О соблюдении Протокола N 1 к Конвенции Защита собственности. 3 страница

Консультативный комитет в ряде случаев обсуждал и положение групп, которые формально не включались тем или иным государством в категорию национальных меньшинств.

Рассматривая вопрос о масштабах применения Конвенции, большинство членов Консультативного комитета пока высказываются в пользу прагматического подхода, т.е. склоняются к отказу даже от ориентировочного определения национальных меньшинств. Комитет вместе с тем продолжает обмен мнениями по данному вопросу.

Меньшинства бывают дисперсными, т.е. рассредоточенными по всей территории государства проживания, и компактно проживающими в определенном районе. Общепризнанного определения меньшинств не существует. В Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам, 1992 г., определения меньшинств также нет. Это было сделано сознательно, так как трудности, связанные с разработкой такого определения, могли бы помешать подготовке проекта Декларации.

Учитывая предложения, вносившиеся в органы ООН, в определение меньшинств можно включить следующие элементы: меньшинство - это группа лиц, по численности меньшая, чем остальная часть населения страны; меньшинства состоят из лиц, проживающих на территории данного государства; имеются особые национальные, этнические, религиозные и языковые характеристики соответствующих лиц, объединяющие их в группы, отличающиеся этими характеристиками от остальной части населения. Кроме того, надо отметить и субъективный фактор - чувство солидарности и стремление к самосохранению. Вместе с тем есть, как показывает практика, национальные группы, которые, будучи численно несколько меньшими, чем остальное население страны, не желают причислять себя к меньшинству, считая, что это само по себе ставит их в неравное положение с остальным населением (например, значительная часть русского населения в Украине).

Возможны отступления от указанных элементов определения меньшинств или их модификация с учетом потребностей защиты тех или иных меньшинств.

Режим защиты меньшинств, наряду с обязанностью государств защищать их самобытность, включает в себя права лиц, к ним принадлежащих, пользоваться достоянием своей культуры, своим языком, участвовать в принятии решений, касающихся меньшинства, к которому они относятся, исповедовать свою религию, создавать свои ассоциации, осуществлять контакты с гражданами других государств, с которыми они связаны национальными, этническими, религиозными или языковыми узами, развивать свою культуру, обучаться в том или ином объеме на родном языке, осуществлять свои права без дискриминации и т.д.

Коренные народы. Разграничить понятия меньшинств, прежде всего национальных и этнических, и коренных народов почти невозможно. Общепризнанного определения коренных народов, как и определения меньшинств, нет. Представители коренных народов, однако, проявляли и проявляют в этом вопросе большую настойчивость, подчеркивая, что различие существует.

Коренные народы отличаются тем, что сохраняют традиционную хозяйственную специфику, тесно связанную с определенной территорией. В процессе работы над проектом Декларации о правах коренных народов 2007 г. в ООН определенную поддержку получила точка зрения, согласно которой коренные народы имеют право на самоопределение. В этом, по-видимому, и следует усматривать основу правового различия между статусом коренных народов и меньшинств. В любом случае, однако, реализация права коренных народов на самоопределение не выходит за пределы автономии и самоуправления, и коренные народы имеют право не свободно определять свой политический статус, а обговаривать и согласовывать свою роль в ведении государственных дел, свои особые обязанности и средства, при помощи которых они обеспечивают собственные интересы, и, кроме того, имеют право на полное участие в политической, экономической, социальной и культурной жизни государства при сохранении своей политической, экономической, социальной и культурной самобытности. В Конвенции МОТ от 27 июня 1989 г. N 169 о коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах, содержится напоминающее определение положение о том, к кому она применяется. В ней говорится, что она применяется: a) к народам, ведущим племенной образ жизни в независимых странах, социальные, культурные и экономические условия жизни которых отличают их от других групп национального сообщества и развитие которых регулируется полностью или частично их собственными обычаями, или традициями, или специальным законодательством; b) к народам в независимых странах, которые рассматриваются как коренные ввиду того, что они являются потомками тех, кто населял страну или географическую область, частью которой является данная страна, в период ее завоевания или колонизации или в период установления существующих государственных границ, и которые независимо от своего правового статуса сохраняют некоторые или все свои социальные, экономические, культурные и политические институты.

