Достаточно ли только религии. 4 страница

Оставив тихое место нашего общения с Ним, мы должны иметь абсолютную уверенность в том, что Господь с нами, что в течение долгого дня мы постоянно находимся в Его присут­ствии. Нужно научиться спрашивать себя: «Господи! что пове­лишь мне делать?» (Деян. 9:6). Господь хотел бы, чтобы мы зна­ли о том, что мы не одни. В начале и на протяжении всего дня мы нуждаемся в поддержке извне. Научившись прислушиваться к голосу Духа Божьего, мы сможем подчинять нашу волю Его воле и исполнять волю нашего Небесного Отца. Таким образом, в нас исполнятся слова: «...Но живет во мне Христос» (Гал. 2:20).

У нас будут те же соблазны, которым так часто мы поддава­лись и раньше. Тогда мы пытались побороть их усилием своей воли, и мы либо уступали и падали, либо принуждали себя к послушанию. Такой опыт не приносит ни радости, ни покоя. Сначала я должен принять решение — желаю ли я смирить­ся перед Богом или нет. Если я решаюсь на самоотречение, то мое «я» умирает, борьба выиграна, и Бог снабжает меня всем тем, что мне необходимо, чтобы противостоять соблаз­ну и искушению.

Такой опыт суров и непрост, потому что для этого надо по­жертвовать своим «я», но это единственный путь к истинной христианской радости и миру с Богом!

Конечно, Господь не ставит мне отметки за принятие верных решений. Даже желание принять решение отречься от себя — Его милостивый дар. Спасение — также совершенный дар Бо­жий, но наше решение принести себя Ему в жертву дает Богу возможность Своей милостью изменить наши сердца и нашу жизнь. Все это очень важно понимать, потому что многие хри­стиане в действительности живут, объединив свое «я» и Хри­ста. Такой вид христианской жизни подобен раскачивающим­ся вниз и вверх качелям. Если посредством Духа рождаешься вновь, то в результате этого опыта возникает желание сделать

Христа единственным Господином своей жизни. И только когда единение нашего «я» и Христа рушится, наступает душевный покой. Вот тогда-то мы и узнаем язык Неба и познаем истинное спасение. Нам необходимо просто позволить Христу влиять на принимаемые нами решения и с помощью Его милости и живой веры сказать «да» Господу и «нет» своему «я».

Принимая всякое решение, у нас есть возможность подчинить свою волю Богу и предать Ему наш путь. Библия описывает это как умирание нашего «я». Христос говорит об этом так: «Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24).

Как растет зерно? Оно должно быть зарыто, и теперь для своей жизни как растения оно получает силы благодаря смерти. Христиане должны подобно этому зерну черпать силы на Гол­гофе — не только однажды поднявшись на нее, но постоянно помнить о ней.

Конечно же, мы не можем, как Христос, умереть за грехи, но мы можем умереть для грехов! Об этом писал Павел христианам Галатии: «И уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал. 2:20). И он же однажды сказал: «Я каждый день умираю» (1 Кор. 15:31). Конечно, он умирал каждодневно не в прямом смысле этого слова — здесь имеется в виду смерть христианина для своего «эго». Мы при­званы считать «себя [наше я] мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 6:11).

Принятие решения умертвить свое «я» и подчинить себя Богу описывается в Библии очень часто. Наверное, лучшее вы­сказывание об этом можно прочесть во Втором послании к Ко­ринфянам: «Ибо мы, живые, непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей» (2 Кор. 4:11). Это и есть истинное христианство!

Здесь я хотел бы привести один пример. Недавно я проснулся в привычное время холодным зимним утром и более двух часов изучал Библию и молился.

По утрам я всегда желаю сблизиться с Богом, потому что знаю свои собственные слабости и мне ясно, что вчерашняя встреча с Богом не спасет меня от сегодняшних искушений. Каждое утро перед завтраком мы собираемся всей семьей и просим Господа о руководстве и защите на этот день. Это особенное время связы­вает нас всех узами любви, и эта атмосфера сохраняется на про­тяжении всего дня.

