Протокол допроса Джаленова Карима 6 февраля 1929 года

Джаленов Карим – 40 лет, последнее место жительство – город Гурьев <Жоғарыдағы анкеталық жауаптар қайталанады>.

В 1916 году был на фронте, оттуда меня вызвали в Киргизский Организационный комитет в Уральске. Это было во время Временного Правительства.

Видимо не только я, но и вообще вся интеллегенция киргизская тогда не понимала происходящие события, и у нас было единственное желание добиться Автономии. Я в то время был убежденным националистом и тоже стремиля добиться Автономии, определенной практической платформы не было, партии не было, это партия впервые была образована в 1917 году в Семипалатинске – партия «Алаш», но прогамма до нас не дошла, и мы об этом ничего не знали. Партию эту организовали, кажется Букейханов, Байтурсынов и Дулатов. В первое время мы думали, что Автономия будет осуществлена Учредительным собранием. В декабре месяца после октябрьского переворота в Оренбурге был созван Киргизский съезд, собственно это не был настоящий съезд, а были только приглашенные люди. Организаторами этого съезда были Букейханов, Байтурсынов, Дулатов, если не ошибаюсь. На этом съезде было вынесено постановление, которое позднее дошло до нас об осуществлении Автономии путем этого Учредительного собрания.

Относительно двух миров в центре мы ничего не знали и понятия не имели даже. Тогда был брошен лозунг «сохранить киргизский народ от грабежа со стороны казаков», и под этим лозунгом была организована народная милиция, но в процессе организации постепенно опять в целях сохранения, защиты интересов киргизского народа, как будто бы входили в соглашение с казачеством, с организовавшимся казачьим войсковым правительством. В Уральской области было Западное отделение «Алаш-Орды», возглавляемые Досмухамедовым Жаһаншой. Я в то время был членом областной Земской Управы. Мы хотели защитить казахов от казачьего населения. Соглашение с казачеством заключалось в том, что они обещали нам помочь в виде добровольных пожертвований оружием, а мы им лошадей и т.д. Земство тогда какбы являлось подсобным органом «Алаш-орды». В это время и была организована народная милиция. Мы вступили в соглашение с Уральским казачеством. При переговорах с казачеством, конечно, выставлялся лозунг «Борьба с Красной Армией», но на деле, как я говорил, существовала политика, которая заключалось в том, чтобы параллельно с соглашением с казачеством, организовать отряд для того, чтобы оградить народ от грабежа и насилия. Все это было в 1918 году.

В начале 1919 года город Уральск был захват красными войсками, и с 1919 года начались переговоры с представителями ТуркФронта Лежавой Мюратом, о которых знал только Досмухамедов Джаһанша, который их вел. Досмухамедов с народной милицией объезжал северную часть области, но с какой целью ездил, я не знаю. Тогда на севере красных не было. Были ли столкновения не помню, но помню, что отряд выезжал. Лежава Мюрат предложил выступить против казаков. Мы об этом ничего не знали, только узнали, когда Уральск был захват З-м татарским полком. Когда велись переговоры с этой армией, и народная милиция выступила против казачьего полка, дивизия, которая находилась в районе Кызыл Кум, и штаб полка был взят, отряд разоружен, на третий день подоспел и татарский полк. Затем приехал уполномоченный Туркфронта, фамилии сейчас не знаю и представитель Кирревкома Бегимбетов. Это было в начале января 1920 года. В конце 1919 года мы соединились с татарским полком. Там же в это время организовалась советская власть. Зимой 1920 года многих работников отправили в Оренбург распоряжением Кирревкома. По приезду в Оренбург 5 человек направили в распоряжение ВЦИК: Досмухамедовых обоих, Ашимбаева, меня и Кашкимбаева. В начале июля месяца нас отправили обратно распоряжением Кирревкома, где я был в качестве секретаря. Это было в г. Оренбурге. Работал я там до середины октября. Затем по приглашению представителя ТурЦИКа поехал в г. Ташкент. В Киринпрос со мной поехали Испулов, затем несколько мугалимов из Семипалатинска. В Ташкенте я был преподавателем в Киринпросе. В это время в Ташкенте были: Досмухамедовы, Кашкимбаев, потом через некоторое время приехал Дулатов, Беремжанов был в редакции «Ақ жол». По вопросу размежевания приезжал летом в 1921 году Байтурсынов и Мурзагалиев. Там же был Болгамбаев, Адилов, который служил в Киринпросе. Адилов приехал из Оренбурга. О цели его приезда ничего не знаю. С Болгамбаевым встречался редко, а с Адиловым часто, потому что были в одном Киринпросе. Однажды было устроено совещание по поводу устройства помощи голодающим. Помню снимались на фото Досмухамедовы, Дулатов, Кашкимбаев, Испулов, Дулатов, Дивелев кажется я не знаю, где он служил, но впоследствии он был Наркомом земледелия в Кирреспублике, по национальности казак. Мы снимались, кажется, по случаю отъезда Дулатова. Инициатором этого были не то Болгамбаев, не то Беремжанов. С Беремжановым часто встречались. Вообще с теми, которых я перечислил, мне приходилось встречаться часто. Собрание по вопросу помощи голодающим происходило в институте. Это было большое собрание. Собрались у Досмухамедова Халела просто в гости.

Валидова видел в 1920 году, когда мы с ним и познакомились. В 1922 году я знал, что он приезжал в г.Ташкент, приезжал он конспиративно, но с целью явиться в ЦК партии. С ним я тогда встречался, его привел ко мне Беремжанов и снова познакомил, т.к. я его уже забыл, хотя один раз и знакомился; Валидов сказал, что подал заявление в ЦК партии и приехал договариваться относительно того, чтобы сдаться. Беремжанов привел его ко мне в институт, где никого кроме меня не было. Я узнал, что он скрывался в Самаркандской области, но он не сдался, причин этого не знаю. После этого я еще его видел в институте, когда опять был один. Он мне говорил, что переговорил с ответработниками, не договорился и уезжает в Персию. С кем вел переговоры, этого он мне не сказал. Он был еще у Беремжанова.

В 1921 году кажется Беремжанов ездил в Бухару по сбору пожертвований для голодающих, другой цели его поездки не знаю. В это время очевидно, не все стояли на советской платформе. Я в то время не верил в строительство социализма, активно не выступал, но убеждения были таковы, что при разрозненном крестьянстве строительство социализма невозможно. Ни в какой политической организации не состоял. Неверие в строительство социализма у меня продолжалось до 1923 года, когда я уехал из Ташкента.

Ни о каких фактах существования антисоветской организации не знал. Разговоров о Валидове не было. Вообще мне было только известно, что Беремжанов ездил в Бухару для сбора пожертвований.

Когда было дело тургайских работников, я был в Уральске. Об этом процессе ничего не знал, знал только о процессе Байтурсынова. Байтурсынова и Дулатова судили за присвоение пожертвований голодающим.

У Досмухамедова в Ташкенте в институте бывали разговоры, на которых присутствовал Испулов, это были частные разговоры, Досмухмедов выдвигал необходимость ускорения землеустройства и затем приостановить дальнейшую колонизацию узбеков в Чимкентском районе, о расширении сети просветительных учреждений среди киргиз. Это было в 1922 году.

Реальных последствий не было, т.к. Испулов еще раньше состоял членом Коллегии Наркомзема, а в Наркомпросе был Табынбаев.

Когда я был в Уральске таких совещании не было – (256 стр.).

Джаленов _______(қолы қойылған)

Допросил: Начальник Восточного отдела ПП ОГПУ по КССР – Петров

6 февраля 1928 года.

*** *** ***