Следует, однако, указать на то, что право коренных народов на самоопределение в ней прямо не закреплено. Это вызвало отрицательное отношение к ней некоторых представителей коренных народов.

13 сентября 2007 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о правах коренных народов. Россия при голосовании воздержалась. В Декларации предусматривается право коренных народов на самоопределение (хотя и без учета специфики этого права применительно к коренным народам).

Ряд элементов режима защиты коренных народов аналогичен элементам защиты меньшинств. Наряду с этим для него характерен гораздо больший акцент на их коллективных правах, на правах именно этих народов как таковых (в отличие от меньшинств). Одним из наиболее существенных элементов режима их защиты является признание особой важности для культуры и духовных ценностей указанных народов их связи с землями, на которых они проживают и которые они используют, причем в Конвенции МОТ N 169 подчеркивается важность коллективных аспектов такой связи.

 

Вопросы для обсуждения

 

1. Что такое права человека и основные свободы?

2. Каково правовое содержание принципа уважения прав человека?

3. Каково соотношение принципа невмешательства и принципа уважения прав человека?

4. Какова юридическая сила основных международных документов в области прав человека?

5. Что означает концепция трех поколений прав человека?

6. Как можно классифицировать международные механизмы и процедуры в области прав человека?

7. Каковы основные международно-правовые последствия предоставления политического убежища?

8. Существует ли различие между лицом, получившим политическое убежище, и беженцем согласно Конвенции о правовом статусе беженцев 1951 г. и Протоколу, касающемуся беженцев, 1967 г.?

9. Какие категории меньшинств выделены в международных документах?

10. Какие существуют концепции защиты меньшинств?

11. В чем заключается сходство и различие основных элементов режима защиты меньшинств и коренных народов?

12. Каковы, по вашему мнению, достоинства и недостатки Европейского суда по правам человека?

13. Каковы основные функции института убежища по отношению к принимаемым лицам?

14. Каковы международно-правовые основы, формы и последствия предоставления государством политического убежища?

15. Кто включен в круг лиц, обладающих правом на получение убежища, согласно действующим международно-правовым документам?

16. Какие основные права лиц, получивших убежище, реализуются на территории принимающего государства?

17. Перечислите и проанализируйте основные признаки международно-правового определения беженца. Определите элементы международно-правового статуса трудящихся-мигрантов.

18. В чем суть международно-правовой защиты беженцев?

19. Какие региональные международно-правовые документы действуют в отношении беженцев и перемещенных лиц?

20. Каковы основы регионального международно-правового регулирования трудовой миграции?

21. Каков правовой статус внутренне перемещенных лиц?

22. Каковы основы регионального международно-правового регулирования трудовой миграции?

 

Литература

 

Абашидзе А.Х. Защита прав меньшинств по международному и внутригосударственному праву. М., 1996.

Башимов М.С. Омбудсмены стран СНГ и Балтии: Сборник нормативно-правовых актов. Астана, 2003.

Бойцова В.В. Служба защиты прав человека и гражданина. Мировой опыт. М., 1996.

Бордунов В.Д. Гражданин против государства в Европейском суде по правам человека. М., 2005.

Галенская Л.Н. Право убежища. М., 1968.

Губин В.Ф. Расовая дискриминация: реакционная сущность и международная противоправность. М., 1976.

Гудвин-Гилл Г.С. Статус беженца в международном праве. М., 1997.

Захарова Л.И. Международные стандарты в области прав человека и роль омбудсмена в их обеспечении. М., 2002.

Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. М., 2006.

Зимненко Б.Л. Применение норм международного права судами общей юрисдикции: Справочное пособие для судей. М., 2005.

Иванов Д.В. Беженцы в современном международном праве. М., 2006.

Ястребова А.Ю. Миграционное право: Учебно-методическое пособие. М., 2011.

Ястребова А.Ю. Международно-правовые механизмы регулирования миграции: доктринальные подходы и опыт Российской Федерации. М., 2014.

Basic Documents on International Migration Law / Ed. by R. Plender. Dordrecht; Boston; London, 1988.

Convention Relating to the Status of Refugees. Its History, Contents and Interpretation / A Commentary by N. Robinson. Republished by UNHCR, 1997.

