Река Жизни, Томас Сюгру - Глава 8

Они поженились в среду, 17 июля 1903 года в Хилле. Чтобы морально поддержать Эдгара, доктор Бизли и Боб Холланд сопровождали его из Боулинг-Грина.

Вместе с братьями Гертруды, Хью и Линном, они были свидетелями жениха. Сквайр в сопровождении жены и четырех дочерей прибыл вместе со священником Христианской церкви Херри Смитом, который должен был совершить обряд венчания. Керри Солтер, Стелла, тетушка Кейт и миссис Эванз помогли невесте одеться. Уилл и Хайрам, а также Портер и Раймонд обслуживали мужчин. Был прекрасный весенний день. Все собрались в гостиной.

- Я боялся, что это уже никогда не случится,- прошептал Эдгар Гертруде.

- А я всегда верила, что рано или поздно, но случится непременно,- ответила она.

С тех пор как они обручились, прошло шесть лет три месяца и три дня. После церемонии венчания свидетели жениха усадили молодоженов в легкую двуколку, сами погрузились во второй экипаж и все вместе направились в Гатри, деревеньку неподалеку от Хопкинсвилла. Там их ожидал праздничный обед, после которого Эдгар и Гертруда поездом отправились в Боулинг-Грин.

Эдгар снял комнату в пансионе миссис Маккласки, прямо напротив дома миссис Холлинс, у которой они собирались столоваться. Дом миссис Маккласки был большой и просторный; внимание Гертруды привлекла винтовая лестница, которую было видно через открытую входную дверь. Она чувствовала, что это добрый знак. Ее дед приехал в Хопкинсвилл, чтобы построить винтовую лестницу, и остался навсегда; здесь он создал семью.

Их комната выходила окнами на площадь. Гертруда высунулась из окна, вдыхая свежий запах деревьев и садов, расцветших вокруг фонтанов.

- Ты был прав, Эдгар,- сказала Гертруда.- Это место действительно создано для нас.

Весь следующий день она бродила по соседним улицам, кормила птиц на площади. В тот же день она написала своей матери, что никогда не подозревала, что в Кентукки существует такое чудесное местечко.
Когда в воскресенье они пришли на обед к миссис Холлинс, Гертруда с удивлением заметила знакомую фигуру в прихожей.

- Эдгар, а что здесь делает Лейн? - спросила она. Эдгар попробовал объяснить, но почувствовал, что делает это не совсем убедительно. Гертруда была недовольна.

- Уж, по крайней мере, сегодня он мог бы и не приезжать - заметила она.- Ведь это первый выходной в нашей совместной жизни.

За обедом она была заметно холодна с Лейном. На это обратил внимание судья Роуп, время от времени останавливавшийся в пансионе. Он совмещал профессии мирового судьи и газетного репортера. Частое появление Лейна по воскресеньям за столом не могло не возбудить его любопытства.

- Мистер Лейн,- сказал он небрежно,- говорят, что вы врач?

Джон Блэкберн, а за ним Джеймс Блэкберн и Бизли оторвали глаза от тарелок. Эдгар весь сосредоточился на картофельном пюре.

- Да,- ответил Лейн.

- Скажите мне, пожалуйста,- продолжал Роуп,- что заставляет вас приезжать в Боулинг-Грин каждое воскресенье?

- Я приезжаю к Эдгару,- ответил Лейн.

- А он что, болен? - поинтересовался Роуп.- Так у нас здесь есть прекрасные врачи, и он кивнул в сторону братьев Блэкберн и Бизли.- Они вполне могли бы помочь.

Эдгар уставился в свою тарелку. Гертруда не отрываясь смотрела на Лейна.

- Видите ли,- сказал Лейн,- Эдгар не любит об этом говорить, но все дело в том, что я приезжаю сюда, чтобы спросить его о состоянии моих пациентов.

Все уставились на Эдгара.

- Чтобы спросить его о состоянии ваших пациентов?- переспросил Роуп.- А разве Эдгар врач? Что еще он от нас скрывает?

