московской Хельсинкской группе образована рабочая комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях, одним из основателей которой стал А. Подраби-нек. В феврале 1977 г., оказавшись перед перспективой расширения оппозиции, власти перешли к репрессиям против участников хель­синкских групп.

Неблагоприятные тенденции общественного развития, скептичес­кое отношение населения к официальной пропаганде стали причи­ной нараставшего отчуждения масс от творцов политики. «Застой» усиливал оппозиционные и диссидентские настроения в обществе. Постоянно давало о себе знать недовольство национальной полити­кой. Выступления на почве межнациональных отношений происходи­ли почти во всех регионах страны — в Казахстане и Средней Азии, Прибалтике и Закавказье, в автономиях России.

Официальные власти считали, что одна из главных опасностей для государства исходит от диссидентства. Стремясь приглушить уси­лившуюся с началом участия советских войск в гражданской войне и Афганистане напряженность общественной жизни, власти ужесточи­ли репрессии против диссидентов. В конце 1979 — начале 1980 г. были арестованы и сосланы почти все лидеры и активные участники не только правозащитных, но и оппозиционных властям национальных, религиозных организаций. А. Д. Сахаров за выступление против войны в Афганистане в январе 1980-го был лишен всех правительственных наград и выслан в г. Горький.

556

Через полтора года заместитель председателя Комитета государ­ственной безопасности С. К. Цвигун объявил со страниц партийного печатного органа, что антиобщественные элементы, маскировавшие­ся под поборников демократии, обезврежены, правозащитное дви­жение перестало существовать (Коммунист. 1981.№ 14).

По данным КГБ, в 1957—1985 гг. за антисоветскую агитацию и пропаганду, распространение заведомо ложных сведений, порочащих советский государственный и общественный строй, осуждено К124 человека. Поименные данные об осужденных приведены в книге; Ж-10. Надзорные производства прокуратуры СССР по делам об анти­советской агитации и пропаганде. Март 1953—1991. М., 1999. Здесь пред­ставлена наиболее репрезентативная информация о диссидентах и победах над ними репрессивных государственных органов. Однако, как показали события, последовавшие за 1985 г., победа над диссидент­ством оказалась эфемерной.

Горбачевская «перестройка» в полной мере выявила значимость движения. Оказалось, что открытая борьба нескольких сот инакомыс­лящих против пороков существовавшего режима власти вызывала со­чувствие неизмеримо более широкого круга сограждан. Противостоя­ние свидетельствовало о глубочайших противоречиях в обществе и пропасти, отделявшей его от власти. Идеи диссидентов широко попу­ляризировались мировыми средствами массовой информации. Один тлько Сахаров в 1972—1979 гг., по данным КГБ, провел 150 пресс-конференций, подготовил 1200 передач для иностранного радио. Вме-cic с «Голосом Америки» и другими СМИ диссиденты составляли «систему с сильнейшим кооперативным эффектом» (С. Г. Кара-Мур- м). Диссидентам в Советском Союзе активно содействовало амери-ыпекое ЦРУ. Известно, например, что к 1975 г. это управление раз­ними способами участвовало в издании на русском языке более 1500 книг русских и советских авторов. Все это на несколько порядков уве­личивало силу собственно диссидентской составляющей.

Процесс «помилования» участников диссидентского движения в ((СР начался накануне рейкьявикской встречи М. Горбачева и Р. Рей-шна. 9 октября 1986-го была «помилована» поэтесса И. Ратушинская. Ш октября, после переговоров Горбачева и Ф. Миттерана, по хода­тайству французской стороны был освобожден педагог и коллекцио­нер Г. Михайлов. В конце 1986 г. Е. Лигачев, В. Чебриков и Г. Марчук направили в адрес Горбачева предложение, в котором говорилось, чю «принятые превентивные меры в отношении Сахарова в опреде­ленной мере себя оправдали — он вернулся к научной деятельности», ниному «представляется возможным в настоящее время решить воп­рос о возвращении Сахарова в Москву», поскольку это «обойдется меньшими издержками, нежели продолжение его изоляции в Горь­ким». В 1987 г. прекращено дело А. Патацкаса, привлеченного кответ-1*1 ценности за выпуск в 1983-м двух нелегальных сборников под на-

