ава —коллегия магистрата, ведавшая судом по уголовным делам. 52 страница

В самом начале 1708 г. стало известно, что Карл XII двинул наконец свои войска на восток, к Гродно, где на зимних квартирах были размещены главные силы российской армии под командованием Меншикова. Тотчас в Гродно поспешил Петр I. Армия Карла XII вместе с наемниками насчитывала более 33 тыс. пехоты и конницы. В Лифляндии готов был выступить на восток 16 тыс. корпус генерала Левенгаупта, а из Финляндии — 15 тыс. корпус Любеккера. Силы армии Петра I тоже состояли из трех частей: у Б. Шереметева было до 57 тыс. человек, генерал Боур с равными силами противостоял Левенгаупту, а 25 тыс. корпус П. Апраксина должен был сдержать Либекера.

Марш шведов на Москву нашел сочувствие и моральную поддержку западноевропейского общества, политическую — европейской дипломатии. Западная Европа была в смятении от растущей «московитской мощи», которая могла стать опасной не только для Швеции, но и для всего католическо-протестантского Запада. Поэтому Петру I пришлось рассчитывать на свои силы. Армию Шереметева он выдвинул к Минску — Слуцку — Борисову, корпус Н. Репнина закрепил на линии Вильно — Полоцк. Сам же буквально из-под носа Карла XII бежал из Гродно в Вильно. Но шведы не стали его преследовать, а направились на Сморгонь и Радошковичи, где простояли всю весну 1708 г. В соответствии с планом отступления российская армия оставляла за собой чуть ли не пустыню, дабы истощить шведов. Шведы в поисках провианта, фуража, крова довершали разорение белорусской земли.

В июле 1708 г. шведы перешли Березину и вскоре дали первый бой — у местечка Головчино потрепали полки Репнина. В июле из-под Смоленска в Горки прибыл Петр I, чтобы лично возглавить… отступление. Шведы же на месяц остановились в Могилеве, пребывая в лихорадочных поисках хлеба и фуража. Боеспособность армии Карла XII таяла на глазах. Это подтвердила победа пехоты М. Голицына под селом Добрым близ Черикова, одержанная 30 августа (шведы потеряли до 3 тыс. человек). Король с нетерпением ждал подхода из Прибалтики корпуса генерала Левенгаупта, с которым двигался огромный обоз с продовольствием и вооружением. Но 9 сентября Карл XII потерпел поражение у деревни Раевки от батальонов генерала Боура. Оно вынудило короля принять решение, не дожидаясь Левенгаупта, спешно повернуть армию на Украину, где он рассчитывал ее откормить и расположить на зимние квартиры. 15 сентября шведы выступили в путь.

Вслед за противником двинул основные силы российской армии Б. Шереметев. Петр I и Меншиков во главе 10 тыс. корволанта (летучий отряд) стали искать встречи с Левенгауптом, который переправился через Днепр у Шклова и стремился догнать короля. Корволант настиг шведов 26 сентября, и 28 сентября развернулось сражение у деревни Лесная. Численное превосходство шведов Петр I компенсировал удачной диспозицией: из-за стесненности поля сражения Левенгаупт не мог бросить в бой все свои силы. К вечеру стало ясно, что шведам больше не продержаться. Под покровом ночи они сумели бежать к Пропойску. Первое сражение, в котором Петр I лично участвовал, закончилось триумфом: шведы потеряли до 8 тыс. убитыми и 1 тыс. попала в плен (приводятся и другие цифры), были захвачены армейская казна, артиллерия, десятки знамен.

Но значение этой победы не в этом. Она позволила оставить армию Карла XII, постоянно терзаемой вылазками российских батальонов, без так ожидаемой помощи. Она внесла смятение и даже панику в душу самонадеянного шведского короля. Она ободрила и придала уверенность в реальности стратегического замысла, растерявшемуся было российскому монарху. Она произошла ровно за девять месяцев до Полтавской виктории и стала ее «матерью», как в «Гистории Свейской войны» оценил победу при Лесной Петр I.

Российско-шведское противостояние на Украине. Растерзанный у Лесной корпус генерала Левенгаупта не прибавил мощи вступившей на территорию Украины армии Карла XII. В поисках корма и фуража шведские полки численностью почти в 30 тыс. человек рассредоточились по многим городкам: в районе Гадяча, Ромен, Трилуя, Лубен, Луховец. Армия Петра I находилась недалеко, чтобы набегами небольших отрядов постоянно не давать покоя шведам, «докучать» им, но главное — перекрыть противнику возможность двигаться на восток, через Белгород и Курск, к Москве.

