Замок Торнин королевства Роткалина. 12 страница

Ее веки закрылись. Спокойно. Хорошо.

Когда она открыла глаза, то встретила его изучающий взгляд. Собственническое выражение в его глазах заставило ее сердце биться сильнее.

– Перед тобой распростерто мое голое тело, а ты смотришь на мое лицо?

– Я пытаюсь выяснить, как работает твоя голова. Если у меня получится, то это, – он провел пальцем между ее грудями и ниже, – всегда будет моим.

– Ты действительно в это веришь?

– Я должен, Сабина. – Когда она вздрогнула, он сказал: – Пора выходить.

Он опустил ее на мелководье, затем нагнулся за веревкой, которую положил на скале.

– Что ты делаешь? Ты же не собираешься вновь связать меня?

Он поймал ее за запястья:

– Конечно, собираюсь.

– Почему? Я думала, мы пришли к взаимопониманию. – Он был непреклонным, даже несмотря на то, что она сопротивлялась. – Ридстром! Сколько времени ты будешь продолжать держать меня связанной?

– Пока не буду уверен, что ты не попытаешься сбежать.

– Ты самый упрямый, неблагоразумный…

– Осторожный.

Она стала мертвенно-бледной от того, что ее план не сработал.

– А теперь ты смотришь на меня этим взглядом! О, я знаю, это начинается вновь! Если ты в очередной раз ночью будешь мучить меня, то я возненавижу тебя!

Его глаза сузились, он кивнул:

– Я знаю, каково это – чувствовать ненависть, опираться на это чувство. Единственное, что я ощущал сквозь свой гнев, – жажда мести. Ты никогда не думала, что я могу быть нежным с тобой, потому что мой гнев усмиряется другими способами?

– Все это было обманом!

Он невесело рассмеялся:

– Конечно, было. Я прекрасно знаю, что ты играла со мной…

– Нет, обман был с твоей стороны! Ты умасливал меня, чтобы я доверяла тебе, но ты даже думать не хочешь о том, чтобы самому доверять мне!

– Доверять тебе? Как легко ты забыла все, что сделала мне. Удерживая меня вдали от моего брата, ты, возможно, лишила меня возможности когда-либо вернуть Торнин – мой дом. Я поклялся в мести, Сабина. Я нуждаюсь в ней, нуждаюсь в тебе, чтобы ты сдалась мне!

Когда он ступил с ней в воду, прижимая ее, будто в колыбели, к своей груди, она пиналась, выгибалась, но он держал ее словно стальными прутьями.

– Демон, не надо. Больше не мучай меня.

Он проигнорировал ее, переправляясь с ней на берег, затем начал подниматься к их лагерю, где уже приготовил ложе, на котором будет наслаждаться ею всю ночь.

Как только они достигли этого места, он позволил ее телу соскользнуть по нему. Он обхватил ее за плечи, удерживая на месте, чтобы поцеловать в шею.

Она едва удерживала голову, чтобы не откинуть ее назад.

– Демон… не делай меня слабой.

– Это ты делаешь меня слабым, – прохрипел он в ее влажную кожу, – сдайся мне, и мы сможем положить конец этому мучению. Сабина, я так сильно хочу тебя.

Она чувствовала, как его напряженный член прижимается к ней.

– Не так сильно, чтобы нарушить свою клятву.

– Когда-нибудь ты будешь радоваться, что у тебя есть человек, который всегда держит свое слово. Ты подарила мне невыносимые ночи. Ты их тоже получишь. Я поклялся.

– Лучшее объяснение – тебе это нравится. Ты оставляешь меня связанной только потому, что тебя это заводит!

– Я уже объяснял, что я не могу рисковать потерять тебя.

– Ты пятнадцать столетий провел без меня!

– Возможно, ты частично права. Мне нравится знать, что ты находишься в моей власти. Я жажду вновь свести тебя с ума, как это было вчера ночью. Знаешь ли ты, что происходит со мной, когда я вижу твои глаза, ставшие голубыми от желания ко мне? Когда я вижу огни вокруг нас?