557

званием «Будущее Литвы». В этой связи прокуратура приняла харак­терное постановление. В нем значилось: дело прекращено, так как «в свете происходящих перемен в жизни советского общества» личность Патацкаса «перестала быть общественно опасной и применение в от­ношении его уголовно-правовых мер является нецелесообразным». Со­гласно утверждению члена коллегии Прокуратуры СССР В. И. Андре­ева, в конце 1988 г. Президиумом Верховного Совета СССР помило­ваны все лица, осужденные за «антисоветскую агитацию и пропаганду, распространение заведомо ложных измышлений, порочащих государ­ственный и общественный строй», «нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви и посягательство на лич­ность и право граждан под видом исполнения религиозных обрядов». 15 августа 1990-го восстановлен в советском гражданстве А. И. Солже­ницын. Известные в прошлом участники диссидентского движения А. Д. Сахаров, Р. И, Пименов (осужден в 1970 за распространение «заве­домо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй»), М. М. Молоствов (осужден в 1958 Ленинград­ским судом по ст. 58 УК) и многие другие были избраны народными депутатами. В 1990 г. в память о жертвах тоталитаризма, по инициативе «Мемориала» и при поддержке Моссовета, установлен известный Соловецкий камень в сквере на Лубянке.

Спуск государственного флага СССР с флагштока над куполами Кремля 25 декабря 1991 г., если смотреть на это событие через призму антисоветского диссидентства, означает, что на позиции движения перешли по существу главные силы бывшего партийного и государ­ственного руководства. Они стали движущей силой номенклатурной революции 1991 — 1993 гг., которая моментально (по историческим меркам) подрубила устои «развитого социализма» и обрушила здание «нерушимого Союза». Феномен внутрипартийного либерального дисси­дентства, его метод хорошо обрисованы в статье А. Н. Яковлева «Боль­шевизм — социальная болезнь XX века» (1999). Автор утверждает, что во времена «развитого социализма» группа «истинных реформаторов» рас крутила новый виток разоблачения «культа личности Сталина» «с че: ким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система про ступна». Партдиссиденты исходили из убеждения, что «советский тот ■ литарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма». На последнем этапе «перестройки» они «совершенствовали социализм» уже без оглядки на Ленина. Ужесточая антисталинскую дискуссию, «истинные реформаторы» завершали идей­ную контрреволюцию под девизом «Факты выше принципа», разобл.ч чая, по определению Яковлева, «мегапреступность» самого Ленина.

Либеральные диссиденты отвергали «реальный социализм» см линского и последующих образцов, полагая, что жизнь в нем ока t;i лась устроенной совсем не так, как было некогда задумано. Это очень

558

ючно выразил Иосиф Бродский, написавший о своей покинутой стра­не: «Там украшают флаг, обнявшись, серп и молот, / Но в стенку гвоздь не вбит и огород не полот. / Там, грубо говоря, великий план запорот».)го означает, что «великий план» социалистического строительства в процессе его осуществления с 1917-го был на каких-то этапах искажен до полного неприятия либеральной интеллигенцией. Однако ее пред­ставители в диссидентских движениях (исключая Р. А. Медведева и его сторонников) никогда не предлагали строить жизнь по истинному «ве­ликому плану», ибо он все равно оставался бы социалистическим. Их вдохновляли совсем иные планы и образцы, но говорить о них открыто они не могли. Поэтому им не оставалось ничего, кроме как не согла­шаться с искажающей «великий план» властью по каждому удобному поводу и постоянно апеллировать к «прогрессивной» мировой обще-14 ценности, которая заведомо не могла быть судьей в спорах об откло­нениях Советской власти от некоего истинно «великого плана».

Упование на то, что «заграница нам поможет», порождало «ори-пшальные» проекты приобщения СССР к «цивилизованному миро-ному сообществу». После августовских событий 1991 г. профессор И Корепанов предлагал «колонизировать нашу страну на определен­ное время развитыми странами». Для Запада, полагал он, «мы пред-павляем интерес как рынок, богатый сырьем и человеческими ре-(Л'рсами... F.crecTBenHO, надо обратиться к Западу с просьбой прикре­пить отдельные республики и регионы к развитым странам. Допустим, Россию — к США и Японии, Украину — к Англии, Белоруссию — к Франции. Понадобится создать смешанную администрацию по уп­равлению колониями».

