Замок Торнин королевства Роткалина. 8 страница

– Женись на мне, Ридстром. – Все это время она не сводила с него своих полуприкрытых глаз. Ему казалось, что он полностью теряется в них.

– Я нуждаюсь в тебе, демон. В тебе целиком. Разве ты не чувствуешь, насколько сильно?

– Внутри тебя, tassia. Я хочу быть внутри. – Он закричал, когда его головка немного прошла меж ее половых губ. Отчаянно нуждаясь в ее теплоте, он дернулся бедрами вперед, но она по-прежнему крепко держала его, не позволяя выскользнуть. Он зашипел от причиняемой движениями боли. Дайте что-нибудь, чтобы придавить ее бедра.

– Будь ты проклята, чародейка! Ты – моя! И я хочу то, что принадлежит мне!

– Тогда возьми меня. Почувствуй, как я открываюсь для тебя. Скажи слова.

Защитить ее от сражения, любым возможным способом. Она рассказала ему правила игры, и теперь он должен сыграть, чтобы победить. Он хотел сделать ее своей. Но он сделает это только по своему собственному желанию.

– Сабина, я должен быть в тебе! – Он попытался прорваться в нее снова, но она только отстранила член от своего влагалища, заставляя его отступить. – Смотри на меня, когда я даю тебе клятву!

Когда Сабина встретилась с ним взглядом, он резко произнес слова на демоническом языке:

– Я никогда не женюсь на тебе, Сабина. Нет, пока не будет доверия между нами. И клянусь тебе, что буду тебе мстить.

Он закончил словами:

– Ты принимаешь это?

 

Глава 18

 

Глаза демона были такими спокойными, такими неотразимыми, что ее сердце, казалось, могло выскочить из груди от переполняющих ее чувств.

– Да, Ридстром. Я принимаю тебя. Но как я могу знать, что ты и вправду произнес эту клятву?

– Я никогда не лгу.

Она смотрела на него несколько долгих мгновений, пока он не прохрипел:

– Я ждал этого полторы тысячи лет. Не заставляй меня страдать еще дольше!

С твердой уверенностью она прижала широкую головку к своему входу:

– Больше, – голос его срывался, – сейчас.

Его тело покрылось потом, черты лица заострились.

Она вздрогнула, направляя его член в себя глубже.

– Ты… слишком большой.

Было неудобно растягивать ее.

– Тогда я должен еще больше увлажнить тебя. Выгнись ко мне.

– Да. – Она сделала, как он просил. Из-под отяжелевших век девушка наблюдала, как его покрасневшие губы сомкнулись вокруг ее соска.

– Ридстром, пососи его.

При этих словах он вздрогнул:

– Тогда я кончу прежде, чем мы это начнем.

Наконец он провел языком по одной из верхушек ее наслаждения. Когда же его губы все-таки жадно всосали ее грудь, она обхватила его голову руками, застонав в блаженстве.

Ее свободная рука скользнула вниз, чтобы потереть клитор, и вскоре ей захотелось почувствовать целостность с ним, это стало настойчивой потребностью – как если бы она могла умереть без этого.

Она была так близко…

Он отпустил ее сосок:

– Глубже, tassia.

Он попытался втолкнуться, но она дернулась назад:

– Нет! Возьми его больше!

Он даже на половину не вошел в нее.

Она заметила, как его пострадавшие мышцы вздрагивали. Он еще не достаточно окреп, чтобы наклониться, без рук не мог придвинуть ее ближе к себе. Он не мог взять ее, как это, очевидно, было необходимо.

– Я пытаюсь… – сказала она, – я слишком мала для тебя, демон.

– Приподними бедра вверх.

– Ты слишком большой. Дай мне секунду… – Пока они пытались сделать это, она находилась на краю экстаза. – Еще секунду…

– Не могу. – Его брови сошлись. – Я теряю контроль.

Он начал отстраняться.