После такого короткого семейного богослужения я стоял у окна и смотрел на чудесную картину свежевыпавшего снега. Моя жена пекла вафли, на плите кипела голубика, сиропом кото­рой мы их поливали. Мне очень по душе вафли, а если к ним есть еще и голубичный сироп, то это уже просто праздничная еда! Я принял решение очистить от снега дорогу к дому, пока моя лю­бимая праздничная еда готовилась.

У нас в долине снег выпадает часто и каждую зиму достигает высоты в несколько метров. И убирать его можно по-разному: можно использовать большую лопату, это, конечно, усложняет дело, а можно — снегораспылитель, и это уже проще.

Когда мы сюда переехали, я решил прицепить к моему «джи­пу» плужный снегоочиститель. Помните, я говорил, что доход у нас тогда был мизерный, и снежный плуг с гидравлическим подъ­емником стоимостью в три тысячи долларов мы себе позволить не могли. Но при помощи фантазии и инвестиции в шестьдесят дол­ларов на покупку досок я смог смастерить деревянный снегопах и обить его листами жести. Затем я пристроил его к переднему бам­перу «джипа» так, что он раздвигал снег по обе стороны дорога, и это экономило время. Я гордился моим самостоятельно сооружен­ным снежным плугом, и хотя он не был очень красивым, его польза была просто неоценимой!

Итак, я ехал по дороге, наслаждаясь рождественским ланд­шафтом и новым днем, начатым с Господом, а снег рассыпался по обе стороны от снегопаха. Дорога к нашему дому была дли­ною чуть больше 500 метров, и я мог видеть, что в том месте, где она примыкала к главной дороге, лежала большая куча снега, вероятно, оставшаяся после ее расчистки.

Я слышал тихий и мягкий голос Божий, предостерегающий меня от намерения пробиться через этот сугроб, но я пренебрег им, ведь я часто справлялся с такой массой снега и мой плуг вре­зался в сугроб, а затем вылетал на расчищенную главную доро­гу. На этот раз в момент, когда плуг был уже в снегу, колёса за­скользили по куче, машина наехала на него и застряла, передние колеса повисли в воздухе.

Мой «джип» застрял основательно! К тому же я еще и дорогу заблокировал. Я был очень озабочен, потому что это место нахо­дилось как раз перед крутым поворотом, и если кто-то будет ехать очень быстро и вовремя не притормозит, он может врезаться в мою машину. При этих мыслях мною овладел страх. Господь вновь об­ратился ко мне: Джим, доверься Мне. Да, этим утром я обещал Богу, что все мои решения я стану принимать с Ним. И вот, я должен был вспомнить о своем обещании, и хотя я ненавижу неприятно­сти, тем не менее я вновь пообещал Богу доверить Ему свои мысли и чувства, быстро добавив к этому: «Господь, я в очень опасном положении. Да, движение здесь небольшое, и все же, пожалуйста, сделай так, чтобы никто не врезался в мою машину».

Оставалось одно — я должен был забраться под машину и от­цепить от нее плуг. Сделав это, я смог бы съехать вниз с кучи снега и затем вновь прицепить плуг.

Но, лежа под машиной, я тут же опять расстроился и был ис­кушаем поддаться чувствам и отпустить руку Божью. Знаете, когда расчищаешь свежий снег, а потом лежишь под горячим мо­тором, то снег, налипший под машиной, тает, и чувствуешь себя, как под душем, потому что вода стекает на лицо и за воротник. Но хуже всего то, что вода попадает в глаза, и это достаточно не­приятно, даже если это талая вода чистого снега. Но эти капли воды содержали в себе техническое масло. В этот момент у меня был большой соблазн пожалеть себя.

Доверяй Мне — побуждал меня голос Божий.

«Но, Господь, — отвечал я, — мне не нравится такое состояние!»

