Ежедневно отрекаться от ложных верований и скрытой лжи сиротского мышления

Пр.23:7 говорит, что мы становимся такими, каковы мысли в нашем сердце. Если ты думаешь как сирота, то ты будешь жить как сирота. Если ты думаешь, что у тебя нет дома, ты будешь жить так, как будто у тебя его нет. Если ты думаешь как сын, ты будешь жить как сын. Если ты думаешь, что у тебя есть дом, ты будешь жить так, как будто он у тебя есть. Ключевая истина для вытеснения сиротского мышления состоит в следующем: разоблачить ложь и верования, не совпадающие с Божьим взглядом, которые лежат в основании сиротского мышления, и позволить свету рассеять тьму. Это ежедневная битва, в которой мы все сражаемся.

На самом деле Павел описывает ее явно военными терминами:

«Ибо оружия нашей брани не от плоти, но сильные Богом на разрушение крепостей. Мы разрушаем размышления и всякое высокомерие, восстающие против познания Бога, и пленяем всякую мысль в послушание Христу” (2 Кор.10:4-5, Библия в переводе «Новый Американский Стандарт»).

Слово, переведенное как «размышления», на греческом означает «умозаключения, воображение или мысли, которые предшествуют нашим поступкам и формируют их». «Крепости» (в Синодальном переводе Библии - «твердыни» - прим. переводчика) сами по себе не являются чем-то демоническим; этот стих говорит о «твердыне» мышления, которая включает в себя ложь, противоречащую тому, что Бог открыл о Себе. Это привычная структура мышления, которая превозносит себя выше познания любви Божьей. «Твердыня» мышления дает врагу место действовать в вашей жизни. Если вы изгоните демоническое влияние, но оставите «твердыню» в разуме, то тогда демоническое влияние будет иметь законное право вернуться и занять «твердыню» в разуме.

Наш разум находится или под влиянием Отца Творения, или под влиянием отца лжи. Мы увидели во второй главе нисходящую спираль сиротского мышления, состоящую из 12 шагов, кульминацией которой является твердыня угнетения. Только ежедневное хождение в истине Христа может заменить такую твердыню. Одной из самых больших опасностей в этом является тот факт, что очень часто ложь и верования, не совпадающие с Божьим взглядом, проскальзывают в наши мысли настолько незаметно, что мы даже не распознаем их как сиротское мышление.

В январе 1998 года через пару месяцев после моего исповедания и «возмещения ущерба» (см. девятую главу) в случае с епископом Майлзом, Триша сказала мне: «Я видела сон о твоей предстоящей поездке в Польшу». Я должен был ехать на пасторскую конференцию в северную Польшу в мае того года. Триша продолжила: «Во сне я видела, что с тобой был епископ Майлз. Почему бы тебе не пригласить его поехать с тобой?» «У него нет времени для меня», - ответил я. Вы уловили? Видите, как сиротское мышление извращает наш образ мысли? Это правда, епископ Майлз был очень занятым человеком и регулярно совершал международные поездки. Его время было драгоценным, и мгновенно я предположил, что я не представляю для него ценности, и он не сможет потратить ни частицы своего времени на меня. Поэтому я оставил эту затею.

На следующий день Триша сказала: «У меня снова был этот сон. Тебе действительно нужно позвонить епископу Майлзу».

«Да у него расписание на годы вперед составлено, - протестовал я, - он не будет тратить на меня время». И снова я мыслил как маленькое ничтожное ничто, сирота, которого никто не ценит и не продвинет. Никто не явит мне благосклонности; никому нет до меня дела. Вы видите, как легко и быстро мы можем прийти в согласие с клеветником братьев - первым духовным сиротой?

На протяжении нескольких последующих ночей Трише снился один и тот же сон, что епископ Майлз поехал со мной в Польшу. Она рисковала быть занудой, но продолжала настаивать, чтобы я позвонил ему.