- Он обладает необыкновенным даром,- объяснил Лейн.- Он может загипнотизировать сам себя, и в этом состоянии Эдгар становится ясновидящим. Он может видеть тела других людей и определять их недуги. Самому себе он смог вернуть голос, а ведь в течение года он говорил только шепотом. Он избавил меня от недуга, которым я страдал в течение многих лет. Он помог очень многим. Если хотите, можете присутствовать сегодня днем на сеансе. Уверен, вам придется признать, что это потрясающее зрелище.

Все молчали. Обед закончили в спешке. Наконец Роуп выдавил из себя: “Я бы взглянул”. Гертруда бросилась бежать через улицу и ворвалась в свою комнату вся в слезах.

Мужчины поднялись по лестнице в комнату Бизли, и в то время, пока Эдгар ждал, чтобы переварился обед - он был уверен, что это самый неудобоваримый обед в его жизни,- Лейн поведал о своих экспериментах, в том числе и о случае с дочкой Дитрихов. На него обрушился шквал вопросов. Особый интерес проявил Джон Блэкберн.

Наконец Эдгар заставил себя заснуть. Очнувшись ото сна, он встретил недоумевающие и восхищенные взгляды друзей. Джон Блэкберн обратился к Лейну.

- Доктор Лейн,- сказал он.- Первому пациенту, о котором бы спрашивали, были рекомендованы конкретные лекарства. Вы собираетесь эти лекарства применять?

- Да,- ответил Лейн.

- Второму пациенту был предписан электромассаж. Вы и это будете делать?

- Разумеется,- ответил Лейн.

- Третьему больному посоветовали использовать остеопатические методы лечения. Вы и против этого не возражаете?

- Нет,- был ответ Лейна.

На лице Блэкберна появилась вежливая улыбка.

- Доктор Лейн,- произнес он,- а какую медицинскую школу вы закончили?

Лейн вспыхнул.

- Я не кончал никакой медицинской школы. Пока. Я много занимался самостоятельно, но большинство моих знаний - от Эдгара. Я приобрел их за те два года, в течение которых он погружается в сон.

- Вы занимаетесь врачебной практикой?

- Да.

- У вас есть свой кабинет?

- Да, в Хопкинсвилле.

- Вашим пациентам всегда становилось лучше после такого лечения?

- Да, всегда, если они точно выполняли все рекомендации.

- Скажите, почему Эдгар называет столь разные методы лечения? Существуют различные медицинские школы - аллопатическая, гомеопатическая, натуропатическая, остеопатическая. Эдгар использует их все. Мне это кажется нецелесообразным.

- А, по-моему, как раз наоборот. Одним нужен такой вид лечения, другим - совершенно иной. Ни одна школа не обладает всеми необходимыми средствами лечения.

Разговор продолжался до самого отъезда Лейна. Когда тот отправился на станцию, на все вопросы пришлось отвечать Эдгару. Он вернулся домой усталым и ошеломленным. Гертруда смогла преодолеть свое раздражение. Она встретила Эдгара объятиями.

- Я рада, что теперь все стало известно и не надо больше ничего скрывать,- сказала она.- Все равно долго так продолжаться не могло. Только обещай мне, что ради этого ты не пожертвуешь мной и всем тем, что тебе дорого.

- Этого никогда не случится,- пообещал Эдгар.- Но когда-нибудь мне хотелось бы получить объяснение тому, чем я обладаю и что должен с этим делать. Разговаривая с Джимом, Джоном и Хью, я чувствовал себя полным профаном. Ведь они - врачи со степенями и с собственной практикой. А я предписываю пациентам остеопатическое лечение и диктую рецепты во сне. Это немыслимо!

Она поцеловала его.

- Не думай об этом,- пыталась она его успокоить.- Я уверена, что, если ты не будешь использовать свой дар во зло, ничего плохого с тобой не случится.

Но на самом деле у нее такой уверенности не было. Да и у него тоже.

- Моя мать говорит,- продолжал он, стараясь убедить себя и Гертруду,- если это дар от Бога, то никакого вреда от него не будет. Если это проделки сатаны, то они все равно обречены.

- У дьявола много обличий,-сказала Гертруда,- надеюсь, мы сможем его распознать.

