Глава 3 Психология массы: проблема социального влияния

Тард и Лебон первыми заметили социальную тенденцию массовизации общества и предсказали появление массовой культуры и массового общества. Исходным моментом массообразования, с точки зрения психологии масс, является чувство одиночества, которое в современном обществе во все возрастающем масштабе испытывают индивиды. Возникновение и распространение этого чувства обусловлено неестественным способом существования людей, их скоплением и скученностью в больших городах. Современный горожанин — человек, утративший связь с традиционными общностями — родом, общиной, племенем, оторванный от земли, от природы. Кроме того, он оказался деклассированным, поскольку лишился возможности заниматься

привычными традиционными видами деятельности, забыл исконные ремесла. Вследствие этого социальные группы оказались перемешанными. Размеренный образ жизни, привычный для десятков или даже сотен поколений, сменился стремительными изменениями, к которым психика человека неспособна нормально адаптироваться.

Гипноз и заражение

Чувство одиночества влечет индивида в массу, которая дает ему возможность забыться, действовать бездумно, бессознательно. Масса обеспечивает ему чувство слитности с другими, а значит и ощущение своей значимости и могущества, но уже не в качестве "Я", а в качестве "Мы". Избавляя человека от необходимости думать, масса тем самым избавляет его от всякого чувства ответственности.

В этом и состоит сущность деиндивидуализации человека в массе, обнаруженная Лебоном. Достигается она, по его мнению, благодаря действию гипноза. Присутствие других людей гипнотически влияет на индивида, изменяя его чувства, мысли и поведение. Следовательно, психической основой массообразования выступает именно взаимогипноз. (О том, как, с точки зрения современной социальной психологии, присутствие других людей влияет на поведение индивида, речь подробнее пойдет в соответствующем разделе.)

До открытия Лебоном феномена гипноза в массах гипноз рассматривался учеными лишь как средство индивидуального терапевтического воздействия, несмотря на то, что еще в конце XVIII века австрий-ский врач Франц Месмер проводил в Париже сеансы групповой психотерапии, используя так называемый "животный магнетизм"¹. Впрочем, в то время вообще мало кто из ученых всерьез интересовался гипнозом. Исключение составляли лишь французские психиатры: Жан Маритен Шарко, Амброз Огюст Льебо и Ипполит Мария Бернгейм.

Если Лебон лишь констатирует наличие гипнотического транса в массе, то 3. Фрейд предпринимает попытку (и нужно признать, до сих пор единственно вразумительную) психологического объяснения самого механизма гипноза. Он, с одной стороны, настаивает на сексуальной, либидозной подоплеке гипноза, а с другой — усматривает феномен двойного гипнотического воздействия в массе. Согласно Фрейду, в массе осуществляется двойной гипноз: вождь гипнотизирует массу, а члены массы — друг друга.

Как известно, гипнотический эффект достигается посредством суггестии, иначе говоря, через внушение, которое может быть как немедленным, оперативным, так и долговременным, или отсроченным. В массе индивиды подвергаются обоим видам внушения, после чего человек утрачивает, по мнению Лебона, сознательную личность, растворяется в массе и совершает "безумные", то есть несвойственные ему поступки и действия. Но еще прежде, чем начать действовать, он оказывается во власти заражения, или, говоря в терминах Лебона, "заразы". Заражение ведет к тому, что чувства и поведение индивидов стереотипизируется, они начинают подражать друг другу, копировать один другого. В результате масса людей становится единым социальным организмом и ведет себя как не имеющий собственных сознания и воли биоробот, покорный воле и приказам своего повелителя-вождя. Если воспользоваться схемой, предложенной 3. Фрейдом для объяснения действия гипноза в массе, то можно предположить, что две составляющие массового транса распределяются следующим образом: внушение производит вождь, заражение — сами члены массы. Таким образом, массообразование, согласно Лебону, подчиняется следующей логике:

1. Утрата сознательной личности (отсутствие рассуждения и воли).

2. Господство коллективного бессознательного (унаследованные от предков инстинкты, желания, верования), проявляющее себя в воображении, галлюцинациях и иллюзиях.

3. Внушение — влияние вождя.

4. Заражение — влияние членов массы друг на друга.

5. Вследствие этого - поляризация чувств и помыслов в едином направлении. Усиление эмоционального накала.