– Но я близко.

– Я не хочу причинить тебе боль.

Она вонзила ногти в его зад.

Он взревел от удовольствия, выгнув спину:

– Не делай этого! Не… так!

Так она делала только хуже. Это было похоже на то, словно зверя хлестнули плетью, – так она еще больше распаляла его.

Он стал обращаться в демона, кожа его потемнела, блестя в отблесках огня. Вид его в таком состоянии лишил ее присутствия духа – и взбудоражил. Даже больше. Боги, она хотела бы лизнуть каждый сантиметр его красивой кожи. Его верхние и нижние клыки вытянулись, взгляд устремился на то место, где ее шея переходила в плечо.

Демон хотел укусить ее, чтобы поставить свою метку навечно. И тем не менее она собиралась дойти до конца с этим мужчиной.

Задыхаясь, Сабина выкрикнула:

– О, я иду… я сейчас!

Вспыхнуло пламя, когда она выгнула спину, приподнимая выступающие соски.

И тогда он безошибочно почувствовал, как скользнул в нее. Ее лоно сжимало его, словно в кулаке.

– Сабина!

Он хотел кончить внутри нее. Наконец-то. Он чувствовал дикий трепет при мысли, что изольет свое семя внутрь своей женщины, семя, которое он все-таки сможет ей дать.

– Я хочу… отметить тебя.

Как долго я хотел ее.

– Ты обернешься еще больше? – спросила она с тревогой в глазах.

– Не очень.

– Нет! Демон, не делай этого! Я буду бороться с тобой, если ты попытаешься.

– Нет? – прорычал он. Она сказала ему «нет»? Он слишком далеко зашел и едва мог слышать

ее. – Тогда возьми меня еще больше.

Давление, которое создавалось из-за мучений последних дней, должно быть выпущено.

Его демоническая сущность проявилась еще больше. Он нуждался быть в ней глубже. Выстрелить семенем как можно дальше. Он прижался лбом к прохладному изголовью кровати, успокаивая себя, чтобы продолжить движение. Заняв позицию, его бедра неудержимо дернулись вперед, полностью заполняя ее членом.

Такая тугая… Слишком тугая? Он подумал, что она вскрикнула, забившись, когда он полностью вошел в нее. Но все, что он мог слышать, было биение его сердца в ушах. Она пыталась оттолкнуть его? Кричала, чтобы он остановился?

Девственница.

Мысли исчезли, когда внутри его члена стало нарастать давление. Она вцепилась ногтями ему в плечи – и ему это нравилось.

Он издал звериный рык, когда его член впервые выстрелил.

Тепло. Сила.

– О, боги, Сабина! – Его глаза закатились, когда он впервые почувствовал, как горячие струи выплеснулись в нее.

Он бессмысленно толкался, освобождаясь, пока боль, наконец, не отступила.

Когда он открыл глаза, ее голова с силой ударила его в нос. Хрясь!

– Что за черт?

– Я что, ждала пятьсот лет этого?!

Когда она попыталась вылезти из-под него, ее иллюзия маски дрогнула, на секунду открыв истинное выражение лица.

Из ее глаз лились слезы.

Делая глубокие вздохи для контроля, он произнес:

– Ты была… девственницей?

Черт возьми, он же предупредил ее о перевоплощении в демона, потому что знал, что это принесло бы боль даже опытной женщине, – но это…

– Я никогда не хотел причинить тебе боль, Сабина. Почему ты позволила считать себя опытной женщиной, если была чиста?

Что бы он ни сказал, все было не то.

– Я опытная. И я не чистая!

Она стала невидимой, и он почувствовал резкий удар в лицо. Он причинил ей боль, и его жестокая чародейка хотела вернуть ему эту боль.

Как только она ушла, он в смущении уставился на свой все еще вздрагивающий полутвердый член, замаранный в ее крови и его семени. Бесспорное доказательство ее боли и его удовольствия – такого, которого он никогда в жизни не ожидал испытать.