При оценках исторической значимости либерального диссидентства историки, придерживающиеся либеральной идеологической ориента­ции, испытывают немалые трудности. Они не могут пока еще называть нощи своими именами и открыто обелять колонну, выступавшую в 60— КО-е годы в союзе с «прогрессивным Западом» против своей страны и ее парода. Однако логика требует последовательности. Поэтому приходится негречаться с сентенциями о том, что «реформаторы», начиная с И. С. Хрущева, «в силу своего мировоззрения видели в либеральной ин­теллигенции скорее потенциального противника, нежели советчика и Помощника... В интеллигентской среде были сильны консервативно-ох­ранительные настроения. Именно на них и опиралась власть» (М. Р. Зези-иа; 2002). По сути дела, власть обвиняется в том, что не возглавила или не опиралась на либеральных диссидентов в реформировании своей стра­ны в капиталистическом духе, поскольку никакого иного «великого iniana» либеральное диссидентство не могло иметь по определению.

На наш взгляд, наиболее существенным для исторических судеб России является то, что национально-патриотические течения так и не набрали силу в рассматриваемый период, не смогли существенно повлиять на власть и развитие общества. «Русофилы» в значительной

559

части остались диссидентами по отношению и к свершившейся в 1991~ 1993 гг. капиталистической революции, и к утвердившейся на ее вол­не у власти новой правящей элите. В последующем позиция нацио­нальных патриотов в ряде пунктов сближается с Русской Православ­ной Церковью и оппозиционной нынешним властям КПРФ. По убеждению В. Н. Ганичева, высказанному в июне 2002 г., в прошлой истории страны «лишь славянофилы создали блестящую теорию са­мостояния России». Теорией не воспользовались царские власти, «и это привело к их крушению», советские власти тоже не сумели из­влечь из нее пользу, «не пожелали изменять ее, применять в совре­менных условиях, и мы видим нынешний итог». Ветеран движения живет надеждой, что «когда-нибудь наши власти возьмут ее на воору­жение». Некоторые из влиятельнейших в прошлом диссидентских де­ятелей (философ А. А. Зиновьев, писатель А. Д. Синявский, отчасти А. И. Солженицын), увидев плоды диссидентства в постсоветских жиз­ненных реалиях России, кардинально переоценили и свое участие в движении, и историческую роль движения в целом.

В 60—80-е годы в диссидентстве стало более заметным течение рус­ской либеральной национально-патриотической мысли, дающее о себе знать главным образом в самиздатской публицистике, являвшейся своеобразным ответом на «самиздат» либерального космополитизи-рованного и русофобского толка. По данным Н. А. Митрохина, ис­пользуемым в настоящем разделе, первым из ставших известными широкой публике текстов русских «националистов» был документ, имеющий название «Слово нации» и датированный 31 декабря 1970 г. Он написан А. М. Ивановым (Скуратовым) и обсужден им с бывшими политзаключенными, приобщившимися к русской идее в лагере: В. Н, Осиповым, И. В. Авдеевым, В. В. Ильяковым, священником Д. Дудко и бывшим «фетисовцем» В. Виноградовым. Он был ответом на аноним­ную Программу Демократического Движения Советского Союза, по­явившуюся в «самиздате» в 1969 г.

Несмотря на противоречия и утопичность, «Слово нации» пред­ставляет интерес и как исторический, и как документ, созвучный современной политической ситуации в России. Согласно ему, запад­ный мир биологически вырождается. Биологическое первичнее соци­ального, поэтому демократия и права человека бессмысленны. Проти-. востоять процессу вырождения способно лишь сильное правительство, опирающееся на национальные традиции. Все попытки переделать Россию по западному образцу провалились из-за политических пред­почтений народа, желающего иметь сильную власть для защиты or внешней опасности. Нация первична, а все остальное есть производ­ное от нее. Нация представляет собой также особую духовную общ­ность, своеобразие которой имеет глубокий мистический смысл. Ос­новные признаки нации: расовый тип (психологический склад), язык (способ мышления) и идеология.

