Понятие и виды договора хранения.
Элементы договора хранения.
Содержание договора хранения.
Понятие и виды договора хранения.
Легальная дефиниция договора хранения содержится в п.1 ст.886 ГК РФ. Договором хранения признается договор, по которому одна стороны (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем) и возвратить эту вещь в сохранности.
Характеристика
Это легальное определение, которое может послужить основанием для определения характеристик договорной конструкции.
С т.з. момента заключения договор хранения относится к числу договоров реальных. То обстоятельство, что написано «обязуется» не должно нас вводить в заблуждение, т.к. если дочитать до конца, то написано: «обязуется хранить переданную вещь». Отсюда вполне напрашивается вывод, что для заключенности договора и возникновения договорной обязанности хранителя обеспечить сохранность вещи необходима передача вещи. Этот вывод подтверждается анализом предписаний п.2 ст.886 ГК РФ, где указывается, что если речь идет о договоре с участием профессионального хранителя, договором может быть предусмотрена обязанность принять вещь на хранение. Толкуя это правило от противного, получается, что в ситуации общей, описанной в п.1, такой обязанности принять вещь на хранение не существует, потому что передача вещи и ее принятие является не исполнением договорных обязательств, а моментом заключения договора. Поэтому конструкция, описанная в п.1 являет собой конструкцию реального договора. Однако с учетом предписаний п.2 несколько скорректируем ранее обозначенный нами вывод.
С т.з. момента заключения договор хранения является по общему правилу реальным. Если речь идет о профессиональном хранении, с учетом п.2 ст.886 ГК РФ такой договор может быть реальным или консенсуальным, причем, для случаев профессионального хранения презумпцией будет реальность. Перед нами изъятие из общего правила о презумпции консенсуальности, общего правила, которое позволяло нам оценивать договоры, для которых установлены амбивалентные модели, для хранения это общее правило изменяется, получается, что если речь идет о непрофессиональном хранении, единственно возможная модель – реальный характер договора хранения. Если речь идет о профессиональном хранении, такой договор может быть как реальным, так и консенсуальным. Но если в нем ничего не указано, такой договор будет восприниматься как договор реальный.
С т.з. наличия встречного имущественного предоставления в легальном определении никакого указаний на сей счет нет. Никакого указания на сей счет нет по тексту Главы 47. Единственное, что в этом тексте законодатель упоминает как возмездные, так и безвозмездные договоры хранения, но никакого правила относительно данной характеристики договора не содержится. Это не должно ставить нас в тупик, поскольку у нас нет специального регулирования – это означает, что действует общее правило ст.423 ГК РФ, устанавливающее возмездность любого ГП договора.
Поэтому с учетом того, что в тексте закона упоминаются и возмездные и безвозмездные договоры, относительно данной характеристики мы должны зафиксировать, что договор хранения по общему правилу является возмездным, т.е. действует общая презумпция возмездности, но из существа отношений или специального соглашения может вытекать иное, стороны своим соглашением могут сформулировать договор хранения в качестве безвозмездного договора.
При этом презумпция возмездности договора хранения выступает лишь в качестве общего правила в том смысле, что для отдельных разновидностей договора хранения законодатель может устанавливать специальные правила. Например, п.1 ст.924 ГК РФ, который регламентирует специфический вид хранения – хранение в гардеробах или организациях, там решение законодателя: для данной разновидности установлена презумпция безвозмездности договора, соглашением сторон может быть установлено иное, либо иное может вытекать из закона. А.А. доводилось встречаться с платными гардеробами. Ситуации, при которой эта презумпция действительно изменяется соглашением сторон, они наличествуют. По общему правилу возмездный, применительно к отдельным разновидностям – могут быть установлены специальные правила.
Самый сложный вопрос – вопрос о характеристике договора хранения в зависимости от распределения прав и обязанностей между сторонами. Не вызывает сомнений соответствующая характеристика возмездного договора хранения. Возмездный договор хранения относится к числу договоров с т.з. распределения прав и обязанности двусторонних (синаллагматических), поскольку есть обязанность хранителя оказать услугу, обеспечить сохранность вещи, есть встречная взаимонаправленная и взаимообусловленная обязанность поклажедателя – уплатить вознаграждение, т.е. с возмездным договором все понятно.
