На земле существуют три вида людей:
Живые, мертвые и те, кто плавает по морю.
Мачту поднявши и белый на мачте расправивши парус
Все мы взошли на корабль и пустились в открытое море.
Но, когда в отдалении остров пропал и исчезла
Всюду земля и лишь небо с водами слиянное зрелось,
Бог громовержец Кронион тяжелую темную тучу
Прямо над нашим сгустил кораблем, и под ним потемнело
Море. И краток был путь для него. От заката примчался
С воем Зефир, и восстала великая бури тревога;
Лопнули разом веревки, державшие мачту, и разом
Мачта, сломясь, с парусами своими, гремящая пала
Вся на корму и в паденье тяжелым ударом разбила
Голову кормщику; череп его под упавшей громадой
Весь был расплюснут, и он, водолазу подобно, с высоких
Ребр корабля кувыркнувшийся вглубь, там пропал и
Из тела дух улетел.
Гомер. “Одиссея”
Моря у нас небольшие, любое из них пересекается за двое суток. И тем не менее, хотя плавание начинается при хорошей погоде, она всегда может испортиться; высока вероятность попасть в шторм, что и случилось с судном Одиссея, мореходность которого оказалась явно не на высоте. Судно должно обладать мореходностью, достаточной, чтобы преодолеть любые возможные осложнения.
Специфика морских парусных походов практически полностью исключает возможность получения посторонней помощи; из любого положения надо выходить своими силами. Безопасность плавания определяется двумя факторами: совершенством судна и мастерством его экипажа. Нельзя выходить в море на судне, которому не доверяешь; лучший способ узнать судно – построить его своими руками. Судно с безграмотным неквалифицированным экипажем мореходным не бывает.
Мореходность судна, по существу, это его способность переносить непогоду в море. В проблеме мореходности имеются два аспекта: мореходность собственно судна, т.е. его способность не развалиться и не пойти ко дну, и второй аспект, связанный с наличием на судне экипажа.
Завидной мореходностью обладают обыкновенные мячи: мячи, унесенные с пляжей, попадаются и посреди моря; если они сами не травят, то могут плавать месяцами, и никакой ураган не способен с ними ничего поделать. Из нескольких десятков мячей можно собрать неплохое судно.
Хорошая мореходность у виндсерферов, представляющих собой стеклопластиковую доску с пенопластовым заполнителем. Это легкое быстроходное парусное судно, и нашлись ребята, пересекшие на серфах Азовское море. Двое суток висеть на гике и ночевать посреди моря, лежа на шатком плотике из трех досок – на такой акробатический этюд мало кто способен.
Я утверждаю, что грамотно спроектированное, добротно построенное и должным образом испытанное парусное судно, сколь бы малым они ни было, обладает абсолютной мореходностью, и непреодолимого воздействия моря для него не существует. Возможны, разумеется, дефекты конструкции, но не о них сейчас речь.
Слабым звеном в комплексе море-человек-судно является человек. Море сильнейшим образом воздействует не только на судно, но и на физическое состояние и психику управляющего им человека. В бурном море судно еще держится, но человек деморализуется. Удары волн, рев ветра, жесткая качка, потоки воды, брызги, летящая по ветру пена, дождь со снегом, возможно излучаемые штормовым морем инфразвуки и мало ли что еще приводят к тому, что человек теряет работоспособность и им овладевает мысль: и зачем это мы сюда залезли?! И как бы отсюда унести ноги! Этот критический момент можно принять за предел мореходности данного судна с данным экипажем. Разумеется, предел зависит от выучки и волевых качеств экипажа.
Новички иногда страдают детской болезнью – храбростью неведения, лезут куда попало и на чем попало. Но после пары оплеух, полученных от моря, она быстро проходит. Опытные капитаны, не раз попадавшие в переплет, знают о существовании предела и стараются не доводить до него. Беда в том, что человек, впервые идущий в море, не знает своих возможностей, и кризис может наступить тогда, когда возвращаться назад будет уже поздно.
Существуют два пути преодоления ограничений, связанных с человеческим фактором: совершенствование конструкций судов с тем чтобы смягчить воздействие моря на человека, и то, что называют хорошей морской практикой: приобретение опыта и навыков, позволяющих управлять судном в экстремальных условиях.
Человек и море
Отношения человека с морем двойственные. Жизнь зародилась в море, и человек унаследовал от своих древних предков его частичку; в его крови то же соотношение солей и та же соленость что и у океанической воды; наверное, потому мы и любим море. Но предки человека вышли на сушу, приспособленность жить в водной среде была утрачена, и находиться в воде длительное время человек уже не может. Тем не менее, люди тянутся к морю; летом на Черном море десятки и сотни тысяч людей плещутся в воде и загорают на сочинских пляжах. Солнце и море, морская вода и чистый воздух насыщенный всевозможными аэроионами, красивая природа благотворно влияют на человека, укрепляют его здоровье, излечивают от всевозможных недугов, делают бодрым и жизнерадостным – все это можно вычитать в любой книжке, рекламирующей морские курорты. А как красиво смотрится море в шторм с берега!