Но ощущение вины за то, что он причинил ей боль, не отступало.

Так же, как и за то, что клятва, которую он ей дал, была клятвой мести.

 

Глава 19

 

– Так хорошо? – спросила Ланте, как только увидела Сабину, сидящую в купальном халате на краю кровати, опустив голову на руки. Хотя в камине горел огонь, она дрожала.

– И почему я ждала чего-то другого? Он был ужасен. Если бы мне пришлось решать прямо сейчас, я сказала бы, что никогда не хочу делать это снова.

– Это только потому, что он крупный демон, и это был ваш первый раз.

– Возможно, демоны и чародеи действительно не должны быть вместе. Может, их вид слишком силен для нас.

– Он, наверное, просто потерял самообладание во время своего первого заявления требования на тебя. Я хочу сказать, вы создали серьезную пару и…

– Он кончил, сильно задыхаясь Ланте, он хотел отметить меня своими огромными клыками. –

И когда она сказала ему «нет», он со всей силы резко вошел в ее тело. Она содрогнулась. – Ты бы видела, как он смотрел. Он действительно демон!

– Не могу поверить, что у тебя был плохой секс, и теперь у меня не будет его вовсе. В течение еще трехсот шестидесяти четырех дней. Это научит меня в следующий раз не заключать с тобой пари.

Сабина не улыбнулась. Со вздохом Ланте опустилась рядом с ней и обняла ее.

– Послушай, я думаю, может быть, нам так часто причиняли боль, что сейчас, когда кто-то делает это случайно, мы не склонны видеть этого.

– И ты действительно в это веришь?

– Да. Я думаю… я думаю, что не каждый стремится вывести нас из строя или использовать.

Когда Сабина насмешливо фыркнула, не поднимая головы, Ланте добавила:

– Конечно, каждое существо, с которым мы вступали в контакт за прошедшие пятьсот лет, в обязательном порядке пыталось нас обмануть. Но я все же сомневаюсь. Возможно, демон действительно благородный парень. Что, если он – один на миллион? Что, если он забрал бы всю боль, если бы мог?

Сабина взглянула на нее снизу вверх:

– Один на миллион?

Если Ридстром действительно такой, то она, возможно, не была полностью права в своих последующих действиях. Он предупредил ее о том, что может потерять над собой контроль. Однако, как она могла даже предположить, что именно произойдет? Она никогда не делала этого прежде с демоном.

– Он не знал, что я была девственницей, – призналась она.

– О, Аби, нет.

Может быть, я не должна была бодать его или ударять, или…

– И я отдала приказ, чтобы его наказали. – Ее вздорный характер опять взял над ней верх. – Чтобы его искупали. Тщательно. Но, может быть, еще не слишком поздно, чтобы я успела…

Без предупреждающего стука дверь в комнату распахнулась.

Вошел Оморт.

– Оставь нас, – велел он Ланте, – немедленно.

У нее не было иного выбора, кроме как поспешно выйти, бросив на Сабину испуганный взгляд прежде, чем оставить их.

Сабина выпрямилась, опасаясь находиться рядом с ним после того, как он продемонстрировал свою силу ранее.

Он прошелся по комнате, шурша плащом:

– Твое соглашение… сломалось. – Когда он встретился с ней взглядом, его брови сошлись над переносицей. – Я опасался, что ты будешь наслаждаться этим. С ним.

– Похоже, что я наслаждалась этим?

– Сожалею, что ты должна была пройти через это. Этого больше не повторится.

Она нетерпеливо вздохнула:

– Мы не можем быть уверенны, что я беременна.

– Печать демона снята? – Когда она неуверенно кивнула, он продолжил: – Тогда другая женщина может размножаться с ним.

Как суженая Ридстрома, Сабина была единственной женщиной, которая могла вызвать его семя в первый раз. Но теперь, когда эта печать была разрушена, Ридстром мог оплодотворять и других женщин.

