Развитие монашества в XVIII-XIX вв. Старчество. Женское монашество.

В начале XVIII столетия наступает для монашества вековой период гонений. Закончилась эпоха Московской Руси, прошедшая под знаком симфонии, сотрудничества Церкви и государства. Теперь же целью государства стало достижение на земле "всеобщего блага". Осуществлению этого блага должна подчиниться и Церковь, как и все государство. Власть светская становится самодовлеющей, все исключающей. Так возникла система абсолютного государственного верховенства над Церковью. Особенно резки меры против монастырей. Петр именует их "гангреной государства", а монахов считает тунеядцами и плутами, монахам не разрешается иметь в кельях бумагу и перья. Монастырская колонизация отменяется, даже в Сибири. В числе других монастырей закрывается в 1724 г. Оптина Пустынь. За указами Петра, направленными против монастырей, следуют указы Анны Иоанновны и особенно указ Екатерины II 1764 г. Этот год является черным годом для монашества. Монастыри обезлюдели. С момента отнятия земель и вотчин богатые обители обеднели до крайности, а средние закрылись. Во многих монастырях церкви нередко стояли без глав и крестов. Обездоленное и обезкровленное монашество являло теперь жалкую картину распада. Настоятели обычно смотрят на свою должность как на источник дохода. Пьянство является общим бичом.

Для поверхностного взгляда могло казаться, что монашество уже окончательно погибло. На самом же деле из векового периода гонений иночество вышло очищенное и обновленное в прежней своей духовной красоте. В эту эпоху, когда преследовалось духовное начало, когда монастыри пустели, духовно одаренные натуры должны были замыкаться внутри себя, уходить в скрытую для мира внутреннюю жизнь. Таким образом, где-то в глубинах должно было сохраняться и истинное понятие о духовном подвиге. Между тем число святых было не малое. Создавались очаги, откуда распространилось общее возрождение монашества.

На первый взгляд могло казаться, что монашество уже окончательно погибло. На самом же деле из векового периода гонений иночество вышло очищенное и обновленное в прежней своей духовной красоте. В эту эпоху, когда преследовалось духовное начало, когда монастыри пустели, духовно одаренные натуры должны были замыкаться внутри себя, уходить в скрытую для мира внутреннюю жизнь. Таким образом, где-то в глубинах должно было сохраняться и истинное понятие о духовном подвиге, и в незаметных углах созревали духом Божий избранники, в тайном подвиге выковывавшие силу духа, благодаря которым и могла с окончанием гонений возродиться истинная монашеская жизнь. Так что, число святых было не малое в это время.

Две сильные личности дали толчок этому возрождению: архимандрит Паисий Величковский и Сирафим Соровский.

Старчество. Возрождение монашеской жизни в России, начавшееся в посл. четв. XVIII в., во многом было вызвано распространением в русских мон-рях старчества, предполагающего руководство через советы и наставления со стороны опытного в духовной жизни старца внутренней жизнью ученика, открывающего старцу не только свои поступки, но и мельчайшие помыслы. Старчество подразумевает безусловное послушание ученика наставнику, принимающему на себя ответственность за спасение души человека, вверившего себя его руководству. По полному применению духовного руководительства и по своему ясному, скорому и лучшему ответу на цель монашеского аскетизма старческое устроение — лучшее, удобнейшее для новоначального монаха. Подвигу старчества всегда предшествует подвиг аскетический. Напр., прп. Серафим Саровский, прежде чем стать учителем, длительное время провел в уединенной молитве и только затем получил дар учительства. Практически все без исключения старцы прошли эту школу. В некоторых женских русских обителях подвизались старицы, часто имевшие те же благодатные дары, что и старцы. Женщины-старицы наставляли гл. обр. монахинь и монастырских послушниц и сами нередко являлись духовными дочерьми известных старцев, насаждавших старчество в подопечных женских мон-рях: саровские старцы ввели старчество в Дивеевском мон-ре, прп. Амвросий Оптинский — в Шамординской женской обители.