На следующий вечер в журнале “Таймс-джорнал”, издаваемом в Боулинг-Грине, появилась статья судьи Роупа об эксперименте, проведенном предыдущим вечером. Нашвиллские газеты перепечатали ее. Эдгар внутренне подготовился к тому, что на него будут смотреть с любопытством, задавать вопросы и показывать на улице пальцами.

- Боюсь, мне этого не избежать,- сказал он Гертруде.

Она рассмеялась.

- Могу только представить, как будут смотреть на меня мои подруги - добавила она.

Лейн приезжал в Боулинг-Грин еще два раза. Затем по приказу медицинских властей штата он был вынужден прекратить врачебную практику и закрыть свой кабинет.

- Мы не можем допустить, чтобы такой человек лечил людей,- объяснил Эдгару Джон Блэкберн.- У него нет ни знаний, ни опыта. Даже если в том, что ты делаешь, и есть какой-то смысл, за тобой должен наблюдать опытный врач. Или целая команда врачей,- добавил он.- По-моему, ты особо не возражаешь.

Лейн сообщил Эдгару в письме, что уезжает во Франклин, штат Кентукки, чтобы поступить там в Южную школу остеопатии и подготовить себя к ассистированию во время сеансов. Через неделю у Эдгара начал пропадать голос.

Он обратился за помощью к Джону Блэкберну. Он чувствовал себя в долгу перед ним, так как благодаря его усилиям Лейну удалось избежать нежелательной огласки и штрафа. Наконец-то Эдгар вздохнул свободно. Он избавился от преследовавшего его на протяжении всей деятельности Лейна страха попасть в тюрьму или быть публично опозоренным. Теперь нужно было восстановить голос.

Эдгара удивило, как охотно Блэкберн откликнулся на его просьбу. Он был не прочь поэкспериментировать, но сомневался, сможет ли вывести Эдгара из гипнотического состояния.
- Просто дай мне команду проснуться,- сказал Эдгар,- и я проснусь.

Он записал те внушения, которые были необходимы для восстановления голоса. Затем погрузился в сон. Они были в комнате вдвоем с Блэкберном.

Проснувшись, он увидел, что бледный и дрожащий Блэкберн стоит у двери.

- Давай уйдем отсюда,- сказал он.

Эдгар спустился с ним вниз по лестнице и вышел на улицу. Они быстро пошли по направлению к площади.

- Ты действительно сделал это,- сказал Блэкберн. - Я видел своими глазами, как кровь прилила к груди и к горлу. А потом я видел, как она отошла обратно. Как только ты заснул, то сразу стал разговаривать нормальным голосом. Сейчас с голосом все в порядке. И проснулся ты тогда, когда я тебе приказал. Признаться, я не очень-то верил россказням Лейна, но теперь я смог убедиться сам, что это не выдумки. Я видел все собственными глазами. Как ты все это можешь объяснить?

- Если бы я только знал,- вздохнул удрученно Эдгар.- Это меня больше всего и беспокоит. Я не понимаю, как все происходит.

Через несколько дней пришло письмо из Нью-Йорка от мистера Эндрюса, которому Эдгар когда-то рекомендовал принимать “настойку Клары”. Он не смог найти это средство, хотя обращался за ним в самые известные аптеки. Он помещал объявления в медицинских журналах - увы, безрезультатно. И теперь просил Эдгара во время одного из сеансов сказать ему, где можно найти это средство или из каких компонентов оно состоит. Эдгар показал письмо Блэкберну.

- Мне кажется, я не имею представления о том, что говорю,- сказал он.- Именно этого я всегда и боялся. Лейн успокаивал меня тем, что сможет найти любое предписанное мной средство, но это оказалось не так. Вот вам доказательство.

- Давай проведем сеанс и посмотрим, что из этого получится,- предложил Блэкберн.

