Глава 7. Искушение любовью. 4 страница

- Ты хочешь разнообразия? - угрожающе прошипел брюнет, склоняясь к спине Майера, и словно нарочно искажая смысл сказанного Дорианом. Ринар лизнул кожу под лопатками и шумно усмехнулся. - Хорошо. У тебя сегодня будет масса вариантов для выбора, мой сладкий, - глаза Ринара щипало, и окружающий мир временами становился размытым. - Я могу заклеймить тебя, выпороть, выволочить голым на мороз. Или... позвать Сарона и Лира, а ещё Гилнора - они его подержат, пока тебя буду трахать, а? Этого хочешь?

- За исключением первого и последнего, всё тобой перечисленное со мной уже было, - Дориан уже рисковал по-крупному, скалясь от бессилия. - На счёт первого... Думаешь, я всерьёз поверил, что ты меня отпустишь? Ха! Единственное, на что я рассчитывал в этой ситуации - это то, что ты сдохнешь на этой чёртовой войне, как и твой распрекрасный Алан! Так что клейми - мне всё равно! Ну, а последнее... Валяй, зови свою охрану, наследника, хоть самого Дьявола! Думаешь, стану умолять и упрашивать о помиловании?! Чёрта с два!

Дориана буквально трясло от жгучей ненависти, он рычал и выплёвывал проклятия, совершенно не осознавая сказанных только что слов.

После произнесенного Майером имени любимого Ринар уже ничего не слышал. Он отстранился и, резко схватив амирца за плечо, перевернул его на спину. Глаза у Лангре были безумными, губы дрожали, пальцы на плечах блондина сжимались подобно тискам. Ринар смотрел на Дориана сверху вниз несколько минут - до тех пор, пока из немигающих глаз не сорвалась пара капель, упав на обнаженную грудь Майера.

- Да, Дориан, - тихо проговорил Лангре, - ты победил...

Владыка Кеальстона отпустил амирца, повернул на бок и дрожащими пальцами развязал руки, после чего встал и отошёл к окну.

- Убирайся Майер... Куда хочешь... И побыстрее, пока я тебя не повесил.

Дориан неотрывно смотрел на Ринара, будто видел в первый раз в жизни - и всё никак не мог поверить в то, что произошло. Скупые слёзы Лангре моментально отрезвили беснующийся разум - казалось, в местах их соприкосновений с кожей блондина, того медленно начинал жечь огонь - всесильный и беспощадный, и от этого становилось ещё хуже, ещё невыносимее находиться здесь.

Первым порывом Дориана было мгновенно испариться из замка, исчезнуть, провалиться под землю и никогда больше о нём не вспоминать - так, чтобы даже самые хорошие моменты пребывания здесь стёрлись, как ночная роса поутру и ничего, ни одна вольная или невольная мысль не напомнила о проведённых здесь месяцах. Но всё было гораздо сложнее, чем на первый взгляд. Он считал Лангре Ринара одним из мировых Зол - ни больше и не меньше - по крайней мере, для себя, и никогда не задумывался над истинными причинами его поступков, да и поведения вообще, но эти слёзы многое повернули вспять, заставляя заново воспринимать и анализировать сложившуюся ситуацию. Когда-то Майер уже был готов простить своего мучителя, но это стремление под действием внешних факторов быстро угасло, и сейчас молодой вампир подошёл слишком близко к повторению этой готовности, сам ещё толком этого не осознав. Внутри Дориана боролись два чувства, два стремления, и ни одно не желало уступать. Хотя где-то глубоко в себе амирец уже был уверен: он не уйдёт из этого замка добровольно. И причина этому была более, чем понятна - молодой вампир не был готов бросить того единственного, кто помог ему не сойти с ума во всём этом хаосе эмоций и чувств - Дориан останется только ради Гилнора, больше его здесь ничего не держит. Ведь так?

Блондин медленно поднял разбросанную по всей комнате одежду, почему-то избегая смотреть на стоящего у окна Лангре, позволив себе поднять глаза, только будучи одетым полностью.

- Я дал обещание покинуть этот замок лишь после окончания обучения Гилнора, - каждое слово давалось с трудом, будто Дориану в горло залили расплавленный свинец, но вампир продолжал говорить через силу, пожалуй, впервые в своей жизни, - и я сдержу его, чего бы мне это не стоило.

