Поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценности и интересы в других цивилизациях.

Данные положения являются краткой и емкой формулировкой нынешней доктрины неоатлантизма.

Важнейшей особенностью будущей геостратегической картины мира является то, что ни одна из названных парадигм не является доминирующей.

Другим направлением в исследовании современных геополитических проблем выступает концепция французского исследователя Б. Ва-рюсфеля. Он считает, что в ближайшие годы будут доминировать две тенденции. Первая заключается в том, что политическая, экономическая и военная перестройка Центральной и Восточной Европы и бывшего СССР окажет сильное воздействие на большинство геополитических параметров, таких как стабильность европейского пространства, геополитические связи между Европой и Азией, борьба за влияние в мусульманском мире, новая роль США, лишившихся своего противника на Востоке, и вторая — развитие и распространение новых видов вооружений делает все более трудным сдерживание международных конфликтов.

Кроме этих тенденций действуют и внутренние кризисы, сотрясающие как страны Севера, так и Юга. На Юге провал развития во многих зонах Африки, Азии, Латинской Америки привел к обострению демографических, продовольственных, экологических проблем. На Севере наблюдается экономический, социальный и моральный кризис промыш-ленно-развитых стран: их процветанию и демократическому равновесию угрожают неконтролируемое технологическое развитие, с которым связана безработица, перепроизводство, загрязнение окружающей среды, ущемление свобод и этических норм, а также ультра-либеральная критика, ведущая к социальной маргинализации, финансовым спекуляциям, торговым войнам, упадку сферы социальных услуг.

Теряет свою роль «сдерживающего средства» и ядерное оружие. Б. Варюсфель считает, что «государства-нации» сходят с международной арены: изнутри их подтачивает неолиберализм, а снаружи — наступление мощных транснациональных компаний. «Государства-нации» не могут достаточно быстро адаптироваться к двум тенденциям: интернационализации обменов и возникновению небольших сообществ на низовом уровне (местные коллективы, ассоциации, семейные и этнические группы). Кроме того, государство теряет свою легитимность из-за неспособности справиться с социальными проблемами, такими как безработица, нищета, а также с новыми болезнями, наркоманией и т. д.

Окончание «холодной войны», распад биполярной системы международных отношений и формирование Нового мирового порядка вызвали новый всплеск интереса к геополитическим исследованиям на Западе, прежде всего в Соединенных Штатах. Осмысление новой геополитической картины мира Западом происходит на данный момент в рамках трех основных направлений.

Концепции представителей неореализма восходят к классической геополитике в той же мере, что и к разработкам школы политического реализма, сделанным в рамках теории международных отношений. Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский разделяют точку зрения, что центральное положение в мире принадлежит Евразии, которая сегодня находится под господствующим влиянием США. Главная геополитическая задача США заключается в том, чтобы «на политической арене не возник соперник, способный господствовать в Евразии и, следовательно, бросающий вызов Америке» (Бжезинский). Потенциальными соперниками США Киссинджер считает Объединенную Европу, Россию, Японию, Китай и Индию, в то время как Бжезинский выстраивает более сложную иерархию мировых и региональных великих держав.

Цивилизационный подход к геополитике отличает построения Самюэля Хантингтона и Элвина Тоффлера. Разделив современный мир на 8 цивилизаций, Хантингтон заявляет, что основой для международных конфликтов служат межцивилизационные, а не внутрицивилизационные противоречия. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что цивилизации Хантингтона отвечают не принципам культурной самоидентификации народов (заявленный им основной критерий), а отражают геополитическую картину мира, увиденную из Вашингтона. Основным тезисом Хантингтона становится - Запад против остального мира. По мнению Тоффлера, в основе современного мира лежит соперничество трех суперцивилизаций - аграрной, индустриальной и постиндустриальной.

Характерным тезисом школы либерального интернационализма является утверждение об уже свершившейся победе западных ценностей, имеющих универсальный характер - концепция «конца истории». Ведущая роль в защите и распространении демократических ценностей и принципов в мире принадлежит Соединенным Штатам. Майкл Доил сформулировал тезис о невозможности войн между либеральными демократиями. Фрэнсис Фукуяма утверждает, что распад СССР стал важнейшим шагом на пути к универсализации демократии. Результатом подобного развития станет планета, вечно пребывающая в состоянии мира, поскольку весь мир - это либеральная демократия. По мнению Жака Аттали, основой универсального мирового порядка служит свободная рыночная экономика. Выделяя в мире три экономических «центра тяжести» (США, Европа и Азиатско-Тихоокеанский регион), Аттали утверждает, что между ними не могут возникнуть какие-либо противоречия благодаря единству экономического и идеологического климата.