Но скучно сидеть без дела на пляже, да и не люблю я тамошней давки. Прекрасным видом туризма было бы плавание своим ходом без всяких лодок по морю от острова к острову, упаковав свои пожитки в герметичный мешок. Но как выглядит такой туризм на практике, можно узнать из той же “Одиссеи” Гомера или из рассказа П.К.Нормантаса “55 дней в плену у Арала”. Автор в отпуск весной на надувной лодке под парусом отправился путешествовать по Аральскому морю, на одном из островов по недосмотру упустил свое судно, влип крепко и честно рассказал, чего ему стоило выжить и выбраться к людям. Рассказ стал классическим; он постоянно вертелся у меня в голове, когда на Белом море я высаживался на какой-нибудь необитаемый остров. Такой туризм, может быть, и возможен где-нибудь в Полинезии, где вода теплая, но у нас не получается; переохлаждение в холодной воде убийственно, а туризм в скафандре малопривлекателен. Даже Одиссей, пару раз плававший по Средиземному морю на обломке мачты, и не имевший проблем с переохлаждением, был от этого не в восторге.
Куда как лучше ходить по морю на яхте под парусом. Возьмите любое руководство по парусному спорту, и вы увидите, что плавание под парусом – прекрасный вид отдыха и способ укрепления своего здоровья. Более того, неотъемлемый от парусного дела физический труд на свежем воздухе гармонично развивает человека; работы, связанные с уходом за своим судном, прививают разнообразные трудовые навыки, создание новых судов приучает к изобретательству и творческому мышлению. Как заметил еще Н.Людевиг, все эти качества полезны в любом деле, и за что не возьмется моряк на суше, все у него ладится, все спорится, всюду он приспособится.
Яхтсмены ближе к морю чем курортники, и воздействует оно на них сильнее. Тот, кто хоть однажды ходил в море под парусом, наверняка сохранит об этом незабываемые впечатления. Здесь человек сталкивается лицом к лицу с силами природы, а водная стихия бывает столь грозна, что инстинктивно наводит ужас и на животных и на человека. Но не столько смертей, сколько страстей, и нужно лишь умело противостоять разбушевавшейся стихии. В борьбе с волнами и ветром человек приобретает выносливость и закалку, смелость и решительность, находчивость и сообразительность, настойчивость в достижении поставленной цели, волю к победе. Все это сочетается с разумной осторожностью, без которой в море делать нечего.
Но не так все просто в этом мире. Положительных качеств, прививаемых морем человеку, множество, известно это давно, и если бы их было легко получить, в море было бы не протолкнуться от парусов. Люди плавают на яхтах уже сотни лет, тем не менее, парус в море редкость.
Еще ближе к морю потерпевшие кораблекрушение; о том, что происходит с ними, рассказал Ален Бомбар. По его данным на всем земном шаре в мирное время ежегодно погибает в море около двухсот тысяч человек; примерно четверть этих жертв не идет ко дну вместе со своим судном, а высаживается в спасательные шлюпки и т.п. Но скоро и они погибают мучительной смертью. Море может убить человека не только разбив его в прибое о скалу, утоплением или переохлаждением, но и воздействуя на его психику. Цитирую А.Бомбара:
- Когда корабль тонет, человеку кажется, что вместе с его кораблем идет ко дну весь мир, когда две доски пола уходят из под его ног, одновременно с ними уходят все его мужество и разум. И даже если он найдет в этот миг спасательную шлюпку, он еще не спасен. Потому что он замирает в ней без движения, сраженный обрушившимся на него несчастьем. Потому что он больше не живет. Окутанный ночной тьмой, влекомый течением и ветром, трепещущий перед бездной, боящийся и шума и тишины, он за каких нибудь три дня окончательно превращается в мертвеца.
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек вы умерли от страха.
Ханнес Линдеман, как и А.Бомбар врач по профессии, пересекший Атлантику под парусом на обычной серийной байдарке, считал, что именно недостаточная устойчивость психики является основной причиной большой смертности среди потерпевших кораблекрушение. Он считал, что в своих первых плаваниях и сам был недостаточно психически подготовлен; его охватывали растерянность и даже паника в опасных ситуациях. Но победил океан Линдеман благодаря огромной силе воли, железной выдержке, фантастической устойчивости психики и высокому мореходному искусству.
Люди умирают от страха не только в море. Два примера из книги Л.Хундарова “Раздумья врача”.
На железнодорожной станции в закрытом вагоне-холодильнике был найден труп мужчины. Следствие установило, что человек, за которым автоматически захлопнулись двери, умер при наличии явных симптомов смерти от холода. Все отмеченные признаки появились у него на основании лишь представлений и переживаний, связанных с такой смертью, ибо холодильник был неисправен и давно не действовал.
Молодые люди, решив подшутить над своим товарищем, опутали его электрическими проводами и закрыли ему глаза. Затем один из них сказал, что сейчас подключит эти провода к сети. При слове “включаю” жертву облили холодной водой. Шутка оказалась трагической – юноша умер от страха.