6. Все это приводит к превращению чувств, переживаний и идей в немедленные действия.

Следовательно, чтобы превратить людей в массу, необходимо высвободить в человеке иррациональные силы. А далее уже сама масса сделает все необходимое, чтобы выплеск иррациональной энергии происходил как можно более интенсивно и полно.

Механизмы влияния в массе

Одна из задач социальной психологии состоит в том, чтобы опреде-лить те средства и способы, с помощью которых можно было бы влиять на мнения и поведение людей, а в конечном счете регулировать социальные процессы. Поэтому еще в самом начале, когда социальная психология только формировалась в качестве самостоятельной науки, ее центральной темой становится проблема социальных установок, которые, как предполагается, можно целенаправленно выявлять, изменять и даже формировать. Правда, в современной социальной психологии установки рассматриваются как механизм психологической регуляции индивидуального поведения. Более обстоятельный разговор на эту тему пойдет в разделе "Социальная установка".

Сейчас же мы познакомимся с тем, как решался вопрос социального воздействия в психологии масс, где в качестве объекта влияния выступает не индивид, а масса. Ясно, что и для психологии масс эта проблема также являлась центральной.

Раньше уже говорилось, что с точки зрения психологии масс, толпы, несмотря на высокую мобильность и импульсивность, сами по себе в социальных процессах играют пассивную роль. Они реагируют на внешние стимулы, и во многом их активность укладывается в бихевиористскую формулу поведения С — Р, где С — стимул, а Р — реакция. (О бихевиористской ориентации в социальной психологии речь пойдет в разделе "Теоретические и эмпирические основания социальной психологии".) Стимулом в данном случае выступает вождь: он активизирует и направляет массу.

Тард и Лебон раскрыли и описали не только основные способы и приемы воздействия на массу, но обнаружили закономерности и тенденции дальнейшего развития средств социального влияния. Сейчас их открытия широко используются как в политической пропаганде, так и в рекламной деятельности.

Внушение (суггестия)

Итак, основное открытие психологии масс в том, что массу не убеждают, поскольку бесполезно апеллировать к разуму, которого у толпы нет. Поэтому массе внушают, то есть обращаются к ее чувствам. Эмоции, как известно, редко вызываются теоретическими рассуждениями. Легче всего их возбудить, если поразить воображение. Поэтому Лебон полагает, что управлять массой — значит управлять ее вообра-жением. Речь, таким образом, идет об искусстве любым способом производить впечатление. И самые верные средства здесь — наглядность, театрализация, яркость, живость, образность, близость узнавания. С. Московичи (1996) выделяет три основные стратегии, вызывающие эмоциональный отклик и используемые для максимально эффективного воздействия:

1. театрализация;

2. ритуал;

3. пропаганда или коллективное внушение.

Процесс массового воздействия осуществляется обычно в местах, где может разместиться значительное количество людей — на площадях, стадионах, во дворцах, соборах и т. д. Места эти соответствующим образом оформляются с помощью символов, наглядных и звуковых. В ход идут знамена, портреты, аллегорические изображения, например, серпа и молота, свастики и тому подобное, песни, музыка, марши. Нередко используются лозунги, в которых толпа прославляет сама себя и своих вождей, например: "Да здравствует советский народ!", что можно прочесть и так: "Да здравствуем мы!", "Слава КПСС!", раздаются призывы.

Кроме того, применяются церемониальные, ритуальные действия: парады, демонстрации, шествия, митинги, хореография масс, когда создаются изображения, надписи, фигуры из людей. Наконец, выход вождя обставляется как апофеоз происходящего, высшая точка экстаза.

Лебон уделяет особое внимание ключевому моменту внушения — пропаганде, т. е. коллективному воздействию. При этом он подчерки-вает силу слова, которое, по его мнению, губит больше людей, чем пушки. Эффективность словесного воздействия исключительна по сво-ей силе. Она слагается из трех составляющих:

1. авторитет оратора;

2. образность, которую порождают слова, иллюзии, а следовательно, и чувства;

3. искренность, повелительность, уверенность в себе, в своем праве говорить и повелевать.

Демагогия

Лебон считает, что слова, обращенные к массе, должны быть неопределенными, неясными. Например, такие слова, как свобода, демократия, социализм, равенство, братство, завораживают. В

них мало смысла, а часто и вообще его нет, но зато звучат они патетически. Смысл этих слов очень туманный, а эффект большой потому, что они производят магическое действие на массу, которая в них ничего не смыслит, но которой они кажутся ясными.