Он уже не испытывал страха, а любопытство в нем было сильнее, чем когда бы то ни было. Теперь он считал, что за Эдгаром стоит понаблюдать, чтобы иметь возможность объяснить этот странный феномен. Причиной могло быть растяжение какого-нибудь нерва. Вместе с Бизли он уже обсуждал эту проблему со своими коллегами: доктором Стоуном и доктором Фредом Рирдоном, с докторами Фредом Картрайтом и Джорджем Мередитом. Они хотели сформировать комитет для изучения необычного явления, при условии, конечно, что Эдгар даст на это свое согласие.

Некоторые из врачей присутствовали на сеансе, который проводил Блэкберн для мистера Эндрюса. Когда Эдгар проснулся, Блэкберн держал в руках записанный им во время “чтения” рецепт препарата.

- Похоже на очень сильное тонизирующее средство,- сказал он.- Его основной компонент - настойка шалфея. Именно садовый шалфей и называется “Clara”. Затем серая амбра, растворенная в пшеничном спирте. Потом немного джина и корицы.

Эдгар покачал головой.

- Вот это смесь! - воскликнул он.

- В любом случае она ему не повредит,- сказал Блэкберн.

Другие врачи с ним согласились. Они были заинтригованы.

- Мы пошлем настойку мистеру Эндрюсу, а он нам ответит, помогло ли ему это средство,- сказал Блэкберн.- Я сам сделаю настойку. Если это на самом деле сильное тонизирующее средство, то стоит обратить на него внимание. Мы все тщательно исследуем и скажем тебе, где твое место - в цирке или в сумасшедшем доме.

Все рассмеялись, и Эдгар вместе с ними. Что бы ни случилось с ним в будущем, за ним наблюдают опытные специалисты. Они не позволят ему причинить вред окружающим, они не позволят ему обратить свой дар, каким бы он ни был, во вред самому себе. Они смогут объяснить его природу, укажут, как им пользоваться.

Несколько раз Эдгар ездил к Лейну, который учился в Южной школе остеопатии. Ему нравился этот человек, и теперь, когда страх причинить кому-нибудь вред был позади, он наслаждался общением с ним. Лейн с большим интересом воспринял новость о том, что врачи собираются провести исследования, и предложил свой собственный эксперимент.

- Нам часто приходится ставить диагнозы в клинике,- сказал он.- Профессора уже знают, чем больны их пациенты. Но, сопоставляя свои диагнозы с нашими, они проверяют наши знания. Почему бы нам не провести сеанс с некоторыми больными - мы смогли бы узнать, насколько твои диагнозы совпадают с диагнозами профессоров.

Эдгар охотно принял это предложение. Он обещал приехать в школу на выходные. Как раз в это время Гертруда должна была гостить в Хопкинсвилле и заехать в Хилл. Лейн занялся необходимыми приготовлениями. Он даже по секрету поделился своими планами с некоторыми из товарищей и пригласил их участвовать в эксперименте.

Этот замысел привел к неожиданным неприятным последствиям. Благодаря прекрасным знаниям анатомии и остеопатии, Лейну разрешили поступить сразу на второй курс, не сдавая экзаменов по этим предметам. Некоторым студентам это пришлось не по душе, и когда они узнали о планах Лейна, то решили вывести его на чистую воду и рассказать обо всем директору школы мистеру Бланду.

Для осуществления этого намерения они привлекли на свою сторону одного из руководителей школы, доктора Перси Вудалла. Группа заговорщиков присутствовала на сеансе в субботу и выяснила, что воскресный эксперимент будет проводиться в той же самой аудитории. С помощью доктора Вудалла они завлекли доктора Бланда в аудиторию по соседству.

Доктор Бланд ослеп в результате несчастного случая, происшедшего с ним в студенческие годы. Несмотря на свою слепоту, он прекрасно препарировал трупы, читал лекции по анатомии и ставил остеопатические диагнозы. По воскресеньям он обычно находился в школе, помогая студентам в лаборатории и отвечая на их вопросы. Группа заговорщиков во главе с доктором Вудаллом встретила его в коридоре и стала задавать ему вопросы относительно конкретного больного. Доктор Вудалл попросил директора пройти в лекционный зал и дать более подробные объяснения. Затем один из студентов как бы ненароком открыл дверь в комнату, где проводился сеанс. Диагностирование только что началось, Эдгар говорил звучным и чистым голосом. Лейн сидел рядом с ним. Он не заметил, как дверь за его спиной приоткрылась.

