Если повернуть психоанализ к исследованию общества, то становится понятным гуманистический характер этого учения. В этой связи, Фромм пытается совместить идеи Фрейда и Маркса, представляя этих мыслителей как сторонников последовательного антропологизма, стремления к освобождению человека от чуждых ему сил. В работе «Концепция человека у К. Маркса» Фромм доказывает, что Маркс и Фрейд осмысливают развитие человека в эволюционных терминах, представляют его как свободную личность. Но, с другой стороны, каждый из этих двух философов страдает односторонностью, придавая гипертрофированное значение индивидуальным или социальным сторонам жизни. Для Фромма важно и то, что Маркс и Фрейд разоблачали иллюзии, закрепощающие человека: товарный фетишизм, веру в бога, учение о рациональном миропорядке и т. д. Человек, по Фромму, в равной мере зависит от природных условий психики и от социальных воздействий.
Привлекая политическое учение Маркса, Фромм доказывает, что способы психологического насилия над личностью в современную эпоху стали гораздо более утонченными. Например, уже не существует явной власти, наподобие власти абсолютного монарха. Власть становится анонимной, растворяется в воспитании, общественном мнении, образе «простого» вождя, рекламе и т. д. С исчезновением субъекта принуждения не исчезает само принуждение; свобода остается только иллюзией. «Общая черта авторитарного мышления состоит в убеждении, что жизнь определяется силами, лежащими вне человека, вне его интересов и желаний. Единственно возможное счастье состоит в подчинении этим силам»[99], - пишет Фромм. При «скрытом» авторитаризме современности личность перестает быть собой, следуя общепринятым шаблонам. Человек становится тем, каким его хотят видеть на работе, в обществе, как его хочет видеть партия, вождь и т. д. Человек теряет свою субъективность; центр его личности перемещается вовне его. Тем самым, человек уже не является самостоятельной, автономной личностью. В чистом виде в современной истории подобные процессы наблюдались на массовых митингах при Гитлере, когда сотни тысяч людей думали, как один. Но на самом деле, полагает Фромм, мы все время живем в обществе, где господствует дух отчуждения и несамостоятельности личности, замаскированный иллюзией свободы. «Современный человек живет в состоянии иллюзии, будто он знает, чего хочет; тогда как на самом деле он хочет того, что должен хотеть в соответствии с общепринятым шаблоном»[100], - пишет Фромм.
Придавая значение социальным факторам, Фромм, как психоаналитик, видит корень проблем все же в глубине личности. Нормальным можно назвать только того человека, который в личной и социальной жизни проявляет «спонтанную активность» своей личности, который реализует свои «эмоциональные возможности». «Спонтанная активность –это единственный способ, которым человек может преодолеть страх одиночества, не отказываясь от полноты своего «я»… Спонтанность, утверждая индивидуальность личности, в то же время соединяет ее с людьми и природой»[101], - считает Фромм. Нельзя полагать, что под спонтанностью здесь имеется в виду раскрепощение брутальных инстинктов, путь последовательного эгоизма. Подобно многим другим современным философам, Фромм видит развитие личности в свободе, творчестве, труде, счастье и т. д.
Фромм понимает, что подобные устремления носят метафизический, идеальный характер. Реальная ситуация человеческого существования рисуется им в мрачных тонах. В области сознания человек живет с наукой, цивилизацией, творчеством, религией, метафизикой, техникой и т. д. Но в эмоциональном отношении он подвержен власти бессознательных разрушительных сил, периодически делающих его пещерным существом: ненависти, вандализма, властолюбия, национализма и т. д. Умственное и социальное развитие сопровождается растущим отчуждением и одиночеством. В этом отношении Фромм сближается с экзистенциализмом. Не принадлежа к этому учению, он считает, что экзистенциалисты верно выведи метафизический образ одинокого несчастного человека в процветающем обществе потребления. Реформация, капитализм, тоталитаризм, власть техники, индивидуализм и прочие явления истории Запада несколько веков освобождали социальность и закрепощали индивидуальность человека. В результате появляются такие негативные явления, как готовность к приспособленчеству, подавление эмоций, трансляция готовых мыслей, засилье информации, разрушение целостного представления о мире и т. д.