При этом каждому времени присущи свои "священные", магические слова, само произнесение которых завораживает. Такое слово вызывает образ, образ — чувство, чувство — действие. На них масса реагирует непосредственно как ребенок. И хотя слова могут быть затертыми, но в определенные моменты и при определенных обстоятель-ствах они способны звучать по-новому и вызывать все те же чувства и действия: Родина-мать, Отечество, Предки и Традиции, Враги.

Для усиления воздействия используются специальные приемы. Лебон отмечает, что все, что поражает воображение, лучше всего воздействует на массу. Даже если судить по реакции на газетные сообщения, то сильнее всего действуют материалы, в которых сообщается о чем-то крупном: преступлениях, катастрофах, стихийных бедствиях. Поэтому в выступлениях необходимо прибегать к преувеличениям, эффектным примерам и сравнениям, броским фразам, афоризмам, утрированию.

Помимо этого, излагаемые идеи должны быть поданы упрощенно, лучше даже примитивно. Масса ждет простых ответов на все сложные вопросы. Поэтому задача оратора предлагать ей решения еще до осоз-нания проблемы. Таким образом, формула пропаганды сводится к тому, что афористично изложенная идея вдалбливается в головы и запускает механизм действия. При этом важно, чтобы в выступлении содержалось минимум информации, но максимально использовались приемы, вызывающие образы и чувства. Еще один важный момент пропаганды - повелительная манера изложения, утвердительный тон и неоднократное повторение сказанного.

Вывод Лебона, касающийся действенности высказываний именно в форме утверждений, подтверждается современными социально-психологическими исследованиями. Наиболее эффективно убеждают решительные, безапелляционные, краткие, позитивные (без сомнений), пове-лительные, энергичные - одним словом, впечатляющие утверждения.

Повторение

Нужно сказать, что Лебон первым обнаружил огромную роль такого приема в формировании убеждений, как повторение, и раскрыл психологический механизм его воздействия на людей. Прежде всего на примере рекламы. "После того, как мы сто, тысячу раз прочли, что лучший шоколад — это шоколад X, нам начинает казаться, что мы слышали это с разных сторон, и мы в конце концов убеждаемся в этом. Прочтя тысячи раз, что мука Y спасла таких-то и таких-то знаменитых людей от самой упорной болезни, мы начинаем испытывать желание прибегнуть к этому средству, лишь только заболеваем аналогичной болезнью. Читая постоянно в одной и той же газете, что А — совершенный негодяй, а Б — честнейший человек, мы в конце концов становимся сами убежденными в этом, конечно, если только не читаем при этом еще какую-нибудь другую газету, высказывающую совер-шенно противоположное мнение. Только утверждение и повторение в состоянии состязаться друг с другом, т. к. обладают в этом случае одинаковой силой" (Лебон Г., 1995 а, с. 240-241).

Как видим, повторение превращает утверждения в навязчивые идеи. Оно предохраняет человека от сомнения и других точек зрения, от других взглядов и утверждений. Оно заставляет принять утверждение без рассуждения. Лебон пишет, что благодаря повторению утверж-дение проникает в бессознательное, где берут начало мотивы поступков и действий. Таким образом, масса готова быстро действовать, услышав клишированные утверждения, внедренные повторениями в ее бессознательное, поскольку на них у нее выработался условный рефлекс, а потому и не возникает никаких сомнений.

Кроме того, повторение приводит к тому, что утверждаемые мнения начинают жить самостоятельной жизнью, утрачивают авторство и обретают статус общеизвестной, само собой разумеющейся истины, то есть элемента коллективных верований, а следовательно, и автоматических реакций.

Повторение выполняет и еще одну функцию: оно придает видимость связанности, совместимости каких-либо высказываний, лозунгов, понятий. Через повторение можно добиться того, что связанными воедино оказываются вещи совершенно несовместимые между собой. Например, коммунизм и патриотизм.

И, наконец, благодаря многократному повторению каких-либо высказываний, у людей появляется ощущение упорядоченности, пред-сказуемости понятности мира. Повторение дает человеку чувство надежности, постоянства и уверенности.