Он уткнулся лицом в ее шею, вдыхая ее аромат.

– Я никогда не чувствовал ничего подобного. И я хочу еще, – зарычал он ей в ухо, – ты – мое наваждение, Сабина. Я слышал, что каждый мужчина в своей жизни имеет хотя бы одну женщину, являющуюся для него всем. И я имею. Тебя.

– Отпусти меня!

– Сдайся мне…

Сжав зубы, она прошипела:

– Если ты не позволишь мне уйти, я стану ненавидеть тебя. Клянусь, я убью тебя.

Он опустил ее на одеяло.

– М-м-м, но ведь мой прекрасный пленник не держит свои клятвы.

 

Глава 28

 

– Ты заботилась бы о любом нашем ребенке? – спросил Ридстром, сжимая ее в объятиях, когда они были готовы ко сну холодной ночью. Он вытащил край туники из-за пояса ее юбки, чтобы положить ладонь на ее гладкий животик. – О демоне или нет.

Она вяло пробормотала:

– Только если бы он не был рабом обстоятельств, как ты, – и задремала.

Рабом обстоятельств. Что, если он каждым своим действием постепенно убивал чувство между ними? Не делай ничего, чего нельзя было бы исправить. И все же сегодня она кричала: «Я ненавижу тебя».

Она не сдалась ему, несмотря на долгие часы, что он держал ее на самом краю экстаза. Она была обезумевшей, ее тело извивалось в исступлении. Она водила бедрами, соблазняя его нарушить клятву. Когда он созерцал ее раскрытое прекрасное лоно, блестящее от жажды быть заполненным… никогда и ничто в жизни так сильно не волновало его.

Но сейчас две ночи прошли. Завтра он заставит ее сдаться и возьмет еще раз. Тогда он, наконец, сможет контролировать себя. Он должен.

Обеспокоенный и мучимый сомнениями, он все же уснул.

Ближе к рассвету Ридстром моргнул, открыл глаза и оказался окружен иллюзией. Сабина создала ее, пока спала. Это были ее сны?

– Согрей, погладь, ударь и вырасти. Потри, поверни, полюби и поцелуй, – пела женщина, проводя горстью золотых цепочек по своей щеке. Это был тот же женский голос, пение которого он слышал ранее.

Совершенно пустые голубые глаза женщины скрывала шелковая маска. Ее головной убор соединялся сзади с ее лодыжками, расширяясь к низу, словно крылья, украшенные сапфирами. Ее черные как уголь волосы были спутаны.

– Золото – жизнь, это – совершенство. Оно существует только для нас. – Она бросила цепи на свою грудь, выглядывающую из декольте ее одеяния, и опустила ладони в груду монет, позволяя им сыпаться сквозь пальцы.

Когда она обернулась к зеркалу, Ридстром смог увидеть в отражении двух девочек: одну с рыжими волосами, другую с черными. Это были Сабина и Меланте, обе очень маленькие и наблюдающие за женщиной в немом преданном обожании. Эта женщина их мать. И она совершенно точно безумна…

– Повяжите это над сердцем своим, и вы никогда не столкнетесь с кровью. Позолотите волосы и лицо, и тело, и никто не скажет, что вы не сможете победить. Никто не может украсть у чародейки то, что она защищает. – Ее лицо окаменело. – Она за это убивает.

Чародеи поклоняются золоту, говорила ему Сабина. Он думал, что это всего лишь оправдание жадности, но теперь он видел, откуда это пошло. Вспомнив, каким взглядом она провожала свой головной убор, заброшенный им в воду, он провел рукой по челюсти.

Я куплю ей новый, куплю ей тысячи таких…

Когда глаза Сабины забегали под веками и она слабо вскрикнула, Ридстром тронул ее за плечо, пытаясь разбудить, но тут же отдернул руку, потому что перед ним появилась новая иллюзия.