3.Геополитическая мысль России и концепция евразийства.

Геополитические проблемы современного мира в наиболее острой и противоречивой форме свойственны современной России. Геополитические процессы, происходящие почти на 1/6 части территории планеты Земля, со всей остротой поставили вопрос о месте России в новом мировом порядке. На этот вопрос по-разному отвечают на западе и востоке. Практически все западные политологи обращают внимание на постоянную нестабильность, характеризующую взаимоотношения России и Европы, России и Запада. И объясняют они эту нестабильность четырьмя структурными геополитическими тенденциями.

Во-первых, по своей территории, количеству населения и природным ресурсам Россия превосходит любое европейское государство: ее основной проблемой всегда было эффективное использование этих огромных запасов.

Во-вторых, на протяжении всей истории Россия не имела четко определенных границ как на западе, так и на востоке, что подталкивало ее к постоянной экспансии с целью стабилизировать периферийные регионы: однако это не решало проблемы, а напротив, углубляло ее, так как создавалась новая периферия.

В-третьих, между Россией и великими европейскими державами всегда находились небольшие политически слабые государства, что также усиливало экспансионистские настроения в России, стремление утвердиться западнее.

В-четвертых, географически, а также в политическом и культурном плане Россия находится между Европой и Азией, в результате чего она никогда не ощущала полной принадлежности ни к одной, ни к другой.

В-пятых, значительную роль играла российская культурная традиция. Осознание факта постоянного технологического отставания от Запада приводило к серьезным противоречиям. Из признания этого факта делался вывод о необходимости использования его достижений для модернизации российской экономики, но одновременно в России всегда опасались негативного влияния западных ценностей на общество и культуру, что ограничивало возможности технологического сотрудничества.

В связи с этим вызывает большой интерес генезис геополитической мысли в России.

В дореволюционной России геополитика находилась на периферии научной мысли, а в советское время и вовсе была заклеймена как лженаука или даже преступная дисциплина. Начало планомерного изучения геополитики в нашей стране относится лишь к 1990-м гг. Однако самобытная и внутренне непротиворечивая русская геополитическая школа стала развиваться гораздо раньше. Мессианско-глобалистические основания русской геополитики часто связывают с деятельностью старца Филофея из псковского Спасо-Елизарова монастыря, который в 1510 году сформулировал концепцию «Москва-третий Рим» эта идея и стала краеугольным камнем русской геополитической традиции.

Первым русским геополитиком считается Иван Грозный. При нем были установлены основные особенности и приоритеты российской геополитики: поглощение нестабильных геополитических зон бывших противников (Казань, Астрахань, Сибирь), борьба за выход к морю (Ливонские войны за Прибалтику и одновременная активизация открытого северного направления через Белое море) стали утверждаться традиционалистские принципы в государственной политике, прежде всего, консервативный монархизм, соединение православия с самодержавием в рамках народной монархии.

В конце XIX века начался первый из двух основных этапов творческого самоосознания геостратегического места России. Наиболее важный вклад в него внесли С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, А. П. Щапов, Б. Н. Чичерин, И. Л. Солоневич и др.

Громадность территории России, ее малая заселенность, однообразие монотонность труда народа, постоянная угроза внешних нападений обусловили потребность в крепкой центральной власти, отмечали они.

С. М. Соловьев доказал географическую предопределенность зарождения русской государственности и наиболее интенсивного хозяйственного освоения земель в центре Среднерусской возвышенности. Поэтому возглавить объединение русских земель и создать крепкое централизованное государство суждено было Москве, благодаря особенностям ее географического положения. Именно в природно-климатических условиях данной местности он увидел решающий фактор, повлиявший на характер деятельности и форму организации населения. «Скупая» на дары природа этой местности приучала жителей к упорству и твердости, не обещая скорой награды за вложенный труд. Природу России, по сравнению с Западной Европой, Соловьев назвал «мачехой», а не «матерью» для ее народа. Отсюда он делал вывод о том, что причины отставания России определены гораздо более суровыми условиями жизни, чем у западноевропейских народов. Русскому народу пришлось вести жестокую борьбу за выживание и в полном смысле слова отвоевывать жизненное пространство у природы. Это наложило особый отпечаток на весь уклад его жизни. Акцентируя внимание на влияние географического положения на соотношение личных свобод в России и США, И. Л. Солоневич писал: «Американская свобода, как и американское богатство определяются американской географией — наша свобода и наше богатство ограничены русской географией. Поэтому мы никогда не будем иметь такие свободы, какие имеют Англия и США, так как их безопасность гарантирована морями и океанами, а наша может быть гарантирована только воинской повинностью»

Дальнейшее осмысление геополитического положения страны получило свое развитие в работах евразийцев. Создателями евразийства были филолог и историк князь Н. С. Трубецкой (1890-1938), географ и геополитик П. Н. Савицкий (1895-1968), сын великого русского ученого-естествоиспытателя — историк Г. В. Вернадский (1877-1973).

