Глава двенадцатая Из рассказов капитана Пикара

Должен вам заметить, что жизнь – это не приключенческий роман. В ней все гораздо длиннее и менее красиво. Я еще ни разу не слышал, чтобы сочинитель романов мог рассказать больше, чем бывалый человек. Я никогда бы не стал приукрашивать, поскольку мне не нужно продавать то, что я рассказываю. А писатель живет этим. Я раздаю свои истории бесплатно, а писатель продает их с потрохами издателю. Однако мне кажется, что я все же нахожусь в более выгодном положении по отношению к писателю. Я могу снова и снова рассказывать свои истории, а он не может второй раз продать одну и ту же рукопись. Мы с ним артисты разового жанра. И он, и я никогда не сможем получать дивиденды от того, что я уже рассказал, или от того, что он уже написал и продал. А вот хозяин трактира, где мы сейчас с вами находимся, или издатель могут этим воспользоваться. Конечно, несправедливо, что в наш просвещенный XVIII век писатель не имеет прибыли с тиражей собственной книги. Но кто знает, может быть, лет через триста авторам уже не нужно будет довольствоваться мизерным гонораром за свои произведения, поскольку на страже их прав будет стоять закон… Хотя нет. Издатель всегда обманет автора, и трудно даже себе представить то государство, где это будет когда-либо невозможно. Поэтому-то мне и не жалко раздавать мои истории даром. Кажется, я остановился на том, что мы пытались вернуть свое добро? Да, это было не просто.

Как сейчас помню, темные листья шуршали под ногами, сквозь ветви деревьев едва пробивалось солнце, а мы шли по следам напавших на наш букан. Тяжело груженные мулы, на которых испанцы увозили плоды нашего промысла за несколько месяцев, оставляли глубокие следы. Идти по ним было довольно легко. Все сомнения о том, что нам не удастся догнать мерзавцев, быстро улетучились. Следы каравана вели в Сантьяго-де-лос-Кабальерос. Судя по ним, испанцев было около пятидесяти. Очевидно, некоторые из них были на лошадях, но большинство шло своим ходом, как они любили шутить: «на мулах святого Франциска». Следы вывели нас к реке Вака-дель-Норте, указав место переправы вброд, затем к большой дороге, на которой Долговязый и Хмурый встретили испанских лансерос. Конечно, большой ее можно было назвать с большой натяжкой. На ней могли разъехаться два кавалериста, проехать повозка, не более того. Словом, то, что во Франции называется звериной тропой, в Новом Свете считалось большой хорошей дорогой.

Итак, мы остановились, чтобы понять, в каком направлении двинулись наши пожитки – на север или на юг. После непродолжительного спора решили, что испанцы повезли добро в Сантьяго-де-лос-Кабальерос, до которого было два дня пути. Франсуа спросил Клода, где же его привязанный испанец. Тот ответил, что теперь мы никогда не узнаем, что с ним случилось, поскольку идем в другом направлении. Через некоторое время мы увидели следы ночной стоянки и поняли, что преследуемый нами караван совсем близко. Прибавив шагу, через пару часов мы стали различать голоса. Это были два испанских солдата с мушкетами, которые, очевидно, отстали от основной группы, а может, замыкали колонну. Шли они медленно, попыхивая сигарами, дым которых отгонял мошкару.

– Хмурый, ты возьмешь того, кто слева, а я того, кто справа, – скомандовал Франсуа. – Клод и Пьер нас прикрывают. Не стрелять. Основной отряд близко.

Все было сделано настолько молниеносно, что испанцы даже вскрикнуть не успели, как упали замертво.

– Давай переоденемся в их тряпки и догоним основной отряд, – предложил Франсуа.

– Тебя с такими патлами и бородищей испанцы сразу же узнают в любой форме, – ответил Клод.

– Тогда пусть Пьер оденется испанцем. Бороды у него почти нет. Ему все равно не нужно подходить к отряду совсем близко, а издалека он вполне сойдет за кастильца.

