О старом и новом слоге Российского языка. 8 страница

 

Лик, иногда значит образ, изображение, начертание лица: написать лик Святого; иногда же разумеется под сим словом хор, клир, то есть собрание людей поющих, пляшущих, или иное что делающих вместе: Царь Давид видя Аароново племя умножившееся в толь великое число, яко не возможно бе всем в ^{243} Церкви служити вкупе, раздели е на двадесять четыре чреды или лики, да едини по друзех седмицу свою держаще в Церкви вси служат. Избра же от коемждо лице честнейшаго, и постави его им начальника, яко коемуждо лику своего начальнейшаго Священника имети. Бяше же кийждо лик имый священников более пяти тысящ (Чет. мин. лист 25). – Лик Богословов от конец, свыше же Ангел множества к Сиону идяху, всесильным мановением, Владычице, Твоему погребению служаще (мо^[182]лит. Богородице). – Ломоносов в одной из од своих сказал:

 

Девиц и юнош красны лики
Взносите радостные клики.

 

Иногда же слово лик значит концерт или согласное многих людей пение: Да восхвалят имя Его в лице (qu’ils louent son nom en concert), в тимпане и Псалтири да поют Ему (Псал. 149). Отсюда существительное имя ликование, и глагол ликовать: и творяху праздник с ликованием (то есть с веселием, с пением, с пляскою), жруще овцы и волы (Чет. мин. житие Никиты мучен.). ^{244}Сумароков в притче Феб и борей говорит:

 

Вдруг солнце воссияло,
И естество другой порядок восприяло:
Куда ни возведешь ты взоры,
Ликуют реки, лес, луга, поля и горы.

 

