Более двухсот лет пребывало старообрядчество в гонениях. Они временами то ослабевали, то снова усиливались, но никогда не прекращались. Царь Петр I провозгласил принцип веротерпимости в государстве. Им широко воспользовались в России разные вероисповедания: римско-католическое, протестантское, магометанское, иудейское. И только одни старообрядцы не имели свободы в родном отечестве. В царствование Петра их уже не сжигали массами, но отдельные случаи сожжения и других смертных казней были не редки. Царь Петр дозволил старообрядцам открыто жить в городах и селениях, но обложил их двойным налогом. Брали налог с каждого мужчины за ношение бороды, брали с них штраф и за то, что священники совершали у них духовные требы. Словом, старообрядцы были источником доходов и для правительства, и для духовенства. Однако никакими гражданскими правами в государстве они не пользовались. Старообрядцы делились на так называемых «записных» и «незаписных». Записными назывались те, кто состоял на особом учете и платил двойной налог; незаписные жили тайно, их ловили и ссылали на каторгу как врагов церкви и государства, несмотря на то, что они были самыми верными сынами своего отечества.
Весьма тяжело жилось русским православным людям при этом царе. В таком же положении они находились и при преемниках Петра. Только в царствование Екатерины II (1762- 1796) старообрядцы вздохнули несколько свободнее.
Керженец - имя реки, протекающей в Семеновском районе Нижегородской области и впадающей в Волгу. По названию реки называется и вся местность, охватываемая ее течением. В XVII в. здесь был густой, почти непроходимый лес, дававший возможность гонимым христианам укрываться от беспощадных врагов. К концу XVII в. на Керженце уже существовало до ста обителей, мужских и женских. При Петре I началось разорение их. Главным гонителем старообрядцев в этой местности и во всей Нижегородской губернии был нижегородский архиепископ Питирим. Он и царя настраивал против старообрядцев. Многих керженских старообрядцев в это время ссылали на каторгу, подвергали пыткам, а иных казнили. В Нижнем Новгороде был казнен всенародно известный керженский диакон Александр, составивший замечательную книгу ответов на вопросы Питирима. Ему отсекли голову, тело сожгли, а пепел бросили в Волгу. Вследствие такого гонения многие старообрядцы бежали отсюда в Пермский край, в Сибирь, в Стародубье, на Ветку и в другие места.
Архиепископ Питирим Родившись в семье раскольников, Питирим получил и воспитание, согласное с их духом. С юности стремясь к отшельнической жизни, он ушел к раскольникам в скит на Ветку, где и был пострижен ими в монашество, после чего вернулся на родину и был наставником раскольников и защитником их преданий.
Пылая ревностью к защите раскола, он желал иметь в своих руках как можно более доказательств правоты их учения и поэтому кроме изучения Священного Писания со свойственной ему ревностью обратился к изучению соборных постановлений и творений святых отцов Церкви, всех богослужебных книг, истории Русской Церкви, церковной археологии и других. И вот здесь-то открылась перед ним вся нищета раскольничьего суемудрия. Поняв свои заблуждения, он с искренним убеждением явно отказался от них и с чувством любви и преданности перешел в лоно Православной Церкви. Так Промысл Божий из среды раскольников воздвиг их же оружием борца против них.
С необыкновенным умом и глубоким знанием Священного Писания Питирим соединял святость жизни, достойную уважения. Желая подражать в действиях великому ревнителю Православия святителю Димитрию Ростовскому († 1709; память 21 сентября/4 октября, 28 октября/10 ноября), он переселился в Переяславский Никольский монастырь, где был поставлен строителем, а затем и игуменом и обратил на себя внимание молодого царя Петра I строгостью жизни, опытностью в делах веры.
Вскоре для борьбы с расколом архимандрит Питирим был назначен царем Петром I на Нижегородскую епархию и приказал ему обращать староверов этой области в Православие. И в этом деле никакие препятствия не могли остановить его святой ревности, он имел в виду только Православие и спасение раскольников. Кроме борьбы с расколом, он обращал к христианской вере и иноверцев. При обращении в Православие он требовал, чтобы желающий обращения "был свидетельствован духовником, должен у него исповедоваться и приобщиться Святых Тайн".
Чтобы отделить мирян и соединить вместе обращенных из иноческого сана раскольников и раскольниц, им основаны монастыри: мужской Кержебелбашский Успенский и два женских — Троицкий Белбашский и Рождественский на Санахте. Все они находились под его наблюдением и покровительством.
