Революция 1917 г. в России 4 страница

В Закавказье реакцией на Октябрьскую революцию было образование в Тифлисе 15 ноября 1917 г. «Закавказского Комиссариата», созданного представителями региона, избранными в Учредительное собрание, а также деятелями ведущих местных партий. Сформированное правительство выступало от имени всей «Закавказской революционной демократии». Оно не признало разгон Учредительного собрания, после чего регион стал фактически независимым. Одним из последствий прекращения войны между Россией и Германией весной 1918 г. стала оккупация Турцией части грузинских территорий. В этих условиях, не надеясь на помощь России, в Тбилиси провозгласили 22 апреля 1918 г. образование независимой Закавказской Федеративной Республики, которая вскоре распалась. К концу мая 1918 г. в Закавказье существовали независимые Грузия, Армения и Азербайджан. Единственной цитаделью Советской власти оказался здесь после Октябрьского восстания в Петрограде Баку, где в результате сложной борьбы под руководством местных большевиков весной 1918 г. была

создана республика, названная Бакинской Коммуной. Просуществовав чуть больше трех месяцев, она пала в конце июля 1918 г. под напором английских и турецких войск.

Значительным своеобразием отличалась ситуация в Туркестане. Еще и сентябре 1917-го исполком Ташкентского Совета осуществил переворот и сверг власть представителей Временного правительства. Город стал местом пребывания первого Советского, хотя и не большевистского, правительства. Однако революционное движение в крае первоначально было ограничено русской колонией, мусульманское население находилось под влиянием местных феодалов. В апреле 1918 г. на краевом съезде Советов была создана Туркестанская советская республика в составе РСФСР; Бухарский эмират и Хивинское ханство стали фактически независимыми. В июле 1918 г. в Ашхабаде возникло Закаспийское временное правительство, состоявшее из эсеров, меньшевиков и местных националистов. В итоге огромная территория Туркестана на долгое время выпала из сферы влияния центрального Советского правительства.

Вопрос об однородном социалистическом правительстве и форми рование высших органов государственной власти. Победа Октябрьского вооруженного восстания, свержение правительства Керенского и создание большевистского Совнаркома вызвали негативную реакцию у большинства политических сил России. Ведущие лидеры и партии осуждали узурпацию власти большевиками и требовали немедленно изменить сложившееся положение. В рабочих коллективах Петрограда, Москвы, других промышленных городов от социалистических партий требовали создания единого правительства на советской основе. Профсоюзы выдвинули лозунг формирования «однородного социалистического правительства». Движение возглавил Викжель — Всероссийский исполнительный комитет профсоюза железнодорожников. Этот профсоюз был самым мощным (700 тыс. членов) и организованным в стране, в его руководстве доминировали эсеры и меньшевики. Угрожая всеобщей забастовкой на железных дорогах, он 29 октября 1917 г. ультимативно потребовал от большевиков создания коалиционного правительства. Для этого было предложено организовать совместное заседание ЦИК железнодорожников, ВЦИК Советов и делегатов социалистических партий с целью выработки общей платформы.

Переговоры проходили с оглядкой на действия Краснова — Керенского и события в Москве 26 октября — 2 ноября. 29 октября ЦК РСДРП(б) в отсутствие Ленина и Троцкого признал возможным расширить политическую базу правительства, изменив его состав. Главным условием вступления в коалицию с другими партиями большевики считали признание «платформы Второго съезда», т.е. его декретов и решений. Для ведения переговоров были делегированы Л. Б. Каменев и Г. Я. Сокольников — сторонники компромиссов, представители умеренного крыла в большевистском руководстве.