Процесс внушения завершается и закрепляется заражением и распространением. Причем чем сильнее чувства, вызванные внушени-ем, тем быстрее происходит заражение.

В итоге можно сказать, что с точки зрения психологии масс, формирование убеждений состоит не в том, чтобы доказать что-либо, а в том, чтобы заставить действовать в соответствии со своими замыс-лами и намерениями.

Средства влияния: массовые коммуникации

Говоря о средствах и приемах внушения, нельзя не вспомнить о Габриэле Тарде, который первым обратил внимание на ту исключительно важную роль, которую играет пресса и в целом средства массовой информации (СМИ), воздействуя на умы и поведение людей. В дальнейшем разработки Тарда послужили основой для создания теории массовых коммуникаций.

Тарду принадлежит идея о том, что развитие средств коммуникации от изобретения книгопечатания до газет, телеграфа и т.д. осуществ-ляется как развитие все более усовершенствованных средств массового внушения. Одним из следствий этого процесса стало появление в новейшей истории нового, не существовавшего раньше феномена — общественного мнения. Тард полагает (как это ни удивительно для современного человека), что в средневековой Европе не было единого мнения, поскольку в малых сообществах, не объединенных средствами массовой коммуникации, существовали лишь единичные или фрагментарные мнения и суждения, каждое из которых было по-настоящему выстраданным и взвешенным. Позднее, когда появляются книги, а далее газеты и журналы, возникает возможность тиражирования идей, мнений и суждений, благодаря чему существовавшие ранее в виде фрагментов мнения объединяются.

Тард полагает, что общественным становится мнение, высказанное каким-то индивидом, а затем тысячекратно растиражированное, до-полненное, исправленное в суждениях других людей. Оно как бы обка-тывается и правится до тех пор, пока не обретает вид устоявшегося, общепринятого взгляда.

Тард пишет о двух этапах в развитии коммуникации. Первый завершается созданием письменности, книг и театра. Второй — появлением прессы и в целом СМИ. Причем каждый вид средств коммуникации формирует свой тип массы. Так, устная коммуникация, осуществляемая посредством разговора, порождает толпы. Письменная, печатная, по мнению Тарда, формирует публику. Более того, коммуникация определяет тип лидера. И если у толпы — это вожди или "вожаки", как называет их Лебон, то у публики появляется новый тип вождя — политик-публицист.

Когда появляется пресса, то она по силе и массовости своего воз-действия превосходит все, что существовало до нее. Если устным выступлением можно воздействовать на сотни, самое большее, на тысячи людей, вводя их в гипнотический транс, то с помощью печатного слова это можно проделывать уже с десятками миллионов людей.

Тард пишет: "... через все это многообразие просматривается что-то вроде общего закона: это все увеличивающийся разрыв между числом вождей и числом ведомых: 20 ораторов или вождей gentes (родов - лат.) в античные времена управляли городом в 2000 граждан, между прочим, соотношение 1 к 100. А в наше время 20 журналистов, проданных или купленных, управляют иной раз 40 миллионами человек; соотношение 1 к 200 000" (Цит. по Московичи С, 1996, с. 251).

Журналисты, таким образом, по мнению Тарда, это тоже вожди-гипнотизеры. С помощью СМИ они омассовляют людей, делают каждого членом невидимой, распыленной массы. Пресса тиражирует образцы убеждений, верований, моды, навязывает мнения, внушает мысли. Она тиражирует и навязывает поведение, и даже образ жизни. Мысли, слова, поступки людей, благодаря СМИ, становятся всеобщими, массовыми.

Самое драматическое подтверждение этому выводу психологии масс мы находим в современной истории, в случаях так называемого "феномена Вертера". Речь о том, как широкое освещение в СМИ случаев суицида порождает волну подражательных самоубийств. Понятие "феномен Вертера" ввел в социальную психологию американский исследователь Дэвид Филипс, взявший название из книги Иоганна фон Гете "Страдания молодого Вертера". Книга эта, где главный герой Вертер совершает самоубийство, имела громадное воздействие на читателей. Настолько громадное, что вызвала волну самоубийств по всей Европе.

Д. Филипс, изучая статистику самоубийств в США с 1947 по 1968 годы, обнаружил, что после публикаций на страницах газет рассказа о самоубийстве в течение последующих двух месяцев самоубийств совершалось на 58 случаев больше, чем обычно. Р. Чалдини в этой связи отмечает, что каждое сообщение о самоубийстве убивало 58 человек, которые могли бы продолжать жить (Чалдини Р., 1999).

