Потребность в разграничении вызвана тем обстоятельством, что эти договорные конструкции преследуют единую в т.ч. экономическую цель – обеспечение сохранности объектов. Однако реализация этой цели достигается разными путями, ввиду чего мы говорим, что перед нами различные правовые конструкции. Хранение характеризуется тем, что его объектом приложения усилий может выступать только вещь, и эта вещь передается во владение хранителя. После передачи этой вещи во владение последний и выполняет функции, связанные с обеспечением сохранности. При договоре на охрану объектом приложения усилий может выступать не только вещь.
Например, телохранитель – речь идет не о мертвых, заключается договор применительно к живым еще телам. Объектом приложения усилий может выступать не только вещь по той причине, что договор на охрану не предполагает передачи вещи во владение, а обеспечение сохранности в данном случае достигается за счет выполнения охранником неких технических функций посредством обеспечения неприкосновенности периметра. Отсюда у нас и значимое различие с т.з. объектов. Недвижимость для стандартного хранения в качестве объекта выступать не может, единственное исключение – секвестр, в остальных случаях недвижимость быть объектом не способна, т.к. она не способна быть передана во владение, равно как объектом хранения не могут выступать иные объекты, чем вещи. Для охраны таких ограничений нет.
Разницу между данными договорными конструкциями и критерий, в качестве которого выступает именно механизм осуществления функций, на сегодня признается и Высшими судебными инстанциями. Есть прецедентное дело - Постановление Президиума ВАС от 2 апреля 2013 года № 15945\12. Это т.н. дело УФССП по Приморскому краю. Здесь при решении частного вопроса, который на самом деле абсолютно неинтересен, перед судом возникла проблема, связанная с квалификацией заключенного договора. ВАС указал: «Как договор хранения, так и договор на охрану имущества направлены на достижение одной цели - обеспечение сохранности этого имущества. Однако достижение этой цели осуществляется разными способами: при хранении имущество передается во владение хранителя; при передаче имущества под охрану оно не выходит из сферы контроля собственника (иного титульного владельца) и не поступает во владение лица, осуществляющего охрану, а сама охрана производится специализированной организацией. Отношения между собственником и охранной организацией регулируются не нормами о хранении, а нормами о возмездном оказании услуг, содержащимися в главе 39 ГК РФ».
За счет принципиальной разницы этих конструкций, мы получаем разницу в регулировании, на что обращает внимание ВАС РЫ. Договор на охрану у нас не поименован в качестве специальной разновидности, поскольку относится к родовой группе договоров об оказании услуг, именно эти правила к этому договору и будут применимы.
Отсюда мы будем получать принципиально разное решение вопросов об обосновании и условиях ответственности: в договоре хранения лица, обеспечивающего сохранность, с одной стороны, и в договоре на охрану лица, обеспечивающего сохранность, с другой. И целый ряд иных юридически значимых вопросов. Обращает на себя внимание, что критерием, который положен в основу данного разграничения, критерием, жизнеспособность и адекватность которого признается ВАСом, является вопрос о передаче вещи во владение. По логике ВАСа в этой паре, если передача во владение есть – хранение, если передачи во владение нет – то это не хранение, это договор на осуществление охраны.
Конечно, это верное утверждение, ВАС в этом вопросе прав. Но не стоит этот критерий преувеличивать. Этот критерий срабатывает в том случае, когда мы разбираем охрану с одной стороны, и хранение, с другой. Но не стоит отсюда делать вывод, что передача вещи во владение т.з. действующего законодательства является имманентным признаком договора хранения. Применительно к целому ряду разновидностей, современное законодательство не придает этому обстоятельству вообще никакого значения, квалифицируя договор именно как хранение. Даже если передачи во владение не осуществляется, это все равно с т.з. законодательства хранение.