Викжель предлагал сформировать правительство из 18 человек, в котором большевикам принадлежало бы 5 портфелей. Каменев согласился на предложение эсеров заменить Ленина на посту предсовнар-кома В. М. Черновым и на невхождение в правительство Троцкого (эти большевистские лидеры считались главными «виновниками Октября»), Каменев поддержал также предложение пополнить ВЦИК представителями от ЦИК Советов крестьянских депутатов, профсоюзов, петроградской и московской городских дум, превратив его во Временный народный совет. Идея формирования однородного социалистического правительства, опирающегося на достаточно широкую социально-политическую базу, едва не стала реальностью. Однако ситуация изменилась после подавления выступления Краснова — Керенского и решающих побед в Москве.

1 ноября на заседании ЦК партии Ленин подверг критике «капитулянтскую» линию Каменева, заявив, что «разговаривать с Викжелем теперь не приходится... Переговоры должны были быть как дипломатическое прикрытие военных действий». Однако ЦК партии не поддержал Ленина и десятью голосами против трех высказался за продолжение переговоров, но на более жестких условиях: предоставления не менее половины наркомовских портфелей большевикам и безусловного участия в правительстве Ленина и Троцкого. Эти условия были неприемлемы для других участников викжелевских переговоров, и 4 ноября, в результате давления Ленина и Троцкого на своих соратников, заседания были прекращены.

Срыв переговоров привел к расколу в руководстве партии и первому кризису новой власти. Пять членов руководства: Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев, В. П. Ногин, А. И. Рыков, В. П. Милютин — 4 ноября опубликовали в «Известиях» Заявление о выходе из ЦК, где вновь высказали убежденность в необходимости единого социалистического советского правительства «для предотвращения кровопролития» и осудили «гибельную политику ЦК, проводимую вопреки громадной части пролетариата и солдат». В ответ на это ЦК решил снять Каменева с поста председателя ВЦИК и рекомендовал вместо него более «покладистого» Я. М. Свердлова. Четверо из одиннадцати народных комиссаров (Ногин, Рыков, Милютин, Теодорович) подали в отставку. Ленин осудил «дезертиров», а стремление к созданию однородного социалистического правительства заклеймил как «викжеляние».

Кадеты изначально занимали антисоветские и антибольшевистские позиции. В Москве они стали создателями одной из первых подпольных организаций. Традиционно кадеты пользовались значительным влиянием на Юге, среди казачества. Не случайно они предпринимали попытки создать на Дону белую гвардию из офицеров, юнкеров, помещичьей и буржуазной молодежи. Закономерно и то, что к Милюкову обратился генерал Алексеев с просьбой составить «Декларацию Добровольческой армии». Кадетские активисты приня-

■

ли деятельное участие в сборе средств среди деловых кругов России для организации антибольшевистского сопротивления. 28 ноября Совнарком утвердил написанный Лениным декрет, согласно которому кадеты объявлялись «партией врагов народа», а их лидеры подлежали аресту и суду революционного трибунала. Под стражу были взяты некоторые деятели кадетского ЦК, на местные Советы возлагалась обязанность особого надзора за этой партией. А 2 декабря ВЦИК объявил партию народной свободы вне закона.

В отличие от кадетов, партии меньшевиков и эсеров не имели единой, четко выраженной линии политического поведения ни в отношении свергнутого правительства Керенского, ни Совнаркома и большевистско-левоэсеровского ВЦИК. Среди меньшевиков были и сторонники соглашения с большевиками «на общей политической платформе», и лица, выступавшие за «полный разрыв с большевизмом не только на словах, но и на деле», а также те, кто считал необходимым сотрудничество с большевиками посредством их склонения к уступкам.

Еще более драматично складывалась ситуация в эсеровской среде. К моменту вооруженного восстания уже фактически существовала, хотя и не была формально конституирована партия левых эсеров, поддержавшая на И съезде декреты о земле и мире, согласившаяся на вхождение во вновь избранный ВЦИК. За это лидеры левых эсеров были исключены из партии. Окончательное разделение этой самой массовой российской партии произошло на ее IV съезде (конец ноября — начало декабря 1917). Раскол партии вызвал дезорганизацию в ее рядах, сократил возможности политического влияния. Один из делегатов эсеровского съезда писал, что он «производит на меня впечатление группы лиц, потерпевших политическое поражение». Как меньшевики, так и правые эсеры не допускали никакого иного решения, кроме как низложения руководимого Лениным правительства и передачи всей полноты власти Учредительному собранию и созданным по его решениям органам.