Предметом дискуссий является вопрос о характеристике безвозмездного договора. Здесь две позиции:
- Некоторые авторы, в частности, в учебнике под ред. А.П. Сергеева последний, являясь апологетом соответствующей позиции, указывает, что всякий договор хранения является договором двусторонним (в т.ч. и безвозмездный), аргументируя это тем, что во всяком договоре хранения на поклажедателе лежит обязанность забрать вещь обратно и возместить расходы на хранение. А расходы и вознаграждение могут выступать в качестве категорий, не совпадающих между собой, и безвозмездный договор не означает, что понесенные хранителем расходы не должны быть ему компенсированы. На основании двух обязанностей, существующих у поклажедателя во всяком договоре хранения, А.П. приходит к выводу, что договор хранения является договором двусторонним всегда.
- Сторонники противоположной позиции говорят, что нужно разбираться. Обязанность забрать вещь обратно – это кредиторская обязанность, потому что действовать в своем интересе обязать лицо нельзя, это кредиторская обязанность, которая способствует исполнению хранителем его обязанности к возврату вещи по окончанию договоров. Что касается расходов, то обязанность по компенсации расходов, являясь полноценной обязанностью, возникает не в силу факта заключения договора, а в силу факта несения расходов, не имманентно присуще хранению, т.е. может быть ситуаций, при которой в безвозмездном договоре хранения никаких расходов у хранителя не возникает. В-третьих, даже если эта обязанность возникает, эта обязанность не является встречной, взаимонаправленной и взаимообусловленной по отношению к обязанности хранителя оказать услугу. Соответственно, при таком подходе безвозмездный договор хранения характеризуется как договор односторонний.
Не сложно заметить по характеру аргументации, что этот спор будет еще лет 100 продолжаться, т.к. это спор о дефиниции, участники этого спора по-разному смотрят на само понимание двусторонности, проблема в конечном счете – это вопрос о синаллагме. Сторонники первой позиции явно разводят двусторонний и синаллагматический характер, полагая, что договор может быть двусторонним, но не являться синаллагматическим. Сторонники второй позиции исходят из отождествления соответствующих категорий, полагая, что всякий двусторонний договор может быть только синаллагматическим, и при неполной синаллагме у нас двустороннего договора нет и не может быть в принципе. Поскольку это вопрос разности принципиальнх воззрений на природу двусторонности, вопрос о соотношении двустороннего и синаллагматического характера договора, мы далеки от мысли, чтобы поставить точку в этом вопросе, ибо она невозможна. Дальше все зависит от наших личных предпочтений. Если мы отождествляем эти категории, то мы должны признать правоту сторонников второго подхода, если для нас это различные категории, мы должны присоединиться к сторонником подхода №1.
Виды договора хранения
Для начала необходимо указать, что на уровне ГК упомянуто 7 разновидностей договора хранения. Это практически рекорд. В качестве специальных разновидностей закон называет:
→ Хранение на товарном складе;
→ Хранение в ломбарде;
→ Хранение ценностей в банке;
→ Хранение в камерах хранения транспортных организаций;
→ Хранение в гардеробах организаций;
→ Хранение в гостинице;
→ Хранение вещей, являющихся предметом спора (секвестр).
Эти разновидности не только упоминаются, но и регулируются на уровне ГК, их регулирование положено в основу системного строения Главы 47, которая предполагает деление на параграфы, параграф 1 Общие положения, параграф 2 – Хранение на товарном складе, а параграф 3 – все остальные.
