Отмена патриаршества Петром I, подчинение церкви гражданским властям и последующие гонения на православную церковь со стороны всевозможных иностранцев, приобретших вес при дворах начала XVIII века, а также и со стороны "просветившихся" русских - всё это характеристики положения церкви.
Среди духовенства не было единого мнения на реформы Петра I, многие перешли в оппозицию царю, но были те, кто его поддерживали. В числе которых митрополит ростовский Дмитрий, выходец из Малороссии и Митрофан, епископ Воронежский. Дмитрий поддерживал преобразования Петра, особенно в первый период его царствования. Вместе с тем Дмитрий осуждал стремление царя полностью подчинить себе церковь. Из-за этого митрополит к концу жизни (умер в 1709 г.) сблизился со сторонниками Алексея Петровича. Дмитрий ростовский прославился и как автор многих проповедей и других литературных произведений. В середине XVIII столетия он был причислен к лику святых.
Эпоха преемников Петра отмечена колебаниями в политике властей по отношению к церкви. Противники реформ более энергично, чем при покойном императоре, выступали против нововведений, выдвигали программу контрреформ, вплоть до возрождения патриаршества. Но власти придерживались прежнего курса — на сохранение Синода как коллективного органа управления. По-прежнему и правительство, и духовное ведомство преследовали вольнодумцев, раскольников, сектантов. Быстро росло число старообрядцев и их поселений в Поволжье, Беларуси, на Украине. В ответ на карательные экспедиции властей старообрядцы сопротивлялись, прибегали к испытанному средству — самосожжению.
В руках церкви к середине века числилось без малого миллион душ крестьян мужского пола. Они давали сотни тысяч рублей дохода. Ей же принадлежали богатые торгово-промысловые села — Подол (Подольск), Егорьев, Макарьев, Ковров и др. Снова и снова встает в повестку дня вопрос о секуляризации церковных владений. Ее оформили сначала указом 21 марта 1762 г. и затем, уже окончательно, 26 февраля 1764 г. Архиереи, монастыри, церкви лишились 2 млн. крестьян обоего пола; число монастырей уменьшилось, их содержание стало заботой государства. Бывшими монастырскими крестьянами стала управлять специальная Коллегия экономии, и они превратились в государственных крестьян. Увеличились доходы казны (более 600 тысяч рублей в год). Положение церкви к концу столетия сильно изменилось. Секуляризация нанесла ее позициям сильный удар. Более половины из почти 950 монастырей не получили штатного содержания, перешли на положение приходских церквей или попросту закрылись. Скопились по стране, особенно в крупных городах, многие сотни безместных священников. Получение места сопровождалось поборами, вымогательствами, клеветой. Нередко священники, особенно сельские, влачили жалкое, нищенское существование.
Большинство духовенства, особенно высшего, рассматривало себя как слуг государства. В связи с этим требовали (как, например, московский митрополит Платон (Левшин), наиболее талантливый из них), чтобы священный чин был хорошо обеспечен материально, иначе его не будет уважать простой народ. Власти шли навстречу пожеланиям духовных лиц — предоставляли им привилегии (освобождение от телесных наказаний и др.), жаловали ордена, увеличивали земельные наделы и штатное жалованье. В ответ священники должны были исполнять некоторые полицейские функции в своих приходах.
Епархиальное управление. Полномочия епархиального архиерея не зависели от того, в каком он был сане — митрополита, архиепископа или епископа. Он отвечал за состояние веры и нравственности, надзирал за проповеднической и богослужебной деятельностью духовенства, руководил многочисленными учреждениями и возглавлял духовный суд. В отношении вышестоящего Святейшего Синода епископ имел право выступать с законодательными и административными предложениями. Он представлял интересы Церкви перед местными органами государственной власти, с которыми у него нередко возникали трения из-за нечеткости в разграничении компетенций. В связи с бюрократизацией государственного аппарата в синодальный период все более сложным становилось и делопроизводство епархиальных управлений. Вследствие усиливавшейся централизации бесчисленное количество дел подлежало донесению в Святейший Синод, а на рассмотрение епископов представлялась масса мелочей, которые вполне могли бы быть решены на местах. Ежедневно из Святейшего Синода, от обер-прокурора или его канцелярии, поступал поток циркуляров, постановлений и запросов, которые приходилось прочитывать и которые требовали ответа. В результате епископ оказывался по большей части прикован к своему письменному столу, что затрудняло его поездки по епархии.
Законодательной основой для деятельности епархиальных управлений служили: правила апостолов, решения Вселенских и Поместных Соборов, учение святых отцов, Кормчая книга, а также современные законы — «Духовный регламент», указы Святейшего Синода и государственные законы. На основании этих законов и в пределах своей компетенции епископ имел право издавать постановления и распоряжения, которые, однако, контролировались Святейшим Синодом и могли им отменяться.
С XVIII в. в епархиях появляются викарии епископов. В 1865 г. Святейший Синод получил высочайшее разрешение открывать викариатства везде, где на это есть средства. К 1917 г. имелось уже 70 викариев. Викарии находились в личном распоряжении епископа, которому и подчинялись.
Таким образом, власть епископов, почти абсолютная в XVII в., в синодальный период претерпела известные ограничения в рамках государственной церковности. Святейший Синод все активнее вмешивался в дела епархиального управления, а государство рассматривало духовенство как своих подданных, тем самым ограничивая сферу действия церковных законов. Главной тенденцией в государственной церковной политике XVIII–XX вв. было ограничение единовластия епископов.