560

Национальный вопрос в «Слове нации» представляется основным для России, поскольку русские играют в жизни страны непропорци­онально малую роль, а евреи претендуют на роль угнетенного русски­ми меньшинства, чуть ли не монополизируя тем временем науку и культуру. Должна осуществиться национальная революция под лозун­гом: Единая Неделимая Россия. Русский народ должен стать господ­ствующей нацией. В национальном государстве, которое необходимо Оыло построить, традиционная русская религия должна занять подо­бающее ей почетное место. В довершение всего предлагалось ликвиди­ровать ООН как бессильную организацию, заменив ее Союзом Циви­лизованных Стран во главе с Россией и США.

Важным событием в русском либерально-патриотическом движе­нии стало появление журнала «Вече», который тоже был своеобраз­ным ответом на диссидентские либеральные и национальные издания. Инициатором издания стал бывший политзаключенный В. Н. Осипов, тсидевший 7 лет на строгом режиме за организацию «антисоветских с(юрищ» на площади Маяковского в Москве в 1960—196! гг. и поселив­шийся в 1970 г. в Александрове (за пределами стокилометровой зоны цокруг Москвы). Начать издание русского патриотического журнала он шдумал еще в мордовском политизоляторе, где из анархо-синдикали­ст, каковым считал себя до ареста, стал православным монархистом. Иыйля на свободу, он возобновил знакомства, прежде всего среди ста­рого актива площади Маяковского. Окончательное решение об издании журнала было принято после бесед с Дмитрием Дудко; А. М. Ивановым (Скуратовым), другом еше со времен совместной учебы на истфаке МГУ и подельником по первому делу; М. П. Кудрявцевым, архитекто­ром и реставратором. Журнал задумывался как лояльный по отноше­нию к власти. Доказательством были напечатанные на обложке фами­лия и адрес редактора.

Первый номер журнала вышел 19 января 1971 г. Радиостанция -(побода» представила его своим слушателям в СССР как шовинис-тческое антисемитское издание. В этой связи редакция 1 марта высту­пила с заявлением, в котором говорилось: «Мы решительно отверга­ем определение журнала как "крайне шовинистического"... Мы от­нюдь не собираемся умалять достоинства других наций. Мы хотим одного — укрепления русской национальной культуры, патриотиче­ских традиций в духе славянофилов и Достоевского, утверждения са­мобытности и величия России. Что касается политических проблем, in они не входят в тематику нашего журнала».

В нервом номере помещены статьи Иванова (Скуратова) «У исто­ком русского самосознания»; М. Антонова «Учение славянофилов — ш.нший взлет народного самосознания в России вдоленинский пе­риод»; большая анонимная статья «Судьба русской столицы» (о раз­рушении Москвы архитекторами с еврейскими фамилиями, напи­вшими M. Кудрявцевым); анонимные «Записки русского христиани-

561

на»; статья В. Осипова «К вопросу о Сфинксе» (по поводу самиздат-скои исторической работы Л. Ренделя «О специфике истории Рос­сии*); стихи И. Авдеева, М. Волошина и О. Булатова; рецензия Г. Ши-манова на самиздатскую (1967) работу Ю. Белова «Религия и совре­менное сознание»; обзор «Нового мира» за два последних года; раздел «Хроника», где сообщалось о смерти патриарха и смешении главного редактора журнала «Молодая гвардия».