Джим, дело не в том, нравится тебе это или нет, а в том, готов ли ты и в этой трудной ситуации полностью довериться Мне.

Знаете, самоотдача — это основной момент учения Христа. И я должен был еще научиться понимать это.

«Хорошо, Господи, Ты можешь взять эту ситуацию под Свой контроль, — ответил я. — Только не допусти, чтобы на меня наехали».

И в этот миг я услышал шум приближавшейся машины. «Толь­ко не это!» — подумал я. Пытаясь как можно скорее выбраться из-под машины, я ударился головой о мотор. Это был сильный удар, от которого я набил шишку. «Господи, — сказал я. — Это нечестно, и это мне не нравится!»

Доверь свои чувства Мне, Джим. Положись на Меня — Я с тобой.

И вновь я должен был принять решение и вновь благодаря ми­лости Божьей одержал победу над своими мыслями и чувствами. Ведь доверие Богу — это не только вера в Него, но и послуша­ние Его воле ежедневно, ежечасно и ежеминутно.

Я видел приближавшуюся машину, и, когда она остановилась, из нее вышли двое мужчин. Это были охотники. Они решили по­смотреть, что случилось. С ухмылкой взглянув на самодельный плуг и на мое несчастье, они даже не поприветствовали меня! Мне очень хотелось высказать им своё мнение, но Господь вновь обратился ко мне и попросил доверить чувства Ему.

— Почему ты не приобретешь себе нормальный плуг? — спросил один из мужчин.

Я почувствовал, как во мне растет неприязнь. Моя плоть хо­тела «встать на дыбы» и вступить в словесную перепалку, но Иисус вновь призвал меня отдать Ему эти чувства, и верой, и Его благодатью я решил предаться Ему. Евангелие очень просто. Оно призывает сказать Богу «да», а себе самому — «нет». Это и есть вера в действии.

— Посмотрите, — обратился я к мужчинам. — У меня пробле­ма. Вы не могли бы прицепить цепь к плугу и вытащить его своим «джипом»? Тогда я смог бы опять приладить его к моей машине и исчезнуть с этой дороги, чтобы вы смогли продолжить свой путь.

Они согласились, и через несколько минут все было законче­но. Я поблагодарил их, они уехали, и тут пришел мой младший сын. Жена знала, сколько приблизительно времени нужно, что­бы расчистить подъезд к дому, поэтому она предположила, что что-то случилось, и послала Эндрю посмотреть. Но он мог лишь увидеть, что все было в порядке, и спросил:

— А что случилось?

— Это длинная история, — ответил я.

— Ну, хорошо, главное, что с тобой все хорошо,— сказал Эндрю. — Я пойду к соседям — они уехали, а я обещал им, что покормлю их Оди.

Я чувствовал себя так, будто только что принял участие в вой­не и выиграл ее. Было девять часов утра, а я уже выбился из сил. В прошлом мне было достаточно лишь маленькой неприятности, чтобы оставить Иисуса и дать волю своему «я». С грустью я мог констатировать, что если бы поддался депрессии, то по привычке выплеснул бы негативные чувства на жену и детей. Я был бы в пло­хом настроении и испортил бы настроение им. Вот так грех управ­ляет нашей жизнью и делает несчастными нас и наших близких.

— Эндрю, — сказал я, — садись в машину, я отвезу тебя. Ты покормишь собаку, а я расчищу дорогу соседей. Когда они вер­нутся домой, то будут рады, что не надо убирать снег лопатой.

— Здорово! — воскликнул Эндрю, и мы поехали к соседям напротив. У них был длинный, извилистый подъезд к дому. Ког­да я расчищал снег у самого дома, плуг вдруг застрял между че­тырьмя бревнами, лежащими у дороги.

Я опять прочно «засел»! Из-за плуга невозможно было ехать ни вперед, ни назад, и я подумал о том, что было большой ошиб­кой встать сегодня утром с постели. Но я решился вновь подчи­нить Господу мои мысли и чувства. Ведь только когда мы скажем твердое «нет» нашему «я» и будем уповать на Бога, только тог­да мы научимся управлять нашей христианской жизнью!

