Родился я в 1896 году, в 1904 году – реальное училище, затем уехал в Киев для оказания помощи рабочим. Хотел поступить в Вуз, мне не удалось. Это 1917-1918 годы. В те годы у меня никакого определенного мировоззрения не было. Я собирался учиться, еще до сих пор считаю себя политически подготовленным недостаточно. Поездку на фронт я считал своим гражданским долгом. Многие казахи не знали русского языка, поэтому я считал обязанным себя им помогать. Окончил фронтовую службу в Оренбурге.
В 1918 году поехал в Тургай. В это время я получил предложение от Тунгачина и Джангельдина. Уездным комиссаром в это время был Аравин. Власть в то время еще была не установлена. Было разделение, одни поддерживали Советскую власть, другие – белогвардейцев. Вражды не было. Это было лето 1918 года. Я присоединился к «Алаш Орде», это со стороны Оренбурга. Во главе был военсовет с Бокейхановым, Байтурсыновым и Каратлеуовым. В отношении руководителей или участников Алаш Орды я лично никого не знал, ни у кого не бывал. В то время меня в Тургае не было, я находился в ауле. Определенную должность не занимал. Первое поручение от военного совета – полномочия Мирового судьи Тургайского уезда. Они называли себя красными. Совершали погромы казахов, отбирали у них лошадей, а у нас в то время была охрана Алаш Орды, она прибыла в степь. Вел переговоры в это время Джангельдин. Мы решили командировать Байтурсынова в Москву.
Когда он поехал, в это время прибыл казачий полк, деваться было некуда, мы официально должны были принять казачью власть и командировать своего уполномоченного. Я был отправлен к Колчаку для связи. Почему я получил такое ответственное дело, не знаю. Может быть потому, что все поручения Алаш Орды я старался выполнить хорошо. Это было летом в 1919 году. Еще в начале 1919 года зимой я ездил к Валидову. Это было время официального перехода Алаш Орды на сторону Советской власти и командировки Байтурсынова в Москву для восстановления связи. Я поехал к Валидову, чтобы найти у него поддержку для Алашординского правительства. Организация опять начала работу с Оренбурга, потом постепенно начала переправляться в Орск.
Я приехал в Орск по пути в Тургай, какие у них были связи, я не знал. Однако, когда военный совет Алаш Орды был в Оренбурге, Валидов там, очевидно, был. О Валидове я говорю относительно своего поручения. Отношения были натянутые. Он фактически никакой помощи мне не оказал. Вообще у него отношения с казахами стали портиться. Я приехал обратно. После этого было официально решено перейти на сторону Советской власти. В то время когда я ездил к Колчаку, Байтурсынов был уже в Москве, чтобы вести переговоры в отношении нашего перехода. В Тургае военный совет решил разоружиться. Всех распустили, а руководители поехали в Семипалатинск. Это были Дулатов, Сейдалин, Кадырбаев и др. Я тоже поехал в Семипалатинск, потому что у меня там был брат.
В Семипалатинске я уже встретил Бокейханова, с ним был Койбагаров. Устроился я работать в Губревкоме. Это было начало 1920 года. Потом уехал в Оренбург, оттуда в Ташкент. Это было осенью 1920 года. Я поехал учиться. После я работал в какой-то школе, а затем меня взяли. Дулатов в это время был в Ташкенте. С ним я был еще раньше знаком по Оренбургу. Работал в газете. В это время я жил вместе с Дулатовым. В 1922 году летом я поехал за границу, там я встречался с Валидовым несколько раз. Встречи были как знакомого со знакомым. Никакого письма я не получал. Узбекская организация была организатором съезда за границей. Я об этой организации ничего не знаю. Из этих дел я только слышал о культурной комиссии, в которой участвовали бухарские работники, мы же были отдельно. Я же казах, один, поэтому вошел в Туркестанскую. В Германии существовали татарская и узбекская комиссии, но никакой независимой Туркестанской организации за границей не было.
По возвращении из-за границы никакого письма от Валидова я не привозил. И ранее с ними в тесных отношениях не находился. По вопросу, знаком ли я с приехавшим в Кызылорду профессором могу сказать, что это Клейн, его я видел в Наркомпросе, и там узнал о нем через казахское общество. Я был у него, он выразил желание меня видеть, о чем мне передал секретарь общества. Он должен был поездить по Казахстану и предложил мне поехать вместе с ним. Я отказался.
/ на этом его показания закончились/.
*** *** ***