Кошмар. В прямом смысле.

Ветреной ночью Сабина стояла на краю ямы с женщинами, выстроенными в шеренгу по бокам от нее. На вид ей было четырнадцать или пятнадцать.

Перед ней стояла толпа, в центре которой находился мужчина в черной одежде с вилами. Он приказал, чтобы она на латыни отреклась от своего злого пути.

Нацепив ухмылку, которую Ридстром уже так хорошо успел узнать, она плюнула ему в лицо.

Человек, оскобленный ею, толкнул ее в яму – нет, в могилу.

Мои боги. Остальные люди с вилами ударили других женщин, пока каждая не упала следом за Сабиной. Лопатами их стали закидывать землей. Она не могла дышать…

Казалось, прошла вечность, прежде чем тихий голос донесся сверху. Ее сестра.

– Поднимись, Аби. Встань и оживи!

Ярость сжала горло Ридстрома, пока он смотрел на то, как Сабина бездумно рыла себе путь наверх, слепо двигаясь на голос до тех пор, пока сестра, наконец, не смогла вытащить ее из могилы.

Неудивительно, что Сабина была так упряма. Он думал только об ее предательствах, не понимая на самом деле, что и она столкнулась с ними. Если бы она не была упрямой, она была бы… мертвой. И тогда не находилась бы сейчас с ним. Неужели он проклинал те черты ее характера, которые и позволили ему быть с ней?

Нет. Больше нет.

В сцене иллюзии лил дождь, когда Сабина упала на колени, выплевывая землю. Ланте опустилась рядом, похлопывая ее по спине. Когда дождь смыл грязь с волос Сабины, Ланте приподняла свежую седую прядку и заплакала.

Кулаки демона сжались от поднимающейся в нем ярости. Он должен был бороться за Сабину, должен был защитить девочку, которая выросла его женщиной.

Я отдал бы все, что угодно, чтобы вернуть прошлое и избавить ее от…

Внезапно он уловил незнакомый звук. Он вдохнул воздух и поймал чужой запах поблизости. И только сейчас смог услышать шаги, приближающиеся к ним, но когда огляделся, вокруг была лишь иллюзия Сабины.

– Сабина! – Он потряс ее за плечо. – Проснись!

Он не видел действительность из-за ее иллюзии.

– Сабина, черт побери, просы…

Сабина проснулась от удара боевого топора об голову Ридстрома.

Демон с трудом поднялся, из раны на голове текла кровь. На них напали, по крайней мере, семь вооруженных тиглосов – причудливых полулюдей-полуживотных с выдающимися нижними клыками и змеиной кожей.

Она рванулась, чтобы добежать до Ридстрома, но один из тиглосов швырнул ее через поляну. Ошеломленная ударом о землю, она потерла плечо, моргая. Сабина была очень уязвима, так как не могла защититься иллюзией. И не могла помочь Ридстрому…

Демон все еще находился в сознании. Когда он попытался подняться, один из напавших сказал ему:

– Мы забираем женщину. – Он словно выплевывал слова.

– Ни за что, пока я жив. – Ридстром пододвинулся ближе к ней. – Встань позади меня.

Сабина поднялась, покачиваясь, и направилась к нему, но не успела дойти до него, когда тиглосы снова напали.

Они оттесняли демона к краю утеса, пока он увертывался от атакующих его топоров. Одна дубинка сокрушительно ударила его по руке, другая стукнула по бедру. Когда его ноги подогнулись и он упал на колени, земля под ним стала осыпаться, и кусок скалы треснул. Падая, он успел встретиться с ней взглядом:

– Я приду за тобой.

В облаке пыли и шума он исчез.

– Ридстром! – закричала она, бросаясь к краю. О боги! Слишком темно…я не вижу его!

Но ей пришлось напомнить себе, что он был сильным демоном – не Чародеем. Он мог пережить и это, и многое другое.

Она обернулась к напавшим:

– Почему вы атаковали нас? Вас послали за мной?