Появление армии Карла XII на Украине стало результатом предшествующих почти двухлетних тайных переговоров агентов шведской марионетки — короля Речи Посполитой С. Лещинского — с гетманом Украины И. Мазепой. Мазепа, встав на путь измены своему патрону и покровителю Петру I еще то ли в 1703 г., то ли в 1705 г., сумел не только уберечься от царской расправы, но с помощью царских «заплечных дел» мастеров даже расправился с теми, кто пытался донести на его закулисные интриги. Одной рукой он посылал на помощь российской армии все новые и новые полки казаков, рассылал свои универсалы (обращения) к украинскому населению не снабжать шведов продовольствием, а другой — подписывал клятвы в верности Карлу XII и С. Лещинскому, обещая им собрать до 30 тыс. казаков, привести в помощь крымских татар, снабдить провиантом и вооружением, заготовленным им в Батурине, Новгород-Северском и Полтаве. В октябре 1708 г. с 4 тысячами казаков и 9 полковниками гетман перешел на сторону шведов.

Этот эпизод Северной войны стал отражением глубоких противоречий, которые существовали во взаимоотношениях России как метрополии с ее не так давно присоединенной окраиной — Левобережной Украиной. В российской историографии в центре объяснений измены Мазепы царю положен тезис об интриганской натуре гетмана, его стремлении к личным выгодам. В украинской эмигрантской и современной историографии преобладают утверждения о Мазепе как выразителе общего устремления украинского общества к своей суверенной государственности, для чего гетман пытался в сложной военно-политической обстановке использовать все возможные методы и средства.

Как бы там ни было, но измена и политика — понятия, вполне соотносимые между собой… Гнев, обращенный к Мазепе, Петр I сполна выместил на украинском народе. Уже 2 ноября отряды Меншикова оставили одно пепелище от казацкой столицы г. Батурина. Он был сожжен полностью, а население уничтожено «другим на приклад» (т. е. в пример), как и велел царь не только российский, но уже и малороссийский.

На казаков, горожан, крестьян Украины обрушилась «война манифестов», или «война перьев»: царь, короли (шведский и польский) повели с амвонов и площадей свои пропаганду и контрпропаганду. Под опекой самого Петра I были проведены выборы нового гетмана — им стал Иван Скоропадский. Над чучелом Мазепы устроили публичную казнь, а Петр I и православная церковь объявили его «богоотступником» и предателем.

Сам же Мазепа оказался в лагере шведов на положении почетного пленника — за ним неотступно следовали десятки солдат. Полковники и старшины, перешедшие вместе с ним к Карлу XII, один за другим перебегали к Петру I. Разбой, мародерство, которые чинили голодные шведские отряды, рыскавшие по Украине в поисках пропитания и озлобленные постоянными нападениями легких русских отрядов, вызвали, по сути, постоянную партизанскую войну местного населения.

Тактика «томления», избранная Петром I в отношении армии Карла XII, была правильной. Дело шло к генеральному сражению, место и время которого мог продиктовать царь.

Полтавское сражение и его итоги. Зиму 1708-1709 гг. армия Карла XII провела относительно сытно и спокойно, расположившись между Ромнами, Гадячем, Лохвицей и Прилуками. Петр I и Б. Шереметев основные силы расположили на зимний постой в местечке Лебедин, перекрыв дорогу на Москву. Довольно сильные российские гарнизоны перекрывали шведам путь на Харьков и Киев. Такую роль играл и гарнизон, размещенный в Полтаве. Небольшие отряды всю зиму делали наскоки на измученных шведов. Донимали и суровые морозы, необычные для Украины. Многие сотни солдат погибли от холода или, будучи обмороженными, становились небоеспособными.

После нескольких обоюдных атак и контратак декабря 1708 г. — марта 1709 г. армии противников к апрелю 1709 г. оказались в противостоянии в окрестностях Полтавы. Несмотря на то, что армия шведов пребывала «в неописуемо жалком состоянии», воинственность его предводителя не ослабела. Он рассчитывал, что украинское казачество все-таки перейдет на его сторону и будет биться с «москалями», что Крым, а то и Турция, разорвав перемирие с Россией, объединяться с ним. Король требовал от С. Лещинского срочно идти на подмогу.