Большевики энергично и эффективно использовали раскол в эсеровской среде для расширения и укрепления социально-политической основы захваченной власти. Уже 9 ноября они начали переговоры с левыми эсерами о вхождении их в правительство, но окончательный союз сложился в результате работы Всероссийского (Чрезвычайного) и II Всероссийского съездов Советов крестьянских депутатов (Петроград, ноябрь — декабрь 1917), Из 790 делегатов II съезда было: большевиков — 91, левых эсеров — 350, правых эсеров — 305. Вначале все работали вместе, но по мере нарастания противоречий (на девятый день) съезд раскололся примерно пополам, и «раскольники» заседали раздельно.

Правые эсеры увели за собой депутатов, стоявших на позиции зашиты Учредительного собрания и считавших «так называемый "Совет народных комиссаров" незаконным захватчиком власти». Другая

часть съезда стояла на платформе II съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, что позволило большевикам и левым эсерам заключить важные соглашения, в том числе о вхождении 108 членов нового избранного исполкома съезда в объединенный ВЦИК Советов рабочих, солдатскихи крестьянских депутатов. 17 ноября и 13 декабря представители левых эсеров вошли в состав Совнаркома. А. Л. Колегаев возглавил Наркомат земледелия, В. А. Карелин — Наркомат имуществ Российской Республики, П. П. Прошьян — Наркомат почт и телеграфов, В. Е. Трутовский — Наркомат местного самоуправления, И. 3. Штейн-берг — Наркомат юстиции; В. А. Алгасов и А. И. Бриллиантов получили статус «наркомов без портфеля». В почти ежедневных заседаниях СНК наркомы — левые эсеры принимали деятельное и конструктивное участие.

Оформившийся союз большевиков и левых эсеров имел важные политические последствия. Во-первых, социалистические партии разделились на два лагеря: сторонников советской и парламентарной демократии. Во-вторых, усилились позиции Совнаркома и объединенного ВЦИК, получивших возможность выступать от имени большей части трудового населения России. В-третьих, раскол единой партии эсеров и блок левых эсеров с большевиками давали сторонникам Ленина сильнейшие доводы для собственной, достаточно широкой, интерпретации итогов выборов в Учредительное собрание.

Назначены они были на 12 ноября еще правительством Керенского. Подготовкой занималась Всероссийская комиссия по делам о выборах («Всевыборы»). 27 октября Совнарком на первом же заседании подтвердил, что выборы состоятся в назначенный срок. Идя на это, большевики питали надежду, что смогут вместе с поддерживавшими их левыми эсерами и меньшевиками-интернационалистами получить в Учредительном собрании большинство, подтвердив законность новой власти общенародно избранным форумом. Однако вскоре настроение ленинцев стало меняться.

12 ноября в 68 округах состоялись выборы депутатов в Учредительное собрание, в которых приняли участие 44,4 млн избирателей. За большевиков проголосовало 24%, за эсеров, меньшевиков и схожие с ними различные национальные партии — 59, за кадетов и стоящие правее их организации — 17. Из 703 избранных депутатов 229 были эсерами, 168 — большевиками, 39 — левыми эсерами, 17 — кадетами, 16 — меньшевиками.

Итоги выборов свидетельствовали, что большинство граждан высказалось за демократическое будущее России на базе многопартийности при соблюдении принципа социальной справедливости, который в разной форме исповедовали получившие подавляющее большинство голосов социалистические партии. В то же время преобладание меньшевиков и правых эсеров, готовых к союзу с кадетскими депутатами, делало реальной угрозу нового двоевластия. Теперь субъектами

противостояния могли стать, с одной стороны, структуры, признающие верховенство власти Советов в ее большевистско-левоэсеровском варианте, с другой — те государственные институты, которые предстояло создать антибольшевистскому по своему политическому соста-ну Учредительному собранию.