Подбор материалов первого выпуска журнала характерен и для последующих девяти номеров. Основными авторами публикаций были сам Осипов; А. Иванов (Скуратов), являвшийся автором примерно трети всех опубликованных материалов; отец Дмитрий Дудко. С треть­его номера к изданию подключилась преподаватель физики С. А. Мель­никова, знакомая Иванова и Осипова по площади Маяковского. Она, ставшая фактически соредактором издания, была знакома с В. Шук­шиным, Л. Анненским, В. Ерофеевым, Л. Руслановой, поэтом А. Мар­ковым, художником К. Васильевым. Мельникова познакомила Осипо­ва с И. Глазуновым (художник давал деньги на журнал, а после ареста Осипова помогал его жене), А. Солженицыным, Л. Гумилевым. У Мель­никовой сложились хорошие отношения с бывшим членом ВСХСОН Л. Бородиным (появился в Москве в начале 1973 г. как сформировав­шийся литератор, его статья о русской интеллигенции напечатана и 8-м номере журнала) и Г. Шимановым. Мельникова готовила макеты журнальных номеров «Веча» у себя дома в Москве, осуществляя ре­дактуру предоставленных материалов; контролировала распечатку и распространение около половины тиража номера (20—30 экз., к кон­цу 1973 их количество сократилось). Часть тиража распродавалась со­стоятельным патриотам по цене 5 рублей за номер.

Второй круг «Веча» сложился в Александрове, в основном из быи-ших политзаключенных. Они редко давали свои материалы в журнал, но были активными читателями и формировали «общественное мне ние». По словам Осипова, «журнал рассылался русским патриотам, же­лательно православным, желательно монархистам... в основном просто русским патриотам». Число постоянных читателей журнала составляло примерно 200—300 человек. Он рассылался в 14 городов России, а также в Киев и Николаев. Третьим кругом «Веча» были «молодогвардейцы», члены «Русского клуба», с которыми Осипова познакомил А. Иваном Степень их вовлеченности в издание журнала ограничивалась темой ci щиты памятников истории и культуры, некоторой финансовой под/м-р жкой. Последняя стоила Семанову должности главного редактора жур­нала «Человек и закон», Жукову — неприятностей за крещение дочери.

Наиболее ярким и последовательным выразителем русской идео­логии применительно к новым условиям был Г. М. Шиманов, издап-ший в 1971 г. на Западе книгу «Записки из Красного дома». Публициа обнажал корень мирового зла (и трагедии России), усматривая его и катастрофическом тупике западной цивилизации, по сути дела, отка-

562
 

завшейся от христианства и заменившей полноту духовной жизни фальшивым блеском материального благополучия. «Я скажу, — писал Шиманов, — что теперь, после опыта тысячи лет, загнавшего чело­вечество в невыносимый тупик, разве не ясно, что только подлин­ное, возрожденное христианство может быть выходом из тупика? Что необходима иная, новая, не языческая — буржуазная, но аскетичес­кая и духовная цивилизация?» Такая цивилизация может возникнуть на русской духовной основе. Судьба России — не только ее судьба, но всего человечества, которое сумеет выйти из тупика, опираясь на тра­диционные духовные ценности русского народа. Русским нужно объе­диняться на своих духовных основах, чтобы выполнить свою миссию Перед Отечеством и миром. И в этом объединении атеистическая Со­ветская власть не является препятствием, ибо она может быть преоб­разована изнутри в совершенно иное качество, главное же —- возро­дить в себе коренное русское самосознание. «Нам надо вспомнить, — декларировал Шиманов, — о том, что мы русские, вспомнить не для того, чтобы через минуту снова забыть об этом, но для того, чтобы уже навсегда соединить свое сердце с сердцем народным, соединить еудьбу свою с судьбою Отечества, соединить надежды свои с надеждами лучших русских людей о религиозно-национальном возрождении Рос cuu... Но мы обязаны трезвыми, мы обязаны православными глаза­ми смотреть на вещи. Величайшее зло — не искать Божией правды и \\е созидать свою жизнь по этой правде. Будешь искать и будешь стро-им> — и никакая власть тебе в этом помешать не сможет. Советская класть это не только безбожие и величайшая в мире гроза, это также И некая тайна и орудие Божьего Промысла... Процесс возвращения русского духа в себя, процесс возвращения русского сознания уже на-Чилсн, и остановить его ничто не сможет».

Журнал просуществовал недолго. В феврале 1974-го в редакции произошел раскол, по сторонним наблюдениям. Дело кончилось тем, чн> С. А. Мельникова и бывший политический заключенный, пере-цодчик И. В. Овчинников, выпустили в апреле 10-й номер «Веча» и Ч июля 1974 г. закрыли журнал. В сообщении редакции о его закрытии пни написали: «Возбуждение уголовного дела против русского патри-мшческого журнала... может быть только результатом усилий тайных русофобов, которые надеются уничтожить в этой стране великий народ, великую культуру». Осипов же вместе с бывшим политзаключен­ным В. С. Родионовым выпустил номер нового самиздатского журнала «Земля», заявив тем самым, что знамя русского возрождения по-прежнему находится в его руках.