– Ты не вернешься к нему, – сказал Оморт, – Ланте возьмет на себя твои обязанности или Хеттия – когда исцелится.

– Сейчас Хеттия не должна быть живой. Она чуть не погубила нас обеих.

– Она была наказана должным образом.

– Почему именно Хеттия должна делать это с демоном?

Да, теперь он мог бы сделать ее беременной, но…

– Наследник должен быть моим ребенком. Я – королева Ридстрома.

Это высказанное вслух заявление потрясло ее. Я – истинная королева этого замка. И он – мой… муж.

Оморт пристально уставился вдаль.

– Ребенок должен иметь только его кровь.

– Демоны ярости не признают никого, кроме законного наследника.

– Я мог ошибиться… насчет пророчества. Возможно, мальчику нужно просто родиться от него.

Ошибиться?

– Что ты точно знаешь о том, как он отопрет колодец?

Оморт изучал ее лицо своими жуткими желтыми глазами:

– Я хочу доверять тебе. Я нуждаюсь в этом. Эти часы были мучительными для меня.

– Ты собираешься править вместе со мной, но ничего не говоришь мне.

– Я не хотел чрезмерно давить на тебя. – Он повертел кольцо. Лжет мне. – Факт – то, что сын Ридстрома будет принесен в жертву.

– Что ты сказал?

– Его первенца отдадут колодцу.

– Ты имеешь в виду, бросят в него? – Она создала иллюзию для своего лица, кинув взгляд на стоящее рядом мусорное ведро на случай, если ее вырвет.

Сабина не особенно хотела иметь сына от демона – единственной причиной, ради которой она решилась пойти на это, была власть, – но будь она проклята, если кто-то навредит ее потомству. Неважно, потомству от демона или нет.

– Это то, почему я не говорил тебе. Я не думал, что ты поймешь, что должно быть сделано. Ты… не настолько сильная, как хочешь казаться.

Не настолько злонравная. Он оценивал ее реакцию. Если бы она каким-то образом все же забеременела бы после этой неудачной попытки и стала бы проявлять собственнические инстинкты по отношению к ребенку, Оморт наказал бы ее и все равно убил бы ее сына. Любое проявление возможной заботы о сыне воспримется как слабость.

– Что заставляет тебя думать, что Хеттии будет легче обольстить его, чем мне? – Сабина даже не потрудилась упомянуть Ланте в этом контексте. Она никогда не пойдет на это.

– Демону дадут возбуждающее средство.

Только через мой труп.

– Поскольку наследнику не обязательно быть признанным.

– Именно. Сабина, открой мне свои мысли.

– Никогда, Оморт. Я скажу тебе, что я думаю. Мне плевать на то, что я должна сделать, чтобы получить власть колодца, – солгала она, встретив его пристальный взгляд без малейшего колебания. – Но я разъярена, что ты полагал, что не можешь доверять мне в этом. Почему?

– Сабина, слишком многое поставлено на карту.

– Расскажи мне.

Он опять начал ходить по комнате.

– Кадеон поднял сопротивление. У него есть Сосуд, и он настроен решительно. Я не собирался волноваться о нем, так как Кадеон терпел неудачу в каждой своей попытке искупить вину. Но сейчас он продолжает преуспевать. Поскольку даже Сосуд, который он должен доставить Груту, кажется, сама готова помочь ему погубить ее.

– Ридстром сказал, Никс поклялась, что меч сможет убить тебя. Это правда?

Оморт играл со своим кольцом, когда встретил ее взгляд:

– Нет. Конечно, меч не сможет. Даже Никс иногда ошибается.

Он лжет. Дыши… Дыши.

– Ты не откровенен со мной.

Он опустил глаза:

– Возможно.

Это объясняло, почему он был так неуравновешен!

– Я должен доверять тебе. Я могу доверять тебе?

Никогда.