В конце марта в расположение шведов подошли до 8 тыс. запорожских казаков во главе с кошевым атаманом К. Гордиенко. В отместку Петр I послал отряды, которые до основания разрушили Сечь и пожгли казачий флот, а тем самым в очередной раз присмирили вольнолюбивое казачество. Благодаря золоту и другим богатым дарами, а также хитроумным интригам посла в Стамбуле Петра Толстого России удалось на время приглушить прошведские настроения турецкого и крымского правителей.

Тем не менее, Карл XII двигался вперед, избрав целью стратегически выгодную Полтаву. Ее укрепления, рассчитанные на защиту от татар, не представляли сколь-нибудь серьезного препятствия для регулярной европейской армии. Гарнизон Полтавы состоял где-то из около 7 тыс. человек (во главе с полковником Келиным) при 91 орудии. Овладев Полтавой, король мог бы сделать ее центром объединения всех антироссийских сил — от казачества до турецкого султана.

Шведы появились под Полтавой 1 апреля. Несколько попыток сходу овладеть городом с земляными укреплениями провалились. И тогда начались осадные работы и артобстрел крепости. Но из-за нехватки пороха стреляли только по пять залпов в день. Войска же Шереметьева и Меншикова, расположившиеся на восточном берегу реки Ворсклы, долгое время не были готовы дать шведам сражение. Из-за болотистой местности помощь осажденному гарнизону была минимальной. В это время Петр I проходил курс лечения в Азове и Таганроге. Но ситуация под Полтавой позвала его к месту событий и он взял командование на себя.

Чтобы предотвратить падение Полтавы, которая могла в таком случае стать опорным пунктом шведов и местом сбора их союзников, Петр I решил дать генеральное сражение. Для этого необходимо было переправить армию с восточного на западный берег Ворсклы. Невзирая на то, что переправы контролировали шведы, армия Петра I через броды у села Петровки за несколько дней перешла реку. В ходе этих событий Карл XII был ранен в ступню левой ноги и еле избежал гангрены. Своей переправой российские войска отвлекли шведов от осады Полтавы, но вступать в сражение с силами Карла XII не спешили. Они заняли достаточно удобные позиции севернее города и укрепили их земляными валами и редутами.

Карл XII решил атаковать эти позиции всеми своими силами пехоты и кавалерии в 25 тыс. человек и до 10 тыс. казаков Мазепы и Гордиенко. Всю диспозицию определил сам король: несмотря на свое тяжелое ранение, он намеревался лично командовать сражением, для чего ему соорудили специальные носилки, подвешенные между лошадьми. Но верховное командование принял генерал Реншильд. Карл XII находился при пехоте, которой командовал Левенгаупт.

Первыми атаку на российские редуты в четыре часа утра 27 июня 1709 г. начала шведская пехота в 7 тыс. солдат, поддержанная с фланга кавалерией во главе с генералом Россом. На помощь защитникам редутов Петр I бросил конницу Меншикова. Тот, оттеснив шведскую кавалерию, временно отступил. В это время пехотные колонны Левенгаупта под огнем противника вынуждены были нарушить запланированный порядок наступления и двинулись навстречу основным силам россиян. Полки же Реншильда, хотя и с потерями, прошли редуты и стали перестраиваться на равнине для развития наступления. Сюда было приказано отступить и ввязавшейся в бой за редуты пехоте Левенгаупта. Шесть батальонов генерала Росса, истощенные бесплодной атакой редутов, были сметены драгунами Меншикова и пленены.

Противники, расположившись основными силами на открытой равнине, повели артобстрел: против 70 российских орудий отвечали огнем только 4 полевые пушки шведов. Реншильд и Карл XII стягивали все возможные резервы для генерального боя, даже обозную охрану. Но Петр I прочно перехватил инициативу. Его войска расположились полумесяцем: драгуны Меншикова и Боура, пехота Шереметева и Репнина, артиллерия Брюса. Петр I находился в составе Новгородского пехотного полка. Шведов вынунудили принять бой, хотя их порядки были расстроены предыдущими часами сражения, а противник имел многократный перевес в живой силе и абсолютный — в артиллерии.

Атака, в которую пошла пехота Левенгаупта, закончилась полным провалом. Его батальоны были рассечены огнем артиллерии и потоками солдат, брошеных Петром I в бой с опрометчиво и безоглядно рвущимся вперед противником. Помощь немногочисленной кавалерии была бесплодной. Началось массовое бегство шведов, в плен попадали целые роты. Был пленен и главнокомандующий Реншильд. Карл XII и Левенгаупт под прикрытием растерзанных полков и казаков отступили и заняли оборону.