- Делай так, как знаешь, но ни сегодня, ни завтра, ни через неделю на глаза мне не попадайся, Майер. Я больше не прикоснусь к тебе, но... с Гилнором ты спать тоже не будешь. За этим я прослежу. А сейчас, - голос стал тихим, - уходи.

Ринар не понимал, что с ним происходит - сейчас он хотел убить Майера и в то же время не мог. Сегодня, наказывая его, он впервые не поддался похоти, даже отдаленно не испытывая от побоев блондина удовольствия и возбуждения. Что-то сильно надломилось в нём, когда он увидел их с Гилнором - какая-то внутренняя опора. То, что Ринар видел в тренировочном зале, терзало его ярким воспоминаниям, даже сейчас в голове звучали стоны смуглого юноши, а сердце, сжатое болью, так и не отпустило. Ревность - вот что с ним происходило.

Слова Лангре вызывали облегчение раздражение и непонятное сожаление. Все эти противоречивые эмоции и не дали Дориану возможности что-либо возразить, хотя вопросов было много. Почему? Как? Какое право Ринар вообще имеет, запрещать им что-либо? Но молодой вампир молчал. Это невообразимо длинное утро, словно частично стёрло его память, переписав отдельные события заново и к этому ещё было необходимо привыкать. В первый раз за последние несколько месяцев Майер чувствовал себя действительно свободным, и это перечёркивало все остальные эмоции.

Ничего не сказав, Дориан вышел из кабинета Лангре и тихо прикрыл за собой дверь.

 

 

Глава 10. Переговоры.

 

Тонкие пальцы осторожно вплетались в его длинные светлые волосы, перебирая густые пряди и немного массируя кожу головы. Мысли плавали где-то далеко, а за закрытыми веками было удивительно спокойно и темно - почти идеальный мир, но, увы, стоит лишь открыть глаза и всё - в ту же секунду вернутся суровые будни и на поверхность сознания всплывут старые проблемы.

Около часа назад Дориан покинул кабинет Лангре и быстро пошёл в свои покои, молясь всем тёмным богам о том, чтобы его никто не увидел и не потревожил. Едва попав в комнату, амирец запер дверь и устало опустился на постель, прикрыв лицо ладонями. Сердце билось в грудной клетке что есть сил, никак не желая замедлять свой ход, а дрожащие руки словно приросли к коже, не давая открыть глаза. То, что произошло несколько минут назад в кабинете, не желало восприниматься как реальность. Майеру по-прежнему казалось, что это просто сон, плод его больной фантазии, что угодно, но только не явь. Способность ранить словами, как ничем иным, была одной из его излюбленных возможностей, она была легка в обращении и никогда не приносила своему хозяину что-то помимо удовольствия от победы. А сейчас, именно после тех слов о брате Гилнора, грудь Майера сдавили непонятные тугие тиски - и дышать стало не то что трудно, а практически невозможно. Дориан вряд ли мог объяснить даже самому себе, что именно побудило его упомянуть эту войну. Видимо, у них с Ринаром одна слабость - невменяемость в гневе, и сейчас за неё стало почему-то стыдно. Естественно, что просить прощения Дориан не собирался, но чувство вины всё же было, а в любовь он просто не верил.

Глубоко вздохнув, Дориан, наконец, смог оторвать руки от лица и медленно поднялся, начиная стаскивать с себя, казалось, жгущую его одежду. Он не мог сейчас оставаться один. Раньше Майеру было гораздо лучше одному, чем с кем-либо, но здесь - в этом замке, жил тот единственный, к кому он мог пойти всегда - в любой ситуации.