Лицо. Слово сие собственно значит переднюю головы человеческой часть, заключающую в себе чело, глаза, нос, щеки, уста и подбородок. Сие есть главное и первоначальное его знаменование. В иносказательном же смысле заключает оно в себе многие другие смежные и близкие между собою понятия, как мы из следующих примеров увидим. Поелику лицо человече^[183]ское может находиться в разных обстоятельствах; того ради, когда рассуждается о естественном сложении или цвете оного, тогда говорится: круглое, продолговатое, полное, сухощавое, смуглое, бледное, прекрасное, безобразное лицо и проч. Когда же рассуждается о чертах или расположении его, которое часто соответствует внутренним чувствам человека, почему и называется оно в ^{245}таком случае зеркалом души; тогда говорится: веселое, печальное, злобное, угрюмое, ласковое лицо и проч. Отсюда происходит слово лицемерие, то есть притворство, приведение лица своего в такой вид или меру, чтоб оно не показывало сердечных чувств наших. Так наприклад: завистливый услыша о благополучии другого, скорбит сердцем, но скрывая печаль сию в душе своей, при свидании с ним лицемерит, и поздравляя его соглашает лицо свое с словами, притворства и лести исполненными. Також, поелику лицо человеческое есть первейшая и главная часть тела его; того ради часто берется оное за всего человека: в таком смысле вместо: да удостоюся его увидеть, говорится, да сподоблюся узреть лице его. Давид в начале шестагонадесять Псалма говорит Богу: От лица Твоего судьба моя изыдет, и в конце того ж Псалма: Аз же правдою ^[184] явлюся лицу Твоему. Люди бывают различных состояний, званий, достоинств; имеют разные между собою связи; а потому ^{246}и слово лицо, приемлемое в смысле всего человека, изображает иногда те ж самые понятия, какие относятся к самому человеку; в таком разуме говорится: Он представляет лицо судии. – Я не смотрю ни на какое лицо. – Или не веси коликое есть зло досадити Царю, и которым казнем подлежит дерзнувый обезчестити лице Царское и проч. Отсюда происходят слова: личность, то есть пристрастие наше к самому себе, или к другому лицу или человеку; лицеприятие, то есть прием лица в суде, или ином каком деле, паче по знакомству его с нами, нежели по правде и совести. В предисловии к Минеям четиям сказано о житии Святых отцов: Судии и гражданскии управители обрящут в них примеры любящих правду, и хвалящихся милостию на суде, не мзду и лице приемлющих, но сиру и убогу равно судящих. Отсюда с присовокуплением предлогов произведены слова: отличие, различие, приличие, наличность, налицо и проч. Отсюда же могло бы происходить слово лицедей, если б употребляемое нами чу^{247}жестранное название актер не препятствовало нам распространять круга знаменований собственных слов на^[185]ших; ибо в самом деле, что иное значит лицедей, как не человека делающего из себя разные лица? Может ли какое слово быть знаменательнее для выражения того понятия, которое разумеем мы под словом актер? Но здесь паки повторить должно, что сочинители наши лучше любят быть Французскими подражателями, нежели истинными Российскими творцами. Возвратимся к прежнему толкованию нашему. Слово лицо придается иногда не одному человеку, но многим вдруг: Объявить от лица судей, от лица всего народа и проч. Давид говорит Богу: Яко был еси упование мое, столп крепости от лица вражия, то есть от лица врагов моих (Псал. 60). Когда Фараон с войском своим погнался за вышедшими из земли его Израильтянами, пред коими шествовал облачный столп, и когда догнал он их на берегу Чермного моря; тогда, дабы во^{248}спрепятствовать сражению между обоими сими народами, говорит Священное писание: Взятся же (то есть отнят был или отошел прочь) и столп облачный от лица их (Израильтян), и ста созади их, и вниде посреде полка (сиречь войска) Египетска, и посреде полка сынов Израилевых, и ста. Здесь в речи: Взятся же столп от лица Израильтян, слово лицо, не иное что значит, как пе^[186]реднюю или ту сторону, куда лица всех Израильтян обращены были, и следственно в сем разуме заключает оно в себе то самое понятие, которое в приложении к войскам изображаем мы словом фрунт, происходящим от иностранного названия front, означающего лоб или чело. В сем же самом смысле употреблено слово лицо в нижеследующем месте Священного писания: Да изберет Господь Бог духов и всякия плоти человека над сонмом сим, иже изыдет пред лицем их, иже внидет пред лицем их, и иже введет их; и да не будет сонм Господень, яко овцы не имуще пастыря (Числа глава 27). В по^{249}добном же разуме у большой какой-нибудь вещи, имеющей бока и зад, как например у дома или здания, под словом лицо разумеется передняя сторона оного, которую обыкновенно изображаем мы чужеязычным названием фасад (См. дальнейшее рассуждение о сем под словом прозябать). Также говорится: Библия в лицах, то есть с изображениями, с рисунками, или, кто больше привык к иностранным словам, с виньетами, с купферштихами. В книге называемой Описание Артиллерии, переведенной с Голландского языка Тимофеем Бринком и напечатанной в 1710 году, сказано, что все содержащееся в ней чинно описано, и ^[187] пристойными лицами украшено, всем сея науки охочим на пользу. Здесь лица значат чертежи, фигуры. – Распространяя далее круг знаменования слова сего, разумеется также под оным и всякая поверхность вещи, как например: Рассеяться по лицу земли, рассуждать о лице небес и проч. В том же самом смысле лицом у сукна, или иной какой ткани, называется та сто^{250}рона, которая обыкновенно бывает чище и глаже, и тогда противная ей сторона именуется изнанкою. Також по сходству и близости с сим понятием слово лицо приписуется и другим вещественным или невещественным существам, как например: Яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога, или: лица гнева Твоего убоюся, или: посла Навуходоносор Царь Ассирийский ко всем обитающим в Персиде, и ко всем живущим к западом, обитающим в Киликии и Дамасце, и Ливане и Антиливане, и ко всем живущим на лице примория (qui demeuroient sur la côte de la mer) (Иудиф. глава 1 ст. 7). Или же: Воздвиже Архистратиг десницу свою, и знамена крестным знамением лице водное (то есть поверхность текущих на него вод), глаголя: станите тамо (Чет. мин. лист 29). Последуя сему, вместо день скрывается, Ломоносов говорит:^[188]

 

Лице свое скрывает день,
Поля покрыла влажна ночь.