Признавая значимость данного выделения, мы должны понимать, что речь здесь не идет о классификации по двум причинам, которые обозначались ранее и которые полностью актуальны здесь. Это не классификация, потому что не исчерпывающий перечень (напрашивается нотариальный депозит), отсутствует единый классификационный критерий. Если мы посмотрим даже на сами названия отдельных разновидностей, то увидим, что выделение их происходит по различным основаниям. Например, явно, что последняя рубрика – хранение вещей, являющихся предметом спора – предопределена спецификой существующих между сторонами отношений, косвенным образом особенностью предмета. В то время как, например, хранение на товарном складе, хранение в камерах хранения транспортных организаций они завязаны на особенности субъектного состава. Единый классификационный критерий отсутствует, поэтому это не классификация. Хотя выделение и регламентация данных разновидностей имеет значение.
Но то, что эти 7 разновидностей, называемых ГК РФ, не являются классификацией, не означает, что действующий ГК не знает подлинных классификаций договора хранения. Такие классификации есть, и на основании современного ГК можно выделить 3 таких дифференциации.
1. Деление в зависимости от субъекта, выступающего в роли хранителя:
→ профессиональное;
→ непрофессиональное;
Сама эта классификация используется законодателем, чтобы подчеркнуть особенности, присуще именно профессиональному хранению, такие особенности существуют. С одним из таких проявлений мы уже столкнулись, в ст.886 ГК РФ вопрос о консенсуальности или реальности договора зависит от того, к какой из указанных рубрик договор относится, основания ответственности принципиально отличаются.
При этом из п.2 ст.886 ГК РФ мы можем вывести те особенности, которые характеризует профессиональное хранение, те признаки, при наличии которых договор хранения может быть охарактеризован именно как профессиональное хранение. Это явно специфика субъектного состава. При каком субъекте договор будет считаться профессиональным хранением? П.2 ст.886 ГК РФ: профессиональный хранитель – это гражданин-предприниматель, либо коммерческая организация, либо некоммерческая организация, для которых хранение составляет одну из целей их профессиональной деятельности. При этих условиях хранение в рамках данной дифференциации будет относиться к профессиональному, и подпадать под специфику правового режима.
Вторая рубрика будет формироваться по остаточному принципу – все, что не относится к профессиональному, будет относиться к хранению непрофессиональному.
2. Деление на:
→ регулярное;
→ иррегулярное (хранение с обезличиванием);
Эта дифференциация существовала еще в РП, появилась она, чтобы отразить особенности, присуще иррегулярному хранению. Феномен иррегулярного хранения, значит, соответствующая дифференциация знакомы и современному правопорядку. Ст.890 ГК РФ феномену иррегулярного хранения посвящена. В чем специфика иррегулярного хранения, исходя из ст.890 ГК РФ? При иррегулярном хранении на хранение сдаются вещи, определяемые родовыми признаками, при этом, по условиям хранения вещи одного поклажедателя смешиваются с вещами других поклажедателей. При прекращении договора в иррегулярном хранении хранитель должен возвратить не ту же самую вещь, а равное количество вещей того же рода и качества. Здесь есть несколько мелких вопросов.
Вопрос №1. Если посмотреть на ст.890 ГК РФ, то можно увидеть, что по прямому тексту закона получается, что иррегулярное хранение может возникать только в случаях, когда оно прямо предусмотрено договором. Но здесь есть один значимый нюанс. А если договором возникновение хранения как иррегулярного установлено не было, но условия хранения, которые были известны поклажедателю, предполагают смешение вещей одного поклажедателя с вещами другого поклажедателя, т.е. это смешение происходит не в результате произвола со стороны хранителя (тогда и обсуждать нечего, не может возникать иррегулярное хранение), а когда это предопределено спецификой хранения.
Например, элеватор. Хранить зерно в элеваторе, кроме как смешивая вещи: зерно одного с зерном другого, принципиально нельзя. Но вдруг так получилось, что стороны в договоре забыли указать, что соответствующее хранение является иррегулярным и подпадает под действие ст.890 ГК РФ, такое хранение каким будет: регулярным или иррегулярным? От этого зависит много дальнейших вопросов. В.В. Байбак всегда исходил из буквального текста ст.890 ГК РФ и рассуждал следующим образом: если в договоре ничего не написано, то иррегулярного хранения возникнуть не может. А.А. не готов с ним подобным образом согласиться. Он прав в ситуации, что если у нас нет объективных предпосылок, в силу субъективного намерения хранителя, конечно, не может иррегулярного хранения возникать. Но если это предопределено условиями договора, т.е. спецификой самого осуществления хранения, вызвано не произволом, а некими объективными факторами, то возникающее хранение должно характеризоваться как иррегулярное. Это вопрос, который с т.з. законодательной непрост.
