Ч.Р. Макинтош и школа Глазго

В атмосфере бурно развивавшегося центра промышленности, судостроения и коммуникаций, в шотландском Глазго, ставшем вторым городом Британской империи, возникла своя школа архитектуры и декоративного искусства. Художественная среда города противопоставила традиционализму “Движения искусств и ремесел” и декадентству Уайльда свою модель эстетизированного жизнестроения. Материалом стало сочетание шотландских традиций с радикальным протомодерном и отражениями японского искусства. Ядром нового направления стала группа “Четверо из Глазго” /Ч.Р. Макинтош, Х. Мак Нейр, М. и Ф. Макдональд/ с архитектором Чарльзом Ренни Макинтошем /1868-1928/ во главе. Целью группы стала эстетизация, преобразующая жизнь, предметом деятельности – среда, несущая символические значения, интерьер в его комплексе. Группа стремилась выйти за пределы целесообразности, наполняя свои работы духовным и мистическим содержанием.

От брюссельцев, тяготевших к социальному прагматизму, их отличали представления о дуалистической ценности окружения и языка его форм. Когда Орта начинал свою серию дематериализованных интерьеров, Макинтош писал о массивности как необходимом качестве архитектуры /1892/: “Два современных материала, железо и стекло, хотя и в высшей степени подходят для многих целей, никогда не займут достойно место камня – из-за этого дефекта – отсутствия массы” /9/. Разрабатывая язык символов, Макинтош обращался к идеям К.Г. Юнга, вводя в каменную кладку округлые и четко ограненные формы – как воплощение телесного и духовного. Сочетания криволинейных и жестко ортогональных очертаний формировали эмоциональную основу метафор. Изображения, включенные в систему декора, получали отклик в линиях орнамента и связывались через них с формой конструктивных элементов.

Макинтош, опираясь на прообразы, не использовал готовых мотивов, но искал намеки и ассоциации. Отсылки к образцам часто получали характер ироничного гротеска. Целое складывалось “в равновесии противоположностей – современного и традиционного, мужественного и женственного, света и мрака, чувственного и целомудренного” /10/. Многое выходило за рамки стиля модерн, предвосхищая уклончивую двусмысленность постмодернизма, которой отмечен закат 20 столетия. Следствиями такой “несвоевременности” были неприятие творчества Макинтоша современниками, скорый развал его группы и его ранний отход от активного творчества.

После провала на выставке в Лондоне последовал, однако, триумф “Шотландской комнаты”, которую на выставке 1906 года показала в Вене уже распавшаяся группа. Поражали своеобразие, целостность гротескного стиля, символизм художественного языка, в котором естественно соединялись стилизованные флоральные формы и абстрактное формотворчество, основанное на вчувствовании. Контакт с шотландцами стал переломным для венской школы, их влияние распространилось на всю континентальную Европу.

В архитектурном творчестве Макинтоша главное произведение – здание школы искусств в Глазго /1897-1909/. Здание отвечает выдвинутому Макинтошем критерию массивности. Противоположности, приведенные к гармоничному синтезу, наполняют напряженностью образ здания – традиционное и современное, прекрасное и утилитарное, национальное и интернациональное. Резко очерченный объем врезан в крутой склон; его асимметрия – ответ на динамику рельефа. Оконные проемы, размещенные в соответствии с целесообразностью, определяют композицию аскетичных фасадов. Материалы использованы с грубоватой откровенностью. На западном фасаде, обращенном к падающему рельефу, вертикали трех тесно сдвинутых эркеров библиотеки мощно останавливают динамику объема. Главный интерьер – библиотека – основан на энергичном расчленении пространства утрированно тектоничной деревянной конструкцией, несущей галерею. Жесткая ортогональность форм этого интерьера как бы задает тон рациональной дисциплинированности.

Сельские постройки Макинтоша в окрестностях Глазго – Уиндихилл в Килмаколме /1900-1901/ и Хилл Хауз в Хеленсборо /1902-1903/ - созданы методом “изнутри - наружу”, при котором структура объема вторична по отношению к организации системы внутренних пространств. Лаконичные, резко очерченные объемы несут намеки на традиционную “архитектуру шотландских баронов” – крутые кровли, гладкие щипцы, мощные трубы каминов, цилиндрические угловые башни под коническими кровлями. Интерьеры, однако, приведены к свободной, динамичной организации пространства. Их форма основывается на ортогональных сочетаниях плоскостей, несущих экономные пятна двухмерного орнамента.