— Эндрю, — наконец произнес я, — ты иди кормить собаку, а я «радирую» маме, чтобы прислала к нам Мэтью с пилой. Мы уберем эти бревна и сможем наконец поехать домой.

Эндрю убежал, а Салли обещала тотчас же прислать Мэтью. Я вышел из машины, чтобы оценить положение, и обнаружил, что одно колесо спустило.

— Господи, это уже слишком. Спустило колесо! — завопил я и теперь явственно услышал издевательское предложение са­таны: «Сдавайся! Не стоит больше сопротивляться!» Но тут же пришла подбадривающая мысль от Господа: Ты не должен давать волю чувствам, Джим. Ты можешь принять решение крепко дер­жаться за Меня, если этого хочешь.

«Хорошо, Господи. Я даю возможность действовать Тебе, по­тому что я уже очень устал». Принеся домкрат, я стал менять колесо, и тут вернулся Эндрю.

— Оди не пускает меня в дом, — кричал он.

Я хотел было уже возмутиться тем, что возникла еще одна проблема, но снова почувствовал Божье указание сохранять спокойствие и спокойно говорить с сыном. Мэтью должен был уже подойти, но его не было видно. Опять появилось искуше­ние уступить всевозможным плохим мыслям. По-моему, он дол­жен поспешить, особенно учитывая то, что он мне очень нужен.

Джим, — звучал нежный Божий голос в моих мыслях, — предай эти мысли Мне. До сих пору тебя это получалось. Не уступай. Я ни­когда не оставлю и не покину тебя. Пожалуйста, и ты не оставляй Меня, Джим.

«Да, Господь, я только пойду посмотреть, где он».

Мы пошли по дороге и увидели запыхавшегося, с пилой в ру­ках Мэтью. Было видно, что он, очевидно, хорошо поработал, потому что вспотел и с головы до ног был в опилках.

— Отец, я спилил все сучья над нашей дорогой и...

— Все ясно, сынок, — сказал я. — Мы поговорим об этом по­том.

Ни при каких обстоятельствах я не мог позволить себе разго­варивать об этом с сыном в моём теперешнем состоянии. Божье руководство было ощутимым. Пила была здесь, и я уже почти ощущал вкус моих любимых вафель.

— Мэтью, — сказал я, — садись за руль, а я пойду вперед и распилю деревья на части, чтобы убрать их с дороги.

Вскоре путь был свободен. Потом я сказал сыновьям:

— Я расчищу снег перед гаражом, а ты, Мэтью, пойди с бра­том в дом и помоги ему накормить пса. Оди знает тебя очень хорошо, и я уверен, что он впустит тебя в дом.

Убирая остатки снега, я увидел, что у детей возникли труд­ности. Пес не пускал их на крыльцо, чтобы они могли дать ему корм.

— Он не дает нам войти, — сказал Мэтью.

Моментально у меня появилось желание вспылить и ответить: «Вы хоть что-нибудь можете сделать без меня?» К счастью, Господь не оставил меня, Он все еще был здесь и взывал к мое­му сердцу. Дьявол тоже был тут как тут и подстрекал: «Давай, уступи, давай!» Голос Божий нашёптывал: Будь со Мной, Джим. Держись за Меня крепко. Ты не должен оставлять Меня и говорить слова, о которых потом пожалеешь. Итак, мы не должны давать волю чувствам, и этот выбор всегда остается за нами.

— Послушайте меня, ребятки, — сказал я, — я сейчас схвачу пса, и когда он будет у меня в руках, вы бегите в дом и как можно скорее поставьте ему еду и воду. Потом мы пойдем завтракать. Я очень голоден!

И про себя добавил: «Господи, не допусти, чтобы пес покусал меня. Это будет для меня уже действительно слишком».