В конце концов, я поднял трубку и позвонил в офис, веря, что я не смогу прорваться к нему. Я сказал его секретарю: «Я хотел бы договориться о телефонном разговоре с епископом Майлзом, в любое время, когда он будет свободен». Она прикрыла трубку рукой, и я услышал, как она спросила: «Епископ Майлз, это Джек Фрост, он хотел бы поговорить с Вами».

«Я буду рад поговорить с ним прямо сейчас», - ответил он.

Одно ложное убеждение развеялось мгновенно! Я не мог поверить, что он был там и был доступен, и по его голосу казалось, что он искренне заинтересован в разговоре со мной.

Епископ Майлз взял трубку:

- Здравствуй, Джек. Как поживаешь?

- Все складывается довольно хорошо, - сказал я. - На самом деле даже замечательно.

- Итак, расскажи мне о том, что Бог делает.

- Ну, у нас пасторская конференция в Польше в мае, и я подумал, может быть, Вы можете поехать со мной и быть одним их ключевых проповедников.

- Я поверить не могу, что ты зовешь меня, - ответил он взволнованным голосом. - Два года назад я почувствовал, что Бог говорит мне поехать в Польшу. Я там никого не знаю и, начиная с того момента, постоянно молился, чтобы мне открылась дверь в Польшу. Я поменяю свое расписание и поеду с тобой.

И вот так просто епископ Майлз отправился в Польшу вместе со мной. Он прилетел в Варшаву самолетом одной авиакомпании, а я самолетом другой. Приземлившись на час раньше, он встретил меня у выхода. Когда мы шли получать багаж, этот человек, который 40 лет был верен в служении и под властью которого я прослужил три года, положил руку мне на плечо и сказал: «Теперь, Джек, я здесь, чтобы служить тебе».

«Но, епископ Майлз, - запротестовал я. - Вы апостол. Вы тот, кто...»

«Это твоя конференция Джек. Ты хозяин и ты пригласил меня. Я даже не буду говорить. Я просто хочу быть здесь, чтобы помогать тебе во всем, в чем ты нуждаешься».

И я подумал: «И мое сиротское сердце все эти годы испытывало проблемы с тем, чтобы принять сердце слуги этого смиренного человека?»

Прорыв

Итак, мы отправились на конференцию, и я открыл ее, уча о преобразующей любви Отца. Пасторы из центральной Европы рыдали в муках, в то время как епископ Майлз сидел и наблюдал за мной в изумлении. К четвертому дню большинство из 90 присутствовавших пасторов лежали на полу лицом вниз в покаянии. Многие пошли к своим женам и просили прощения за то, что они грешили против любви. Наблюдая и впитывая в себя это на протяжении целой недели, епископ Майлз спросил: «Когда ты можешь вернуться в «Собор Евангелия» и провести инкаунтер «В объятиях Отца»? Когда ты можешь прийти в общение служителей и учить этому всех их?»

Начиная с того момента, как я ушел из церкви епископа Майлза в 1991, он никогда не приглашал меня проповедовать. Его церковь была огромной, а я привык служить в церквях численностью от 50 до 100 человек, где пожертвований едва хватало, чтобы покрыть мои дорожные расходы.

Я ответил:

- Мое расписание довольно свободно. Я могу приехать, когда захотите.

- А когда ты сможешь поехать со мной в Россию и учить 300 пасторов о любви Отца?

- Когда захотите.

- Как только мы приедем домой, я собираюсь позвонить всем старейшинам из общения служителей и сказать им, что им нужно это откровение в их церкви.

Епископ Майлз был верен своему слову. Когда мы вернулись, он начал звонить пасторам, которых он знал и почти за одну ночь наше маленькое нищее служение, которое привыкло с трудом сводить концы с концами, стало получать приглашения от более крупных церквей.