– Конечно, брат.

Он может быть убит!

– Это – одна из причин, по которой я ищу Никс, – сказал он, – я мог бы расспросить ее об оружии.

Чтобы скрыть волнение, Сабина разыграла возмущение:

– Почему ты не говорил мне этого? Ты скрываешь все важные секреты, вроде этого, от меня? Это – уязвимость, которую мы не можем себе позволить, особенно сейчас. Тем более что Кадеон действительно в состоянии добиться успеха.

Бездельник-брат Ридстрома был близок к тому, чтобы получить средство для убийства бессмертного. Как использовать эту информацию? Как использовать эту его уязвимость?

– Я должен был довериться тебе. – Оморт остановился перед ней, а потом склонился к ее лицу. – Я люблю тебя.

Она отшатнулась, не сумев сдержать себя:

– Ты не любишь меня. Ты не знаешь, что такое любовь!

Хуже того, Сабина и сама не знала этого.

Если Оморт спал с одной из сестер, то точно не с Сабиной.

Она была девственницей до Ридстрома. После всех этих лет она оставалась нетронутой.

Что, если я оплодотворил ее? Ридстром смотрел на потолок камеры, который уже очень хорошо изучил. Она вполне могла забеременеть.

Беременная моим ребенком. Он желал, чтобы так и было, даже несмотря на то, что знал, – после этого часы его жизни начнут тикать. Если она забеременеет, у них больше не будет нужды содержать его под стражей. Более чем когда-либо он должен бежать. Забрать свою женщину, забрать своего ребенка, вернуть королевство…

Ридстром чувствовал потребность в том, чтобы чародейка присутствовала здесь. Он причинил ей боль, и ему был необходим шанс исправить это. Но существовало кое-что еще, что тревожило его сильнее, чем причиненная ей боль. Хотя он взял Сабину, она не являлась его женой, и он не полностью заявил на нее права, как на свою женщину.

Он должен был отметить ее для удовлетворения инстинктов демона.

Ридстром напрягся, услышав громкие шаги спускающихся в подземелье людей. Вскоре трое крупных мужчин вошли в камеру, это были рабы Инферны. Он вспомнил, что Сабина уходила в ярости – она отдала приказ, чтобы его избили?

Самый большой начал освобождать Ридстрома. Что давало шанс для побега. Он напрягся, приготовившись. Три Инферна никогда бы не смогли справиться с демоном.

Снова порошок ужалил глаза. Боги проклянут их… В этот раз Ридстром остался в сознании.

Но не мог двигаться.

Что-то промелькнуло в мужских глазах, когда они пристально посмотрели на его нижнюю часть тела. Как только Ридстром осознал, что это, его сердце сковал холод.

Жажда.

Когда они поставили его в душе и сняли с него штаны, Ридстром не мог и пальцем пошевелить, чтобы остановить их. Пока они мыли его расслабленное тело, он был бессилен сделать что-либо, кроме как просто смотреть в потолок, чувствуя, что обжигающая ненависть вспыхивает в нем.

Она сделала это с ним. Сабина приказала это, зная, как ему будет неприятно. Сразу после побега он обесчестит ее перед тысячью демонов, дав им попользоваться ею. Как только возникла эта мысль, гнев вспыхнул в нем с новой силой.

Он полностью растворился в этом гневе, снова клянясь ей в самой изощренной мести. Мести за каждую гнусность по отношению к нему.

Я не успокоюсь, пока не заставлю ее заплатить.

 

Глава 20

 

«Не успела отменить… м-м-м… купание?» – спросила телепатически Ланте, имея возможность одновременно потягивать из бокала вино и общаться.

«Увы, нет, – ответила Сабина, прикладывая к себе одеяние перед огромным, во весь рост, зеркалом, готовясь к очередной ночи с демоном, – и это прошло… ужасно».

«Расскажи».

«Действие порошка Инфернов ослабло, и Ридстром напал на них ядовитыми рогами».