Оди — это не маленький игрушечный пудель. Он принадле­жит к породе охотничьих собак, и, соответственно своей поро­де, он крепкий и выносливый пес. Я плотно обхватил его за шею, а он хрипел и сопротивлялся, как только мог. Мои сыновья еще никогда не двигались так быстро, как в этот раз. В один момент мы покинули дом соседей. Как только я отпустил пса, он под­бежал к своей еде и начал есть. Заперев входную дверь, я устало забрался в машину.

— Ты держишься молодцом, отец! — подбодрили меня сыновья.

Никто не понимает нас и переживаемые нами трудности луч­ше, чем мы сами. Моим детям было ясно, что обычно их отцу хватает и небольшого количества проблем, таких, как случились этим утром, чтобы потерять самообладание.

— Да, благодаря нашему Господу, — выговорил я тихо. — Но я устал. Я чувствую себя так, будто сегодня утром я участвовал в Первой мировой войне, во Второй и во Вьетнаме тоже. Слава Богу, все миновало, все позади, — добавил я, подъезжая к наше­му дому.

В Ам. 5:19 говорится о человеке, испытавшем множество бед. Он спасся от льва, и затем ему встретился медведь. Когда он убе­жал от медведя и пришел домой, змея ужалила его. Что-то вроде этого случилось со мной этим утром. Я ушел от льва, убежал от медведя, а знаете, что меня ожидало дома?

Да, правильно, — змея. Христианин никогда не может рассла­биться и сказать, что он со всем справился. Потому что как раз в этот момент дьявол хочет уязвить нас, ведь он знает, что мы устали и хотим отдохнуть! Слова «Слава Богу, все миновало» еще звучали на моих устах и дом наш уже был виден, как отвали­лась нижняя часть плуга.

«Господи, — произнес я тихо, — это нечестно! Я устал. Я уже почти чувствовал запах вафлей, а теперь у меня еще одна про­блема». Ты прав, Джим. Трудности, которые были у тебя сегодня утром, — все это нечестно. Так же, как и то, что Я оставил небо, чтобы умереть за твои грехи. Джим, то, что это было нечестно, не имеет никакого отношения к делу. У тебя есть выбор! Это мо­жет быть нечестно, но вопреки этому ты можешь довериться Мне и одержать победу.

«Да, Господи»,— согласился я. Я принес из гаража моло­ток и гвозди, Эндрю снегораспылителем расчистил снег перед гаражом, а Мэтью пошел в дом помочь матери. Прибив доску, чтобы снег не собирался внизу плуга, я вновь прикрепил его на своё место и поехал к дому. Приближаясь к гаражу, я уви­дел, как Эндрю тащит в угол снегораспылитель. Но ведь его не надо тащить, у него есть двигатель! Это могло означать лишь одно — он был сломан! Я был просто не в состоянии пере­жить еще одну проблему. Я чувствовал себя разбитым и осла­бевшим — сахар в крови снизился. Пошатываясь, я двинулся в сторону Эндрю и слышал, как Господь взывал ко мне и просил меня довериться Ему. Вместо этого я решил взорваться! Я под­дался моему настроению и сурово, со злостью спросил: «Кто это сделал?!»

Эндрю тотчас же остановился и не отвечал. Мэтью и Салли вышли на крыльцо, чтобы позвать нас к завтраку, поэтому виде­ли и слышали все, что случилось. Я подошел к снегораспылителю и опустился на колени, чтобы установить причину поломки.

В сердце я слышал Бога, взывавшего ко мне: Вернись, Джим, при­веди все в порядок!

Но мне не очень хотелось это делать. Осмотрев лопасти, я об­наружил, что отсутствовал специальный винт, поддерживавший соединение скоростей с двигателем. Так как мы жили далеко от города, у меня на дорогу ушло бы три часа. Я закрыл глаза и тихо произнес: «О, Господи, если у Тебя еще есть милость для меня, то будь милосерден и прости мне...» Открыв глаза, боковым зрением я увидел в стороне на снегу маленькое черное пятно — это был… винт. Господь помог мне разглядеть его, покрытого сорока сан­тиметрами свежевыпавшего снега, на расстоянии четырех метров. Как же добр Господь, Которому мы служим! Прикрутив винт на место, я пошел в дом, чтобы наконец-то позавтракать с семьей.