Н. С. Трубецкой так выразил суть концепции: «Национальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемое как особая многонародная нация и в качестве такой обладающая особым национализмом. Эту нацию мы называем евразийской, ее территорию — Евразией, ее национализм — евразийством»

П. Н. Савицкий считал, что Россия представляет собой особое циви-лизационное образование, в котором геополитическая и социо-культурная «срединность» выступает как фундаментальная черта. Он писал, что Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться «Срединным Государством». Европа есть лишь «западный мыс» Евразии, а Россия занимает центральную позицию в рамках всего континента.

Россия, для Савицкого — самостоятельный мир, самостоятельная и особая духовно-историческая геополитическая реальность, которую он называет «Евразией». Ее содержание включает в себя не материк и не континент. Но идею, отраженную в русском пространстве и русской культуре, историческую парадигму, особую цивилизацию.

У Савицкого геополитический смысл Евразии выступает как синтез двух реальностей — европейского Леса и азиатской Степи. Подобный синтез выступает не просто как наложение двух геополитических систем друг на друга, но и как нечто цельное, оригинальное, обладающее своей собственной мерой и оценочной шкалой. Россия -Евразия есть центр Старого света. Устраните этот центр — и все остальные его части, вся эта система материковых окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Индокитай, Китай, Япония) — превращается как бы в «рассыпанную храмину». Этот мир, лежащий на восток от границ Европы и к северу от «классической» Азии и есть то звено, которое спаивает в единство их всех, считал он.

В сумме своей, физико- и культурно-географические особенности России создают две центральные характеристики российской государственности — ее имперский характер и великодержавность.

Исторически Россия складывалась как империя, как сверхнациональное государство и неудивительно, что способом ее существования стала пространственная пульсация, когда политические границы, то заключают в российские пределы некоторую территориальную общность, то отсекают ее от исторического государственного ядра.

В процессе формирования территории Российского государства стабильность исторического ядра обеспечивалась через поглощение нестабильных геополитических зон и инкорпорацию бывших противников. Россия делала выбор в пользу не бесконечной войны с беспокойным соседом и временного его замирения, а в пользу присоединения этого соседа, его умиротворения во внутреимперском пространстве.

Наиболее характерной чертой российской геополитики была ее консервативная направленность. Самым ярким ее проявлением этого стало превращение страны в «европейского жандарма» после организации Александром 1 «Священного союза» (акт от 14 сентября 1815 года). Фактически Россия взяла на себя роль геополитической преграды распространению буржуазно-демократического форм организации политического пространства посредством консервации существовавших европейских режимов.

Своеобразным итогом этого курса стала политика Николая I. В1848-1849 годах русские войска вступают в Австрию для подавления венгерской революции и в защиту власти Габсбургов, вопреки призывам, Ф. И. Тютчева, использовать революционную ситуацию для уничтожения Дунайской империи и полного включения всех славянских областей Восточной Европы во владение России.

Теоретическое обоснование подобных идей было предпринято в рамках российской геополитической версии панславизма. Разработка данного направления была осуществлена Н. Я. Данилевским.

Основным содержанием этой концепции выступает идея славянского единства, отстаиваемая его независимости и самобытности. Данилевский считает, что в мире должна появиться Всеславянская федерация с центром в Константинополе. Эта федерация включала только два сла-вянско-православных государства — Российскую империю и королевство Болгарское, одно славяно-католическое (Королевство Чехо-Мораво-Сло-вацкое) и одно югославское государство, соединяющее обе конфессии (Королевство Сербо-Хорвато-Славянское). Также сюда включались православные, но неславянские Королевство Румынское и Королевство Эллинское, а в довершение всего Королевство Мадьярское.

Очевидно, что концепция Н. Я Данилевского синтезировала панславянские тенденции с идеями всеправославного единства и в своей основе отражала российское геополитическое амбиции на западном и юго-западном направлении, причем настолько точно, что, в конце концов, она была реализована в социалистическом содружестве Европейских государств.

На основе идей Н.Я.Данилевского в эмигрантской среде, в 1920-е гг. стала разрабатываться концепция евразийства. Классическая доктрина евразийства базируется на трудах трех авторов - Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого и Н.Н. Алексеева.