Сменив окровавленную одежду и немного приведя себя в порядок, блондин спустился на несколько этажей вниз и тихо постучал в простую деревянную дверь. Его ни о чём не спросили, не стали приставать из-за того, почему он такой грустный, а просто уложили голову к себе на колени и стали успокаивающе гладить по волосам, прогоняя все сомнения и плохие мысли. Дориан никогда и никому в этой жизни не был настолько благодарен, как мальчику с тёплыми жёлтыми глазами, и сейчас амирец не открывая глаз, медленно поднял одну руку, обнимая Гилнора за талию и прижимаясь ближе. И тут спокойное течение мыслей нарушила одна-единственная - та, которую он так упорно избегал с самого начала отношений с молодым вампиром. "Люблю ли я его?" - содрогаясь от страха, спрашивал у себя амирец и не мог найти подходящего ответа. "Я ценю его, дорожу им, обожаю его характер и ум, но... не люблю". Пожалуй, единственный раз в жизни эта мысль вызвала боль и ничего кроме боли. За закрытыми веками невидимо скапливались солёные капли, а нежные руки всё так же мягко перебирали волосы, делая муки блондина воистину адскими.

Гилнор, тихонько мурлыкая под нос мотив колыбельной, с ласковой улыбкой наблюдал за странно задумчивым любовником и ни о чём не думал, предпочитая наслаждаться полученными мгновениями спокойной радости обладания любимым.

 

***

 

С заснеженного холма прямо сквозь ветер и вьюгу к замку Чёрной Луны во весь опор летели десять всадников. На мгновенье оказавшись на самой вершине, они тут же устремились вниз по склону, ничуть не снижая скорости и ежесекундно рискуя переломать шеи не только своим коням, но и себе. Одетые в тёмные плащи, всадники даже не думали скрываться среди белоснежной пустыни, направляясь прямо к воротам и не подавая никаких опознавательных знаков. Круто осадив лошадей у самых стен, один из них громко протрубил в рог сигнал союзнических войск, а затем предложения мирных переговоров. Один из всадников - очевидно командир небольшого отряда - откинул свой капюшон, открывая лицо и волосы промозглому ветру и холоду. Кони, возбуждённые недавней скачкой, нетерпеливо перебирали ногами, будто прося снова пустить их вскачь.

Ворота отпустились, пропуская небольшой отряд в замок. Едва завидев гостей, Сарон тут же известил Лангре, и теперь хозяин Кеальстона в сопровождении охраны стоял у фонтана, чтобы встретить принца Амир и его свиту лично. Едва сын Сан-Алиссона пересёк границы, многочисленные шпионы поспешили оповестить главу клана и о приезде Идриса владыка Кеальстона узнал полчаса тому назад, что было явным свидетельством того, как нещадно принц Амир гнал лошадей. О причине визита высокого гостя Ринар примерно догадывался.

Не остановив окончательно лошадь, Идрис Аллисон спрыгнул на каменные плиты в нескольких метрах от фонтана и проделал остаток пути пешком, неотрывно глядя в тёмные глаза Лангре. Подойдя на расстояние около метра, он сделал своим сопровождающим знак спешиться и едва заметно склонил голову, приветствуя союзника своего отца.

- Позвольте выразить Вам своё почтение, Владыка Киленс, - в истинном духе дипломатической вежливости произнёс он, - и извиниться за столь неожиданное вторжение. К сожалению, у меня не было возможности уведомить вас заранее...

- Ничего страшного, - так же вежливо кивнул Ринар, - я уверен, что Вас привели дела, не требующие отлагательства. Для меня большая честь приветствовать Вас в моем замке и на моих землях, Ваше Высочество. Прошу любезно - быть моим гостем.

Лангре вежливым жестом пригласил Идриса в замок.

- Благодарю за понимание и приглашение, - кивнув в ответ, принц Амир последовал за хозяином замка, внутреннее надеясь на то, что просить о размещёнии своих людей дополнительно не придётся.

Глава Киленс был вежлив, в меру учтив и спокоен, и Идрис Аллисон пока категорически отказывался понимать, почему его отец был так резко отрицательно настроен против визита своего наследника в Кеальстон. Но, благодаря долгой светской жизни, наследник Амир не был тем, кто судит о ситуации по первому впечатлению, тем более что дело к Ринару Лангре у него было весьма... деликатное.

- Вы не могли бы уделить мне некоторое время? - проговорил принц через несколько минут после приглашения. - Я, безусловно, понимаю, что прошу у Вас слишком многого, отрывая от запланированных дел, но моё дело, к сожалению, и так уже слишком застоялось по причинам, частично не зависящим от меня, и решить его следовало бы как можно быстрее.

- Что ж, прошу ко мне в кабинет.

Лангре отдал приказ разместить свиту принца с максимальным комфортом, после чего они уединились за закрытыми дверями кабинета.