 

От лица, во образе наречия значит иногда в рассуждении, по причине, в ^{251}отношении (à cause, à l’égard, Фр.): Несть исцеления в плоти моей от лица гнева Твоего (à cause de ton indignàtion), несть мира в костех моих от лица грех моих (à cause de mes péchés). Также: Возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего (Псалом 37). Впрочем слово сие в Священном писании употребляется и в других различных смыслах, как например: Мнози падоша злата ради, и бысть пагуба их прямо лицу их, то есть: они на то самое устремляли глаза свои, тем самым прельщались, что составляло их погибель. Французский перевод не выражает сей мысли: plusieurs ont été ruinés par l’or, et se sont vûs détruits; Немецкий же выражает: viel sind um des golds willen zum fall gerahten, und seine gestalt ist ihr untergang gewesen, сиречь: многие пали злата ради, и вид оного был причиною их погибели (Сирах 31, 6). В молитвах часто говорится Богу: Просвети лице Свое на мне, то есть: да сияет, да прославляется милость Твоя, на меня излиянная. В Псалтире говоря о Боге сказано: Яко положиши их (вра^{252}гов своих) яко пещ огненную, во время лица Твоего, то есть во время ^[189]гнева Твоего: tu les rendra comme un four embrasé au tems de ton courroux (Псалом 20). У Иеремии Бог прогневанный на Израильтян говорит: Хребет а не лице покажу им в день погибели их (глава 18, ст. 17). То есть: отвращуся от них, не сжалюся над ними, не буду внимать воплю их. – Часто бывает, что слово заимствует знаменование и силу свою от других сопряженных с ним слов как например: Господи Боже сил, призираяй на землю и творяй ю трястися, от Его же лица растаяваются горы, и изсушаются бездны, сам сый Господь, сам услыши воздыхания связанных, и изведи от земли Еванфию, и не отврати лица Твоего от сына ея, но вонми души их имене Твоего ради (Чет. мин. житие Корнилия сотника). Здесь слово лицо упомянуто двукратно, и в каждом месте имеет оно особливый и весьма различный от другого смысл; ибо лицо, от которого тают горы, и иссушаются бездны или моря, не иное что понятию нашему предста^{253}влять может, как или гнев, или могущество, или бесконечность времени; напротив того лицо, о коем молят, да не отвратится оно от нас, изображает милость, благость, истекающее от него благополучие наше. Притом же, как сильно и богато выражение сие: от Его же лица растаяваются горы! ^[190]Какой другой глагол может заменить здесь силу глагола таять, представляющего воображению нашему, что от всемогущего взора Божия, каменная твердость гор пременяется в воску подобную мягкость, и высота вершин их упадает на подошву? – Поставим вместо глагола растаяваются какой-нибудь другой глагол, например: уничтожаются, исчезают, рассыпаются; тогда вся красота мысли пропадет, поелику изображаемые сими тремя глаголами действия сами по себе естественным образом, как например от долготы времени, от землетрясения, или от иной какой причины, сделаться могут; но в словах горы тают заключается понятие, что сию необычайную, неестествен^{254}ную с ними перемену воображает ум наш, уподобляющий действие всесильного взора Божия такому пламени, пред коим величайшая твердость гор, не иное что есть, как образ слабости, подобие мягких от малейшего духа теплоты тающих веществ. Из сего можем мы видеть, коликим изобилием мыслей обогащается иногда речь, чрез одно токмо прилично помещенное в ней слово!

 