Когда я приехал в церковь епископа Майлза на инкаунтер и встал за кафедру тем воскресным утром, я знал, что я не смогу говорить до тех пор, пока я не очищу последствия того осквернения, которое я причинил церкви, о котором я говорил в предыдущей главе. Стоя перед 1500 человек, я сказал: «До того как я смогу говорить за этой кафедрой, я хочу попросить эту церковь простить меня за то, что в конце 80-х, состоя на протяжении трех лет в штате церкви, я неосознанно осквернил душу этой церкви. Я был здесь не для того, чтобы служить пастору; я был здесь, чтобы служить самому себе, и я использовал многих из вас, чтобы вы могли восполнить мою потребность быть нужным. Я прошу каждого, находящегося здесь, простить меня за то, что я пытался использовать вас и епископа Майлза, чтобы рекламировать и продвигать свою жизнь и служение. Пожалуйста, простите меня».

По всему зданию люди разразились слезами.

Это была сильная конференция!

Вскоре после этого я отправился на собрание общения служителей. Епископ Майлз попросил меня выступить в первый вечер, который всегда в общении был вечером для выступления почетных гостей. Он представил меня 275 пасторам, присутствовавшим там, и сказал им, что то, что я имею сказать, является одним из самых нужных откровений наших дней, жизненно важным словом для последнего времени. Это было то самое место, где я годами не мог получить возможности выступить или получить продвижение, которое могло спасти мою жизнь! Но тогда, в прошлом, я был сиротой, которому не доверяли, а сейчас я двигался по направлению к сыновству. Я начал идти по пути смирения, отводя глаза от недостатков или слабостей других, признавая и противостоя сиротскому мышлению и ложным верованиям внутри меня, которые подпитывали сиротское сердце. Когда мы готовы смириться перед Богом и человеком, Бог почтит нас и возвысит в нужное время.

Я стоял перед этими 275 служителями и исповедовал: «Я присоединился к общению в 1986 году на втором году его существования, когда нас было только 18. Сейчас нас сотни, и за последние 12 лет я делал все, чтобы продвинуть себя и манипулировать вами, чтобы продвинуть свое служение. Я приходил на собрание с ежедневником в руках, в надежде, что вы пригласите меня послужить. Я относился к общению на основании того, что вы могли сделать для меня, а не на основании того, как я могу подчиниться и быть благословением для епископа Майлза и Евангельского Общения. В своей незрелости я пытался использовать вас. Пожалуйста, простите меня».

Не нужно и говорить, что все были шокированы, потому что обычно не услышишь что-то подобное на собрании служителей. Затем я поделился своим свидетельством о принятом и лично пережитом откровении о любви Отца. Когда зазвучал призыв к алтарю, многие из тех самых старейшин, которые не доверяли моей жизни и моему служению ранее, были первыми из тех, кто вышел к алтарю в слезах.

На самом деле некоторые из них даже очутились в моих объятиях, мы плакали вместе, и они просили у меня прощения за то, что резко осуждали меня. Позднее несколько пасторов больших церквей спросили: «Когда ты можешь приехать в мою церковь и учить о любви Отца?»

Если бы я не ниспроверг верования, противоречащие Божьему взгляду, и не пригласил епископа Майлза с собой в Польшу, то примирения в отношениях, восстановления доверия и продвижения до сферы большего влияния могло бы никогда и не произойти. Ниспровержение сиротского мышления - это ежедневная битва. Признание и отречение от верований, противоречащих Божьему взгляду, и скрытой лжи очень важно для вытеснения сиротского сердца истиной о Божьей трансформирующей любви.

Для того чтобы стать более чувствительными к тому, чей голос вы слушаете, несколько раз в неделю просматривайте таблицу контраста «Сирота/Сын» в Приложении А. Голос Отца Творенья ведет вас домой в место прощения, признания, любви и покоя. Голос отца лжи уводит вас дальше от дома в страхи, деятельность для поднятия самооценки, самоуверенности, в самоосуждение, самопоглощенность, самопродвижение, перекладывание вины, в поиск недостатков, оправдания и в стремление доказать свою невиновность.

Истина №7