Возможно, Оморт отправил охотников за головами?

– Это наша земля. Вы нарушили границу, – ответил один, пока остальные рылись в их сумках, забирая их вещи и меч Ридстрома. Он был самым крупным, что, вероятно, означало, что он – вожак. – Ты отправишься на невольничий рынок.

Невольничий рынок? Они не знали, что она Чародейка, – ничто не говорило об этом, даже одета она была как обычная девушка. У нее не было никаких драгоценностей, а синие кисточки на ее поясе не выглядели золотыми.

Что сказать им? Что я принцесса царства Оморта или королева короля демонов?

Ей нужно что-то сделать и очень быстро. Тиглосы были не только продавцами рабов. Они слыли коллекционерами, собирая трофеи в виде частей тела своих врагов, которые потом прикрепляли к влажным от пота кожаным жилетам. Пальцы и скальпы служили их украшениями. У одного из них на жилете висели только уши, и он уставился на нее с оценивающим выражением в своих глазах-бусинках.

– Я – сестра Оморта из Роткалины. Согласно закону, вы должны отдать меня за выкуп.

– Выкуп – продажа в качестве раба. Больше ничего, – сказал он примитивным языком.

Я слышала о невольничьих рынках, которым Оморт позволил разрастаться за процент от сделок.

– Тот, на кого вы только что напали – король Ридстром. Он найдет меня. И когда он наступит на ваше горло, я поглажу его по голове.

Другой спросил:

– Он связывает жену?

– Это – игра, в которую мы играем. Я не жду, что кто-то вроде вас поймет.

Тиглос ударил ее.

Она пошатнулась, во рту появилась кровь. Когда она плюнула в него, он ударил ее гораздо сильнее, все поплыло перед глазами, и она покачнулась. Он поднял ее и перекинул через плечо. Рассвет только начинался…

Спустя несколько часов Сабина все еще не видела признаков Ридстрома или кого-либо, кто смог бы ей помочь.

Почему она не поддалась той холодной ярости, которую так хорошо знала? Где была тошнота, необходимость отомстить? Когда она поняла, что происходит, то стала противна сама себе.

Я жду, что Ридстром спасет меня.

Связанными руками она с трудом дотянулась до своего пояса сзади, оторвав кисточку и бросив ее на землю для того, чтобы демон мог найти ее. Она надеялась, что он оценит, что ради него она выбрасывала золото. Но благодарным, вероятно, не будет. Он выкинул ее головной убор, словно огрызок яблока!

К сумеркам она была убеждена, что вся ее кровь до последней капли уже прилила к голове. Она также смирилась с тем, что Ридстром не придет за ней. Он получил тяжелые раны – прежде, чем упал.

Сейчас страх угрожал навалиться на нее. И этот страх был не только за себя.

В умирающем солнечном свете песок сменился камнями, когда они приблизились к другой горе. О боги, тиглосы тащили ее внутрь, вниз, в черную как смоль пещеру.

В течение многих часов она ничего не могла видеть и слышала только их дыхание и какое-то бормотание, пока они спускались все глубже и глубже.

Наконец тиглос скинул ее вниз прямо на ее зад, и она услышала торопливые шаги вокруг.

Они развели огонь, и теперь она даже пожалела о том, что вновь могла видеть.

Хотя они и были заняты своим обедом – сырыми костями и мясом, – они продолжали наблюдать за ней с возобновившимся интересом.

Сабина оглядела пространство в поисках чего-либо, что могло бы помочь ей бежать. Они находились в центре пещеры, куда выходили три узких прохода. Это была обыкновенная угольная шахта, как она и представляла их себе – с поддерживающими потолок балками и рельсами на полу.

Но тут не было никаких инструментов или лопаты, чтобы обороняться. И даже меч Ридстрома находился вне ее досягаемости, лежа среди их вещей, брошенных на краю лагеря.