 

Глава 12. МЕЖДУНАРОДНОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРАВО

 

12.1. Истоки и основы международного экономического права

 

Возникновение международного экономического права (далее - МЭП) в качестве особой правовой системы относится лишь ко второй половине XX в. Однако сами по себе регулируемые МЭП межгосударственные торговые и экономические отношения столь же древние, как, к сожалению, и войны между государствами, причем причинами войн очень часто были именно экономические, торговые интересы. Изначально в международные договоры, а это были в первую очередь мирные или союзные договоры, включались обыкновенно и условия обеспечения торговли.

Издревле внешнеторговая, затем и внешнеэкономическая политика государств слагается из двух концептуальных подходов, противостоящих друг другу и в то же время диалектически почти всегда сосуществующих в политике любого государства, а именно из протекционизма и либерализма.

Главный резон протекционизма - защита собственной экономики от иностранной конкуренции. Протекционизм свойствен отнюдь не только экономически слабым, стремящимся защитить свою экономику государствам. Протекционизм используется, когда выгодно, и самыми развитыми государствами, например, для ограждения от иностранной конкуренции собственного сельского хозяйства (США, Европейский союз и др.).

Но давно уже стали явными преимущества свободной торговли. Одним из первых, кто четко выразил это понимание, был теолог Иоанн Златоуст (IV в., Византия), который, образно формулируя основы по сути либералистской торгово-политической концепции, писал, что самим Богом предоставлена нам легкость взаимных торговых сношений, чтобы мы могли взирать на мир как на единое жилище, а также чтобы каждый, сообщая другому свои произведения, мог беспрепятственно получать в изобилии имеющееся у другого. "Отец" науки международного права Гуго Гроций (XVII в.) указывал, что никто не вправе препятствовать взаимным торговым отношениям любого народа с любым другим народом. Именно этот принцип jus commercii - право свободы торговли, понимаемой в широком смысле, становится по сути основополагающим в науке международного экономического права.

Однако баланс протекционистских и либерализационных (иначе - фритредерских) слагаемых во внешнеэкономической политике сохраняется. В XVIII - XIX вв. вектор равновесия политики протекционизма и либерализма склонялся в пользу последнего. С начала же XX в. и до его середины с утверждением государственно-национальной идеи на авансцену выходят национализм и протекционизм. А с окончанием Второй мировой воины и до наших дней концепция фритредерства фактически доминирует. Но при этом исключительно важно, что торгово-экономические факторы либерализма или протекционизма всегда взаимодействуют с точки зрения общецивилизационного и геополитического значения с процессами национализма, регионализма (объединение государств обычно по географическому положению) и, наконец, глобализма. Политика и практика либерализма, т.е. свободы движения товаров, услуг и людей (согласно принципу laisser faire laisser passer - свобода делать, свобода провозить), естественно, прямо корреспондируют с идеей глобализации.

Львиная доля всех заключаемых международных договоров и существующих международных организаций приходится в наше время на экономические взаимоотношения государств. Современный американский высокоавторитетный ученый Д.Х. Джексон даже пишет, что почти все международное право можно назвать международным экономическим правом, поскольку почти любой аспект международных отношений так или иначе касается экономики. С 50-х годов XX в. внешнеэкономическая политика и ее правовое воплощение в международно-правовых актах приобретают стратегическое значение и становятся на практике во многом доминирующей работой для дипломатов. Именно на этом фоне международное экономическое право (как и его наука) прочно утверждается как самостоятельная отрасль международного публичного права.

Глобализация и международное экономическое право. Глобализацию (глобализм) можно определить как исторический процесс планетарно ориентированной многообразной экспансии отдельных индивидов, коллективов, государств в сферах торговли, финансовых потоков, промышленности, коммуникаций, информатики, науки, техники, культуры, религии и, к сожалению, воинственности, преступности и т.д. с конвергенционным эффектом. Глобализм в основе своей - явление общецивилизационное и социально-экономическое и как таковое отнюдь не международно-правовое. Здесь говорится о глобализации по двум причинам: первое - все успехи современной глобализации лежат в плоскости именно международного экономического, торгового сотрудничества; второе - как раз эти успехи и явились вызовом и основой становления современного международного экономического права.