Так и сделали. Я напялил штаны, колет и шляпу одного их поверженных врагов и пошел догонять отряд. Трое моих товарищей незаметно двигались по обочине вдоль дороги. Я заметил, что Франсуа все же тоже оделся в испанские тряпки и пошел за мной. Вскоре я увидел крутящиеся хвосты наших мулов, увозящих в Сантьяго наше добро. Я вполголоса сказал своим товарищам, что вижу караван. В этот момент какой-то испанец оглянулся и спросил, где Педро. Поскольку это был простой вопрос, который легко было понять, то я показал рукой назад, и солдат успокоился. Тут Франсуа с обочины позвал меня жестом к себе.

– Они хотят уже сегодня попасть в Сантьяго. Поэтому нападать нужно сейчас. Хмурый останется со мной. Ты, Пьер, узнаешь, какое у них охранение в центре, а ты, Клод, давай дуй вперед и посмотри, какой у них авангард. Там должны быть кавалеристы и капитан отряда. Все, действуем быстро.

Я приблизился к основному отряду и, не доходя его, увидел, что рядом с мулами идут человек двадцать солдат, о чем сразу же доложил Франсуа. Вскоре прибыл и тяжело дышащий Клод.

– Никаких кавалеристов впереди нет. Офицеров тоже. Скорее всего, они ускакали вперед, к Сантьяго, а командование оставили на какого-нибудь сержанта. Испанцы здесь чувствуют себя в безопасности.

– Значит, так. Ты, Клод, с Хмурым заходишь спереди, мы с Пьером – сзади. Постарайся убить их командира. Лучше из кустов не высовываться, а в случае чего уходить в лес. Мы же ударим им в тыл, но только после ваших выстрелов. Все, вперед.

Клод и Хмурый, молча одобряя план Франсуа, поспешно скрылись в лесу. Мы же стали нагонять испанский отряд. Я шел немного впереди, Франсуа прятался за мной, прикрывая бороду шляпой, делая вид, что обмахивается ею. Мы уже догнали хвост каравана, как спереди грянул выстрел, затем второй. Испанцы закричали «буканос, буканос!» и побежали назад. Тут мы с Франсуа подняли мушкеты и дали дружный залп, а затем выхватили шпаги и начали разить. В этот момент впереди также раздались два выстрела. Испанцы поняли, что их окружили, и кинулись врассыпную. Этого мы и добивались. Схватив мулов за поводья, повернули их обратно.

– Нужно привязать их цугом, а то у нас рук не хватит, – сказал Франсуа.

Я занялся этим, в то время как остальные стреляли вдогонку испанцам.

– Как только их капитан узнает, что мы отбили его караван, он снарядит погоню, – сказал Клод. – Но это будет только после того, как солдаты добегут до Сантьяго. Их сержанта я пристрелил. Нужно сказать, отменный был выстрел. Даже шкурки не попортил. Точно в глаз. Череп с мозгами прямо…

– Ладно, давай связывай мулов и вперед. Мы с Пьером будем вас прикрывать сзади.

Обратная дорога была похожа на соревнование. Кто быстрее выдохнется – мы или мулы. Поскольку мы отбили гораздо больше добычи, чем было у нас украдено, то поняли, что испанцы сожгли и обобрали не только нашу стоянку. Нам досталось десять наших мулов и еще двенадцать чужих. Может, эти животные были испанскими, может, других буканьеров, мы так и не узнали, поскольку решили разделиться.

– Погоня будет наверняка. Конному отряду нагнать мулов не составит труда. Поэтому нам нужно обязательно поделить караван и идти в разные стороны, – сказал Клод. – Так больше шансов уйти.

На том и порешили. Этот выбор был лучшим, поскольку преследователям тоже нужно было либо так же разделить отряд надвое, на что испанцы не решились бы, либо пуститься вдогонку за кем-то одним.

Мы снова переправились вброд через реку Вака-дель-Норте, которую буканьеры еще называли Сантьяго, поскольку одноименный испанский город стоял именно на ней, и пошли знакомой местностью. Эта река служила своеобразной границей испанских владений, куда буканьеры никогда не заходили. Теперь мы были в том регионе, который был местом охоты букана Дидье Лебланка. Мы охотились на севере острова между реками Либерте и Сантьяго, а с юга же нас ограничивал Центральный хребет и истоки реки Саманы. Там обитали беглые негры, и туда мы во избежание стычек с этими дикарями никогда не совались. Чернокожие же кормились охотой, с собственных огородов и с огородов испанских поселенцев. Поговаривали даже, что они взимают небольшую продуктовую дань с испанских плантаторов и скотоводов вплоть до Сан-Хуана.