Однако такими люди не являются врожденно. Они становятся такими вследствие язв общества, суеверий и прочих факторов. Даже соратники Гитлера, по Фромму, могли бы стать добрыми гуманными людьми. По его мнению, психоанализ вырабатывает стратегии уменьшения жестокости и власти бессознательных комплексов, пропагандирует гуманистическую мораль, смысл которой сводится к тому, чтобы «преодолеть свою отчужденность, освободиться из плена одиночества». Фромм верит, что бессознательное не является виновником всех бедствий; оно просто не направлено в правильном, позитивном направлении.
Поскольку психоанализ открывает значительное количество деструктивных сил, ранее непонятных человеку, он может быть направлен как во благо, так и во зло человеку. К примеру, Фрейд, воспринимавший психоанализ как чистую науку, не понимал исходящей от него опасности, когда эти знания попадают в руки недобросовестных работодателей, политиков, вождей, педагогов и т. д. Психоанализ должен выработать определенную моральную позицию, направленную на улучшение жизни человека. Самые властные комплексы можно победить, если занять здоровую нравственную позицию. В чем она состоит? По Фромму, следует развивать такие моральные качества, которые подавляют разрушительность бессознательного (как индивидуального, так и коллективного), но, вместе с тем, не ведут к закрепощению личности (например, аскетизм, эгоизм, квиетизм и т. д.). В основе этики психоанализа должны лежать такие качества, как свобода, ответственность, любовь, трудолюбие, уважение к ближним и т. д. Этической позицией нравственно здоровой личности не может быть стремление к самоудовлетворению; она должен отдавать, а не брать. Например, любовь Фромм трактует как заинтересованность в жизни и благополучии того, кого мы любим. В книгах «Искусство любить», «Психоанализ и этика» и др. Фромм доказывает, что только альтруистическая мораль в сочетании с гармоничным развитием личности подходит для современного человека. «Целью гуманистической этики является не подавление порочности в человеке… но продуктивное использование прирожденных человеку его главных возможностей»[102], - пишет Фромм. Мораль для Фромма служит не для обуздания бессознательных комплексов, как у Фрейда, а для их направления в позитивном направления, для того, чтобы они служили благополучию личности.
Тем самым, Фромм значительно усложняет психоанализ, превращая его из теории и практики психики и массовых феноменов в разветвленное метафизическое учение. В неофрейдизе на первый план выходят уже не психологические и медицинские, а собственно философские проблемы этики, политики, онтологии личности и т. д. Фромм, проведший большую часть жизни в эмиграции в США, содействовал и популяризации, распространению психоанализа в мире.
Социально-этический характер психоанализа еще боле отчетливо проявляется у другого крупного теоретика неофрейдизма Герберта Маркузе (1898-1979), который, в отличие от Фромма, не был последовательным психоаналитиком, совмещая психоанализ и марксизм. Особенностью философии Маркузе является то, что идеи психоанализа служит ему материалом для построения социально-философской теории цивилизации. В этой области Маркузе приходит к целому ряду новых для психоанализа положений.
Эрос и производство как В своем главном труде «Эрос и цивилизация» феномены бессознательного (1956), посвященной исследованию и
развитию идей Фрейда, Маркузе создает последнюю крупную разработку немецкого психоанализа. Он соединяет фрейдовскую идею господства бессознательного начала с марксистской идеей эксплуатации. Маркс полагал, что в классовом обществе всегда существует эксплуатация одного класса другим, которая коренится в области экономики. Маркузе полагает, что в наше время, когда уже нет классового общества, а существует массовое общество, форма эксплуатации изменилась. Вместо экономического и политического гнета появился более незаметный, но и более опасный психологический гнет. В обществе потребления человек политически свободен и материально обеспечен, но он не может продуктивно тратить свободное время. Расписанный по минутам день не оставляет времени для развития. Даже культурные и образовательные мероприятия воспринимаются с меркантильной точки зрения как инвестиции или восстановление сил для труда. В основе современной цивилизации, таким образом, лежат два начала: бессознательные комплексы (среди которых доминирует либидо, или эрос) и практика, в основе которой лежит труд. Выступая центром цивилизации, труд призывает человека на борьбу с природой, обществом, самим собой.