Каковы же основные свойства современной глобализации в свете ее воздействия на международное право?

Во-первых, феномен глобализации далеко не нов, он прослеживается в истории от Римской империи (Pax Romana) до наших дней. Но в территориальном, во временном аспектах, по предметному охвату, по воздействию на отдельные страны, регионы и человеческие сообщества развитие глобализации шло крайне неравномерно, перемежаясь с периодами изоляционизма.

Возникновение современной глобальной политики исследователи относят к XIV - XVII вв. (начальная европейская экспансия). Развитие же капитализма последних полутора столетий трактуется (Х. Джеймс) как две большие волны глобализации в конце XIX и в конце XX вв., а период с 1914 по 1970-е годы - как распад мирового рынка. Усилению глобализации способствовали крушение колониальной системы, развал социалистического межгосударственного сообщества, а также научно-техническая и коммуникационная революция. Эти факторы и стали мощной материальной базой глобализации, обеспечив беспрецедентные действительно глобальные масштабы и гигантские объемы торгово-промышленных и финансовых трансграничных трансферов.

Во-вторых, реальные современные глобализационные достижения сосредоточены почти исключительно в сфере торгово-экономического экспансионизма. До подлинной, всесторонней глобализации (включая политические, социальные, культурные, конфессионные, миграционные и другие цивилизационные составляющие) еще очень далеко.

Что касается некой "культурной глобализации", она нагляднее всего выражается в глобальном распространении так называемой массовой культуры, с ее культом насилия, денег и секса, поставляемой прежде всего из США. "Культурная глобализация" преимущественно не более чем маргинальный продукт общей торговой экспансии.

Такой естественный и наиболее показательный элемент глобализации, как международная миграция населения, - нагляднейшее "человеческое измерение" глобализации - не только не поощряется, но и эффективно подавляется в развитых странах, где рынок труда подвержен все более жесткому протекционизму. Политика глобализации реально привела к значительному повсеместному росту социального и экономического неравенства, а пропасть между "имущими" и "неимущими" возрастает. Этот разрыв и есть питательная среда всплесков преступности, терроризма, наркомании и т.д.

С отрицательными социальными последствиями глобализации "успешно" конкурирует ее вредоносность для окружающей среды. Последствия промышленного производства для окружающей среды повсеместно признаются как ее деградация.

Итак, все глобализационные успехи лежат в сфере торгово-финансовой экспансии мегакапитала. Особых достижений отнюдь не наблюдается в выравнивании уровней благосостояния людей на планете. Разрыв, измеряемый в темпах экономического роста и динамики соотношения цен (terms of trade) на сырьевые товары "юга" и промышленные товары "севера", отнюдь не сокращается. Все это - основа незатухающих антиглобалистских выступлений, обращаемых и против международных учреждений глобализационной ориентации.

В-третьих, локомотивом современного витка глобализации изначально стали США, что имеет идеологические, политические и экономические основы. Идеологической базой глобально-имперских притязаний США давно служит мессианская идея об исключительной демократическо-цивилизаторской миссии США и о построении так называемого Pax Americana <1>, т.е. мироустройства под эгидой США по образцам их внутреннего социального порядка, включая: средневекового типа всеобщую вооруженность населения (по принципу "защити себя сам"); безнаказанные убийства полицией на улицах безоружных чернокожих граждан; расовые волнения; пытки заключенных; перманентная стрельба и убийства в школах и т.п. Такого рода "Pax Americana" (который напрашивается квалифицировать скорее как "Pax at gunpoint" - "мир под дулом пистолета") американские геостратеги, самоопределившись в роли неких "мировых жандармов", пытаются насаждать и по всему свету под пропагандистскими личинами борцов за "демократию", за "права человека", против "российской агрессии" и т.п., а по сути - всегда за интересы большого американского бизнеса и за мировую гегемонию.