Как и после победы у Лесной, Петр I не стал спешить с организацией преследования отступивших шведов. Только на следующий день в погоню была брошена конница Меншикова. Бежавшие шведы и казаки Мазепы 29 июня достигли Переволочны — местечка у впадения Ворсклы в Днепр. Карл XII почти с 1 тыс. ближайшего окружения переправился через Днепр, оставив Левенгаупта с армией у переправы. Перед угрозой полного разгрома армия шведов капитулировала и сдала оружие, артиллерию, 400 тыс. рублей казны (всего было пленено 23 тыс. шведов).

Это был полный разгром великой армии Карла XII. На поле боя погибло более 9 тыс. шведов. Сам король чудом ушел от погони и почти на 5 лет обосновался в Бендерах под покровительством турецкого султана.

Полтавская победа коренным образом изменила военно-стратегическую обстановку в ходе Северной войны. Она позволила Петру I заняться закреплением достигнутого в Прибалтике (блокировать Ригу был послан Шереметев) и вернуть в союзники Августа II (в Речь Посполитую изгонять шведов послали Меншикова). Российская дипломатия получила выигрышный козырь в попытках воссоздать Северный союз и тем самым довершить окончательный военный разгром Швеции, продиктовав ей свои условия капитуляции. Уже в начале октября Петр I и Август II на личной встрече в Торуне восстановили союзнические отношения. Вскоре соглашение царь подписал и с королями прусским Фридрихом I и датским Фредериком IV. Ставленник Карла XII С. Лещинский укрылся в шведской крепости Штеттин.

Российско-турецкие отношения в годы Северной войны. Успешно разворачивающиеся для России события 1701—1709 гг. во многом стали итогом нейтралитета со стороны Османской империи, которая с напряжением, но выдерживала условия Константинопольского мира. На сдерживание султана от попыток пойти на реванш за Азов были нацелены дипломатические шаги Петра I. Не раз царь наведывался в эти годы то в Азов, то в Таганрог, следил за состоянием укреплений, обновлением флота. Для получения регулярных сведений о настроениях Стамбула в 1702 г. Россия учредила постоянное посольство в столице Османской империи — первое в истории российской дипломатии. Его возглавил Петр Андреевич Толстой. Он проявил себя как талантливый дипломат, информатор по мельчайшим вопросам и даже интриган (там, где интриги приносили пользу России, он умело их сплетал).

Первое серьезное напряжение в российско-турецких отношениях возникло в 1704 г., когда султан Ахмед III вдруг потребовал от Петра I уничтожить Азовский флот, сжечь приазовские крепостные городки и тем самым подтвердить свое миролюбие. Турция же обещала и впредь удерживать крымского хана от вторжения в южные земли России. Требование осталось без ответа. Пока. Но когда в 1708—1709 гг. Карл XII начал продвижение к Москве, Петр I демонстративно сжег несколько трухлявых кораблей, хотя своим пребыванием в Азове весной 1709 г. он лишь еще больше напугал и обозлил султана. Тем не менее, ни турецкий султан, ни его вассал крымский хан не поддались на уговор шведской дипломатии и гетмана Мазепы открыть против России второй фронт накануне Полтавского сражения. Свою роль вновь сыграл Толстой и колоссальные суммы, выплачиваемые султанскому двору по поводу и без повода.

Однако именно Турция приютила Карла XII и Мазепу. Король занялся интригами и подкупом турецких сановников в расчете столкнуть Турцию с Россией. Турция стала готовиться к войне, хотя в начале 1710 г. сделала очередное заверение в миролюбии. Это позволило российским войскам весной — осенью 1710 г. овладеть шведскими крепостями Эльбинг, Выборг, Рига, Дюнамюнде, Пернов, Кексгольм, Ревель и тем самым стать хозяевами в Лифляндии и Эстляндии. Новые потери еще больше активизировали красноречие шведского короля, которому вторила французская дипломатия. Огромные территориальные и финансовые посулы с их стороны придали, наконец, воинственности султану. Было решено вначале бросить на границы России орды крымского хана Девлет-Гирея, а затем уже янычар.