Впервые идея роспуска еще неизбранного собрания обсуждалась па заседании Петроградского комитета РСДРП(б) 8 ноября. И хотя тогда она не была поддержана, участники заседания все же допускали роспуск в том случае, если «массы ошибутся с избирательными бюллетенями» и новый учредительный орган займет враждебную в отношении Советской власти позицию. Знакомство с итогами голосования подтолкнуло большевиков к практическим действиям в этом направлении. Первоначально разрабатывались промежуточные варианты: ссылаясь на организационные трудности, предлагали отложить дату созыва, открыть Учредительное собрание, когда в столицу прибудет свыше 400 депутатов, добиться, чтобы большинство среди них составляли большевики и левые эсеры. Последние предлагали и другой иариант: присоединить фракции большевиков и левых эсеров к ВЦИК, избранному II съездом Советов, провозгласив это новое собрание революционным Конвентом. (По образцу законодательного органа эпохи Великой Французской революции.)

Учитывая эти настроения, меньшевики и эсеры в конце ноября

1917 г. организовали Комитет защиты Учредительного собрания, который развернул активную устную и печатную агитацию в пользу его своевременного созыва. К середине декабря позиции сторон ужесточились. 12 декабря ЦК РСДРП(б) одобрил написанные Лениным «Тезисы об Учредительном собрании», где прямо говорилось, что интересы революции «стоят выше формальных прав» вновь избранного органа. «Единственным шансом на безболезненное разрешение кризиса», по мнению вождя, могло стать «безоговорочное заявление» Учредительного собрания о признании им Советской власти и принятых ею декретов. Тезисы звучали как ультиматум, неприятие которого грозило вполне предсказуемыми последствиями, которые, однако, прямо не назывались. О твердости этих намерений свидетельствовала публикация тезисов в «Правде» 13 декабря. Не сидели сложа руки и противники большевиков. Активизировалась Военная комиссия партии эсеров. На предприятиях Петрограда и в частях его гарнизона агитировали за вооруженное восстание против большевиков, которое собирались приурочить ко дню открытия Учредительного собрания. Эсеровские боевики готовились уничтожить Ленина и Троцкого. 1 января

1918 г. по дороге в Смольный автомобиль Ленина был обстрелян и председатель Совнаркома едва не погиб.

Большевики, назначив открытие собрания на 5 января 1918 г., тщательно готовились к этой дате. ВЦИК, Петросовет и Чрезвычайная комиссия по охране Петрограда предприняли энергичные меры

по предотвращению попыток выступления против Советской власти. В боевую готовность были приведены части петроградского гарнизона, подступы к Таврическому дворцу и Смольному блокировали заградительные отряды, патрулировались улицы города. Для «охраны» Таврического дворца, где должно было работать Учредительное собрание, был приглашен «надежный отряд матросов» с крейсера «Аврора» и броненосца «Республика». Утром 5 января мирная манифестация в поддержку Учредительного собрания была обстреляна и затем рассеяна; около ста человек были убиты и ранены. Эти акции стали фоном, на котором в 16.00 открылось первое и последнее заседание Учредительного собрания.

Вскоре после начала его работы Я. М. Свердлов зачитал «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», которую утвердил накануне ВЦИК. По сути это был ультиматум эсеровскому большинству: Учредительное собрание должно было либо принять Советскую власть и одобрить ее декреты, либо быть готовым к другому сценарию, контуры которого были обозначены утром. Избранный председателем Учредительного собрания лидер эсеров В. М. Чернов отказался обсуждать этот документ в первоочередном порядке, после чего большевики и левые эсеры покинули сначала зал заседаний, а затем и само Совещание в знак протеста против «контрреволюционной» линии его руководства. Работа, тем не менее, продолжалась, и к утру 6 января был принят ряд важных законопроектов. «Основная часть закона о земле» провозглашала отмену частного землевладения; Обращение к правительствам и народам воюющих стран призывало начать мирные переговоры; закон «О государственном устройстве России» объявлял ее «демократической федеративной республикой, союзом свободных народов, в пределах федеральной конституции суверенных».