--------------------------------

<1> Вот как это программировалось влиятельнейшим и на сегодня американским журналом "Fortune" в его редакционном обзоре еще в феврале 1940 г.: "Тысячи лет назад Рим был центром Средиземноморского Мира, и Pax Romana излучался в варварскую тьму Африки и Азии. Чтобы не дать современным деструктивным силам уничтожить все, за что человечество боролось с доисторических времен, гражданин США, когда он обретет себя в центре Атлантического Мира, воспримет зов судьбы и обратится к построению Pax Americana" (пер. с англ.: The Pocket Companion. New York, 1942. P. 342). И уже в 1941 г. была принята так называемая Атлантическая хартия, по сути возглавляемая США.

 

Поэтому администрация США с 1990-х годов взяла курс на военно-стратегическое доминирование США в отношении любых стран и на необходимость сдерживания России и Китая как государств, от которых можно ожидать противостояния США. Так, в 1995 г. Президент США Б. Клинтон откровенно заявлял в Конгрессе, что Соединенные Штаты - единственное государство, способное проводить широкомасштабные и успешные операции вдали от своих границ, а экономическая политика должна обеспечить свободную торговлю и свободный и равноправный доступ США к зарубежным рынкам; американский народ и конгресс должны быть готовы платить за сохранение такого лидерства - в долларах, политических усилиях, а иногда и жизнями американцев. Эта парадигма и стала основанием восприятия современной глобализации в качестве внешнеполитического курса США.

В-четвертых, системообразующей особенностью процесса современной торгово-экономической глобализации является ее наглядная управляемость. Процесс успешно канализируется в русло рыночной экономики на основах неолиберальной модели. Действенным методом управления является, как известно, право, и полем правотворчества стало изначально инициированное США Генеральное соглашение по тарифам и торговле, а затем шире - Всемирная торговая организация. При этом, однако, бурные глобализационные процессы в сфере трансфера капиталов и трансграничной индустриальной и торговой монополизации (реально осуществляемые ТНК, базирующимися преимущественно в США, Великобритании и Японии) в основном остаются вне всеобщего международного правового регулирования.

Хотя к концу XX в. в футурологических прогнозах глобализация превратилась чуть ли не в фетиш, перспективы устойчивого развития глобализации неоднозначны. Главный инструмент современной либерализационной торговой глобализации - свобода конкуренции - как будто демонстрирует успешность, особенно для развитых стран. Но, как говорится, "дьявол - в деталях", что хорошо иллюстрирует политика так называемого экстравертного либерализма (Г.М. Вельяминов), т.е. либерализма, обращенного "вовне", когда торговая политика направляется не на либерализацию собственного рынка, но на открытость рынков стран-импортеров <1>. По сути это означает самый настоящий протекционизм (!) для собственных экспортеров, но на внешних рынках, и так называемая "свобода" конкуренции в жизни оборачивается банальной монополизацией рынков сильнейшими игроками (Н. Хомски). Не сдает своих позиций и откровенный протекционизм в обличье закрытых интеграционных межгосударственных объединений, таких как Евросоюз, НАФТА и др.

--------------------------------

<1> Еще в 1900 г. Марк Твен говорил: "И как истово ратует Америка за эти открытые двери во всех странах, кроме самой Америки" (Твен Марк. Собр. соч. М., 1961. Т. 11. С. 461).

 

Результат: "глобальная" пропасть между "богатым севером" и "бедным югом" отнюдь не уменьшается, а регионализм демонстрирует значительно большую успешность, нежели глобализм. Не видно обнадеживающих перспектив скорого прогресса подлинной глобализации во всей сфере социально-гуманитарного, экономического и государственно-политического бытия человечества. Мир остается, увы, фатально немирным.

 

12.2. Предмет, понятие и система международного

экономического права

 

Предмет МЭП - международные экономические многосторонние и двусторонние отношения. Под международными в МЭП понимаются отношения между государствами, а также другими субъектами международного публичного права. Критерием разграничения сфер применения МЭП и других отраслей международного публичного права служит наличие торговых или имущественных интересов. Те нормы международных актов, которые трактуют торгово-экономические, имущественные отношения, оправданно относить к международному экономическому праву.

