Изменения в церковном и жизненном укладе старообрядцев

НЕТ СЕМИ ТАИНСТВ. Вспомним слова Святителя Феофана: «Содержи здравое, Апостольское и святоотеческое учение и, принимая благодать чрез св. Таинства, живи по заповедям Господним, под руководством законных пастырей Церкви, — и спасешься». Отказавшись от руководства законных пастырей Церкви, беспоповцы отказались и от святых Таинств, а беглопоповцы принимали их от безблагодатных беглых попов. В беспоповских согласиях сохранились два Таинства (как у протестантов) — крещение и исповедь. При этом оба Таинства претерпели значительные изменения в некоторых толках. Так, одних крестят наставники и наставницы в три погружения, другие крестят себя сами (самокрещенцы), у третьих детей крестят повивальные бабки, читая над ними Символ веры (бабушкино согласие), а у четвертых, не признающих водного крещения, достаточно прочесть 50-й псалом, где слова «окропиши мя иссопом» заключают тайнодействующую силу крещения.

Очевидно, что на Святой Руси до Патриарха Никона ничего подобного не было, а посему подобные особенности религиозной жизни старообрядчества, так же как самочинное священство, следует признать не «древлеправославием», а его извращением. Но если старообрядцы, находясь вне Церкви, не смогли сохранить церковный уклад, то, может быть, пребывая в изоляции, они сохранили уклад семейный и те самобытные черты характера русского народа, которые, как принято теперь считать, были им утрачены?

Чтобы узнать об этом, откроем словарь «Старообрядчество», изданный в 1996 году в Москве, на Рогожском кладбище. Составители словаря С. Г. Вургафт и И. А. Ушаков в Предуведомлении сразу предупреждают, что «старообрядчество чрезвычайно сложное явление, объединяющее под одним названием и истинную Церковь Христову, и тьму заблуждений». Под «истинной Церковью» подразумевается та, которая финансировала издание словаря, а именно бывшая Белокриницкая лжеиерархия, а тьма заблуждений — все остальные «церкви», согласия и толки. В том же предисловии составители пишут, что старообрядчество «весьма закрытый мир, в котором в силу устоявшихся обычаев не любят делиться информацией». Но с составителями словаря, судя по всему, кое-какой информацией этот закрытый мир поделился, и теперь мы имеем возможность кое-что узнать из первых рук.

ОТРИЦАНИЕ БРАКА И ЧАДОРОДИЯ. Таинство брака сохранилось у беглопоповцев и поповцев. Беспоповцы за неимением священников таинство брака совершать не могли, В конце концов в их среде стали распространяться мнения, что в брак вступать вовсе не следует, а значит и детей рожать — грех. По этому признаку многие толки разделились на брачных и небрачников. Если кто-нибудь отказ беспоповцев от брака расценит как подвиг воздержания от половой жизни, то ошибется. Возможно, находились и аскеты, но природа брала свое. Обычным путем рождались дети, а что делалось с бедными детьми в небрачных согласиях, об этом словарь умалчивает. Народ наш во все времена был чадолюбив, а тут — и брак, и чадородие были объявлены грехом. Вряд ли можно думать, что подобные отклонения были характерны для уклада русской жизни первой половины XVII века.

НЕТЕРПИМОСТЬ К ИНОВЕРЦАМ. Старообрядцы славятся и кичатся своим благочестием, строгостью поведения, нетерпимостью к духу мира сего. Однако, хотя это несомненно весьма похвальные добродетели, к сожалению, их никак нельзя признать за характерные черты русского народа первой половины XVII века или более древних времен. Из высказываний «ревнителей благочестия», которые возглавили раскол, да и из Посланий пастырей Церкви к своим пасомым мы узнаем о том, что в массе своей русские люди были людьми грешными, таковыми себя и считали, а потому к другим людям и инородцам относились с удивительной терпимостью. История народной колонизации Урала, Сибири и Кавказа свидетельствует об удивительной терпимости русских к туземцам. Русский православный человек не брезговал общением с туземцами, быстро усваивал их язык, вместе с ними трудился и трапезничал, из их среды брал жен.

Наоборот, развитое в среде старообрядчества чисто иудаистское представление о своем избранничестве, о нечистоте всех «не-христиан» и фарисейские запреты общения с ними не только в молитве, но и в быту — все это тоже никакого отношения к русской самобытности не имеет.

Среди православных существует понятие об осквернении святынь, но никак не об осквернении человека через общение с «нехристианином» и через продукты и посуду. А именно от такого осквернения призвана предохранить «древлеправославных христиан» система запретов, которая имеет особый термин — «мирщение». Так как о «мирщении» мало известно, то приведу определение этого понятия из словаря (с. 172): «Мирщение (у беспоповцев) — соединение с еретиками, людьми внешними, принадлежащими падшему миру, которое, например, происходит во время совместной молитвы, трапезы и всякого общения без особой нужды. Оно может произойти и через продукты (см. Торжищно брашно, с. 284), через посуду, если ее хотя бы трогали "не-христиане" (то есть не члены данного толка), через бани, столовые и т. п. общественные заведения... Совместная трапеза с инославными (а это все люди, не относящиеся к данному толку. — Н. М.) запрещена, так же как использование "поганой" посуды, то есть такой, которую использовали люди, не принадлежащие к тому же согласию. Запрещенных не допускают к совместной молитве, а иногда и к простому общению. Случается, что и в дом к таким заходить нельзя. Запрет мирщить (поясняют ученые составители словаря) должен был оградить от антихристова мира немногих спасающихся».