Трио не намеривалось делать что-либо еще, кроме как просто искупать его, но он напал на них, сражаясь, словно зверь.

«Он временно парализовал одного из моих бедных Инфернов, прежде чем они смогли схватить его, – произнесла Сабина, выбрав другое бюстье из коллекции, недавно созданной для нее. – Я имею в виду, я прекрасно знала, что он не хотел бы, чтобы его трогали трое мужчин, именно поэтому я и отдала такой приказ. Но реагировать так? Мысль о том, чтобы меня вымыли незнакомые женщины, кажется мне просто забавной».

«И ты идешь к нему только три ночи спустя?»

«У меня нет выбора».

К сожалению, она не была беременной. Ведьма могла видеть подобное уже через несколько дней, так что сегодня утром Сабина спустилась в подвал замка, чтобы проконсультироваться у старой карги. Ходили слухи, что когда-то она была прекрасной девушкой эльфийкой, на которую наслали проклятие.

Сабина не могла этого видеть.

Подвальная лаборатория была запущенной и убогой со всеми этими трупиками животных – Сабине пришлось дважды искупаться, прежде чем свести с тела аромат жаренных летучих мышей.

Женщина взяла ее кровь и огорошила новостью, что она подходит к концу своего плодородного цикла.

Только из чистого любопытства Сабина спросила ее – отравился бы Ридстром morsus, если бы укусил ее за шею. Ведьма впилась в нее своими мутными старческими глазами.

– Нет, если бы ты не была в полной власти яда. Таким образом, у тебя нет никакого оправдания твоему отказу демону в чем-то, что он должен был сделать. Никакого оправдания, кроме твоего эгоизма, – сказала она, демонстрируя свою общеизвестную дерзость, – ты взяла его семя и ничего не дала взамен.

Сейчас Сабина говорила Ланте:

«Сегодня вечером это должно быть обычным делом. – Выздоровление Хеттии немного

затягивалось. – Я должна забеременеть, чтобы Хеттия не получила ребенка от моего мужа».

Ланте поморщилась:

«Это звучит мерзко».

«Так и есть! Это произойдет только через мой труп! И ты знаешь, я не бросаю слов на ветер».

«Ты еще думала о мече Грута?»

Как только Сабина рассказала ей о нем, обе стали дерганными, мечтая о заговоре, чтобы начать действовать.

Результаты и возможности. Действия и реакции. Хотя заговоры она обычно составляла легко, но Сабине надо было поработать над этим.

Кроме того, воспоминания о гневе Оморта, повергшем армию вампиров, до сих пор не давали им покоя.

«Конечно, но продолжу с демоном», – Сабина в итоге решила, что перспектива действия меча была слишком туманной, чтобы придумывать какой-то план.

«Я думала, ты зарекалась снова заниматься сексом».

«Я собираюсь дать ему второй шанс», – произнесла Сабина, надевая бюстье, сделанное в виде металлических чаш-лап со вспыхивающими когтями. Зная демона, она догадывалась, что он захотел бы расшнуровать полоски кожи по бокам.

«Ты смягчилась к Ридстрому, не так ли? Ты можешь посмотреть мне прямо в глаза и сказать, что ничего к нему не чувствуешь?»

«Ланте, ты прекрасно знаешь, что я могу смотреть тебе прямо в глаза и лгать, – сказала она, – но не буду. Честно, меня влечет к нему».

Голова Сабины была заполнена мыслями о нем. Она жаждала тепла его тела, его запаха, смешанного с ее. Она лежала в постели, уставившись в потолок, ощущая на коже врывающийся морской бриз и задаваясь вопросом – каково это было бы, спать с ним здесь, в ее постели. Смог бы он сначала медленно к ней прикасаться?

Я продолжаю думать о нем, как о своем муже. Глупо, что несколько слов могли так затронуть меня, но мой замысел делает меня зависимым от него.