Оптина Пустынь. По преданию, основан в конце XIV века раскаявшимся разбойником по имени Опта (Оптия), в иночестве — Макарий. До XVIII века материальное состояние монастыря было тяжелым. В 1773 году в монастыре было всего два монаха — оба глубокие старики. В конце XVIII века обстановка изменилась. В 1821 году в монастыре был устроен скит. Здесь селились особо сподобившиеся «пустынники» — люди, которые многие годы провели в совершенном уединении. Всей духовной жизнью монастыря стал ведать «старец». Со всех сторон к монастырю потянулись страждущие. Оптина стала одним из духовных центров России. Оптина пустынь же создавалась полностью на тех началах, которые проводил в своей деятельности прп. Паисий (Величковский). У прп. Паисия все было обращено на внутреннюю сторону иноческой жизни, самоусовершенствование духа. Он же указывал и на источник иноческого воспитания – чтение святоотеческих творений. Слава о жизни прп. Паисия, о его подвигах, о знании им святоотеческих творений мало-помалу распространялась и начала привлекать к нему учеников. Прп. Паисием было введено старчество и обязательное изучение святоотеческих творений как основания, на котором должна созидаться жизнь всякого инока.

К старцам в Оптину шли за утешением, исцелением, за советом, руководством, указанием. Выдающиеся мыслители эпохи, философы, писатели побывали там: Гоголь, братья Киреевские, Толстые Лев и Алексей, Достоевский, Соловьев, Леонтьев. Но ближе из них всех подошел к Оптиной Иван Васильевич Киреевский. Вначале равнодушный к вере, он пришел к Богу, благодаря жене – духовной дочери преп. Серафима и архим. Филарета Новоспасского. Впоследствии, став преданнейшим духовным сыном старца Макария Оптинского, Киреевский сделался его главным сотрудником по изданию святоотеческих творений. Но центром этого дела была Оптина Пустынь, душою же всего и инициатором и возглавителем был старец Макарий при ближайшем участии И.В. Киреевского, который служил и знанием греческого, и философских терминов. Он и жена держали корректуру, причем издания делались большею частью на их средства.

Женское монашество. С кон. XVIII в. и особенно со 2-й пол. XIX в. начинается возрождение и расцвет женского монашества. В отличие от мужских большая часть женских мон-рей (2/3 открытых в XIX в.) была преобразована из женских общин, многие из которых находились под окормлением старцев. Так, старец Зосима, продолжатель традиции прп. Паисия (Величковского), явился основателем женской Троицкой Зосимовой пустыни. Особое место в духовном окормлении женских общин принадлежало прп. Серафиму Саровскому. Наиболее тесно с ним была связана Дивеевская община и еще два мон-ря. Все они известны совершенным общежитием, аскетическим деланием и неукоснительным соблюдением богослужебного устава. Прп. Амвросий Оптинский стал основателем Шамординской общины. Через письма руководил духовной жизнью многих монахинь свт. Феофан Затворник. Некоторые женские общины основывались богатыми благотворительницами, другие же возникали стихийно, по почину отдельных подвижниц. Сначала общины существовали самостоятельно, без вмешательства светских или духовных властей. К кон. XIX в. правительство стало всемерно способствовать организации женских общин в целях благотворительности и миссионерства. В 1896 г. существовало 156 женских общин, из которых 96 позднее были преобразованы в мон-ри.

Особенностью многих женских мон-рей стала строгая подвижническая жизнь, сочетавшаяся с широкой социальной и благотворительной деятельностью, организацией школ, приютов, всевозможных рукодельных и иконописных мастерских, больниц, богаделен. К таким монастырям относятся Новодевичий в Петербурге во главе с игум. Феофанией, Бородинский (основан Марией (Тучковой, † 1852)); Леснинский на Холмщине, руководимый игум. Екатериной, Покровский в Киеве, основанный вел. кнг. Александрой Петровной (в иночестве Анастасией, †1900), Леушинский в Новгородской епархии во главе с игум. Таисией и др. Особое место занимает Марфо-Мариинская община, основанная в 1916 г. вел. кнг. Елизаветой Феодоровной в Москве, где сестры посвящали свою жизнь «оказанию помощи страдающим — материальной и духовной», в особенности уходу за больными из социальных низов. Хотя сестры общины не постригались в монашество, они давали обет, по примеру монахинь, проводить жизнь в целомудрии, труде и молитве. Обитель оказывала три вида благотворительной помощи — медицинскую, попечительскую и просветительскую. При обители находились бесплатная больница с хирургическим отделением, амбулатория, аптека, библиотека, приют для девочек-сирот, больничный храм и специальные помещения-гостиницы для паломников, бесплатные столовые для бедняков.