Есть еще один вопрос, связанный с иррегулярным хранением – это вопрос о вещно-правовых последствиях, вопрос о том, кто является собственником имущества, сданного на хранение при иррегулярном хранении. Этот вопрос 2000 лет стоит, с разной степенью успешности в разных правопорядках разрешается, позже вернемся к этой проблеме.
3. На уровне ГК РФ выделяется еще и третья дифференциация, также нам известная из курса РП, это деление хранения на:
→ чрезвычайное;
→ обычное.
Применительно к данной дифференциации, очевидно, что потребность в ее установлении были вызваны спецификой, которая характерна для чрезвычайного хранения. Специфика предопределена тем, что при чрезвычайном хранении потребность в хранении возникает в силу неких ЧС. Ст.887 ГК РФ содержит неисчерпывающий перечень обстоятельств, называя в подобном качестве пожар, стихийное бедствие, внезапное наводнение и т.п. При чрезвычайном хранении потребность возникает в силу чрезвычайных обстоятельств, отсюда заключение договора носит для поклажедателя внезапный и несколько невольный характер. Отсюда, принимая во внимание данное обстоятельство, законодатель традиционно дает послабление с т.з. оформления такого договора.
Ровно такие же правила были и в РП. Понятно, что если к тебе с угрожающей быстротой приближаются 3-х метровые тени, то здесь некогда соблюсти все формальности заключения договора, главное, по-быстрому найти простачка, который согласится сохранить твое имущество и спасать свою жизнь. Эти правила достаточно естественны и правила фундаментального свойства, не претерпевшие изменений, ныне воплощены в ст. 887 ГК РФ, в этом специфика разновидности договора хранения и состоит. Вот три подлинные классификации, которые выделяются ГК РФ.
Проблема отграничения хранения от смежных правовых конструкций.
• Отграничение от хранения – договоры аренды или ссуды.
Потребность в отграничении вызвана тем обстоятельством, что между этими договорами (арендой и ссудой с одной стороны и хранением с другой) есть существенное сходство. И в одном, и во втором случае вещь передается во временное владение другого лица и по окончании этого времени должна быть возвращена. Так строится и механизм аренды (ссуды), и механизм хранения. Однако сходство в данной части механизма не предопределяет тождественности самих конструкций, эти конструкции являются автономными и несовпадающими, относящимися к разным родовым категориям. Критерием разграничения между арендой (ссудой) и хранением является критерий, который был выработан еще в РП.
Критерий, который мы хорошо знаем, даже если проспали РП, то уж ходили на семинары по общей части ГП. Там была задача про корову. Надо было определиться с тем, чей теленок. А вопрос о правовом режиме плодов зависел от того, как квалифицировать заключенный договор, потому что для аренды (ссуды) с одной стороны, для хранения с другой стороны существовали разные установления, относительно судьбы плодов.
Каков критерий разграничения аренды (ссуды) против хранения? Критерий интереса. В рамках договора аренды и ссуды, чей интерес воплощается, является поводом к совершению договора? Интерес арендатора в получении возможности пользоваться вещью, владение для него вторично. Ему главное – извлечение полезных свойств, а владение – это предпосылка. Т.е. удовлетворяется его интерес, интерес лица, принимающего вещь. При договоре хранения удовлетворяется интерес лица, передающего вещь. В зависимости от этого интереса, происходит и плата. Поскольку в аренде удовлетворяется интерес принимающего, платит принимающий, в хранении удовлетворяется интерес передающего, он и платит. Собственно, в зависимости от этого интереса, воплощенного в конкретном договоре, мы будем строить его характеристику. Критерий, который выдержал проверку временем, который может быть применим и в рамках сегодняшней действительности.