«Ты не кажешься слишком расстроенной необходимостью снова уложить его в постель».

«После дальнейшего размышления я поняла, что все было не так уж и плохо». – То, что произошло до наступления боли, было невероятным. Ей хотелось больше того волнения, она желала его. Она была рождена гедонисткой, Чародейкой, жаждущей удовольствий. Демон мог дать их ей. Прошлой ночью она проснулась из-за фантазии, в которой Ридстром проскальзывал к ней в постель, пристально глядя на нее, с наручниками, свисающими с его кулака.

«Демон Кадеон продолжает решительно двигаться вперед?» – спросила Ланте.

Сабина внутренне встряхнулась:

«Насколько я понимаю, ему нужно пройти четыре контрольно-пропускных пункта. Он и Сосуд преодолели уже три». – Она надела новый головной убор на свои косы, закрепив их концы на воротнике.

«Мы могли бы… если бы был шанс, могла бы ты лично покончить с Омортом?»

Выражение глаз Сабины стало ледяным:

«Мгновенно».

Она натянула свои самые лучшие металлические чулки в виде рыболовной сети, доходящие ей до середины бедер, и закрепила их тонкими кожаными подвязками. Потом надела на чулки ботинки выше колен с острыми стальными носами.

«Ты все еще не рассматриваешь объединение с демонами ярости?»

Сабина покачала головой:

«Оморт убил бы нас прежде, чем у нас появился бы подобный шанс. Как быстро мы забываем его силу. – Поверх своей короткой юбки она надела пояс, украшенный дюжиной сине-золотых кисточек. – Кроме того, даже если бы мы и объединились с ними, потом мы должны были бы предать и убить их».

Когда Ланте вопросительно вскинула брови, Сабина пояснила:

«Или мы потеряем замок. Мне неинтересно разделение власти».

«Даже с твоим мужем?»

Опять это слово. Она поколебалась, потом ответила:

«Подумай о том, что Ридстром потребовал бы от нас – повиновения, соблюдение закона. Да, с ним было бы лучше, чем с Омортом, но не настолько лучше, как если бы мы сами правили».

«Ты права. – Ланте поднялась, чтобы уйти в свою комнату. – Попытайся получить какую-нибудь информацию сегодня вечером. Возможно, у них свой собственный план».

«Я посмотрю, что смогу узнать». – После того, как Ланте ушла, Сабина закончила свой наряд, нарисовав на лице черные и серые полосы, которые покрывали ее глаза и уходили к вискам.

Она осмотрела свое отражение. Достаточно ли она соблазнительна, чтобы отвлечь его от его ярости? Зеркало сказало: «Да».

Затем ее посетила невероятная идея. Скорее, очень импульсивная. И ее она была готова воплотить. Она взволнованно рассмеялась, оглядывая комнату.

Она подумала, что должна сказать ему… «прости».

Несмотря на то, что Ридстром пылал к ней яростью, он все равно хотел ее.

Находиться вдали от нее было неестественно, противоречило его инстинктам демона.

Он жаждал оставить свою метку на ней, свой аромат на ее коже. Он должен был провести рожками по всему ее телу.

Он сжал кулаки. Черт побери, когда она вернется ко мне?

В его камере появился мужчина. Лотэр. Убить.

– Не смотри на меня так, словно хочешь разорвать мое горло, – произнес вампир на английском с легким акцентом. – Я могу помочь тебе сбежать. – Он продемонстрировал ключ в одной руке и какой-то пакет в другой. – Твое спасение. Я могу переместить тебя к Царству Мрака, но не за пределы равнины.

– Почему ты решил помочь мне? – требовательно спросил Ридстром, недоумевая, что за игру тот ведет.

– Я хочу от тебя кое-что. Ты должен дать мне клятву.

– Клятву в чем?

– Когда я попрошу тебя о чем-то в будущем, ты должен будешь дать мне это. Независимо от того, что это будет.