На моем лице была улыбка до ушей, а мои домашние гляде­ли на меня скептически, и я мог отчетливо прочесть их мысли: «Как ты можешь сидеть и улыбаться, когда мы все тебя видели. Мы видели, как ты снова потерял самообладание».

— Вот что, — обратился я к ним. — Я знаю, что вы спрашиваете себя, отчего это я такой радостный. Но сегодня, под натиском труд­ных обстоятельств, я держался за Иисуса так, как никогда раньше. Сегодня в разных ситуациях я смог одержать победу над досадой и злостью. Такого не было еще никогда в моей жизни. Да, я знаю, что я «взорвался», но мне не понадобилось много времени для того, чтобы вернуться к Богу. Я попросил у Него прощения сразу же. И сейчас я хочу попросить прощения и у вас. Я радуюсь не своему па­дению, а тому, что вижу, как Бог работает надо мной, и я знаю, что Он, начав эту работу, сможет завершить ее!

Слава Богу — обстоятельства не контролируют нас! Если мы научимся в любой ситуации обращаться к Иисусу, тогда такие решения станут привычкой, а привычки образуют наш характер.

В качестве примера я хочу рассказать об одном событии, случившемся во время нашего посещения острова Сан-Круа.

Жители острова, принадлежавшего ранее Дании, сохранили множество европейских обычаев. Больше всего на нас произвело впечатление левостороннее движение транспорта, или, как мы привыкли — езда по встречной полосе. В аэропорту мы получи­ли напрокат автомобиль, и, остановившись на обочине, я попро­сил жену и детей во время езды помочь мне, так как абсолютно все тут было «неправильно». Это была сложнейшая ситуация из всех, какие я могу припомнить, ведь надо было постоянно при­нуждать себя не выехать на привычную сторону дороги.

По прошествии тридцати дней я с удивлением обнаружил, что могу ехать без желания занять правую сторону дороги. Об­разовалась новая привычка, и езда по левой стороне дороги ста­ла нормальным и простым делом. И мы уже спрашивали себя, не возникнет ли у нас трудностей с вождением, когда снова вер­немся в Соединенные Штаты. Трудностей не было, мы ездили, как и раньше!

Из этого можно вынести урок, который применим и в хри­стианской жизни. Мы привыкли относиться к Богу определен­ным образом, поэтому нам трудно изменить эту привычку. Мно­гим новообращенным такая жизнь кажется трудной и ужасной, поэтому они склонны все оставить. Если же они держатся и не уступают, то вскоре замечают, что им с каждым днем легче вве­рять свои пути Господу!

Точно так же, как мы поняли, что в Штатах мы можем ездить привычным образом, так и христианин поймет, что он в любое время может вернуться к своей греховной жизни. Бог ценит свободу нашего выбора, Он никогда не лишает Своих детей этой возможности. Но от свободы выбора зависит как наша вечная судьба, так и наше вечное счастье. Прибежище в Боге означает постоянное доверие Ему во время принятия всех решений до тех пор, пока эта привычка не станет чертой нашего характера и мы станем принадлежать Богу полностью.

 

ГЛАВА 5

ГДЕ ТЫ, ТАМ И БОГ

 

«Истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал!» (Быт. 28:16)

«Се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20)

 

Казалось, что мы очутились на самом краю земли, когда при­землились в Полбридже, Монтана. От асфальтированной до­роги и линии электропередач нас отделяло восемьдесят кило­метров. В нескольких километрах от нас — граница с Канадой. Из-за того, что в этой дикой долине очень небольшая плотность населения, несчастный случай или ранение могут стать опасны­ми для жизни. Может случиться так, что в течение нескольких часов и даже дней никто не пройдет мимо. Поэтому, как никогда раньше, мы доверились Господу, сопровождавшему нас, — Он не оставит нас никогда!