В основе идей евразийцев лежит взгляд на Евразию не как на механистическое объединение Европы и Азии, а как на особый мир, отличный от земель лежащих как к западу, так и к юго-востоку от него (иными словами, речь идет о «евразийском хартленде»). Евразия отождествлялась с Россией, на территории которой в ходе тысячелетней истории сформировались многонациональные государство и культура, составляющие основу особого евразийского мира. Последовательно развивая концепцию противопоставления «морских» и «сухопутных» держав, евразийцы делают вывод о неприменимости для континентальной России таких «универсальных» западных концепций как вхождение в единый мировой рынок. Если мировой рынок служит прочной основой для развития цивилизаций, связанных морскими коммуникациями, то срединная евразийская держава из-за ограниченного выхода к морю и значительных транспортных расходов окажется отброшенной на периферию мировой экономической и геополитической системы.

В качестве основы для развития необъятных просторов Евразии евразийцы постулируют закон континентального сопряжения и предлагают концепцию «континента-океана», континента, подобно океану, объединяющему огромные сухопутные пространства. Подобная политика создает условия не только для развития «евразийского хартленда», но и ведет к втягиванию в орбиту влияния России областей и стран, которые лежат на ее пути к выходу к морю.

Продолжателем идей евразийцев стал Л.Н. Гумилев, который развил концепцию тюрко-славянского синтеза как основы для создания евразийской культуры и российского государства (в форме союза «леса» и «степи»), а также предложил концепцию «пассионарности» для объяснения первопричины цивилизационного толчка.

Идеи евразийцев нашли живой отклик не только в России, но и в Западной Европе в кругах, позиционирующих себя как «новые правые». Основой для их геополитических построений является теория «больших пространств». Изначально речь шла о континентальном единстве Западной и Центральной Европы, но позднее их мысль эволюционировала в сторону Евразийского проекта как противовеса подвластному США атлантическому миру (наиболее радикальные идеи нашли отражение в концепции Жана Тириара «Евросоветская империя от Владивостока до Дублина»).

В середине 80-х годов XX века, впервые в истории нашей страны преобладающей стала атлантическая геополитическая ориентация. В прошлом веке геополитики говорили об «англо-саксонском» типе цивилизации или о капиталистической, буржуазной демократии, в наше время чаще употребляется термин — атлантизм. Под ним понимается целая система геополитических идеологических, экономических, информационных и культурных отношений, призванных сохранить господствующее положение системы стран северного сектора Атлантического океана.

В конце XX века в результате революционных преобразований и войн в России победило новое геополитическое направление —социалистический континентализм. Формально отрицая всякое геополитическое содержание, по существу, он являлся антиатлантизмом, что и нашло свое воплощение в противостоянии ведущей сверхдержаве атлантического мира.

В этом направлении антагонизм морских и континентальных стран разрешался путем совершения пролетариатом мировой социалистической революции. На практике социализм пришлось сначала строить в одной стране, а затем в нескольких. После второй мировой войны произошло расширение и усложнение данной геополитической структуры. В 1949 г. был создан совет экономической взаимопомощи (СЭВ) для координации экономического и научно-технического сотрудничества социалистических стран, а в 1955 г. Организация Варшавского Договора •— военно-пролитическая организация противостоявшая атлантическому давлению. Мировая система социализма включала: СССР, ПНР, ГДР, ЧССР, ВНР, Румынию, Болгарию, Югославию, Албанию, МНР, КНР, Вьетнам, Кубу. КНДР. В целом эта система не выходила за рамки Харт-ленда и объединяла континентальные государства. Эффективность и высокая устойчивость подобной конструкции была возможна только в экстремальных условиях прямого силового противостояния. Политика мирного сосуществования двух систем ослабляла напряженность и поэтому проявляла и обостряла внутренние противоречия социалистического лагеря.

История уже поставила вопрос о возможности сохранения целостности России. В условиях продолжающейся атлантической ориентации страна оказалась «задвинутой» вглубь евразийского континента, следствием чего стало существенное ухудшение ее геополитического положения. Между нею и Европой образовалась широкая полоса из вновь созданных независимых государств Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молдовы, не считая бывших социалистических стран Восточной Европы, многие из которых питают к России не лучшие чувства.

Значительно ухудшились ее подступы к открытым морям — а ведь за них она беспрерывно боролась всю свою историю. Эта борьба имела четкие и ясные геополитические основания: все главные реки России впадают либо в Северный Ледовитый Океан, либо в Каспийский тупик. Обеспечение элементарных жизненных потребностей — вот что побуждало Россию пробиваться к морям. Без них она задыхалась на своих материковых пространствах.

В современной дискуссии, внутри страны, по поводу места России в глобальной геополитике, можно выделить три основных направления:

А) атлантическое,

б) отход от прочных связей с Западом и выбор «восточной альтернативы»,