– Да пошел ты.

– Подумай об этом. В настоящее время у тебя небольшой выбор.

Но он был. И в своем нынешнем состоянии Ридстром не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, что просимое Лотэром будет гораздо хуже того, что он потеряет, если останется заключенным здесь, – его женщину, его ребенка, его королевство.

– Почему ты помогаешь мне сейчас?

– Потому что в этот самый момент сестра Сабины Хеттия хромает в эту сторону, чтобы одурманить тебя афродозиаком. И так не пойдет.

– Без позволения Сабины?

– Я бы серьезно сомневался в этом.

– То, что ты просишь, вампир, слишком круто. Я стану сопротивляться сестре и ее зелью.

– Нет. Если ты будешь без сознания.

– Она сможет сделать это? – После того, как Лотэр кивнул, Ридстром проскрежетал: – Даже если я сбегу, меня найдут прежде, чем мы сможем покинуть равнину.

– Мы?

– Сабина. Я не уйду без нее.

Вампир резко мотнул головой:

– Возвратишься за ней – тебя обнаружат. Оморт никогда не позволит ей уйти.

– Куда бы я ни пошел, Сабина пойдет со мной. И так будет до тех пор, пока я не умру.

Лотэр оценивающе посмотрел на него, затем кивнул:

– У тебя есть несколько дней до того, как чародею удастся запечатать все незаконные порталы. Тем более, что я отвечаю за это. Хеттия уже приближается.

Мысль о том, что эта женщина опоит его и попользуется им, пока он будет без сознания, заставила Ридстрома содрогнуться от отвращения.

– Дай клятву, демон. Я многое знаю об этом королевстве. И я многое знаю о твоей предполагаемой заключенной. Знаю, как сделать ее абсолютно бессильной.

На сей раз Ридстром не колебался:

– Я даю тебе клятву. Теперь говори.

– Она не может создавать иллюзии, если ее обе руки связаны за ее спиной. – Он начал отпирать цепи Ридстрома. – Ее башня – западная.

С громко бьющимся сердцем Ридстром произнес:

– Я знаю.

Лотэр схватил его за запястье и переместил их в ее комнату.

Сабина любовалась собой в зеркале – самым красивым существом, которое он когда-либо видел.

Моя.

– Привет, принцесса.

 

Глава 21

 

У Сабины перехватило дыхание, когда она увидела в зеркале отражение лица Ридстрома с диким выражением глаз. И Лотэр тоже? Вампир с ним заодно? Предатель!

Она вскинула руки, чтобы сделать себя невидимой, но Ридстром бросился через комнату и схватил ее, заводя запястья за спину. Как он узнал, что это помешает ей создать иллюзию?

Она успела закричать, прежде чем он закрыл ей рот другой рукой.

Было ли этого достаточно для Инфернов, стоящих снаружи, чтобы они позвали охрану?

Ридстром связал ее запястья за спиной длинным шнуром, а Лотэр все время крутился рядом, помогая. Она боролась с обоими, пока вампир завязывал кляп сзади ее головы.

С приглушенными проклятиями она ругала предателя. Он лишь пожал плечами.

Ее крик, разнесшийся по замку, поднял тревогу. Через несколько секунд в комнату со вскинутыми наготове мечами ворвалась охрана – несколько привидений, чародеев и падших вампиров. Последние кивнули Лотэру и исчезли.

Ридстром бросил ее позади себя, позволив упасть на землю, а затем выступил против, по крайней мере, десяти охранников. Его рога зловеще вспыхивали, цвет кожи потемнел от ярости. Мышцы увеличились на ее глазах. Она испуганно смотрела, как демон начал рвать охранников когтями и рогами. Его татуировка в виде дракона, казалось, ожила, скользя по блестящей от пота коже.

Лотэр в небрежной позе стоял возле нее, согнув ногу в колене и упершись ботинком в стену.