{ Лука. Старинное название означавшее кривизну или погибь. Отсюда произведены слова: излучина, лук, облук, луковица, лукошко, лукавить и проч. Також и уменьшительное лучица, то есть заливец: и вложи (мать Моисеева) отроча в ковчежец, и положи его в лучице при реце (Чет. мин. лист 21). Отсюда же происходит прилагательное слукий или слякий, или сляченный, то есть горбатый, согнутый, искривленный, скорченный, сведенный в крюк, в дугу: И се жена бе имуща дух недужен лет осьмьнадесять, и бе сляка, и не могущи восклонитися отнюдь: et qui étoit courbée, ^{255}ensorte qu’elle ne pouvoit du tout point se redresseer (Лук. 13, 11). Отсюда же происходят глаголы налякать и слякать, или сляцать, из которых первый, то есть налякать, значит натягивать, напрягать, а особливо, когда говорится о луке: И налякоша язык свой, яко лук: ils ont tendu leur langue comme un arc (Иерем. 9, 3). Наляцая налячеши лук твой (Аввак. 3, 9). Второй глагол, то есть слякать или сляцать, значит наклонить, согнуть, скрючить, связать, опутать: Бог у Исаия (гл. 58) рассуждая, что прямой пост состоит в добрых делах и намерениях, а не в том, что ты будешь спать на жесткой постели, прибавляет к тому: ниже аще слячеши, яко серп, выю твою, то есть: и не в том, что ты станешь ходить с потупленною главою и показывать вид смирения, а в сердце помышлять будешь о делах бессовестных. – Возсмердеша и согниша раны моя, от лица безумия моего: пострадах и сякохся до конца: je suis courbé et abatu au dernier point (Псалом 37, 7). – ^{256} Сеть уготоваша ногам моим и слякоша душу мою (Псалом 56). Здесь глагол слякоша имеет пространнейшее знаменование, нежели в обеих вышесказанных речах; ибо слякоша выю, яко серп, не иное что значить может, как согнули шею наподобие серпа; напротив того в речи: Сеть уготоваша ногам моим и слякоша душу мою, хотя глагол слякоша и сохраняет в себе понятие о согбении, как то и из других переводов явствует, а именно из Французского: mon ame panchoit dejá, також и из Немецкого: meine seele war niedergebeuget, gekrümmet; однако ж в Славенском слякоша душу мою уже не просто значит согнули, но связали, опутали, уловили в сеть, так что она распутаться, разогнуться, освободиться не может. В таковом же смысле употреблен глагол сей и в следующих речах: Сляцаеми множеством прегрешений наших, и несмеюще воззрети на высоту небесную, душу с телом преклоньше, со Ангелы песнь вопием ти (Последование утрени). – Слячен есмь ^{257} многими узами железными, во еже не возвести главы моея, и несть ми ослабления, зане прогневах ярость Твою, и лукавое пред Тобою сотворих (Молитва Манассии Царя Иудейска).}

 

Лысто. Кажется слово сие значит ту самую часть ноги, которую в просторечии называют лытка, и оттуда происходят ^[191]слова лытать, лыжи и проч.: Мняше того бежати хотяща, тажа подреза ему лыста, да не избегнет (Патер. лист 135). – Не в силах констей восхощет, ниже в лыстех мужеских благоволит (il n’a point d’égard à la force du cheval; il ne fait point cas des hommes légers à la course): Благоволит Господь в обоящихся Его, и во уповающих на милость Его (Псалом 146). – Повеле камением бити его по лицу, и по ребром и по лыстом (Пролог.).

 

Любопрение, любовь или пристрастие к прению, к противоречию, к спорам: Советую тебе Евдокие, остави непотребное любопрение и безумное прекословие, и волею принеси бог о м жертву. Аще же ни, то и неволею пожреши, убеждена бо будеши острыми муками (Чет. мин. лист 33). Отсю^{258}да происходит прилагательное имя любопрителен, в том же смысле употребляемое: Ненависть воздвигает распрю, всех же нелюбопрительных покрывает любовь (Притч. Соломон. глава 10).

 