- Так что же это за дело? - спросил брюнет, внимательно глядя в карие глаза наследника Аллисона и предлагая ему присесть.

Скинув тяжёлый тёплый плащ со своих плеч, принц небрежно повесил его на спинку кресла и опустился на мягкую обивку, положив локти на подлокотники и, видимо, по привычке скрестив пальцы немного ниже груди. Идрис был достаточно молод, это было видно сразу, да и наследник не особо скрывал данный факт от окружающих. В его холодных карих глазах ещё не было той зрелой мудрости, которая присутствовала у всех глав Кланов, однако тонкостями этикета и переговоров он овладел в должном для своего положения объеме. Слегка влажные после растаявшего снега тёмно-русые волосы принца свободно лежали на плечах неровно обстрижёнными прядками, взгляд был прямым внимательным, но всё же вежливым.

Отряхнув, одному ему видимую соринку, со своего богато вышитого серебром бархатного костюма, Аллисон младший осторожно начал излагать причину собственного появления в землях Киленс.

- Дело, как бы мне не было прискорбным сообщить, глубоко личного характера, - произнёс он задумчиво, не сводя с Лангре внимательного взгляда, - и посему мне бы очень хотелось попросить о максимально возможном для Вас понимании и возможности высказать всю суть дела целиком, в полном его объёме. Скажите, это возможно?

- Вы можете рассказать мне его в подробностях? - спросил Лангре, изобразив искреннее недоумение на лице. - Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы помочь Вам, Ваше Высочество.

Ринар вежливо улыбнулся, сел в кресло за столом и приготовился внимательно слушать. Ему было очень любопытно, как далеко зайдёт Идрис, пытаясь освободить Майера.

- Разумеется, - Аллисон вступал в заранее спланированную игру, желая не только получить главный приз в итоге, но и осознание ещё одной победы над достойным противником. - Речь пойдёт о союзе, заключённым между нашими кланами около трёх месяцев назад... и о небольшом дополнительном соглашении, которое, собственного говоря, меня сюда и привело.

Идрис выдерживал достойные паузы, играя и забавляясь словами, формулировками, эпитетами. Это была ни с чем несравнимая игра - дипломатия, в которой, без малейшего намёка на оружие, можно было выиграть сражение, а то и войну. Это было восхитительное ощущёние азарта, за которое принц сейчас был даже немного благодарен своему отцу и Ринару.

- Мой отец, по ошибке, вместе с предложением союзнических отношений послал к Вам одного из членов клана Амир для этой роли не предназначенного, в связи с чем Вы, к моему великому сожалению, получили совершенно недостойный Вас подарок... - вежливая улыбка скрашивала эту дикую формулировку, удерживая беседу в границах дозволенного. - Я не смог пустить это дело на самотёк, как вначале предлагал мне мой отец, и именно по этой причине прибыл сюда. Вручить то, что полагается Вам по праву и избавить от досадного недоразумения, о котором я чрезвычайно сожалею.

Нет лучшего способа возвратить дорогую тебе вещь, чем сделать её незначительной в глазах настоящего владельца - это Идрис усвоил очень давно, так же, как и то, что во всём случившемся следовало обвинить того, кого скоро не станет на этом свете - своего отца.

- Что же, по Вшему мнению, полагается мне по праву, Ваше Высочество? - внешне Ринар сохранял хладнокровие, но внутренне его очень забавляла вся эта ситуация. Этот поединок без оружия ему тоже начинал нравиться, но он не был таким острым, как словесные перепалки с Майером, которого Лангре не видел со вчерашнего дня после их последней ссоры. Разумеется, он не собирался отдавать Дориана Идрису... да и кому бы там ни было вообще. - Я не очень понимаю, каким образом Ваш отец мог допустить подобную оплошность - он всегда такой внимательный и аккуратный. Теневая политика - его конёк, и в этом владыке Амир нет равных.

Ринар заговаривал зубы принцу, решив до времени попридержать "за пазухой" свои главные козыри: письмо Сандерса и дарственную на Дориана Майера.