Положим, беспоповцы-староверы и содержат столь «причудливый обычай», связанный с еретическим учением об антихристе, но какое отношение он имеет к «старым обрядам»? Ясно, что это обычаи совсем другого народа, обычаи в каком-то отношении просто замечательные, но явно не самобытные, и маловероятно, что они когда-либо бытовали в русском народе. Запреты, связанные с мирщением, основаны на чисто фарисейской идее об избранном народе. Если «немногие спасающиеся и чистые» оскверняются от соприкосновения с нечистыми, то должны быть за это наказаны. Хорошо хоть наказание не такое строгое, как побитие камнями. Словарь сообщает, что в разных толках в разное время мирщение квалифицируют то как грех, то как ересь. В последнем случае наказанием служит отлучение от общения не только молитвенного, но и бытового.

Обратим внимание на ключевое слово — ОСКВЕРНЕНИЕ. Недавно на совещании президентского Совета по связям армии с Церковью присутствовал и представитель от старообрядчества (не от беспоповцев с Преображенского кладбища, а от поповцев с Рогожского кладбища, которые этот словарь издали). Поповец заявил, что нет никаких оснований «отдавать дело окормления наших воинов в руки РПЦ». Многие, мол, не приемлющие эту Церковь, считают за невозможное жить в казарме, освященной святой водой священником, потому что для лиц других конфессий казарма будет осквернена. Такую мерзость не сказал бы ни один человек, кроме старообрядца. Даже мусульмане с почтением относятся к православным святыням и вовсе не гнушаются святой воды.

Итак, что же осталось от «старой веры» во всех раскольнических согласиях и толках, кроме двоеперстия и ненависти к «никонианам»? Ничего. Видано ли было на Святой Руси, чтобы Матерь-Церковь была проклинаема, младенцы оставались без крещения, люди — без причастия, брак объявляем блудом, дети — нежеланными и незаконными, усопшие — не отпетыми, а все вместе жили бы без Причастия Святых Таин? Ясно, что такого ни в XVII веке, ни ранее не бывало. Любители староверия могут возразить, что это «никониане» ввергли народ в пучину бессвященства, что староверы были принуждены обстоятельствами. Но, не вдаваясь в дебри выяснения, кто виноват, нельзя же вопреки действительности утверждать, что тот образ жизни, то, что мы называем укладом и что неразрывно связано с характером народа, — все это сохранилось в среде староверов и должно служить примером для православных людей. Это неправда. Она извинительна, когда об этом говорят сами раскольники, потому что им хочется самооправдаться. Но те, кто делает это из каких-то политических или национальных соображений, при этом заведомо зная, что это ложь, вызывают чувство брезгливости, как всякие лжецы.

Судьба раскольников беспокоит только Церковь. Только она искренно переживает за них и ради их спасения идет на постоянные уступки, потому что понимает, насколько страшна их участь. Прошли века, но Церковь по-прежнему воспринимает раскольников как блудных детей своих. Но в то же время она предостерегает и своих верных чад словами Святителя Феофана Затворника: «В святой Церкви, и только в ней одной, все устроено к нашему спасению; — почему отпадающий от нее не имеет чем спасать себя... Смотрите же, сами не отделяйтесь от Церкви, и других, которые начнут отделять от нее, не слушайте» (9, с. 124).

ЛИТЕРАТУРА

1. Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истринского. Т. 1-2, СПб., 1994.

2. Макарий (Булгаков), митрополит. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. СПб., 1855.

3. Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви. Т. 7. М.,1996.

4. Владислав Цыпин, протоиерей. История Русской Церкви. 1917—1997. Т. 9. М.,1997.

5. История Русской Православной Церкви. 1917—1970. Учебник для Духовных школ под общей редакцией М. Б. Данилушкина. СПб., 1997.

6. Т. И. Филиппов. Три замечательных старообрядца (с. 25-36 — «Записка» о.Павла Прусского). СПб., 1899.

7. Старообрядчество. Опыт энциклопедического словаря. Изд-во журнала «Церковь». М., 1996.

8. Архимандрит Иларион (Троицкий). Христианства нет без Церкви. М., 1991.

9. Святитель Феофаи Затворник. О Православии. Свято-Троицкая Сергисва Лавра, 1995.

10. Я. Л. Барсков. Памятники первых лет русского старообрядчества. СПб., 1912.

11. П. С. Смирнов. История русского раскола старообрядчества. СПб., 1895.