Тем временем КГБ начало следствие по факту издания журналов. Viшовное дело против В. Н. Осипова возбуждено по личному указа­нию Андропова. 28 ноября 1974 г. он был арестован, а пока он нахо­дился под следствием, Родионов и Машкова выпустили второй номер - Ь-мли» (ноябрь 1974). На этом история журнала закончилась. В обвини-

563

тельном заключении по делу Осипова, в частности, говорилось: «Дей­ствуя с так называемых легальных позиций, прикрываясь лживыми дек­ларациями о своей лояльности к советскому государству и якобы пат­риотическим характером своих устремлений, Осипов, опираясь на лиц, в прошлом судимых за особо опасные государственные преступления (имелись в виду Л. Бородин, О. Волков и священник Д. Дудко. —Авт.), поддержку зарубежных антисоветских организаций и органы буржуаз­ной пропаганды, в 1970—1974 гг. с целью подрыва советской власти, консолидации антисоветских элементов занимался преступной деятель­ностью по изданию, размножению и распространению на территории СССР и вне его пределов нелегальных машинописных журналов "Вече" и "Земля", отдельные статьи которых содержат клеветнические измыш­ления, порочащие советский государственный и общественный строй, реакционные, шовинистические и славянофильские взгляды». 26 сен­тября 1975 г. В. Н. Осипов осужден Владимирским облсудом по ст. 70 УК РСФСР на 8 лет строгого режима. Всего за 1961 — 1983 гг. Осипов провел 15 лет в заключении и ссылке. Этот срок отражал степень стра­ха интернационально-космополитического режима перед открытой пропагандой «реакционных» славянофильских взглядов.

В 1974 г. бывший член ВСХСОН Л. И. Бородин начал издание жур­нала «Московский сборник», посвятив его проблемам нации и рели­гии. В своей издательской деятельности он опирался на помощь моло­дых христиан, которые группировались вокруг Г. М. Шиманова (про­раб В. В. Бурдюг, поэт С. Бударов и др.), принадлежали к пастве отца Дмитрия Дудко и поддерживали хорошие отношения с другими дис­сидентами либерально-патриотической ориентации — Осиповым, Якуниным, Шафаревичем, Огороди и ко вы м, Капитанчуком.

Первый номер журнала увидел свет в сентябре 1974 г. В нем были опубликованы воспоминания сына Николая Бердяева об отце; статья философа Ренаты Гальцевой; продолжение работы Иванова (Скура­това) «Триумф самоубийц» о годах «большого террора» (начало печа­талось в «Вече»); материалы Бородина — его полемика с историком церкви А. Красновым-Левитиным, статья о национальных проблемах, часть романа «Лебединая песнь». Во втором номере помимо двух ста­тей Бородина напечатана работа Глебова (псевдоним философа С. Хоружего) «Карсавин. Биографический очерк». В третьем номере помещены неподписанная статья всхсоновца Вагина о философе Фе­дорове, статья по психиатрии Чернышова, литературоведческая ста­тья Бударова. В журнале также печатался Шиманов. Тираж сборника составлял 20—25 экземпляров.

После ареста в апреле 1975 г. на квартире С. Бударова макета тре­тьего номера Бородин был доставлен в прокуратуру и получил «Пре­дупреждение по Указу ПВС СССР от 1972 года». Он сразу же отошел от издания, передав его в руки помощников, а сам вернулся в Сибирь и занялся литературной деятельностью. А в 1982 г. был арестован и

564

осужден за публикацию своих произведений на Западе по ст. 70 УК РСФСР к 10 годам лагерей и 5 годам ссылки. Бурдюг, Розанов и Буда-ров подготовили четвертый номер «Московского сборника», но не получили благословения отца Дмитрия Дудко на его публикацию. Из­дание прекратилось.