Как только тиглосы закончили есть, вожак, не теряя зря времени, оттащил ее в сторону и рывком дернул вниз. Он не могла сопротивляться, будучи связанной.

Я более бессильна, чем даже тогда, когда я была всего лишь девочкой.

Тягучая слюна свисала с уголка его деформированного рта, медленно приближающегося к ее лицу, когда он в клочья разорвал ее тунику…

 

Глава 29

 

Ридстром в спешке пытался выбраться из-под камней. Освободившись, он тяжело поднялся, каждое движение давалось ему с трудом. Пошатываясь от головокружения из-за ранения в голову, он вдохнул свежий ночной воздух в поисках ее запаха, одновременно оценивая ущерб, нанесенный его телу: разорваны мышцы одной ноги, сломаны ребра и ключица. Перелом руки. В черепе, возможно, трещина, – он поймал ее запах с юга. Молнией, демон рванулся на запах, стараясь опираться только на здоровую ногу и игнорировать боль, – он начал самое важное преследование в своей жизни. С каждой милей Ридстром приближался к ней все ближе.

Он не знал, были ли тиглосы посланы Омортом, не знал, пошла ли она с ними добровольно. Но то, как она прокричала его имя, когда он упал…

А потом он начал находить золотые кисточки в том месте, где тиглосы пересекали воду или шли вдоль реки.

Как только он понял, что она хочет, чтобы он нашел ее, волнение тут же сменилось страхом. Если тиглосы не были посланы как наемники, чтобы найти ее, то они могут обращаться с ней, как им вздумается.

Они уводили ее к цепи гор, вероятно, к шахтам. Их среде обитания.

Он вытер с лица кровь и пот, увеличивая скорость. Только безумное желание добраться до нее заставило его тело повиноваться, и вскоре он достиг входа в одну из шахт. Он вошел внутрь, спускаясь к центру горы.

Внезапно ее вопль отозвался эхом в темноте. У него бешено колотилось сердце, когда он бежал на звук.

С разъяренным криком Сабина ударила головой тиглоса. Он ударил ее в ответ, от чего ее голова опрокинулась на бок, а из глаз брызнули слезы.

И тут она увидела крадущегося в тени Ридстрома. Он жив!

Когда демон подошел ближе, его рожки агрессивно выпрямились, мускулы, казалось, росли на глазах. На границе падающего от костра света он подобрал свой меч.

Вожак тиглосов вновь схватил ее, переворачивая, и она зашипела:

– Тиглос, ты собираешься задать вопрос, но тебя казнят прежде, чем ты получишь ответ!

Он взревел:

– О чем ты говоришь?

Сабина лишь улыбнулась, поскольку Ридстром уже взмахнул мечом.

– Ты взял жену не того демона, – сказала она отрезанной голове, когда та покатилась в сторону.

После смерти своего лидера остальные тиглосы пришли в бешенство. Ридстром встал между нею и бандой:

– Отойди назад!

Тиглосы напали, размахивая молотами, он отбивался от них мечом и когтями. Один попытался одолеть его, зайдя сзади, но он вскинул голову, поражая его своими отравленными рогами.

Ридстром получал удары, которые свалили бы и деревья, но все же смог устоять. Даже раненый он был слишком силен, чтобы тиглосы могли одержать победу. Она в страхе смотрела, как безжалостно сражается демон, то освещаемый мерцающим от костра светом, то прячась в тенях шахты.

Муж. Боги, он был удивительным. Он сражается за меня. Никто, кроме Ланте, никогда не сражался за нее, никогда, несмотря даже на то, насколько она была необходима…

Ридстром подбросил массивное тело одного тиглоса и ударил его о поддерживающие потолок деревянные балки. Шахта, казалось, задрожала.

Когда огромный кусок скалы откололся от потолка, она прокричала имя Ридстрома.

Взревев, он схватил ее за талию и отшвырнул в сторону, как раз перед тем, как потолок рухнул и куча камней обрушилась на него и на тиглосов.

