Политика «единого фронта» в Тибете

В 50-е годы правительство КНР проводило в районах, населенных национальными меньшинствами, политику «единого фронта» с вождями и элитой этих народов. Их привлекали к уча­стию в управлении, избирали в состав новых административных органов, стремились получить их согласие на проведение каких-либо реформ. Во многих случаях именно представители местной элиты, пользовавшиеся влиянием среди национальных меньшинств, должны были проводить реформы. В Тибете реальная обстановка не позволяла начинать реформы, так как для их проведения отсутствовала {267}какая-либо социальная опора внутри тибетского общества. Это отметил Мао Цзэ-дун в беседе с тибетской делегацией 8 октяб­ря 1952 г.: «В Тибетском районе вопрос о делении земли сейчас не стоит. Будет или не будет земля перераспределена в будущем — этот вопрос должны решать сами тибетцы, мы не можем делать это за вас» [Богословский, 1978, с. 45].

«Пока нет действительного согласия большинства верхних слоев на проведение преобразований, — говорил на VIII съезде КПК в 1956 г. Чжан Го-хуа, — их нельзя проводить в принудительном порядке, так как это неизбежно окажет отрицательное влияние на единство внутри национальности и между национальностями, что не будет благоприятствовать успешному проведению мирных пре­образований» [Материалы, 1956, с. 281].

Однако история распорядилась так, что преобразования в Ти­бете пришлось проводить именно в принудительном порядке в су­ровых условиях военного управления и чрезвычайно быстрыми темпами. Но об этом позже.

Речь генерала Чжан Го-хуа, заместителя секретаря Тибетского рабочего комитета КПК, произнесенная 20 сентября 1956 г. на съез­де правящей КПК, явилась своего рода отчетом о проделанной в Тибете за предыдущие пять лет работе, а также изложением прин­ципов дальнейшей деятельности, прежде всего по проведению де­мократических преобразований. Чжан Го-хуа отметил, что «Тибет занимает территорию площадью около 1 млн. 520 тыс. км с населе­нием примерно 1 млн. 200 тыс. человек, подавляющее большинство которого составляет тибетская национальность»[23], что «обществен­но-экономической формацией в Тибете по-прежнему является фео­дально-крепостнический строй, техника производства — отсталая, исключительно тяжела жизнь трудящихся» [там же, с. 277]. Пере­числив далее определенные достижения в развитии хозяйства и культуры за прошедшие годы, Чжан Го-хуа напомнил, что в апреле 1956 г. «был образован Подготовительный комитет по созданию Тибетского автономного района» [там же, с. 278]. Он сказал, что для проведения преобразований «нужно иметь некоторые необходи­мые условия. Эти условия заключаются в том, чтобы: 1) трудящиеся требовали проведения преобразований, а представители верхних слоев искренне поддерживали их; 2) был разработан метод про­ведения преобразований, основанный на научном обследовании {268}социально-экономического положения Тибета и согласованный с представителями всех слоев населения; 3) было в наличии опре­деленное количество национальных кадров. Ясно, что в настоящее время мы еще не обладаем полностью всеми этими условиями. Поэтому потребуется сравнительно длинный период времени, преж­де чем можно будет приступить к преобразованиям» [там же, с. 280-281]. Далее в своей речи Чжан Го-хуа неоднократно подчер­кивал, что необходимо одобрение преобразований «верхними слоя­ми», что представителям «верхних слоев» должна быть предостав­лена соответствующая работа. Генерал упомянул даже о том, что «в ходе консультаций, если это необходимо, мы должны также убе­дить народные массы пойти на соответствующие уступки в вопро­сах о времени, очередности и методах проведения преобразований, с тем чтобы добиться согласия верхних слоев на социальные пре­образования и их отказа от эксплуатации» [там же, с. 281]. «Мы и впредь будем проводить политику свободы вероисповедания и за­щиты религии, усиливать работу по сплочению религиозных кру­гов, — продолжал Чжан Го-хуа. — В целях содействия сплочению внутри религиозных кругов Тибета в этом году будет создано ти­бетское отделение общества буддистов. В течение ближайших двух лет намечается также открыть в Лхасе религиозный институт, что­бы привлечь лам к учебе» [там же, с. 282]. Разумеется, все сказанное Чжан Го-хуа с трибуны съезда выражало точку зрения руководства КПК и политику правительства КНР.

Между тем в самом Тибете, как уже говорилось, появились ячейки КПК и Новодемократического союза молодежи Китая (впо­следствии — комсомол Китая). Еще в 1953 г. в Тибете были созданы Культурная ассоциация патриотической молодежи и Женская патриотическая федерация г. Лхасы. Такие федерации появились и в других городах Тибета. В Гьянцэ в 1956 г, был образован Коми­тет учебы для представителей местных властей.

В июне 1953 г. на учредительной конференции в Пекине была создана Китайская буддийская ассоциация (далее — КБ А). В совете КБА из 93 человек было 29 тибетцев, а на второй конференции КБА в 1957 г. ее президентом стал тибетец Шэраб Гьяцо (в дальней­шем переизбирался на три срока). Далай-лама и Панчен-лама ста­ли почетными председателями КБА. В октябре 1956 г. в Лхасе было учреждено тибетское отделение КБА. Деятельность всех перечис­ленных выше организаций и их филиалов способствовала вклю­чению многих тысяч тибетцев в общественную, политическую и культурную жизнь Тибета и всего Китая. {269}