Наглядные пособия. Часть третья

 

С ъемочная группа «Найтлайн» приехала к Морри в третий и последний раз. Тон передачи был теперь совсем иной. Разговор почти не по­ходил на интервью, больше — на грустное про­щание. Перед тем как прийти, Тед Коппел по­звонил не один раз и все спрашивал Морри:

— Вы думаете, это вам под силу? Морри не был в этом уверен:

— Я теперь, Тед, все время усталый. И часто задыхаюсь. Если я что-то не смогу сказать, вы скажете это за меня?

Коппел пообещал. И тут этот журналист-сто­ик добавил:

— Если вам, Морри, не хочется этого делать, ничего страшного. А попрощаться я все равно приду.

Положив трубку, Морри довольно усмехнулся:

— Похоже, я его пронял.

И так оно и было — Коппел теперь называл Морри своим другом. Мой старик профессор умудрился вызвать сочувствие даже у людей из телебизнеса.

На интервью, состоявшемся в пятницу днем, Морри был в той же рубашке, что и накануне. Морри теперь переодевался через день; и так как это не был «день переодевания», он решил не менять заведенного правила.

В отличие от предыдущих двух съемок эта проходила только в кабинете Морри, где тот уже давно был пленником своего кресла. Коппелу приходилось прижиматься к книжному шкафу, чтобы попасть в кадр.

Еще до начала съемки Коппел спросил Мор­ри про его состояние:

— Дела плохи, Морри?

Профессор попытался поднять руку, и она едва дотянулась до живота. Выше он поднять ее уже не мог. Это и был его ответ Коппелу.

Камера застрекотала. Началось третье и по­следнее интервью. Коппел спросил Морри, стало ли ему страшнее с приближением смерти. Мор­ри сказал, что нет, по правде — даже менее страшно, чем прежде. Морри объяснил, что все боль­ше и больше отстраняется от внешнего мира: ему почти не читают газет и на почту он уже не обра­щает особого внимания, зато чаще слушает му­зыку и наблюдает, как листва меняет цвет.

Морри сказал, что знает и о других людях, страдавших от болезни Лу Герига; некоторые из них знаменитости вроде Стивена Хокина, блес­тящего физика и автора «Краткой истории вре­мени». Он жил с отверстием в горле, говорил с помощью компьютерного синтезатора и печатал слова с помощью сенсора, реагировавшего на движения его глаз. Морри им восхищался, но сам бы так жить не хотел. Он знает, когда придет его время прощаться с жизнью.

— Для меня, Тед, жить — значит общаться с людьми. Выражать свои чувства. Говорить с ними. Сопереживать им... — Морри выдохнул. — А когда это прекратится, не станет и меня.

Они беседовали как приятели. И, как в прош­лом интервью, Коппел спросил о том тесте «на вытирание зада», похоже, ожидая юмористиче­ского ответа. Но у Морри не было сил даже улыб­нуться. Он только покачал головой:

— Я уже не могу сидеть на стульчаке прямо. Меня качает из стороны в сторону, и меня придер­живают. А потом вытирают. Вот до чего дошло.

Морри сказал Коппелу, что хотел бы умереть безмятежно. И поделился с ним своим последним афоризмом: «Не лети туда сломя голову, но и не торчи тут до бесконечности».

Коппел печально кивнул. Всего шесть меся­цев прошло с той первой передачи, а Морри Шварц уже явно был не жилец. Он умирал на глазах всей Америки. Мини-сериал о смерти. И хотя тело профессора постепенно разлагалось, дух его сиял еще ярче, чем прежде.

К концу интервью в кадре оставался только Морри — Коппела камера не снимала, его го­лос слышался где-то рядом. Коппел спросил Морри, хочет ли он что-нибудь сказать милли­онам телезрителей. И, хотя у Коппела такого и в мыслях не было, прозвучало это как предло­жение осужденному на смерть сказать свое по­следнее слово.

— Сочувствуйте друг другу, — прошептал Морри, — и будьте друг другу опорой. Если бы мы этому научились, на свете было бы намного лучше жить. — Морри вдохнул и добавил: — «Лю­бите друг друга — иль погибните вы».

Интервью закончилось. Но по какой-то при­чине камеру не выключили, и последняя сцена тоже записалась на пленку.

— Отличная работа, Морри, — сказал Коппел.

— Сделал, что мог, — ответил профессор.

— Как всегда.

— Тед, эта болезнь подтачивает мой дух, но она не сломит его. Она сломит мое тело. Но не сломит его.

У Коппела увлажнились глаза.

— Молодец, Морри.

— Ты так считаешь? — Морри закатил глаза к потолку. — Это я торгуюсь с Ним. Превратит Он меня в ангела или нет.

Впервые за все время Морри признался, что говорит с Богом.