Только пыль. Она снова была беспомощна, кашляя, она могла только ждать. Выберется ли он?

Ожидание. Стук сердца. Черт побери, глупый демон, не умирай! Не делай этого…

Ридстром показался из клубов пыли. Он был весь в крови от десятка разных ран, его дыхание сбилось. Нахмурив лоб, он упал перед ней на колени, все еще в демоническом виде, глядя ей в глаза. Ее охватило облегчение, что он жив, и благодарность, что он спас ее.

И тут она вспомнила, что она была одной из самых могущественных Чародеек, которые когда-либо появлялись на свет. В момент опасности она могла бы победить всю эту шайку. Но только не мужа, который связал ее и сделал уязвимой.

Он так сильно сжал ее в руках, что она вскрикнула. Она скорее почувствовала, чем услышала, раздавшееся из его груди не то рычание, не то стон.

Теплый… безопасный… разъяренный? Она тщетно вырывалась, проклиная его. Он ничего не говорил, просто обнимал, прижав ее голову к своей груди и удерживая ее ладонью.

Она пришла в бешенство из-за случившегося, когда всего этого можно было избежать. Связав ее, он рисковал ее жизнью.

Но из-за чего она на самом деле сердилась – из-за того, что оказалась под угрозой, или из-за того, что угроза нависла над ним?

В конце концов, он отступил назад, его взгляд пробежался по ней, оценивая повреждения. Его глаза все больше темнели от каждого увиденного им синяка. Когда он приподнял ее юбку, то сглотнул – как будто боялся того, что мог увидеть там.

– Они не изнасиловали меня. Нет, благодаря тебе.

Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить контроль, и его демонический облик стал отступать.

Когда он стал вытирать кровь с ее губ, она вздрогнула от его прикосновения.

– Сабина, я здесь…

– А я избита. Связана, словно подарок для них.

Он взял два конца разорванной туники и связал их под ее грудью, потом оглядел лагерь тиглосов в поисках ее вещей. Он отошел от нее только для того, чтобы подобрать ее ботинки.

– Если они собирались продать тебя в рабство, то не стали бы бить в лицо, если их, конечно, не разозлить.

– Да, я издевалась над ними. Таким образом они имели полное право бить меня. Верно?

Он вернулся к ней с ботинками, затем надел их на нее:

– Зачем ты дразнила их?

Не поднимая на него глаз, она пробормотала:

– Потому что это было замечательно, – повторив его собственные слова, когда она спросила, почему он издевался над Омортом.

– Могут прийти остальные. – Ридстром помог ей подняться на ноги. – Мы должны уйти отсюда.

– Ты не развяжешь меня? – в ее голосе послышались истеричные нотки.

– Ты сердишься, потому что оказалась уязвима. Я должен быть более внимательным.

– Будь ты проклят, Ридстром, ты не отпустишь меня даже после этого? Я была беззащитна! Ты спас меня, да, но эта ситуация возникла из-за тебя. Похоже на то, как я спасла тебя от Оморта, после того как заключила в темницу Торнина. Действительно ли ты рад, демон? Отомстить мне в очередной раз?

– Рад? – рявкнул он, – если бы с тобой что-нибудь произошло… черт побери, я буду более осторожен. Я не стану спать.

– Тиглосы не единственная угроза здесь, – сказала она, – есть еще животные из легенды. И, как ты знаешь, я могу утонуть.

– Я также знаю, что ты сбежишь при первой же возможности. – Когда она отрицательно покачала головой, он произнес: – Не делай из меня идиота! Каждое слово, которое ты говорила, убеждая меня, что хочешь остаться со мной, было ложью. Сейчас у нас нет на это времени. Я не переменю своего решения – и мы должны выйти из этих шахт прежде, чем прибудут остальные.

Его тон был категоричен, и, когда он схватил ее за руку, чтобы вывести из этого места, она позволила ему это.

Они, прихрамывая, двигались вдоль темного туннеля, миля за милей, пока, наконец, не достигли поверхности.