Прутский поход. Петр I был вынужден срочно перебрасывать свои войска из Прибалтики на юг (через Слуцк и Минск). 25 февраля 1711 г. царь первым объявил войну Турции. Его армия собиралась в Валахии. Учредив 2 марта Сенат, как высшее правительственное учреждение и оставив в его управлении страну, Петр I со своей новой женой Екатериной сразу выехал к армии, которую возглавил фельдмаршал Шереметев. В апреле на совете в Слуцке царь распорядился спешно вести войска к Днепру, где можно было рассчитывать на помощь господаря Молдавии Д. Кантемира и господаря Валахии К. Брынковяну. Одновременно с движением армии через своих агентов на Балканах Петр I развернул успешную антитурецкую пропаганду среди сербов, черногорцев, албанцев, что привело к локальным восстаниям против османского ига. Армия подошла к реке Прут.

Однако планы были нарушены. Турецкие войска опередили и заняли выгодные позиции, перейдя Дунай. Нехватка продовольствия, страшная жара, предательство Брынковяну сделали положение армии Петра I крайне тяжелым. Турки и крымчаки имели троекратный перевес в живой силе (120 тыс. против 40 тыс.). 9 июля визир Балтаджи Махмет-паша начал сражение, но янычары были отброшены мощным огневым залпом. Это охладило пыл турок. Начались переговоры, которые в стане врага вел вице-канцлер П. П. Шафиров. Петр I был в панике, ибо возобновление сражения грозило неминуемым крахом его армии. Он был готов уступить османам все свои приобретения, отдать и шведам все, кроме Петербурга. Но Шафиров выторговал (якобы он уплатил визирю колоссальную взятку) значительно более почетные условия капитуляции. По Прутскому соглашению Россия возвращала Азов и уничтожала окрестные крепости, не вмешивалась в польские дела и давала пропуск на проезд Карла XII в Швецию. Таким образом, противостояние на р. Прут завершилось для России минимальными потерями, хотя она могла лишиться всех приобретений.

Для гарантии выполнения условий Прутского договора визирь взял в заложники Шафирова и сына фельдмаршала Шереметева Михаила. Но проволóчки со стороны царя чуть было не привели к новой войне: в январе 1712 г. султан объявил мобилизацию войск. Вновь активное содействие в этом оказывали шведы, лично Карл XII и французы. Хотя в апреле был подписан в Стамбуле очередной мир, он уже в октябре был нарушен объявлением войны России: в этом были очевидны усилия Карла XII. Правда, излишняя настойчивость короля привела к тому, что султан силой оружия пленил его и выслал из Бендер в глухомань. Через год, осенью 1714 г., Карлу XII разрешили выехать в Швецию.

Весной 1713 г. Ахмед III объявил войну России в очередной, четвертый, раз. Но до военных акций дело не дошло, и султан осенью этого года ратифицировал Адрианопольский мир с Россией (подписан в июне 1713 г.), которым та в очередной раз была отброшена от Черного моря. Однако неудача Прутского похода затмевалась успешным продолжением балтийской кампании. Кроме того, этот поход принес России осознание важности балканского вектора ее будущих внешнеполитических устремлений.

Война флотов. Поле неудачного столкновения с Турцией Россия и ее союзники по Северному союзу Саксония, Речь Посполитая, Дания (как и примкнувшие в 1714—1715 гг. к ним Пруссия и Ганновер) усилили давление на Швецию. Удары стали наносить по ее владениям в Северной Германии — в Померании. Однако активное вхождение России в европейскую политику неминуемо усиливало беспокойство союзников, а тем более остальных европейских правителей.

Поэтому Петр I не без оснований дипломатические усилия совмещал со все более активным военным строительством. Выйдя на берега Балтики, он тут же предпринял широкомасштабное корабельное строительство. Были заложены несколько верфей (на р. Сечь, Свирь, и, конечно, в Петербурге), на которых стал возводиться разнокалиберный военный флот (галеры, парусники, карбасы, лодки, линейные корабли и др.). Этот флот стал определять победное продвижение России после того, как российско-датско-саксонские войска в феврале 1713 г. разбили шведов при Фридрихштадте, и все владения Карла XII перешли по договору к Пруссии, а Петр I перенес военные действия на территорию Финляндии. Это-то и потребовало применения возможностей флота.