Достаточно наглядным и вопиющим примером является хранение в гардеробах организации. Хранение – никаких сомнений не может возникать, ибо это прямо названо в подобном качестве, никаких вариаций законом не установлены. Однако гардеробы бывают разные. Есть гардеробы обслуживаемые – там, где бабушка – Божий одуванчик – стоит и принимает вещь, в данном случае есть передача вещи во владение. Но в число гардеробов организации относятся и гардеробы необслуживаемые, это когда вешалка есть, а бабушки – Божьего одуванчика – нет. Т.е. бабушка – не обязательный атрибут гардероба. Когда все хранение заключается в том, что мы приходим, помещаем одежду на вешалку и идем заниматься своими делами. Это тоже гардероб. Причем, механически ситуация может быть разной. Может быть, что он имеет определённый ограниченный контур: решетка стоит и т.д. А есть просто вешалка. И все это гардеробы организации, никакой передачи вещи во владение в последнем случае нет, но без тени сомнения, законодатель, не проводя внутренней дифференциации, относит это к хранению. Кстати, п.2 говорит: Правила настоящей статьи применяются также к хранению верхней одежды, головных уборов и иных подобных вещей, оставляемых без сдачи их на хранение гражданами в местах, отведенных для этих целей в организациях и средствах транспорта.
Приходим в парикмахерскую, в шапке стричься неудобно, шапку надо снять, стоит вешалка, мы туда повесили шапочку. С т.з. п.2 ст.924 ГК РФ – это договор хранения. Передачи во владение нет, но это хранение.
Нас без флюорографии до сессии не допускают, пришли в поликлинику, в верхней одежде флюорографию пока не делают, потому что человек, которого направляют на флюорографию, должен все возможные унижения испытать, в т.ч. для этого он должен быть обнаженным, чтобы полностью униженным себя чувствовать. Опять, лампочка загорелась, типа: входите, радиация готова принять вас в свои ласковые объятия. А курточку надо повесить, стоит вешалка, мы курточку повесили, пошли, выходим – курточки уже и нет. Вопрос о том, как дальше защищать свои права, зависит от квалификации возникающих отношений. Передачи во владение нет, нет лица, которому мы эту вещь передавали, но само по себе выставление вешалки является некой офертой, помещая туда вещь, мы акцептуем. Какой же договор мы заключаем? П.2 ст.924 ГК РФ обозначает, что речь идет в данном случае о договоре хранения.
Далее, ст.925 ГК РФ – хранение в гостинице. Смысл состоит в том, что всякий объект, за исключением денег и драгоценностей, помещенный в номер или вверенный работнику гостиницы считается сданным на хранение со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда он вверен работнику гостиницы, тут вопросов нет, есть передача вещи во владение. Но даже если мы сами на 5 этаж без лифта внесли свои чемоданы, со всей коллекцией купальников, поместили в номер. Из номера ушли, приходим, видимо ждет нас нудистский пляж. Встает вопрос об ответственности. Какой ответственности? Договорной ответственности гостиницы. А почему? Ст. 925 ГК РФ – заключен договор хранения. Передавалась вещь во владение? Нет. Мы лишь поместили в номер, который нам был выделен, но передачи во владение нет. Но законодатель говорит, что этот договор является договором хранения, и всегда являлся.
Поэтому вывод о том, что для того чтобы квалифицировать договор как хранение, нужна обязательная передача во владение, он спекулятивен. Спекулятивность в том смысле, что руководствуясь теми или иными политико-правовыми соображениями, законодатель может от этого правила отступить и часто отступает, квалифицируя как хранение не только отношения, в которых вещь передается во владение другого лица, но и отношения, в которых никакой фактической передачи вещи во владение не происходит.
Поэтому, возвращаясь к вопросу об автоматических камерах хранения, отсутствие здесь передачи вещи во владение никакого повода к пересмотру квалификации договора давать не может, это было бы значимо, если бы законодатель не давал регулирования этих отношений, тогда мы бы выясняли, подпадает этот договор под договор хранения или нет, и ответственность должна строиться по иным признакам и на иных основаниях. Тогда для нас значим был бы вопрос: есть передача вещи во владение или нет. Но поскольку в ст.923 ГК РФ недвусмысленно написано про автоматические камеры хранения, а сама статья называется «Хранение в камерах хранения …», законодатель просто пренебрегает этим признаком, потому что он желает обеспечить интерес поклажедателя. Поэтому дискуссия о природе договора с использованием автоматических камер хранения при сегодняшнем регулировании, он закрыт окончательно. Если бы не было ст.932 ГК РФ, этот вопрос возник бы, наверное, мы не квалифицировали как договор хранения. Но поскольку есть прямое указание, дискуссия бесполезна. Законодатель может от этого признака отступить.