– Что делать будем? – спросил меня Франсуа. – Двинем в Свободную Гавань?

– А не лучше ли нам пойти в Опаленную Саванну? Там крупные буканы, не то что наш, – предложил я. – Надеюсь, они примут нас к себе, да и вместе мы сможем дать отпор.

– Сомневаюсь, что с таким грузом мы дойдем. Может, туда и ближе, чем в Мирную гавань, но отсюда нужно идти через горы, без всякой дороги. К тому же по пути можно встретить негров, которые там обитают. Кроме того, в Опаленной Саванне мы никого не знаем. Нет, лучше идти на нашу базу в Мирной гавани. Там все знакомо.

Так и решили. Не буду описывать трудности нашего путешествия. Это мало интересно, скажу только, что погоня, если она и была, нас не настигла, а добрались мы туда как раз вовремя. Я не раз бывал в Свободной Гавани, но никогда не видел этот поселок таким возбужденным и многолюдным, как сейчас. Мы кое-как доковыляли до торговца, которому обычно сбывали свой товар, и остановились у него в доме. Сидя под навесом из пальмовых листьев и ожидая, пока слуги принесут нам холодной воды, мы наблюдали забавную сцену.

– Так жить нельзя! – орал во всю глотку наш хозяин, колотя палкой нерасторопных слуг. – Поторапливайтесь, канальи. Нужно быстрее все грузить на барку и убираться отсюда.

– В чем дело, уважаемый господин Моисей? – спросил я его. – Почему такая спешка? И куда ты собираешься уезжать?

– Подальше отсюда. Подальше от этого проклятого места. Я прибыл на Сан-Доминго не для того, чтобы воевать или быть ограбленным. Ой-ля-ля! Этого, простите, достаточно и в Старом Свете, будь он неладен. Мне нужна спокойная жизнь и прибыльная торговля. А какая торговля может быть на этом проклятом острове, скажите вы мне, а? Раз тут испанцы хозяйничают, как у себя дома? Когда я плыл сюда, мне говорили – там свободная страна, там живут отважные люди, там не платят налоги и легко разбогатеть. И что я вижу? Скажите, что я вижу сейчас? Испанцы требуют платить налоги или убираться с их земли. Когда они отогнали нас от горы Монте-Кристи, я молчал. Я сказал себе: Моисей, это временно, и переселился вот сюда. Но когда меня разоряют уже и здесь, у меня остается лишь одно средство – бежать и отсюда!

– Вы только посмотрите на этого старого идиота! – вступила в разговор его жена. – Этот сморчок думает убежать. Ну куда ты собрался, козел плешивый? Обратно на Мартинику? Чего ты там видал хорошего? Ты забыл, как губернатор приказал всыпать тебе палок за то, что ты пытался его надуть с уплатой налогов? Еще хочешь? Нет, говорила мне мама, что ты не мужчина, а тряпка, да я не верила.

– Уймись, женщина. Не хочешь ехать, оставайся здесь. Придут испанцы, нарежут из тебя букана.

– Что?! Ах ты… Да я тебя пополам перешибу!

Словом, муж и жена – одна сатана. Особенно если учесть, что один – щуплый французский еврей, а вторая – дородная мулатка, из которой можно сделать троих Моисеев. Они так и ругались бы, и, возможно, дело бы дошло до рукоприкладства, если бы Франсуа не велел мне развязать кошелек подстреленного им испанского офицера и отдать почти все его содержимое Моисею.

– Мы немного погостим у тебя, – сказал он. – Это в уплату за гостеприимство, да, и вот что. Пить твою воду у меня нет никакой охоты, так что пошли кого-нибудь за тафией.