Весной 1713 г. царь лично возглавил эскадру более чем в 200 различных судов с 16 тыс. войском, нацелившись на Финляндию. Этот десант позволил к осени овладеть почти всей ее территорией. В начале следующего года Петр I заложил новую гавань — в Ревеле, а в мае 1714 г. вновь вывел из Петербурга почти 200 судов в направлении Эстляндских берегов. Одновременно галерный флот под командованием Апраксина взял курс на г. Або, но наткнулся на шведскую эскадру в 16 кораблей и 20 вспомогательных судов, которой командовал адмирал Эреншельд. Петр I поспешил на помощь Апраксину к месту событий — мысу Гангут. Используя штиль, который обездвижил шведские парусные корабли, российские гребные суда блокировали флагманский корабль «Элефант» и 27 июля с боем взяли его. К вечеру были взяты на абордаж еще 11 судов противника, а российский десант овладел Аландскими островами. Сенат пожаловал Петру I за эту морскую победу звание вице-адмирала.

И в дальнейшем российский флот, постоянно совершенствуясь технически и пополняясь новыми судами, сходившими с верфей, обеспечивал десантирование войск на шведско-финскую территорию. Более того, авторитет Петра I как флотоводца возрос настолько, что ему было доверено руководство объединенной российско-датско-англо-голландской флотилией в 83 корабля,

Аландский конгресс. Успехи российского оружия на суше и на море, проникновение за 1710—1716 гг. войск практически во все прибалтийские территории вызвали чуть ли не панику не только сторонних стран, но и союзников России. Дания, Ганновер, Речь Посполитая потребовали от Петра I вывода войск со своих территорий. Англия и Священная Римская империя дипломатическими ходами делали все, чтобы не позволить России господствовать на Балтике. В этом им содействовала позиция Голландии и Франции, хотя последняя сделала попытку сблизиться с Россией: Петр I летом 1717 г. вел переговоры о союзе с ней и лечился на водах в Спа. Франция обязалась быть посредником в заключении мира между Россией и Швецией.

В мире были заинтересованы все стороны. Россия рассчитывала юридически утвердить за собой все свои завоевания; Швеция, управляемая побежденным, но по-прежнему амбициозным Карлом XII — вернуть потерянное; союзники России по Северному союзу — удержать отнятые у Швеции земли, но сохранить напряженность в российско-шведских отношениях; каждая из третьих стран — максимально снизить победные результаты России и использовать ослабление Швеции для утверждения на Балтике. Но это было желаемое. Политическая действительность закреплялась на полях сражений и за столом переговоров.

Первая реальная попытка договориться после десятков кровопролитных сражений была сделана в мае 1718 г. На одном из островов Аландского архипелага, в Леве, российские и шведские дипломаты провели конгресс. Делегацию от России возглавлял Я. В. Брюс и его помощник А. И. Остерман, от Швеции — барон фон Герц и граф Гилленборг. В это время Карл XII был занят завоеванием Норвегии, чтобы компенсировать потери в Прибалтике. Так что, казалось, страны смогут договориться, учитывая, что обе были крайне истощены. Однако высокие политические ставки на результаты окончания Северной войны других европейских стран свели к нулю попытки найти двустороннее согласие. Ни Дания, ни Ганновер, ни Англия с Голландией не были заинтересованы в усилении на Балтике России и в возможном возрождении еще до конца не сломленной Швеции. Речь Посполитую и Данию пугала возможность реализации идеи фон Герца о российско-шведском военном союзе.

Гибель в ноябре 1718 г. под норвежской крепостью Фридрихсгаль Карла XII ускорила бесславный конец конгресса. Новая королева Швеции Ульрика Элеонора (сестра Карла XII) заняла проанглийскую ориентацию. Они велела казнить фон Герца и отвергла условия Петра I на передачу Эстляндии, Лифляндии и Выборга. Война продолжилась.

Царь отдал приказ об укреплении обороны балтийского побережья, а одновременно о начале новой морской операции в сторону шведских берегов. Российская флотилия, разделенная на две группы, десантировала войска на территорию противника. Одновременно, 27 июля 1720 г., галерный флот под командыванием М. М. Голицына одержал важную победу над технически более совершенным флотом шведов в заливе острова Гренгам.

Ништадтский мир. Рождение российской империи. После неудачи Аландского конгресса Швеция постепенно развязывала себе руки: в ноябре 1719 г. был подписан мир с Ганновером, в феврале 1720 г. — с Пруссией, а затем и с Англией (по нему Швеции была обещана британская поддержка), в июле 1720 г. — с Данией и Саксонией. Таким образом, от Северного союза осталась только Россия (его инициатор), которая в нем уже и не нуждалась. В апреле 1720 г. в Париже российский и шведский послы обсудили условия, на которых могли начаться новые мирные переговоры.