Однако мы должны учитывать, что между конструкциями аренды (ссуды) и конструкции хранения не существует непреодолимой разницы. Если лицо является собственником некого товара, у него есть интерес в обеспечении сохранности этого товара. Возможна реализация этого интереса – передать лицу Б. А возможны варианты – взять у лица Б помещение и самому поместить объект в данное помещение. Экономически интерес один и тот же. Но формат принципиально различается, и эта форма влияет на распределение рисков между сторонами. Потому что в первом случае будет заключаться договор хранения, соответственно, все риски, связанные с утратой, порчей или повреждением объекта будут перемещены на хранителя, за некоторым изъятием, потому что у ответственности хранителя тоже есть свои пределы. Во втором случае интерес удовлетворяемый тот же самый, но формат договора – аренда. Никаких рисков, связанных с обеспечением сохранности объекта, Б в данном случае не принимает, а А не передает. Весь риск и вся ответственность б замыкается только на надлежащий характер самого помещения.
Примерно та же ситуация существует у нас и относительно такого феномена как хранение в автоматических камерах хранения. До нынешнего ГК судебная практика исходила из того, что при хранении в камерах хранения транспортных организаций на условиях автоматической камеры хранения заключаемый договор является по своей природе договором аренды. Отсюда получалось, что транспортная организация не отвечает за содержимое ячейки, оно отвечает только за незыблемость самой ячейки как объекта, т.е. за ее целостность. А если ячейка целая, но там ничего нет – такие риски остаются на лице, сдавшем имущество, вопрос об ответственности не возбуждается.
С т.з. сегодняшнего правопорядка договор хранения в автоматических камерах хранения должен квалифицироваться как хранение, ст.923 ГК РФ в этом нас убеждает. В п.2 ст.923 ГК РФ эти камеры хранения упоминаются, то, что они упоминаются с термином «за исключением» не должно нас смущать, потому что это «за исклчюением» касается лишь оформление, но само использование категории показывает, что эта ситуация относится к предмету обсуждения, т.е. этот договор является договором хранения. Следовательно, получается, что для того чтобы транспортной организации освободиться от ответственности уже недостаточно заявить, что ячейка хорошая, ни единой трещины, ни единого отхода, сварка замечательная. Вопрос будет стоять не о качестве сварки, а о сохранности объекта, который был сдан на хранение, потому что с т.з. сегодняшнего законодательства этот договор квалифицируется как договор хранения.
На самом деле были политико-правовые причины, почему раньше практика считала это арендой. Ибо тогда никакого ЗОЗПП не существовало, и потребитель если и воспринимался в качестве слабой стороны, этот слабый участник оборота ни в какой дополнительной защите не нуждался и защиту не получал, а с другой стороны, там же транспортные организации, которые всегда в нашем правопорядке имели льготный режим. Против гражданина? Да мы нового вырастим! Это было одно из причин, почему тогда на уровне Постановления Пленума ВС договор хранения в автоматических камерах хранения был назван договором аренды.
Вторая причина, уже чисто юридического свойства, она не столь существенна. Вторая причина, почему раньше этот договор истолковывался как аренда, состоит в том, что при автоматических камерах хранения объект не перемещается во владение. При ручном хранении мы сдаем дядечке или тётечке, которые рявкнут на нас, т.е. там есть передача во владение, в автоматических камерах хранения нет, даже и рявкнуть некому, бездушная машина, тварь бездушная перед нами. Иногда этим оправдывали то, что договор с использованием автоматических камер хранения не моет квалифицироваться как договор хранения, а должен квалифицироваться как договор аренды.
По этой же причине многие исследователи сегодня говорят, что договор с использованием автоматических камер хранения не является хранением, они не называют это арендой, но говорят, что это иной договорный тип – договор на охрану. Но этот довод только на первый взгляд является сущностным, в действительности спекулятивен, отсутствие передачи вещи во владение не исключает характеристику договора, более того, ст.923 ГК РФ, это моет не нравиться, автоматические камеры хранения осуществляются в числе случаев хранения транспортных организаций. Тем самым дискуссия должна быть завершена. Но этот пример являет собой ситуацию, когда видно, что между конструкциями договора хранения и аренды нет непреодолимой грани, это действительно родственные категории, это еще больше создает актуальность вопроса об отграничении.
