1. Следуя принципу соответствия норм федеральных законов нормам ГК (п. 2 ст. 3 ГК), можно было бы предположить, что по идее ст. 26 Закона о банковской деятельности должна была бы развивать нормы о банковской тайне, содержащиеся в ст. 857 ГК. В действительности этого не происходит. Содержание ч. 1 ст. 26 Закона, определяющей понятие банковской тайны, существенно отличается от содержания ст. 857 ГК. Сравним*(502):
┌───────────────────────────────────────────────┬─────────────────────────────────────────┐
│ Закон о банковской деятельности (ч. 1 ст. 26) │ ГК (п. 1 ст. 857) │
├───────────────────────────────────────────────┼─────────────────────────────────────────┤
│Кредитная организация... гарантирует тайну об │Банк гарантирует тайну банковского счета │
│операциях, о счетах и вкладах своих клиентов и │и банковского вклада, операций по счету и│
│корреспондентов │сведений о клиенте │
└───────────────────────────────────────────────┴─────────────────────────────────────────┘
Легко заметить, что согласно Закону о банковской деятельности предметом охраны в режиме банковской тайны являются сведения о банковских операциях вообще (т.е. о любых банковских операциях), в то время, как по ГК банковской тайной являются сведения об операциях по банковскому счету; в то же время ГК покрывает банковской тайной сведения (персональные данные) о клиенте, чего не делает Закон. Ясно, что нормы ч. 1 ст. 26 Закона о банковской деятельности не соответствуют нормам п. 1 ст. 857 ГК и по этой причине не подлежат применению*(503): сведения о банковских операциях, совершаемых без использования банковского счета*(504) (например, о денежных переводах, совершаемых без открытия счета), не должны составлять банковской тайны*(505); персональные же данные клиента, напротив, должны признаваться предметом конфиденциальности.
Иллюстрацией именно такого - правильного - подхода к определению соотношения норм ГК и Закона мы можем наблюдать в постановлении ФАС ЗСО от 20.11.2002 N Ф04/4244-959/А46-2002 по спору между банком и его акционером, возникшему из требования последнего о предоставлении ему информации о деятельности банка, содержащейся в протоколах заседания его совета директоров. Банк отказывал в предоставлении такой информации со ссылкой именно на ч. 1 ст. 26 Закона о банковской деятельности, из которой, по его мнению, следовало, что "...все банковские операции, перечисленные в ст. 5 Закона о банковской деятельности... являются... банковской тайной". Суд назвал данное утверждение ответчика необоснованным, сославшись на то, что "понятие банковской тайны определено в ст. 857 ГК, согласно которой банк гарантирует тайну 1) банковского счета и 2) банковского вклада, 3) операций по счету и 4) сведений о клиенте". Обязанность сохранять банковскую тайну включается в содержание обязательств банка как стороны по договорам банковского счета, в том числе корреспондентского (п. 1 ст. 857, ст. 860 ГК) и банковского вклада (п. 3 ст. 834). "Значит, банк обязуется не разглашать сведения о банковском счете, включая сведения о счетах любого вида, и банковском вкладе, также включая сведения о вкладах любого вида, операциях по ним и о клиенте. - Понятие "операции" в контексте данной статьи означает операции, которые осуществляются банком при исполнении своих обязательств, вытекающих из вышеуказанных видов договоров, и раскрывается самим ГК*(506)....Термин "банковские операции" в ст. 5 Закона о банковской деятельности имеет иной смысл. Совокупность перечисленных в п. 1 этой статьи операций позволяет определить особенности функций, осуществляемых именно банками. Кроме того, наименование данной статьи позволяет сделать вывод о том, что банковские операции рассматриваются как сделки кредитной организации. - В связи с изложенным отсутствуют основания для отнесения всех сделок банка к сведениям, составляющим банковскую тайну (ст. 26 Закона о банковской деятельности)".
2. Не относится к категории сведений, составляющих банковскую тайну, информация об исполнении заемщиками своих кредитных обязательств (в той мере, в какой она не связана со сведениями об операциях по банковскому счету). В этой связи выглядит несколько странным подход к сбору и предоставлению таких сведений, использованный в Федеральном законе от 30.12.2004 N 218-ФЗ "О кредитных историях": согласно п. 4 ст. 5 данного Закона информация об исполнении заемщиками своих кредитных обязательств предоставляется в бюро кредитных историй "...только при наличии на это письменного или иным способом документально зафиксированного согласия заемщика"*(507). В особенности поражает предписание п. 6 ст. 4, устанавливающего, что "предоставление источниками формирования кредитной истории информации, определенной ст. 4 настоящего Закона, в бюро кредитных историй в соответствии с настоящей статьей не является нарушением служебной, банковской, налоговой или коммерческой тайны". Естественно, не является и не может являться, ибо в составе информации, "...определенной ст. 4 настоящего Федерального закона", нет никаких сведений, которые касались бы "...1) банковского счета и 2) банковского вклада, 3) операций по счету и 4) сведений о клиенте" (по договору банковского счета) - вся информация, предоставляемая в бюро кредитных историй, касается кредитных операций, т.е. сферы, не составляющей банковской тайны. Закон не облегчил распространение информации о недобросовестных и неплатежеспособных заемщиках (что он, вообще говоря, должен был бы сделать согласно своему предназначению), а, напротив, затруднил таковое, ибо, толкуя цитированное предписание "от противного", легко прочесть его в том смысле, что предоставление информации о недобросовестных заемщиках с нарушением ст. 5 Закона, или ее предоставление не кредитному бюро, а, скажем, другому банку, составляет нарушение банковской тайны. Не составляет и не может составлять.