В 4 часа утра в президиуме собрания появился начальник караула Таврического дворца матрос А. Г. Железняков и заявил: «Я получил инструкцию, чтобы довести до вашего сведения, чтобы все присутствовавшие покинули зал заседания, потому что караул устал». Явившихся к 17 часам для продолжения заседания депутатов в здание не пустили. В ночь с 6 на 7 января ВЦИК. принял декрет о роспуске Учредительного собрания. Этот акт почти не вызвал протестов. Ощущение от содеянного достаточно точно выразил один из современников: «Впечатление "неправа", совершенного большевиками над Учредительным Собранием, было в значительной степени смягчено недовольством самим Учредительным Собранием; его, как говорили, "недостойным поведением", трусливостью и податливостью председателя В. М. Чернова. Учредительное Собрание бранили больше, чем большевиков, разогнавших его».

Важную роль в становлении государственности нового типа сыграл Ш Всероссийский съезд Советов, работавший 10—18 января 1918 г. в Петрограде. Большевики стремились придать ему характер подлинно

народного парламента, противопоставляя только что разогнанной «Учредилке», Съезд принял решение о слиянии Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов, создав тем самым единую систему советской государственности. Избран новый ВЦИК, в который вошли 306 человек, из них 160 большевиков, 125 — левых эсеров, 7 — правых эсеров, 7 — максималистов, 3 — анархиста-коммуниста, 2 — меньшевика-оборонца, 2 — меньшевика-интернационалиста. Съезд принял «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа» — конституционный акт, объявлявший Россию Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Утверждена была также резолюция «О федеральных учреждениях Российской Республики», где говорилось, что новое государство строится на основе добровольного союза народов «как федерация советских республик этих народов». Из всех документов исчезло указание на временный характер власти Совнаркома. ВЦИК получил поручение подготовить к следующему съезду проект «основных положений конституции Российской федеративной республики».

Таким образом, к концу января 3918 г. в столицах и центральных районах страны вопрос о власти был решен в пользу Советов. Однако в это время высшие органы Советской власти уже формировались при решающем участии и доминировании представителей большевиков. После разгона Учредительного собрания Ленин прямо заявил, что «власть принадлежит нашей партии, опирающейся на доверие широких народных масс». При этом вождь большевиков считал, что «роспуск Учредилки правительством Советов означает ликвидацию идеи демократии в пользу диктатуры». Такая постановка вопроса делала неизбежными острые столкновения между большевиками и их политическими противниками, которые были ослаблены и рассеяны, но не прекратили борьбу за свой путь революции в России.

К концу января 1918 г. можно было подводить первые итоги строительства Советского государства. Высшим органом власти в стране стал Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Между съездами его функции выполнял избранный съездом ВЦИК. Им был подотчетен Совнарком — высший орган исполнительной власти, направлявший деятельность наркоматов и других органов управления, создание которых началось 26 октября 1917 г. Руководство хозяйственно-экономической жизнью республики возлагалось на Высший совет народного хозяйства (ВСНХ). Его главной задачей была организация рабочего управления на национализированных предприятиях. Однако, кроме того, ВСНХ должен был координировать деятельность всех хозяйственных наркоматов — финансов, земледелия, торговли и промышленности, продовольствия, путей сообщения.

Сделаны были важные шаги в сфере создания новых органов охраны общественного порядка. Первоначально эту функцию выполнял Петроградский ВРК, который после своего упразднения (в начале

декабря 1917) передал ее Народному комиссариату внутренних дел (НКВД) и созданной при СНК Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Вместо упраздненных прежних органов юстиции учреждались выборные народные суды, а для рассмотрения особо опасных преступлений — революционные трибуналы. Их контролировал Наркомат юстиции.