Осень здесь — чудесная пора. Дни стоят холодные, но ясные, а деревья и кустарники раскрашены разными цветами. Как раз в такой осенний день моя жена дома учила сыновей, а я отправился заготавливать дрова. Опыт научил меня заготавливать их не толь­ко для предстоящей зимы, но и в достаточном количестве на два

года вперед. Я хотел быть готовым на случай, если поранюсь или заболею и не смогу выполнять тяжелую работу. Тогда двухгодич­ного запаса дров будет достаточно во время подобного кризиса.

Наверху долины, у озера Типи, я свернул с дороги в местеч­ко, где приметил пару стоящих мертвых деревьев. Припарковав машину, я в десяти метрах от машины заметил на маленькой по­ляне упавшее дерево, зажатое между двумя другими. Оно было приблизительно сорока пяти сантиметров в диаметре и, очевид­но, сухое. Я захотел распилить и это дерево после того, как рас­пилю другие деревья, из-за которых я сюда и приехал.

Покончив с двумя первыми, я встал на склоне чуть ниже де­рева и начал распиливать его от макушки до основания на тридцативосьмисантиметровые чурки. Когда первая чурка упала на землю, я тихонько пнул ее ногой так, что она скатилась с крутого склона и «приземлилась» возле машины. Я дошел до места, где ствол был зажат между двумя другими деревьями, и начал пилить, но тут мне пришла в голову мысль, что лучше бы я встал по дру­гую сторону дерева. Но я не обратил на нее никакого внимания.

Конечно, и сегодня утром я просил Господа вести меня и ру­ководить мной и хотел, чтобы Он был моим постоянным спут­ником. Я обещал Ему, что буду слушать Его, если Он станет ко мне обращаться. Мысль поменять место не покидала мое созна­ние. Я остановился. «Господь, это Ты? Это Ты побуждаешь меня встать по другую сторону дерева?» — молился я про себя.

Да, Джим, — пришёл ясный ответ. «Хорошо, Господь, — ска­зал я и сменил место, — но это все-таки смешно». Когда я закон­чил пилить в начатом месте, то с ужасом увидел, как часть ствола весом приблизительно в двести килограммов с силой отскочила как раз в то место, где я только что стоял! Я не заметил, что дерево было зажато между двумя другими под большим напряжением! В настоящем смысле этого слова оно было напряжено до предела и лишь ждало, когда последним движением я освобожу его.

Мне стало не по себе, когда я осознал, что этот удар пришелся бы по мне, если бы я вовремя не ушел с пути. Ствол с всем своим весом ударил бы меня по коленям, сбросив со склона вместе с ра­ботавшей в руках электропилой. И я «приземлился» бы внизу на расстоянии десяти метров. Вероятнее всего, от такого удара, да еще если учесть, что в моих руках была пила, я бы погиб. А если нет, то было бы мало шансов выжить, ожидая, пока меня тут обнаружат. Никто в точности не знал, где я.

Без сомнения. Бог спас меня, по меньшей мере, от тяжелого ранения, а может, даже от смерти. И я осознал, что Он был со мной в этой глухой долине и готов был помочь прежде, чем я во­обще осознал, что нуждаюсь в помощи.

В Еф. 2:8 сказано: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар». Благодать — это постоянное Божье присутствие в моей жизни, она заботится обо мне, постоянно обращается ко мне и манит к себе, спасая меня от самого себя. Если только я готов прислушаться, Дух поведет меня, даст силу и защитит.

Если Бог все это делает, что же тогда ожидается от меня? Я должен быть готов постоянно покорять себя Божьей воле. Это и есть вера! Это и есть осознанное решение сотрудничать с Бо­гом. Да, это ощутимая разница: быть сброшенным с крутого склона или стать созвучным с Божественной волей.