Филипс установил также, что тенденция роста самоубийств, главным образом, наблюдалась в том регионе, где исходный случай само-убийства широко освещался в прессе. Причем проявлялась такая закономерность: чем шире была огласка самоубийства, тем больше было число последующих подражательных самоубийств. Следует подчеркнуть именно подражательный характер самоубийств, поскольку самоубийства, следовавшие за публикацией, в основном совершали люди, которые были хоть в чем-то схожи с самоубийцей, о котором сообщалось в СМИ, — по возрасту, полу, социальной группе и т. д. Таким образом, на основании открытого им "феномена Вертера", Филипс выявил печальную тенденцию: после публикации информации о самоубийстве определенные люди, похожие на самоубийцу, убивают самих себя лишь на том основании, что начинают считать идею самоубийства вполне "законной", "нормальной" — ведь так поступают другие, такие же как и он. Здесь мы лишний раз видим подтверждение действия как закона подражания Г. Тарда, так и его же совместного с Лебоном вывода относительно громадного пагубного влияния СМИ.

Тот же самый эффект исключительно мощного влияния СМИ на рост агрессивности, насилия, жестокости, преступности в обществе Д. Филипс обнаружил в другом кроупномасштабном исследовании (но об этом более подробно речь пойдет в разделе "Социальная агрессия").

В итоге деятельности именно средств массовой коммуникации возникли, говоря современным языком, массовая культура и массовое общество. Тарда, следовательно, можно также считать и родоначальником теории массовой культуры.

Если в малых сообществах прошлого, полагает Тард, голоса и мнения взвешивались, то в массовом обществе голоса подсчитываются. Пресса, таким образом, привела к власти количества, к власти массы, к ослаблению влияния интеллекта.

В механизмах воздействия на толпу и на публику имеются существенные различия. В толпе, собранной в одном месте, осуществляется физическое внушение. Здесь основную роль играет физическая близость людей: контакт глаз, тел, звуки голоса, дыхание, запахи, возбуждение, передаваемое по всем, как вербальным, так и невербальным, каналам коммуникации. Словом, в толпе происходит физическое, в буквальном смысле, заражение.

СМИ используют чисто психологические, менталистские средства воздействия, создавая общие чувства, мысли и мнения на расстоянии. И хотя сенсорное заражение в толпе идет интенсивнее, чем ментальное у публики, общественное мнение публики может оказаться подчас устойчивее, чем настроение толпы. Хотя, с другой стороны, Тард особенно подчеркивает, что мнения публики тоже достаточно подвижны и изменчивы. На основании этого он первым высказал мысль о необходимости и возможности исследования и зондажа общественного мнения.

Одним из факторов, способствующих внушаемости публики, является то, что читателя (и, добавим, слушателя и зрителя) воодушевляет и завораживает сам факт того, что одновременно вместе с ним читают, слушают или смотрят сотни тысяч или миллионы других людей, хотя он не видит и не ощущает присутствия тех, кто вместе с ним подвергается воздействию СМИ.

Кроме того, в массовом обществе индивида привлекает возможность придерживаться такого же "как у всех" мнения, т. е. не иметь своего собственного. Достаточно вспомнить, как мы в спорах наиболее весомым считаем аргумент, что высказываемся не от себя лично, сообщаем не свое мнение, а заявляем "от имени". Если есть поддержка мнению от окружающих, то человек начинает верить в свою абсолют-ную правоту — ведь так считают все. Этого достаточно, чтобы чувствовать полную уверенность и считать себя носителем истины в последней инстанции. Еще раз напомним слова Г. Лебона: в массе побеждает не истина, а большинство.

Важно отметить, что СМИ формируют у потребителей своей продукции (публики — по Тарду) привычку или зависимость, подобную наркотической. Начало этому процессу положила пресса. Позднее, с появлением радио и телевидения (а сегодня с полным основанием можно говорить и об Интернете), процесс формирования зависимости публики от СМИ пошел более интенсивно и стал более эффективным. Современные СМИ также формируют свои массы, но массы особого рода. Члены этих масс разобщены, они не образуют физических толп, их связь чисто психологическая. Поэтому такие массы можно назвать психологическими массами.