- Нечто, гораздо более ценное, чем тот, кого Вам прислали, - продолжал играть Аллисон, интригуя собеседника. - А мой отец, - лёгкая пауза, призванная обратить внимание на искренний в рамках игры и грустно сожалеющий взгляд, - к сожалению, сильно сдал в последнее время и не совсем отдаёт отчёт собственным действиям... Простите, я не особо хочу говорить об этом... - извиняющийся взгляд, незаметно обращающий внимание на тоску наследника по поводу увядания его отца. - Увы, я отвлёкся, - вежливая улыбка.

Игре пора было переходить на совершенно новый уровень, и Идрис не хотел заставлять себя ждать.

- Надеюсь, Вы поймете, и примите моё стремление возместить Вам убытки.

- Вы меня интригуете, - улыбался Ринар, подперев указательным пальцем висок и ожидая захватывающего зрелища: принц будет торговаться. - И хотя никакого убытка я не претерпел, я с удовольствием выслушаю Ваше предложение. Я настроен только на сотрудничество. Наши кланы заключили союз... Надеюсь, маленькая ошибка Вашего отца не разрушит его? Мне бы этого не хотелось.

- Нисколько, - всё также интригующе ответил улыбкой Аллисон, - я просто констатирую факты. Я сам настроен на максимально возможное сотрудничество и только на него. Как Вы должны были заметить, вместе со мной в Ваши земли прибыли ещё несколько членов моего клана... Не хочу показаться дешёвым торгашом, но я не настроен ходить вокруг да около... Вы получите любого понравившегося Вам в личное пользование до скончания времён. Все они достойны быть подарками в подтверждение союзнических отношений, можете мне поверить...

"Да уж, яблоко от яблони..." - с вежливой усмешкой на красивых губах, подумал Лангре.

- Вы знаете, что я рано или поздно убиваю то, что мне дарят? - серьёзно поинтересовался Ринар, пристально глядя в глаза принца и ожидая его реакции на эти слова. Ведь Дориан уже мог быть мёртв. Хотелось увидеть, что чувствует один любовник, когда ему намекают на гибель другого.

- До меня доходили подобные слухи, - невозмутимо отозвался Идрис, невольно вспомнив, как его отец ехидно размышлял о том, что Майер либо сгнил в одном из многочисленных подземелий Кеальстона, либо его прах уже давно носит ветер. - Но меня не особо волнует судьба Вашего нового подарка - он Ваш целиком и полностью, а следовательно, Вам решать: жить ему или умереть.

Сознательно не показывая собственную заинтересованность судьбой Дориана, Аллисон внутренне чёртыхался от одной лишь мысли о том, что всё напрасно.

- Иными словами, Вам безразлична судьба ваших подданных? - Ринар вежливо улыбнулся. - Что ж, тогда Вам не стоит беспокоиться ни о чём. Я не считаю себя как-то обделённым. Дориан вполне справился с ролью "подарка". Я удовлетворён целиком и полностью. Полагаю, теперь Ваша душа успокоится, и мы просто забудем об этом. - Глаза Лангре лукаво прищурились. - Не правда ли, Ваше Высочество?

Если бы Идрис Аллисон не умел идеально владеть собственными эмоциями, то сейчас его губы искривила бы презрительная усмешка, но выражение не претерпело никаких изменений - на Ринара всё с такой же доброжелательной улыбкой смотрел безмерно уважающий его союзник.

- Мне безразлична судьба Ваших подарков, вот и всё, - нейтрально вежливо отозвался наследник Амир, внутренне кипя от злости, осознав, что отец на счёт владыки Кеальстона ничего не преувеличил. - А вот судьба моих подданных весьма и весьма меня заботит... Именно поэтому я так заинтересован в обмене Вашего подарка. Впрочем, - врождённая хитрость и в этот раз не дала сбоя, позволяя найти ещё один выход из сложившегося положения, - я не могу ничего требовать от Вас, посему предлагаю просто обдумать моё предложение в спокойной обстановке, не торопясь с ответом.

Сейчас самым главным было выгадать достаточное количество времени, чтобы узнать точно: стоит ли игра свеч? А конкретно - жив ли Майер?

Лангре сожалея, пожал плечами.