Одной из неотложных задач новой власти стала организация обороны республики. Строительством новой армии призван был заниматься Комиссариат по военным делам. Непопулярность войны, развал старой армии, с одной стороны, и необходимость противостоять «контрреволюционным» силам — с другой, предопределили поиск нестандартных подходов. В армии была проведена глубокая демократизация: отменены все воинские звания, введен принцип выборности командиров, солдатские комитеты контролировали штабы и другие военные учреждения. Одновременно началась планомерная демобилизация старой армии. 15 января 1918 г. Ленин подписал Декрет «О рабоче-крестьянской Красной Армии», согласно которому первоначально вооруженные силы строились на добровольческих началах.

Руководство социальной сферой осуществляли наркоматы труда, государственного призрения. В числе первых были созданы наркоматы просвещения и по делам национальностей.

В первые месяцы работа преобразованных и вновь созданных государственных структур сопровождалась большими трудностями. Приход к власти большевиков вызвал неприятие большей части чиновничества. Только в Петрограде около 50 тыс. служащих государственных и коммерческих структур прекратили выполнять свои обязанности. Сломить «саботаж» удалось в основном к весне 1918 г. Нехватку служащих компенсировали направлением в советские учреждения рабочих крупных питерских предприятий. В некоторых случаях за их счет комплектовалось до 75% штатов. Большевики поощряли этот процесс, полагая, что самоуправление трудящихся способно заменить погрязший в бюрократизме чиновничий аппарат. Верность революционным идеалам новых советских служащих часто неоправданно противопоставлялась профессионализму старых «буржуазных» специалистов, что имело негативные последствия для управления.

Социально-экономические преобразования первых месяцев Советской власти. Первый этап революции, когда решался вопрос о власти, Ленин назвал политическим. Некоторые историки в этой связи говорят о разрушительной фазе революции, в рамках которой прежде всего подавляется политическая и экономическая мощь буржуазии. Отмечая эту тенденцию, Ленин в 1918 г. говорил: «Точно бывала в истории хотя бы одна великая революция без разложения, без потери дисциплины, без мучительных шагов опыта». Вслед за этим появляется возможность перейти к созидательной фазе, сосредоточившись на утверждении нового типа общественных отношений.

Преобразования октября 1917 — февраля 1918 г. глубоко потрясли отношения собственности, привели к коренному изменению принципов управления хозяйственной жизнью. На характер происходившего повлияли: инерционность многих разрушительных социально-экономических процессов, начавшихся до прихода к власти большевиков и доставшихся им по наследству; обстановка противостояния Советской власти; готовность большевиков радикально изменять существующие отношения и делать это с широким применением методов насилия.

Отношение к революции основной массы российского населения — крестьянства — определялось решением двух коренных вопросов: о войне и земле. Не случайно первые декреты касались именно этих проблем. Декрет о земле провозглашал уничтожение всякой частной собственности: все помещичьи, монастырские, церковные и удельные земли передавались «в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов, вплоть до Учредительного собрания». Осуществлять декрет подлежало на основе «Примерного наказа», составленного эсерами на основе обобщения 242 наказов, доставленных депутатами f съезда Советов крестьянских депутатов. «Наказ» выступал как эсеровская программа по аграрному вопросу, которая включала: экспроприацию помещичьих имений, запрет на применение наемного труда, запрещение купли и продажи земли, «уравнительное распределение земли, смотря по местным условиям, по трудовой и потребительской норме», а также периодическое перераспределение, которое должно осуществляться органами местного самоуправления. Установление такого порядка означало бы, по мнению эсеров, победу социализма в российской деревне.