Великие труды святителя сопровождались огромным успехом. За 19 лет им обращено от раскола к Православию около восьмидесяти тысяч человек, не считая тех, которые были им обращены во время его игуменства и архимандритства.
Он много заботился о распространении духовного просвещения — домашнего и общественного. Он был первым из иерархов, решившихся открыть духовное училище в своей епархии. Произвел преобразование в двух нижегородских школах, присоединив к ним третью новую, высшую, под названием славяно-латинской. Все три школы стали называться духовными семинариями. Всего в своей епархии он учредил тринадцать приготовительных к семинарскому образованию школ.
Подвиги его, по словам Петра Великого, могут быть названы равноапостольскими.
Ко времени кончины архиепископа Питирима в его епархии осталось не более двух тысяч раскольников.
ЕДИНОВЕРИЕ
Между старообрядчеством и новообрядческой церковью существовала особая переходная церковь, так называемая единоверческая. Она была подчинена архиереям новообрядческой церкви, но совершала службы по старым книгам и все обряды, церковные чины и обычаи имела старообрядческие. Принадлежащие к этой церкви христиане назывались единоверцами. Названы они были так потому, что будто бы имели одну веру с новообрядческой церковью. Единоверие было основано в конце 1800 г., начало свое получило в Москве. В 1799 г. небольшая часть московских старообрядцев обратилась с прошением к московскому митрополиту Платону дозволить им иметь свои храмы и священников от новообрядческой церкви. При этом были представлены особые условия: по которым эти старообрядцы
1)могли бы иметь священников.
2)они просили, чтобы правительствующий синод снял клятвы, положенные на старые обряды, чтобы их церкви освящались по старопечатным книгам, чтобы священники совершали все службы по этим книгам и сами были бы рукоположены непременно по старым книгам; просили, чтобы и архиереи благославляли старообрядческих священников и народ двумя перстами.
3)просители ставили условием, чтобы их священников не требовали в новообрядческую церковь на общее моление с троеперстниками. Очевидно, что этими условиями просители хотели создать особую церковь, отделенную от старообрядчества и от новообрядческой церкви. Так понял прошение московских старообрядцев и московский митрополит Платон. Последний согласился удовлетворить их просьбу, но с добавлением своих условий. Он решительно заявил, чтобы никто из новообрядцев не имел права присоединиться к учреждаемой церкви, а также принимать в ней причастия, за исключением случая возможной близкой кончины. На членов новой церкви митрополит Платон смотрел подозрительно. Раскольниками он их не стал называть, но, не считая полностью православными, назвал их по-новому - единоверцами. Кроме того, в заключение он провозгласил, что новообрядческая церковь и теперь, при допущении единоверия, не изменила своих взглядов на старые обряды и книги, считает их по-прежнему погрешительными, поэтому и единоверцев считает еще не просвещенными Богом. Они могут быть просвещенными Богом только тогда, когда примут все новые обряды и книги. На основании этих условий и было учреждено единоверие.
В единоверческую церковь вступила очень незначительная часть старообрядцев, и на первых порах она влачила весьма жалкое существование. Старообрядцы сторонились ее как опасной ловушки, с презрением к ней относились и архиереи новообрядческой церкви. В своих официальных отзывах они называли единоверцев «полураскольниками» и прямо «раскольниками». Только при Николае I число единоверцев значительно увеличилось: у старообрядцев стали насильно отбирать церкви, часовни, монастыри, скиты, иконы и другое церковное имущество и все это отдавать единоверцам.
Единоверцы все время тяготились своим необычным положением: они были и не старообрядцами и не новообрядцами; служили они по старым книгам, имели своих священников, поставленных в новообрядческой церкви по старому Чиновнику, но им хотелось иметь и своего архиерея. В течение всего времени существования единоверия последователи его неоднократно просили правительствующий синод дать им единоверческого епископа. Но просьбы эти не имели успеха. Только в 1918 г. собравшийся в Москве собор новообрядческой церкви решил, наконец, дать единоверцам архиереев, но только так называемых «викарных», то есть таких, которые состоят помощниками у новообрядческих епархиальных епископов и от них полностью зависимы. Это решение собора свидетельствовало, что новообрядческая иерархия всегда относилась к единоверцам с подозрением и считала их чадами иной церкви - единоверческой, пребывающей в разделении с церковью новообрядческой.
В настоящее время единоверческая церковь практически прекратила свое самостоятельное существование, слившись с новообрядческой.