Мышца, в просторечии мышка, или чужеязычное мускул. Под именем мышцей или мышек разумеются составы тела, служащие орудиями телесной силе, и потому часто берутся за самую силу, и означают власть, могущество, или руку, яко член сильнейший в теле человеческом: И сня ^[192] водонос на мышца своя, и напои его: elle ôta sa crûche de dessus son épaule, et l’a prit en sa main, et elle lui donna à boire, то есть: Ревекка сняла кувшин с водою с плеча своего, и взяв оный в руки, напоила Исаака (Быт. глава 24). – Иов, Царь, в главе 31 книги, под именем его известный в Священном Писании, рассуждая о усердии своем к благу народному, говорит о себе с клятвою: Аще воздвигох на сироту руку, надеяся, яко многа помощь мне есть, да падет убо рамо мое от состава, мышца же моя от локтя да сокрушится. Здесь ^{259}весьма ясно сказано, какая часть руки нашей разумелась под именем рамо, и какая под именем мышца. – Сотвори державу мышцею своею: il a déployé avec puissance la force de son bras (Ев. от Луки гл. 1). – И мышцею высокою изведе их из нея (то есть людей из земли Египетской. Деян. глава 13). – Избавил еси мышцею Твоею люди Твоя (Псал. 76). – Ты смирил еси, яко язвена, гордаго: мышцею силы Твоея расточил еси враги Твоя (Псалом 88, 11). – От множества оклеветаемии воззовут, возопиют от мышцы многих: то есть от притеснения, от угнетения, от руки сильной. Во Французской Библии сказано: à causes de la violence, des grands (Иов глава 35). И у Ломоносова в письме к Шувалову:^[193]

 

Напрягся мышцами и рамена подвигнул,
И тяготу земли превыше облак вскинул.

 

Отсюда происходит слова мышчица, то есть ручка у кресл, или у чего иного: мышчицы две туду и сюду над престолом седалища, и два льва стояша близь мышчицей (Парал. глава 9).^{260}

 

Наказание, приемлется часто за наставление: И ныне Царие разумейте, накажитеся (recevez l’instruction) вси судящии земли. Приимите наказание, да не когда прогневается Господь, и погибнете от пути праведных (Псалом 2). – Премудрость и наказание нечестивии уничижат: les fous méprisent la sagesse et l’instruction (Притч. 1, 8). – Како возненавидех наказание, и от обличений уклонися сердце мое? Не послушах гласа наказующаго мя, и ко учащему мя не прилагах уха моего (там же глава 5, 12). – Сыне не пренебрегай наказания Господня, ниже ослабевай от Него обличаемый (там же глава 3).

 

Наслаждаться. Глагол сей сочинялся прежде с родительным падежом: наслаждаться духовных словес; ныне же сочиняется с творительным: наслаждаться духовными словесами.

 

Непоступен, тверд, непоколебим (inebranlable, Франц. unbeweglich, Нем.): Тем же братия моя возлюбленная, тверди бывайте, непоступни (Коринфян. 15, 8). Приме^[194]тим, какой многознаменательный и богатый смысл содержит в ^{261}себе слово сие: будьте непоступны, то есть стойте твердо, берегитесь ступить, шагнуть, двинуться, тронуться с места. Если мы, вместо будьте непоступны, скажем будьте непоколебимы; то хотя и кажутся слова сии однознаменательными, однако разбирая прямой или коренной разум их, найдем мы великую между оными разность. В слове непоколебим изъемлется понятие о воле, и потому собственно принадлежит оное к бездушным вещам: дом, столп, истукан суть непоколебимы, то есть неподвижны, не колеблются, не шатаются; но когда мы говорим о человеке: дух его непоколебим, тогда заимствуем понятие сие от бездушной и переносим оное к одушевленной вещи, разумея под сим, что, как столп или истукан мертвою вещественностию своею, так подобно и человек твердостию живого духа своего могут быть непоколебимы. Следовательно слово сие употреблено здесь в заимствованном или иносказатель^{262}ном смысле. Иносказания или метафоры нужны нам бывают там, где нет настоящего, прямо выражающего мысль, слова; но когда оное есть, тогда в иносказании часто нет никакой надобности. Слово непоступен прилично человеку, ^[195]потому что воля в нем, свойственная животному, не токмо не исключается, но паче показуется, утверждается. Можно сказать: человек непоступен, то есть тверд в намерениях своих, упорен, неподатлив, непреклонен; но не можно сказать: столп непоступен. В сем-то полагаю я многознаменательность и богатство слова сего. В самом деле: слову непоколебим точно соответствуют иностранные слова: inebranlable Французское, и unbeweglich Немецкое; но слову непоступен я не нахожу в их языках равносильного.