- Надеюсь, Вы погостите у меня? Мне было бы приятно, - вежливо солгал Ринар. Тем не менее, он начинал испытывать лёгкое раздражение - с одной стороны лучшей возможности выставить Майера из замка даже придумать нельзя, а с другой - Лангре внутренне противился этому. Первое ему сулило много благ: разлуку Дориана и Гилнора, а соответственно, конец их отношений, душевное спокойствие, а самое главное - месть Сандерсу. Чего проще - отпустить главного союзника принца Идриса, и они вдвоём наверняка прикончат старшего Аллисона в ближайшее время... "А если нет? Вдруг будет наоборот? Если Сандерс убьёт Майера, то..." У Лангре перехватило дыхание. Нет! Нельзя отпускать! В замке Чёрной Луны он в относительной безопасности.

Собственные чувства удивили и испугали Ринара - он всерьёз стал беспокоиться за собственный рассудок.

- Я подумаю над этим предложением, Ваше Высочество, - после затянувшейся паузы сказал он, ставя точку в разговоре. - Только... видите ли, есть одна маленькая проблема, - в вежливой улыбке проскользнуло торжество, - не далее, как вчера я предложил господину Майеру покинуть замок, но он отказался. Не знаю, могу ли я теперь рассматривать дарственную на него, как ошибку Вашего отца.

- Желание Господина Майера не играют абсолютно никакой роли, - всё же смог справиться с раздражением Идрис, поддерживая тон светской беседы, - надеюсь, Вам это известно... Что же касается дарственной, она была написана в день его отправки Вам, лишь датирована несколько позже, соответственно - это всё та же ошибка моего, не совсем здорового, отца.

Что-то внутри Аллисона вздохнуло с облегчением - Дориан жив, а это главное. Всё что осталось - убедить Ринара отказаться от своего любовника и спокойно, тихо вернуться обратно, устроив Сандерсу небольшой сюрприз. Но в планы принца никак не вписывалась только что полученная от Лангре информация. "Чтобы Майер отказался покинуть это проклятое место?! Этого просто не может быть. Ринар лжёт, - уверял себя Идрис, постепенно успокаиваясь. - Мне нужно увидеть Дориана самому и без свидетелей... Только как?"

- Благодарю за приглашение, - уже почти сводившая скулы вежливая улыбка получилась несколько усталой, - мне и моей свите отдых будет только на пользу.

- Что ж, я рад, что мы правильно поняли друг друга. - Лангре поднялся и направился к двери. - Прошу меня извинить. Я распоряжусь, чтобы позвали Дориана, - брюнет едва сдержал усмешку. - Думаю, он будет очень рад встрече с Вами.

Вежливо улыбнувшись принцу, владыка Кеальстона вышел за дверь, где в пустом коридоре его ждал Сарон. Стражник был потрясён тем, как наигранная умиротворенность на лице господина быстро сменялась злобой - глаза Ринара презрительно сузились, во взгляде было что-то недоброе - Лангре явно задумал гадость.

- Господин? - тихо позвал Жак.

- Приведёшь сюда Майера, - с холодной расчётливостью проговорил брюнет, говоря как можно тише. - И сразу пошли за Гилнором. Принц Киленс должен будет кое-что увидеть, но для этого ему надо придти чуть позже Дориана. Ты понял?

Жак криво усмехнулся:

- Более чем. Можете положиться на меня, Повелитель.

- Ступай.

Ринар вернулся в кабинет всё с той же вежливой улыбкой на губах.

- Ну вот, Господин Майер присоединится к нам через несколько минут.

Всё было слишком просто. Идрис почти испытал чувство разочарования, но в светских интригах никогда и ничего не бывает просто так - именно это заставило его насторожиться, внутреннее гадая, в чём именно состоит подвох.

- Благодарю, - произнёс он, так и не разгадав планов Лангре, но клятвенно пообещав сделать это позже.

Лангре молчал, стоя у стола и постукивая пальцем по чёрному дереву, выжидающе поглядывал на дверь. Он был внутренне напряжён. Майер, скорее всего, захочет вернуться домой и Идрис сделает всё, что от него зависит для этого. Оставался один способ предотвратить ситуацию - использовать Гилнора в качестве якоря. Лангре было почти стыдно за то, что он собирался сделать.

"Мальчик тут не причём" - твердил внутренний голос, но искушение осадить Идриса, уничтожить чувства Гилнора к Майеру и удержать последнего возле себя, было слишком велико.