В жизни цивилизации бессознательный Эрос и сознательный Труд противостоят друг другу. «Мы указали на некоторые узловые моменты западной философии, в которых отчетливо видна историческая ограниченность системы разума и попытки ее преодоления. Борьба проходит в русле антагонизма между становлением и бытием, восходящей кривой и замкнутым кругом, прогрессом и вечным возвращением, трансцендированием и покоем в осуществлении»[103], - пишет Маркузе. В отличие от других психоаналитиков, Маркузе не берется отдавать приоритет бессознательному началу, склоняясь к дуалистической позиции. С его точки зрения, существует примерный баланс между разумом и волей в бытии и между сознательным и бессознательным в человеке. Бессознательные комплексы сильны, но учение Фрейда об их безусловном приоритете является ошибочным.
С точки зрения Маркузе, Фрейд недооценил роль разума прежде всего в общественных отношениях. Общественные отношения, во-первых, качественно отличаются от межличностных, а, во-вторых, гораздо лучше организованы, нежели спонтанная частная жизнь. По этому поводу Маркузе пишет: «Мы сформулировали положение, что преобладающая форма подавления инстинктов- прибавочное подавление – проистекают не столько из необходимости труда, сколько из специфической социальной организации труда, насаждаемой в интересах господства… Если это верно, то возникновение нерепрессивного принципа реальности не уничтожило, но изменило бы социальную организацию труда: освобождение Эроса помогло бы создать новые и прочные трудовые отношения»[104]. Тем самым, Маркузе выступает марксистом в области доказательства приоритета трудовой деятельности в жизни общества и психоаналитиком в области доказательства необходимости раскрепощения бессознательного начала, освобождения личности от экономического гнета. Рационально созданная трудом человека цивилизация, по Маркузе, не смогла бы существовать, если бы символизирующий бессознательное Эрос не прорывался бы наружу.
Бессознательное не просто является основой психики, но и влияет на саму природу разума. Эрос создает новую форму разума, ставит его на службу достижения удовольствия. В результате возникает онтологическое смешение обоих начал: разум приобретает черты бессознательного, а Эрос приобретает разумные цели. Таким образом, дуализм сознательного и бессознательного, который отстаивает Маркузе, деконструирует центральное положение психоанализа о примате бессознательного. Если проследить эволюцию немецкого психоанализа от Фрейда до Маркузе, то очевидно постепенное стремление ослабить роль бессознательного начала, обнаружить все большее количество рациональных и социальных средств его понимания и контроля. На протяжении полувековой эволюции психоанализ постепенно теряет свой «эзотерический» смысл, свою ярко выраженную специфичность. Превращаясь в метафизическое, социальное, этическое учение, психоанализ приобретает черты респектабельной философской школы, а не одиозной науки о психике. Однако, достигнув этого предела, немецкий психоанализ разлагается. Неофрейдизм теряет свою чистоту, смешиваясь с экзистенциализмом, марксизмом, феноменологией и т. д., а затем постепенно сходит со сцены. Начиная с 1960-х гг. неофрейдизм покидает Германию, имея своими центрами Францию и США. Фромм и Маркузе работают в Америке, во Франции обретает известность семинары Жана Лакана. Психоанализ уже не существует как школа. Но, как верно отметил Ричард Рорти, психоанализ открыл новую эру в изучении внутреннего мира личности, выдвинул множество проблем, многие из которых еще ждут решения и которые были неизвестны «до-фрейдовской» философии. Следует также отметить и популярность идей психоанализа у образованной публики. Несмотря на то, что уже пятьдесят лет школы психоанализа не существует, идеи Фрейда, Юнга, Фромма, Маркузе и др. продолжают служить классическим источником новейших теорий сознания.