Подобным примером тесной связи между конструкциями аренды и хранением является договор хранения ценностей в банке, применительно к которому законодатель указывает, что договор хранения ценностей в банке – это разновидность хранения, но тут же указывается, что если данный договор заключается с передачей сейфа в пользование без ответственности банка за содержимое сейфа, такой договор является договором аренды. Получается, что в зависимости от соглашения сторон этот договор будет либо квалифицирован как хранение, либо квалифицирован как аренда. Т.е. если есть соглашение об отсутствии ответственности за содержимое – аренда, если такого соглашения нет – хранение, что опять показывает тесную связь между данными договорными конструкциями.
• Отграничение от конструкции хранения договор займа.
Здесь наиболее сложным и актуальным вопросом является случай иррегулярного хранения. В чем специфическое последствие иррегулярного хранения? Что хранитель должен сделать по прекращению договора? Он принимает вещи, определяемые родовыми признаками, а обязан к возврату вещей равного количества и того же качества. Теперь сравним с конструкцией займа товарного. Применительно к займу предметом выступают родовые вещи, сама механика договора состоит в том, что родовые вещи передаются одним лицом к другому, по происшествии определённого периода времени получивший должен возвратить равное количество вещей того же рода и качества. В итоге получается, механика иррегулярного хранения и займа в значительной степени совпадает между собой. Однако совпадение механики не означает тождественность данных договорных конструкций. Со времен РП существует критерий, который позволяет это различие провести. А отграничение данных конструкций крайне значимо с т.з. оборота и 3 лиц. В чем же критерий отграничения займа и хранения? Опять в интересе. Применительно к займу, договором удовлетворяется интерес заемщика, именно по этой причине в возмездном договоре заемщик платит. В договоре же хранения с помощью договора удовлетворяется интерес лица, передающего вещь, соответственно, при возмездном характере договора в хранении именно поклажедатель свой интерес оплачивает. В чем практическая ценность решения этого вопроса?
Дело в том, что в зависимости от характеристики договора, по-разному будет определяться вопрос в т.ч. о правах 3 лиц. Есть А и Б. Если заключенный договор является займом, и вещь передана, кому эта вещь принадлежит, кто собственник? Б. Конструкция займа предполагает передачу вещи в собственность, т.е. будучи переданной, эта вещь вошла в имущественную массу Б, следовательно, этим имуществом Б отвечает перед всеми своими кредиторами. Напротив, если же заключенный договор являлся хранением, то поскольку договор хранения не опосредует передачу вещи в собственность, а предполагает передачу лишь владения, вещь передана, а в чью имущественную массу она входит? А. Следовательно, кредиторы Б не могут претендовать на эту вещь, не могут пытаться получить удовлетворение за счет этой вещи. Получается, что с т.з. А ему всегда принципиально выгоднее прикрыть договор займа договором хранения. Это естественная величина, потому что тогда он исключает риск растворения имущества в имущественной массе своего контрагента, и риск конкуренции с другими кредиторами контрагента. Эта величина – прикрыть конструкцию займа хранением, поскольку основана на естественных началах человека, эта величина характерна для всей истории развития человечества.
Сам повод в разграничении займа и хранения возник именно в связи с вопросом о том, будет ли он конкурировать с кредиторами контрагента, станет ли с ними в одну очередь, либо он из этой очереди выйдет, получит преимущество за счет того, что просто может изъять эту вещь, ибо она даже туда не поступила. Во всякие времена правопорядок был озабочен в том, чтобы подобный вариант притворности исключить. А ключом для решения являлся интерес. На самом деле, это хотя и очень старый способ, но его уже давно щелкнули на раз. Его использование никакого эффекта как раньше не имела, так и сейчас не имеет. Как определить? Только понять, кто кому что платит. За счет этого вопроса мы решаем вопрос об интересе и квалификации договора. Хоть кровью они напишут, что это хранение – это останется договором займа.