Большевиков сближало с эсерами отрицание помещичьего землевладения, однако социализм в деревне они представляли иначе. Эсеровские сторонники «Наказа» считали, что земля не может быть в чьей-либо собственности, а должна находиться в пользовании тех, кто ее обрабатывает. Ленинцы же полагали, что подлинный социализм наступит тогда, когда земля будет национализирована, т.е. передана в руки государства, а затем на ней будут созданы коллективные, желательно крупные, хозяйства крестьян. Тем не менее именно большевики предложили эсеровскую программу. Это был исключительно важный тактический ход, которым решался ряд важных задач. Во-первых, большевики обретали симпатии крестьянства; во-вторых, смогли внести раскол в среду эсеров и привлечь их левое крыло к сотрудничеству; в-третьих, реализация декрета рассматривалась как первый шаг на пути воплощения собственной программы.

Важный этап аграрных преобразований связан с январем 1918 г. В это время экспроприация помещичьих земель была практически завершена. Хотя земельные комитеты, где были сильны позиции эсеров, ждавших решения Учредительного собрания о земле, еше не

начали ее перераспределение. В этих условиях III съезд Советов 31 января 1918 г. рассмотрел проект Декрета «О социализации земли» (окончательный текст закона опубликован 19 февраля — в годовщину отмены крепостного права). Частная собственность на землю отменялась, а ее распределением поручалось заниматься земельным отделам Советов, которые должны были заменить прежние земельные комитеты. Тем самым влияние эсеров было сокращено, а большевики получили возможность реализации одного из пунктов закона, который предусматривал развитие коллективного хозяйства в земледелии. К весне 1918 г. на территории Центральной России процесс перераспределения земли завершился. В итоге 86% конфискованной земли роздано крестьянам, 11 перешло к государству, а 3 — сельскохозяйственным коллективам.

Аграрное законодательство первых месяцев содержало и зерна потенциальных конфликтов между большевиками и эсерами. Прежде всего землю предписывалось делить «по трудовой или потребительской норме». В первом случае речь шла о распределении по работникам, во втором — по едокам. Большевики чаще поддерживали последнее, но в обоих случаях предпочтение оказывалось бедным и малоземельным. Эсеры же стремились распределять в соответствии с трудовыми возможностями, что благоприятствовало лишь зажиточным крестьянам. Кроме того, эсеры не разделяли большевистских идей о продуктивности крупных государственных хозяйств в деревне и централизованном над ними контроле. Наконец, оставался открытым вопрос о том, какие земли должны были объединяться в общий фонд, предназначенный для последующего распределения.

Из «Наказа» следовало, что он составлялся из крестьянских наделов и конфискованных имений, и уже из общей массы земли должны нарезаться новые наделы. Однако отстаивавшие интересы более обеспеченных крестьян эсеры часто выступали за то, что земля, которая уже находится в индивидуальном пользовании крестьян, должна остаться в неприкосновенности, а перераспределять нужно лишь конфискованную помещичью землю. На практике все эти вопросы решали местные органы власти — земельные отделы Советов, и от их состава зависело, чьи партийные установки и насколько твердо они готовы были воплощать. Все эти подспудные противоречия вышли наружу весной — летом 1918 г., когда большевики вынуждены были прибегнуть к непопулярным мерам при решении продовольственной проблемы.

Кризис промышленного производства в связи с неспособностью навести порядок в экономике был одной из главных причин падения как самодержавия, так и Временного правительства. Решать эти задачи пришлось Советскому правительству. Предоктябрьские представления большевиков о приоритетах экономической политики сформулированы Лениным в брошюре «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (опубликована в середине октября 1917). Он считал, что необходимы; на-

ционализация банков и крупных торговых и промышленных синдикатов (сахарного, угольного, железного, нефтяного и пр.); отмена коммерческой тайны; принудительное объединение мелких предприятий в союзы с целью облегчения контроля; регулирование потребления. При этом национализация не означала конфискацию предприятий, а предполагала «контроль, надзор, учет, регулирование со стороны государства, установление правильного распределения рабочих сил в производстве и распределении продуктов». Важное место в этой схеме отводилось и рабочему контролю, понимание которого в 1917 г. претерпело изменения.