В финский город Ништадт с февраля 1721 г. на мирную конференцию стали прибывать представители двух государств. Официальные переговоры начались 22 мая. От России их вели Я. В. Брюс и А. И. Остерман, а от Швеции — граф Лильенстедт и барон Стремфельдт. Для сговорчивости шведов Петр I в конце мая высадил военный десант, который дошел до города Умео и оттеснил противника к его столице Стокгольму. Летом галеры адмирала М. М. Голицина подошли с десантом к Аландским островам, угрожая захватом Стокгольма. На Швецию были нацелены 25 тыс. армия, находившаяся в Финляндии, 48 линейных судов и 300 галер, способных высадить 40 тыс. десант. Всего Россия располагала 115 тыс. регулярной армией.

Жесткая позиция российских дипломатов и эффективная демонстрация военных возможностей уже на шведской территории возымели действия. В сущности, все требования России Швеция вынуждена была удовлетворить, а они были гораздо более тяжелые, чем на Аландском конгрессе. 30 августа 1721 г. был подписан Ништадтский мирный договор между Россией и Швецией. Великая Северная война, длившаяся без 5 дней 21 год, ушла в историю. Но за Россией остались огромные территориальные, материальные, политические приобретения. Твердо закрепившись в Прибалтике и на самой Балтике, Россия наконец-то приблизилась к реализации давней стратегической задачи стать по-настоящему европейской страной, великой державой, способной не только быть равной среди других могущественных стран, но и определять расстановку сил в Европе.

В 23-х статьях Ништадтского договора закреплялись военные, территориальные, экономические, правовые и, конечно, политические итоги прошедшей войны, аспекты будущих двусторонних отношений. К России переходили шведские провинции Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия и часть Карелии, острова Эзель, Даго и Муху и все острова Финского залива. За это в качестве компенсации Швеция получила от России 2 млн талеров. Население присоединенных к России территорий сохраняло свои особые привилегии, права собственника и др. Восстанавливалась свободная торговля купечества обеих стран в теперь уже российской Прибалтике. Швеция могла беспошлинно завозить хлеб на 50 тыс. рублей в год.

Всю осень 1721 г. Россия с феерической пышностью отмечала небывалые итоги многотрудной Северной войны. Сенат торжество возложил на Петра I целый шлейф первостепенных титулов: Великий, Отец Отечества, Император!

Императорский титул российского царя подытожил эволюцию развития от Московии, как центра «собирания» земель Северо-Восточной Руси в XIV—XV вв., к России, как государственно-политическому формированию, основывавшемуся с конца XV в. на методичной реализации имперских замыслов своих правителей. Содеянное Петром I, с одной стороны, подвело итог почти двухсотлетней борьбе за выход на берега Балтики, а значит — на западноевропейскую политическую и экономическую арену, с другой же — укрепила концепцию о необходимости продолжения борьбы на всех направлениях. Теория старца Филофея нашла реальное воплощение.

Восточная политика Петра I. Ее цели и характер. Разброс внешнеполитических устремлений Петра I сравним с его внутренней реформаторской деятельностью. Преуспеть он хотел во всем, разом или постепенно, но решить все ранее назревшие проблемы, обозначить и добиться успеха в том направлении и в том месте, о чем ранее не помышляли, а только в лучшем случае торили первые пути и Рюриковичи, и Романовы.

Поэтому «экзотика» его восточной политики естественным образом примыкает к внешне закономерной (и как будто законной) политике в западном направлении. Уже в 1695 г. молодой царь послал купца гостиной сотни Семена Маленького в Индию и Персию. Тот передал дары Великому Моголу и шаху и сделал первичный осмотр загадочного для России Востока. В 1711 г. Петр I велел «персицкий торг умножить» через предоставление новых торговых льгот армянской компании купцов, торговавшей шелком из Персии еще с 1667 г. Он пленился слухами о том, что есть возможность по Волге через Каспий попасть сразу в Амударью, по которой можно было доплыть до Индии. Этот путь открывал сказочные перспективы для России в «индиянской» торговле, а также в китайской и японской. Сообщение же сибирского губернатора М. П. Гагарина о якобы найденных в районе той же Амударьи золотых россыпях определило ход действий царя.