Их встретил новый пейзаж. Высокий обрыв выходил прямо на зеленые, усеянные деревьями холмы. Послеполуденное солнце светило над ними, дул сильный ветер. Больше территория, больше спотыканий, больше страданий.

Хватит. Она выдернула руку из его ладони. Сабина – некогда терпеливый человек при нормальных обстоятельствах – дошла до предела. Она просто… остановилась.

– Ну, не отставай. Они рядом. Я чувствую.

– Довольно, демон.

– Что?

Она села, а затем подтянула к груди колени.

– Я сгорела на солнце, избита и голодна. Меня сексуально мучили в течение двух дней. Не было никакого металла, чтобы защитить мои волосы, шею или грудь во время обрушения шахты. Ты распустил мои косы, поэтому мои пыльные волосы постоянно лезут мне в глаза. И я не могу убрать их! Вдобавок ко всему этому – меня похитили монстры, собиравшиеся продать меня в рабство! – И время от времени я опасалась за жизнь демона больше, чем за свою собственную. Что с ней случилось? – Я не двинусь с места, пока ты не развяжешь меня.

– Сабина, подумай хорошенько. Я ни за что не позволю тебе сбежать. Если не по другой причине, то хотя бы по той, что ты можешь носить моего малыша.

Его плечи выпрямились. Гордо?

– Это исключено.

– Да, мы были вместе только однажды, но это вполне могло произойти.

– Нет никакого малыша – я не беременна.

– Откуда ты можешь это знать?

– Я узнала спустя уже несколько дней после этого, – сказала она, – ведьма может сказать это почти сразу.

– И ты позволила мне думать, что можешь быть беременной? Еще одна ложь!

– А почему мне не позволить тебе думать это? Я понятия не имела, какие у тебя планы относительно меня!

– Каждый день ты учишь меня не доверять тебе.

– Знаешь, что? Тебе действительно лучше держать меня связанной, потому что, если я освобожусь, я-уничтожу-тебя! Я закончила. Тебе придется нести меня, потому что я не двинусь с места.

– Ты думаешь, не буду? – Он дернул ее вверх.

– Я сыта тобой по горло! – выкрикнула она ему в лицо. – Только ненормальные так себя ведут. И я думала волноваться… – она прикусила язык.

– Думала волноваться? Ах, Чародейка, ты волновалась обо мне? – спросил он насмехающимся тоном. Но его глаза сузились, когда он изучал ее лицо. – Действительно, ты волновалась.

– Ха! Я волновалась только по поводу своей собственной шкуры! – ответила она, но глаза сказали другое. Будь он проклят, он знает, что я лгу. Она пнула его. – Теперь позволь мне идти!

Он запустил свои пальцы ей в волосы, обхватив затылок. Оба часто дышали. Она уставилась на его губы, облизнув свои. Когда она подняла взгляд, то заметила, что он не сводит глаз с ее губ.

Они вновь собирались поддаться соблазну поцелуя, и она не знала, сможет ли сопротивляться этому.

– Эй! – раздался откуда-то издалека голос. – Есть там кто-нибудь?

Их нашли повстанцы.

 

Глава 30

 

Демоны ярости были повсюду. К заходу солнца она и Ридстром, следуя за парой охранников лагеря демонов, достигли обрыва, с которого открывался вид на множество разбросанных внизу шатров.

Когда охранники наткнулись на них ранее, оба захотели узнать, что они делают вне границ равнины, «когда ходят легенды о необычных животных».

Ридстром просто потребовал, чтобы их проводили к тому, кто у них главный. Он был без рубашки, в крови, но внешне если не спокоен, то, по крайней мере, уравновешен.

Теперь, пока ее и Ридстрома вели вниз сквозь толпу, насчитывающую около сотни демонов, Сабина осматривалась по сторонам.

Демоны провожали их взглядами. Женщины перешептывались, глядя на ее одеяние, точнее, на отсутствие оного. Женщины здесь, очевидно, предпочитали чрезмерное обилие одежды – длинные рукава и юбки.