 

Непщевать, мнить, мыслить, почитать: Непщую бо ничим же лишитися предних Апостол: mais j’estime que je n’ai été en rien inférieur aux plus exellens Apôtres (Послан. к Коринф. 2, глава 11, ^{263}ст. 6). – Непщую себе блаженна быти: je m’estime heureux (Деян. 26, 2). – Аще убо что благое в сий день сотворил еси, не от себе сие быти, но от самаго Бога вся благая нам дарующаго непщуя, Тому, сие восписуй, и благодари: и да тя в сем благом утвердит, и прочая совершити пособит, молися (молитва). – Мы по худому нашему разуму, таковыя на сие непщуем быти вины (Патерик. лист 19). – Князь же Ростислав слышав то, не положи на сердце своем силы словес Преподобнаго (какое прекрасное выражение вместо сего ^[196]простого: не уважил, не послушал слов его), и непщуя укоризну его глаголати, а не пророчество, разгневася зело (там же).

 

Низвратить, собственно значит опрокинуть, поворотить вверх дном (renverser, Франц.). В инословном же смысле значит погубить, ввергнуть в беду, в несчастие: Не убиет гладом Господь душу праведную, живот же нечестивых низвратит (Притч. Соломон. глава 10). Маттафия умирая, и оставляя семейство свое посреди разврата и по^{264}роков, тако увещевает оное к твердому хранению добродетелей: Ныне укрепися гордыня и обличение, и время низвращения, и гнев ярости. Мужайтеся убо чада, и возревнуйте закону, и дадите души ваша за завет отец наших (Маккав. глава 2).

 

Обонять. Также не всегда страдание, как то: Ноздри имут и не обоняют (сиречь не ощущают запаха Псал. 113); но иногда самое действие значит, как из следующих примеров явствует: Благодаряше Бога в скорбех, и к томужде своих сродников поучаше, аки ливан во огни обоняющ представляя (Патер. житие Симон. Еписк.). Здесь обоняющ значит то же, что благоухающ. В предисловии к Патерику сказано: Обаче от телес лежащих нетленно в пещерах, ни едино аромат земных обоняние слышится, кроме своего им от ^[197] Бога даннаго благоухания: ни едино убо и помазание на них есть; но ащ ебы прежде и было (еже по истинне николи же бе), то уже ныне обонянию и действу его преставшу, не могли бы доселе пребывати нетленны. Здесь также обоняние в обоих вышепомянутых местах значит ^{265}самый запах, а не чувствование запаха.

 

Ов ъ, ово, иной, иное: Овому талант овому два. – Приметим мимоходом здесь, что некоторые несвойственные нам слова, хотя и от худого, но частого употребления оных, делаются почти уже общими, и обращаются в грамматические для нас правила; напротив того подобные сим, каковы суть: ово, зане, поне, убо, иже, яко и проч., вышли совсем из обыкновения, так что кроме Славенского слога не можем, или лучше сказать, не смеем их употреблять. Вопрошаю: приобретаем ли мы чрез то, или теряем? Сие поселившееся в нас презрение к ним, от рассуждения ли происходит, основанного на разуме, или от насильства обычая? Чему лучше последовать, рассудку, или привычке? Если сии вопросы не подлежат прению; то кажется мне лучше всегда обращаться к коренным словам своим, нежели прилепляться к чужим, которые заводят нас в странные нелепости, и ^{266}нечувстви^[198]тельно приучают и слух и ум наш к оным. Считая за невозможность употреблять те слова, кои употребляемы были предками нашими, мы часто принуждены бываем чувствовать в них недостаток. Таковых примеров много бы показать можно было, но покажем здесь хотя один: Егда же во вся страны изыде о нем слава, стекахуся к нему вси, не точию близь живущии, и от стран далеких, им же многие дни путь творити потребно бяше. Инии несуще к нему больныя своя, инии же больным в домех лежащим просяще здравия, инии напастьми и скорбьми одержими, инии же от бесов мучими, и кийждо их не тощ возвращашеся, но приимаше ов цельбу, ов утешение, ов пользу, ов иную кую помощь, и с радостию отхождаху восвояси, прославляюще Бога (Чет. мин. житие Симеона Столпника). Скажем сие нынешним нашим слогом: Когда же во все стороны слава о нем разнеслася, тогда собирались к нему все, не токмо близко живущие, но и те, которые далеко жили, так что им надлежало мно ^{267} гие дни быть в пути. Иные несли к нему больных своих, иные больным в домах лежащим просили здравия, иные были из них напастьми и скорбьми одержимы, иные недугами мучимы, и каждый не без успеха назад возвращался; но иной получал исцеление, ^[199] иной утешение, иной пользу, иной иную какую помощь, и с радостию отходили домой, прославляя Бога. Мы видим, что слово ов здесь не лишнее, и что без оного местоимение иной, будучи многократно повторено, могло бы наскучить. Также и в следующем примере слово сие не безобразие делает, но красоту: После жестоких оных волнений и обуреваний, колебавших, но не опровергших Церковь Христову, даровал он ей мир и тишину от внешних неприятелей, явил новых своих в ней подвижников. Воссияли светила, украшающие мысленное сие небо, ово учением и проповедию слова Божия, ово святостию жития и наставлением других к добродетели, ово постом и самовольным удручением тела и страстей своих, ово различными трудами и подвигами (Патер.). То ж самое ^{268}можно сказать и о словах зане, поне: первое из них значит для того что, второе по крайней мере. Оба они по причине краткости своей были бы весьма полезны, если б мы приучили к ним слух свой; ибо мы не можем их никакими другими словами заменить, а особливо в стихах, в которых краткость слов чрезвычайно нужна, и притом не токмо в оных, но и в прозе в высоком слоге слов а по крайней мере и для того что не могут и не должны быть употребляемы; поелику дела^[200]ют стих шершавым и прозаическим. Ломоносов, избегая многосложных слов: который, которая, которое, и может быть не довольно смелый, чтоб ввести старинное иже, начал первый вместо оных писать что:

 

О ты, что в горести напрасно
На Бога ропщешь человек!

 

Если бы он не употребил сего средства, отнюдь ни разуму, ни слуху не противного, то может быть многие бы прекрасные выражения и мысли принужден был переменить или оста^{269}вить затем, что они в стихе не вмещаются. Если бы мы отрясши от себя мрак предрассудка, и напитавши ум свой чтением Славенских, а не Французских книг, начали язык свой более любить, то все настоящие и коренные наши слова перестали бы нам казаться странными и дикими.

 

Одождить (faire pleuvoire, Франц.), осыпать чем, послать что-либо в таком изобилии, как дождь: Одождит на грешники сети: огнь и жупел, и дух бурен, часть чаши их: il faira pleuvoir sur les méchans des piéges; du feu et du souffre; et un vent de tempête sera la portion de leur breuvage (Псалм. 11). И одожди на ня яко прах плоти, и яко песок морский птицы пернаты: et il fit pleuvoire sur ^[201]eux de la cher abondamment comme de la poussiere, et des oiseaux ailés comme le sable de la mer (Псал. 77). Для чего ж последуя сему не употреблять сего знаменательного слова, как например: откуп принес им великие богатства и одождил их золотом? Здесь хотя Российский глагол одождить имеет точное знаменование Француз^{270}ского pleuvoir, однако мы не из подражания к ним перевели оный с их языка, но так сказать понятия наши в сем случае встретились с их понятиями. Инде же оные не встречаются, и тогда не по свойству их языка, но по свойству собственного своего надлежит о словах и выражениях умствовать. В доказательство сего смотри в примечании под словом прозябать толкование о слове сокровище.

 

{ Окормить. Глагол сей имеет два совсем различных знаменования: отравить и направить к пристани; первое происходит от слова корм: окормить ядом, или иным чем; второе от слова корма у судна: богородительнице дево, ты мя окорми ко пристанищу твоему, то есть, направь меня ко пристанищу, сделай, чтоб я шел с благополучным ветром, чтоб ветр дул в корму судна моего (Молит. Богородице). – Страху твоему, вопию, пригвозди мя, о Иисусе мой, и окорми ныне ко пристанищу благоотишному (молит. Иисусу). – Потопляе ^{271} ма бурею согрешений, и бедствующа мя, крестителю Христов, окорми ко пристанищу божественнаго разума (Ирм. Иоанну Предтече).}