Человек массового общества утратил способность и потребность вырабатывать свое мнение, формировать собственные установки. Он ждет, когда за него и для него это сделают другие. Затем готовые мнения, мысли, стандарты и даже клишированные эмоции, желания и потребности приобретаются им посредством СМИ точно так же, как приобретаются другие потребительские товары. Причем индивид воспринимает и использует их как свои собственные мысли, мнения, установки, чувства и потребности.

Тем самым, СМИ становятся властителями "умов", источником мнений, которые выражаются затем как массовое мнение. Поэтому, считает Тард, сначала власть владеет СМИ, но потом СМИ начинают владеть властью. В массовом обществе, таким образом, СМИ начинают постепенно занимать место традиционных вождей. Вот как характеризует эту ситуацию Г. Лебон: "Газеты руководят общественным мнением в Соединенных Штатах, но сами состоят под управлением нескольких финансистов, направляющих журналистику из своих контор. Могущество их гибельнее могущества самых злейших тиранов, потому что, во-первых, оно безымянно, и, во-вторых, потому что они руководствуются только личными интересами, чуждыми интересам страны" (Лебон Г., 1995, с. 115). В качестве примера подобного влияния прессы Лебон указывает на то, что газеты, сформировав нужное им общественное мнение, вынудили правительство США начать в конце XIX века войну с Испанией.

В этой связи Г. Тард высказывает интересное мнение, что вопреки широко распространенному убеждению, будто бы развитие СМИ приводит к усилению демократических тенденций в обществе, происходит обратный процесс. А именно: возрастает влияние и власть самих СМИ. И, как следствие, идет нарастание тоталитаризма, происходит поляризация влияния.

Дело в том, что СМИ не дают публике возможности для установления диалогических отношений. Они осуществляют однонаправлен-ное воздействие на читателя, слушателя, зрителя. И, следовательно, те, кто владеет средствами коммуникации или кто в них работает, те и диктуют свои мысли, установки, мнения всем потребителям информации, которые лишены возможности высказывать свои мнения, воз-ражать или спорить. Они обречены на пассивное восприятие чужих мыслей и мнений. Тард замечает по этому поводу, что публика лишь иногда влияет на журналиста, в то время как сам он влияет на нее постоянно. В результате усиливается не демократия, а тирания СМИ.

К тому же журналисты навязывают публике далеко не лучшие образцы мыслей, мнений и морали. С помощью СМИ они разрушают традиции, портят нравы, ломают само разумное устройство общества. Благодаря их деятельности культивируются низменные страсти: зависть, жадность, порочность, тиражируются продажность, пошлость, поверх-ностность, суррогаты.

Кроме того, развитие СМИ и их монополизация ведет к масштабности подражания и конформизму. В соответствии с законом подражания, вождь-лидер копируется теперь уже в десятках и сотнях миллионов образцов. Возникает монополия авторитета, который концентрируется в узком круге лиц, а в конце концов — в лице одного, главного вождя.

Еще в конце XIX века Тард предсказал, что благодаря развитию СМИ в будущем произойдет невиданная по масштабам персонификация авторитета и власти, вследствие чего появятся такие чудовищные тиранические вожди, в сравнении с которыми поблекнут самые грандиозные деспоты прошлого — Цезарь, Наполеон и т. д. Как известно, в XX веке это пророчество Г. Тарда неоднократно нашло свое трагическое подтверждение.

Господство СМИ приводит к тому, что неимоверно увеличивается власть вождей, когда авторитет концентрируется на одном полюсе, а преклонение — на другом. Разумеется, подобное развитие событий не носит фатального характера. Противоядием от тоталитарных тенденций является демонополизация и конкуренция СМИ. Монополия же на информацию всегда приводит к таким результатам, которые предсказал Тард и которые человечество пережило в XX веке.

Выше мы уже говорили, что Тард, анализируя развитие СМИ, утверждает, что появляются вожди нового типа — публицисты. С. Московичи пишет по этому поводу, что это такой тип политика, которому требуется лишь телегеничность и представительный голос. Все остальное: речь, "упаковку" или имидж и т. д. - сделают для него купленные журналисты-лакеи и другая обслуга (Московичи С, 1996).

К проблеме массового поведения и информационного воздействия мы вновь обратимся в разделах "Социальное влияние" и "Социальная установка".