В Национальном парке Глейшер обитает большое количество бурых медведей-гризли. Каждый год можно слышать истории о нападении этих исполинов на посетителей заповедника. Мишки не разбираются в географических картах. Если бы они это уме­ли, то знали бы, что, переправившись через реку, они покидают свои заповедные места и вступают на территорию жизнедея­тельности человека. Но сооруженные людьми границы ни о чем не говорят животным, поведение которых нельзя заранее пред­сказать.

Когда, переселившись сюда, мы стали соседями этих огром­ных зверей, некоторые наши друзья серьезно советовали ку­пить оружие. Я отклонил эту идею. Я не мог поверить, что Бог, Который нас сюда привел, допустит, чтобы мы стали жертвой медведей. Поэтому я успокоился, надеясь, что Бог с нами, ведь это было Его милостью — привести Салли и меня в глухую про­винцию.

Салли с трудом привыкала к нашим косматым соседям из-за своего прошлого опыта. Когда она была маленькой, старший брат пугал ее тем, что под кроватью живет медведь и однажды он выскочит оттуда и схватит ее. Она жила в страхе до тех пор, пока не стала достаточно взрослой, чтобы понять, насколько глупа сама по себе эта мысль. Вот так и переехала моя милая жена в глушь Монтаны с затаенным и глубоко сидящим в ней страхом.

Проблема Монтаны в том, что медведи здесь были не образа­ми детской фантазии, но горькой реальностью, во всяком слу­чае — для Салли. И если эти настоящие медведи не могли вы­скочить из-под кровати, чего она долго опасалась в детстве, то из леса они выходили внезапно и без всякого предупреждения. И только тот, кто однажды уже встречался с ними, знает, как не­заметно могут передвигаться по лесу эти огромные животные.

Бывает очень трудно победить глубокий внутренний страх, и еще труднее это сделать, если такой страх на чем-то основан. Салли как раз это и должна была сделать, и ей было нелегко. Она знала, что «совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4:18); еще, что: «Я, Господь, буду их Богом... И заключу с ними завет мира, и удалю с земли лютых зверей, так что безопасно будут жить в степи и спать в лесах» (Иез. 34: 24,25).

И все же ею периодически овладевал старый страх, и изба­виться от него можно было единственным способом — дове­рить этот страх Богу и самой довериться верному Божествен­ному спутнику. Постепенно она научилась тому, что не нужно бояться, когда с тобой Бог. Эта продолжительная борьба со ста­рой привычкой длилась до тех пор, пока однажды Салли не стол­кнулась со своим кошмаром лицом к лицу.

Друзья рассказывали нам об одной медведице в нашей мест­ности, у которой этой весной появились трое малышей. Нам было интересно увидеть трех медвежат. Однажды утром мы по­просили Бога в молитвах также и о том, чтобы Он дал нам воз­можность увидеть медведицу с ее медвежатами. А Салли доба­вила: «Но чтобы было безопасно, Господи». Некоторое время спустя мы заметили, что один из медвежат находится совсем близко, под небольшим деревом, в пяти метрах от нас. Оказа­лось, там же были и двое других, а на земле лежала мама. Из окна мы могли наблюдать, как медведица шевелила носом, определяя запахи, доносящиеся до нее.

— Ой, посмотрите, — сказала Салли, — наверняка она учуя­ла запах свежеиспеченных вафель.

Действительно! Напряженно и с удивлением мы наблюдали, как она встала на свои четыре лапы и закосолапила к крыльцу. Это случилось теплым весенним утром, и поэтому единствен­ной преградой медведице была легкая занавеска от мух на двери, которую она могла просто оборвать, если бы захотела.

Салли, практичная во всем, быстро побежала к тяжелой вход­ной двери, намереваясь закрыть ее. Добежав до нее и увидев, что медведицы у двери еще нет, Салли приоткрыла занавеску, чтобы выглянуть наружу, и увидела, как медведица карабкается на крыльцо. Ничто не мешало ей вежливо преодолеть пару сту­пеней, ведущих наверх, но, видимо, ползти и карабкаться нрави­лось ей больше.