Меньше всего чародейку беспокоил тот факт, что на ней были лишь полоски ткани, микромини, и песок – и ее руки связаны. Сабина оглядывалась вокруг со скучающим видом.

Когда мужчины искоса поглядывали на ее тело, рука Ридстрома сжималась на ее руке, его рога начали выпрямляться.

Оглядев окрестности, Сабина раздраженно вздохнула. Средневековье – и замок, и королевство, и даже люди. И почему она должна быть удивлена, что это место выглядит точь-в-точь как и в эпоху Возрождения?

«Жилища» состояли из палаток-шатров, каждое – с тщательно продуманными узорами и развевающимися на ветру вымпелами. Она узнала некоторые цвета знатных семей. Эти демоны пришли сюда со всего королевства.

Охранники ввели их во внушительных размеров круглый шатер. Внутри находились хорошо одетые мужчины, явно дворяне.

Один из них спросил Ридстрома:

– Что вы делали за пределами границ? Каждый был проинформирован об опасности этого места.

– Мы не являемся частью группы повстанцев. Мы прибыли с другой стороны.

– Ну, у нас здесь больше нет места, – ответил мужчина, – мы едва можем прокормить тех, кто есть.

– Вы предоставите нам место. Я – Ридстром, ваш король.

Мгновенно повисшую тишину нарушал только шепот:

– Ридстром не возвращался в равнину несколько столетий…

– Но шрам?..

– Были слухи, что он захвачен чародейкой.

Сабина не выдержала:

– Всего лишь чародейкой? Попробуйте…

– Я – ваш король, – перебил ее Ридстром, – и меня это утомляет.

– Это правда, – раздался позади женский голос, – он – Ридстром.

Демонесса сделала шаг вперед. Это была красивая девушка, с длинными каштановыми волосами и миниатюрными, сияющими здоровьем рожками. Ах, и ее одежда была пастельных оттенков. Она навсегда умерла для Сабины.

Ридстром прищурился, глядя на женщину:

– Я знаю тебя?

Она выглядела озадаченной:

– Я… да. Вы знаете. Я – Дуринда. Я была фрейлиной одной из ваших сестер в Торнине.

Маленький мальчик – демон, на вид лет шести, выглянул из-за ее очень длинных юбок.

– А это Пак. – Она взлохматила его светлые волосы. – Сын моей лучшей подруги.

Пак показал клыки и уставился на Сабину большими, как у совы, глазами. Что, казалось, обеспокоило Дуринду, потому что она сразу отправила его на улицу.

Сабина стала центром внимания в комнате. Когда пристальные взгляды всех присутствующих сосредоточились на ней, Ридстром произнес:

– Моя пленница, Сабина. Из замка Торнин.

Сабина сжала зубы, когда послышался шепот:

– Сестра Оморта?

– Королева Иллюзий?

– Она убьет всех нас во сне!

Сабина вздернула подбородок, обращаясь к Ридстрому:

– Так, теперь я – всего лишь твоя пленница? Почему ты не представил меня как…

– Тихо. – Сила, с которой он сжал ее руку, заставила ее вздрогнуть. – Держи рот на замке, пока.

Потом Ридстром обратился к дворянам:

– Портал, расположенный вне равнины, откроется здесь?

– Да, милорд, – ответил мужчина, – через четыре дня.

И тут Сабина заметила, что Дуринда явно очарована мускулистой грудью Ридстрома. Было что-то в глазах этой демонессы, что заставило Сабину приблизиться к нему на шаг и опереться на его тело так сильно, что он, нахмурившись, посмотрел на нее сверху вниз.

Сабина могла бы не удерживать своего мужа, но пока Ридстром был ее, она не собиралась делиться.

Дуринда произнесла:

– Уверена, что вы утомились в пути, мой господин. Вы можете отдохнуть в моем шатре, а для… нее мы найдем место.