Доктор Бланд, раздраженный тем, что кто-то говорит с ним одновременно, прервал свои объяснения и прислушался.

- Кто это читает лекцию по анатомии в соседней аудитории?- спросил он.

Студенты ответили, что не знают.

- Я хочу послушать его,- сказал доктор Бланд. Доктор Вудалл, проводите меня туда.

Его отвели в аудиторию и посадили рядом с Лейном, который при виде директора побледнел, но остановить Эдгара он не мог. Сеанс, на котором ставился диагноз одному из пациентов клиники, продолжался.

Доктор Бланд слушал молча. Наконец, когда Эдгар произнес: “Готов ответить на вопросы”, он задал Эдга-ру вопрос, но ответа на него не последовало.

- Почему он не отвечает мне?- спросил доктор. - Кто этот человек?

Лейн повторил вопрос еще раз. Последовал ответ.

- Кто этот человек?- еще раз спросил доктор Бланд.- Почему он ответил вам, а не мне?

Дрожащим голосом Лейн сделал Эдгару внушение, чтобы тот проснулся. Затем он попытался объяснить ситуацию. Бланд молча слушал. Когда Эдгар проснулся, он поинтересовался его образованием и профессиональной подготовкой.

- Все, что говорит мистер Лейн - чистая правда. Я никогда не учился в медицинской школе. Дальше обычной школы я не пошел.

- Нелепо! - воскликнул доктор Бланд.- Диагноз был поставлен блестяще. Более того, вы великолепно знаете анатомию. Расскажите мне обо всем поподробнее.

Заговорщики незаметно покинули аудиторию. Byдалл и Бланд выслушали подробный рассказ. Собираясь уходить, Бланд пожал Эдгару руку. - Приезжайте еще как-нибудь,- сказал он.- Это все очень занятно. Как интересно было бы препарировать ваш мозг!

Эдгар решил больше не приезжать к Лейну.

Его увлекла новая идея. Он пришел к заключению, что работать в книжной лавке все же менее увлекательно, чем делать фотографии. Кроме того, ему не хоте лось оставлять Гертруду на целый день одну. У них еще не было своего собственного дома, и от отсутствия домашних хлопот время текло для нее особенно медленно. Если бы он открыл свою собственную студию, она могла бы все время проводить с ним и помогать ему. Он даже выбрал себе возможного партнера: это был Фрэнк Поттер, дальний родственник Люсьена Цоттера, владельца книжной лавки. Фрэнк работал помощником клерка в муниципалитете. Это был высокий молодой блондин приятной наружности. Он жаждал изучить фотографию и избавиться тем самым от брачных договоров и свидетельств о рождении.

- Вы знаете в городе абсолютно всех,- сказал Джон Блэкберн.- Почему бы вам не выкупить студию Гарри Кука, что на Колледж-стрит? Я даже позволю вам сфотографировать меня.

- Такая борода достойна только кисти художника,- засмеялся Фрэнк.

Они стояли у входа в книжную лавку. Ярко светило сентябрьское солнце. Подошедший почтальон вручил Эдгару письмо.

Письмо было от мистера Эндрюса из Нью-Йорка. Он сообщал, что получил известие из Парижа. Автор его прочитал объявление Эндрюса по поводу “настойки Клары” в одном из медицинских журналов и уведомлял его в том, что ее невозможно нигде приобрести, так как ее единственным производителем был его отец. Это лекарство не изготовлялось и не появлялось в продаже уже в течение многих лет. Тем не менее у него сохранился рецепт, и он был готов предоставить его Эндрюсу с тем, чтобы тот сам мог изготовить эту настойку. В письме был дан рецепт.

Он полностью совпадал с описанным Эдгаром во время сеанса. Эндрюс начал принимать настойку и чувствовал себя гораздо лучше.

Эдгар прочитал письмо Блэкберну. Доктор погладил свою бороду.

- Думаю, пора начинать наши эксперименты,- сказал он.