Подобные эксперименты показывают, что психика у людей разная; бывают люди с сильной устойчивой психикой и со слабой неустойчивой, причем последних, по Бомбару, 90%. Для нас далеко не праздный вопрос: что такое устойчивость и неустойчивость психики; почему люди погибают не в силах выдержать как им кажется безвыходного но в действительности не столь уж и опасного положения; как заранее определить, обладаете ли вы достаточно устойчивой психикой прежде чем попадете в кризисную ситуацию. И как, наконец, тренировать эту устойчивость психики.
Нам в парусном туризме понадобились предельно легкие и транспортабельные парусные лодки. Использовав опыт А.Бомбара, Х. Линдемана и многих других мореплавателей, выходивших в море и океан на таких небольших лодках, зная, с чем они там сталкивались, мы, тем самым, сознательно до предела подняли физические и психические нагрузки на себя. Ни о какой устойчивости психики мы тогда не думали, но эти нагрузки выдержали. Встреча с морем всегда волнует, но не пугает.
Море – стихия огромной мощности, и то, что получит от нее человек, зависит прежде всего от него самого, Если он боится ее – она убьет его страхом, если он рад встрече с ней – одарит его огромным зарядом положительных эмоций, с которыми не сравнится ничто другое. Великолепно ощущение своей свободы и единства с природой, возможность чувствовать себя как птица в воздухе, ничем не связанным, ни от кого не зависящим, предоставленным лишь своей воле. Мир велик и прекрасен и весь этот мир – твой.
Из собственного путевого дневника:
Двадцать часов подряд гнал я тримаран по Белому морю с Кондострова через Онежские шхеры мимо Мягострова на Малый Сосновец. С риском перевернуться или развалить тримаран на части обходил ключевые мысы, штилел в шхерах, где течения таскали нас от острова к острову, отпихивался веслом от крутого, круглого, высокого как шапка Мономаха острова, совершив вокруг него полный оборот, а под занавес, когда выяснилось, что за мысом Белужьим на Мягострове приткнуться некуда, летел со свистом на шквале через Сумскую губу.
Встав на песчаный пляж и убрав паруса, шатаясь от усталости, развел костер, сварил котелок гречневой каши, разложил по мискам – себе и своей собаке. И был счастлив. Что может быть лучше! Море, острова, бревна на песчаном пляже, лес с черникой. Надежная машина и верная собака. Пей чай, ешь кашу, радуйся жизни! За доллары или рубли такого не купишь.
Чтобы никого не отпугивать, надо добавить, что в парусном туризме нет никакой обязаловки, можно и не лезть к черту на рога, можно не только тупо гонять под парусами по воде или переть через Каспий, но и заниматься многочисленными сопутствующими и не менее приятными делами: собирать ягоды и грибы, купаться, загорать, ловить рыбу, вечерком посидеть у костра в сосновом бору на берегу реки. Можно взять легкую лодку, катамаран или проа, закинуть на нее рюкзак, посадить собаку и в хорошую погоду попросту отправиться шляться по островам не обременяя себя никакими гонками и никаким маршрутом. Главное – получать удовольствие от общения с природой и парусом.
Кавалеры “Серебряного стакселя”
В калейдоскопе течений и направлений парусного туризма мне довелось быть свидетелем и участником становления одного из них – освоения морских акваторий. Речь идет о плаваниях в открытом море.
Все началось в 1976г. на Азове, когда нам с Мишей Власенко удалось пройти с Обиточной косы на мыс Казантип. О том, как происходил этот переход, рассказано ниже в “Кавалерии моря”. Тогда мы не были волшебниками, да и позднее ими не стали. И то, что мы не угробились на этом переходе, во многом дело везения, которому, впрочем, мы и сами активно способствовали. Позднее бывали и более дальние и более сложные переходы, но таких страстей как в этом первом плавании мне больше видеть не доводилось. Увы, с приобретением опыта была утрачена свежесть восприятия.
Осуществив данное мероприятие, мы весьма гордились достигнутым. И чтобы увековечить столь важное в нашей жизни событие, я изготовил из чистого серебра пару памятных значков, получивших за свою форму название “Серебряных стакселей”. Было решено, что третий “Серебряный стаксель” и каждый последующий мы будем вручать тем, кто “сумеет нас переплюнуть” и побить все предыдущие достижения. Решено было также “Серебряный стаксель” дважды не присуждать, ибо награждение им должно означать, что человек в совершенстве владеет парусным делом и способен выполнить любую задачу.
Претендентов на “Серебряный стаксель” оказалось немного, даром его не давали, и со временем он приобрел высокий авторитет.
Третий “Серебряный стаксель” получил человек несгибаемого юмора, Валерий Латонов; С ним мы на тримаране пересекли в 1980г. Азовское море от о. Бирючьего до Приморско-Ахтарска; расстояние в 250км открытым морем было пройдено за 42 часа с попутным штормом.
Четвертый, пятый и шестой “Серебряные стакселя” получили в 1985г. первопроходцы Каспия Валерий Перегудов, Сергей Домрачев, Евгений Кузнецов, пересекшие его на надувном катамаране от Шевченко до Махачкалы.
Седьмой значок выдан Саше Наумову, тогда же пересекшему Каспий от Баутино до Махачкалы на надувной лодке.