Международное экономическое право - это отрасль международного публичного права, представляющая собой совокупность принципов и норм, регулирующих отношения между государствами и другими субъектами международного права в области международных экономических отношений. Это определение МЭП соответствует современным подходам к пониманию МЭП как в отечественной (М.М. Богуславский, Г.Е. Бувайлик, Е.Т. Усенко, В.М. Шумилов и др.), так и в зарубежной доктринах (Я. Броунли, П. Верлорен ван Темаат, П. Маланчук, О. Шахтер, Г. Шварценбергер и др.). Но в настоящее время в западной литературе широко распространена и концепция, согласно которой источником норм МЭП является как международное право, так и внутригосударственное, а МЭП якобы распространяет свое действие на всех субъектов права, участвующих в коммерческих отношениях, выходящих за пределы одного государства (В. Фикентшер, Е. Питерсман, П. Рейтер и др.). Эта концепция смыкается и с выдвигаемыми на Западе теориями транснационального права (Ф. Джессуп), используемыми в том числе для того, чтобы уравнять в качестве субъектов международного права государства и транснациональные корпорации - ТНК (В. Фридман и др.).

Существует также концепция так называемого lex mercatoria - "купеческого права", под которым понимается в теории либо весь массив национального и международного регулирования внешнеэкономических операций, либо автономный, обособленный от национальных правовых систем комплекс норм, регламентирующих международные торговые сделки, и определяемый как "транснациональное" (К. Шмиттгофф), "вненациональное" (Ф. Фушар) право. К источникам lex mercatoria его сторонники относят международные конвенции и типовые законы, разрабатываемые на международном уровне, международные торговые обычаи, общие принципы права, рекомендательные решения международных организаций, судебные и арбитражные решения, даже условия контрактов и т.п. Сторонникам этой теории не удается, однако, представить lex mercatoria в виде упорядоченной и общепризнаваемой системы правовых норм. Нет, соответственно, весомых оснований рассматривать lex mercatoria и в качестве составной части международного экономического права.

Научная система МЭП складывается из его общей части (генезис, понятие, субъекты, правовые источники) и из особенной части, состоящей из трех основных разделов: первый - организационно-правовые формы универсального и регионального регулирования международных экономических отношений; второй - международное торговое право (торговля товарами, услугами; валютно-финансовые операции); третий - международное имущественное право (международное право интеллектуальной собственности; международное инвестиционное право; международное налоговое право и др.). Кроме того, особо выделяется (Г.М. Вельяминов) международное экономическое процессуальное право (урегулирование межгосударственных экономических споров, а также международно-правовое обеспечение урегулирования частноправовых споров).

Соотношение МЭП и международного частного права (МЧП). Проблема осложнена тем, что существуют различные научные теории, касающиеся понятия и состава МЧП. Не вдаваясь в анализ и критику этих теорий, отметим, что важнейшими характерными отличиями МЭП являются, во-первых, то, что его субъекты - это только субъекты международного публичного права, а субъекты МЧП - это прежде всего субъекты национальных систем права. Во-вторых, МЭП как отрасль международного публичного права применяется к регулированию международных публично-правовых отношений, а международные частноправовые отношения, в том числе с участием в некоторых случаях государств и иных субъектов международного публичного права, регулируются тем или иным национальным, частным применимым правом, в том числе в ряде случаев включающим в себя опосредованно нормы международных договоров и конвенций, т.е. нормы, рецепированные (трансформированные) в национальные правовые системы (Д.Б. Левин, С.Ю. Марочкин, Е.Т. Усенко).

 

12.3. Субъекты международного экономического права

 

Субъекты МЭП те же, что и вообще в международном праве, а именно государства и некоторые подобные им образования, а также правосубъектные межгосударственные организации.

Но государства обладают, кроме того, гражданско-правовой правосубъектностью и вправе непосредственно участвовать во внешнеэкономической коммерческой деятельности в так называемых "диагональных" (Е.Т. Усенко) отношениях, т.е. в гражданско-правовых отношениях с иностранными физическими или юридическими лицами. В таких случаях в западной доктрине иногда говорят о так называемом торгующем государстве, которое, вступая в "диагональные" отношения, якобы ipso facto теряет присущие ему иммунитеты, в том числе в части применения иностранной юрисдикции, судебно-исполнительных мер и иммунитета от предварительного обеспечения исковых требований. Такого рода доктринальные мнения об утрате "торгующим государством" автоматически всех своих иммунитетов не разделяются отечественной наукой, не воспринимаются вполне и в практике иностранных судов.