Увидев деньги на столе, супружеская пара замолчала, сразу же слуга побежал за живительной влагой, а муж и жена сели рядом на скамье под навесом, где обычно обедали, и стали нас расспрашивать, что с нами приключилось.

– Да, дела, – протянул Моисей. – Похоже, испанцы действительно хотят прогнать всех нас с острова.

– Ну а у вас что слышно? – спросил Франсуа.

– У нас не слышно, а видно, – встрепенулся Моисей, которого этот вопрос задел за живое. – Сегодня ночью эти канальи с моря обстреляли наш поселок и подожгли несколько домов и складов. Еще бы чуть-чуть – и мы сами сгорели бы со всем своим скарбом. Через пару недель должен прийти в нашу гавань голландец, которому я хотел сбыть шкуры и букан, а теперь приходится бежать. Куда я дену товар, который скупал целый месяц… Я разорен…

– Хватит горевать, расскажи лучше про испанцев.

– Да что рассказывать, – выдохнул он. – Сами все знаете. Уже несколько лет, как появился у них какой-то андалусский генерал, так житья и не стало. Нападают на корабли, которые идут к нам в гавань, нападают и на нас… В последнее время, правда, поутихли, поэтому я и решил скупить побольше кож. Думал заработать…

– Ясно, что думают местные по этому поводу? Из буканьеров кто-нибудь есть в поселке?

– А что местные? Вы же знаете их тактику. Чуть испанцы на берег, они все в лес. Испанцы пожгут навесы да шалаши, а мы снова возвращаемся и живем. Плохо очень, вот что. Испанцы совсем житья не дают. К нам уже и кораблей меньше приходить стало. Зачем им рисковать. Зато испанцы все чаще и чаще наведываются и с суши, и с моря. Поговаривают, что они хотят захватить все северное побережье. Что в Пуэрто-Плату приходят корабли с солдатами, что они уже у горы Христа. Дело дрянь. Вот я и нанял барку, чтобы переехать от греха подальше в Пор-де-Пе, а там, может, и на Тортугу под крыло губернатора Фонтене и пушек его знаменитого Скального форта.

Прибежал слуга с бутылкой тафии и последними новостями. Говорят, что много испанских солдат скопилось за горой Монте-Кристи и что все они скоро пойдут на Свободную Гавань.

– Нет, нужно уходить, и как можно дальше, – резюмировал Моисей. – Я видел, вы привезли мулов с товаром… Но ничем помочь не смогу. У меня товара много, и его приходится спасать. Вы уж простите, но купить его у вас не могу. Время сейчас беспокойное…

– Ладно, успокойся, – сказал Франсуа. – Мы сами хотим уходить из этих мест. Наш букан, как и соседние, разорен. Все перебиты. Делать нам нечего, кроме как тоже податься на запад. Пусть испанцы считают, что им удалось нас вытеснить из предгорий Центрального хребта. Но пусть они также знают, что это им с рук не сойдет.

Поужинав и переночевав, с рассветом мы стали собираться в дорогу. Несмотря на то что поселок Свободная Гавань был довольно большим, защищать его оказалось некому. Большинство буканьеров, чьей базой сбыта он был, а это не менее пяти буканов от семи до десяти человек, скорее всего, разделили участь наших товарищей. Флибустьеров, промышлявших вдоль берега и частенько искавших убежища в Свободной Гавани, сейчас не было. Скорее всего, они были заняты своими делами, а оставшиеся в поселке рыбаки и плантаторы не могли противостоять сильному испанскому отряду, который, как говорили, уже стоял за горой Христа в дневном переходе от поселка. Поэтому большинство жителей также потянулись на запад. Моисей со своим скарбом, женой и слугами уплыл на барке, а мы к концу дня добрались до Кап-Аитьена, поселения рыбаков. Уже в дороге нас догнало сообщение о том, что испанцы под предводительством некоего дона Гарсиаса захватили Свободную Гавань и полностью сожгли поселок. Поговаривали, что они пошли дальше.

– Ничего, скоро они сами завертятся, как на вертеле, – говорил Франсуа, когда мы, передохнув, пошли со своими мулами дальше, в Пор-де-Пе. – Они еще не понимают, какой улей разворошили.