V. Некоторые синтаксические аспекты классификации

До сих пор я занимался классификацией иллокутивных актов, а факты относительно глаголов использовал как доводы и пояс­нения. В данном разделе речь пойдет об эксплицировании неко­торых синтаксических свойств английского языка. Если различия, рассмотренные в разделе IV, обладают какой-либо действитель­ной значимостью, то они должны влечь за собой определенные синтаксические факты; поэтому здесь мы попытаемся рассмотреть глубинную структуру явно перформативных предложений в рам­ках каждой из пяти категорий, то есть мы попытаемся рассмот­реть синтаксическую структуру предложений, содержащих соответ­ствующие иллокутивные глаголы для каждого из пяти классов, в перформативной функции. Поскольку все рассматриваемые пред­ложения содержат перформативный глагол в главном предложе­нии, а также в придаточном, то обычные древесные структуры непосредственно составляющих будут даваться в сокращенном ви­де: например, предложение "Я предсказываю, (что) Джон будет бить Билла" имеет глубинную структуру, указанную на схеме. Эта схема получает следующее сокращенное обозначение: "Я пред­сказываю + Джон будет бить Билла".

 

Скобки будут использовать­ся для выделения факультативных элементов или для элементов, являющихся обязательными только в случае конкретного ограни­ченного класса глаголов. Когда из двух элементов можно свобод­но выбрать любой, используется косая черта, например: "Я/ты".

Репрезентативы. Глубинная структура таких образцово репре­зентативных предложений, как "Я констатирую, что идет дождь" и "Я предсказываю, (что) он придет", имеет вид: "Я глагол (что) + Предложение". Этот класс как целое не накладывает ни­каких дополнительных ограничений на структуру предложения; но некоторые конкретные глаголы могут определенным образом огра­ничивать структуру вложенного придаточного предложения. На­пример, глагол "предсказывать" требует, чтобы составляющая be (вспомогательного глагола) была представлена категорией буду­щего, но ни в коем случае не прошедшего времени. Такие репре­зентативные глаголы, как "описывать", "называть", "классифици­ровать (как)" и "идентифицировать", входят в синтаксическую структуру, скорее сходную с той, которая бывает при глаголах де­кларации, — на них мы остановимся ниже.

Директивы. Предложения типа "Я приказываю тебе уйти" и "Я командую тебе стать по стойке смирно" имеют следующую-глубинную структуру: "Я глагол тебе+ты Будущее глагол (NP)". Так, предложение "Я приказываю тебе уйти" представляет собой поверхностную реализацию для структуры: "Я приказываю тебе+ ты будешь уходить"; эта структура требует удаления одной из. идентичных именных составляющих — ты. Заметим, что дополни­тельным синтаксическим доводом для включения dare 'вызывать (на бой)', defy 'вызывать (на спор)' и challenge 'вызывать (на дуэль)' в список директивных глаголов и против объединения их с глаголами "извиняться", "благодарить", "поздравлять" и т. п. (то есть вопреки точке зрения Остина) было то, что они обладают той же синтаксической формой, что и образцово директивные глаголы "приказывать", "командовать" и "затребовать". Аналогичным об­разом глаголы "приглашать" и "советовать" (в одном из своих смыслов) обладают синтаксисом директивов. "Позволять" также синтаксически — директив, хотя дать разрешение, строго говоря, не значит пытаться сделать так, чтобы кто-то нечто совершил, — скорее этот акт состоит в том, чтобы убрать существующие до сих пор помехи для совершения чего-то.

Комиссивы. Такие предложения, как "Я обещаю заплатить те­бе деньги" и "Я присягаю на верность флагу" или "Я клянусь отомстить", имеют глубинную структуру: "Я глагол (тебе) + Я бу­дущее Волитивный глагол (NP) (Наречие)", <...>*

* Опускаются неформальные соображения в пользу этой структуры. — Прим. перед.

Экспрессивы. Как было указано выше, экспрессивы обычно требуют герундивной трансформации над глаголом вложенного придаточного предложения. <...>•* Глубинная структура таких предложений следующая: "Я глагол тебе+Я/ты VP—>-Герунди-альное имя". <...> Но не все из допустимых при этом номина-лизаций герундиальны: важно, чтобы в результате не получалось придаточных с союзом "что" или инфинитивных конструкций. Так, допустимо I apologize for behaving badly {букв.) 'Я извиняюсь за ведение (себя) плохо' или I apologize for my bad behavior 'Я из­виняюсь за свое плохое поведение',—но нельзя сказать: *I apo­logize that I behaved badly или *I apologize to behave badly (в том же значении).

Перед тем, как перейти к декларациям, вернемся сначала к тем репрезентативным глаголам, которые отклоняются от своей основ­ной парадигмы. Эта основная парадигма, как было указано вы­ше, — "Я глагол (что) + Предложение". Но если рассмотреть гла­голы типа "диагностировать", "называть" и "описывать", а также такие глаголы, как class 'относить к классу', classify 'классифици­ровать' и identify 'идентифицировать', то окажется, что они не ук­ладываются в эти же рамки. Первые три обладают синтаксиче­ской структурой вида "Я V NPi+NPi быть предикатив" в пред­ложениях "Я называю его лжецом", "Я диагностирую его болезнь как аппендицит" и "Я описываю Джона как фашиста". Но нельзя сказать "*Я называю, что он лжец", "*Я диагностирую, что его бо­лезнь — аппендицит" (впрочем, странным образом некоторые из моих студентов допускают эту форму), "*Я описываю, что Джон — фашист".

Имеются, таким образом, по-видимому, очень строгие ограниче­ния на один из типов репрезентативных глаголов, отсутствующие в случае других типов. Значит ли это, что необходимо принять, что эти глаголы были ошибочно помещены в рубрику репрезентативов наряду с глаголами типа "констатировать", "утверждать", "заяв­лять" и "предсказывать" и что необходимо выделить их в от­дельный класс? Ведь можно было бы сказать, что существование этих глаголов подтверждает точку зрения Остина о необходимо­сти выделения класса вердиктивов, отличного от экспозитивов. Но такой вывод был бы, несомненно, странным, поскольку Остин мно­гие из названных выше глаголов относит к категории экспозити­вов. Он расценивает "описывать", "классифицировать", "иденти­фицировать" и "называть" как экспозитивы, а "диагностировать" и "описывать" как вердиктивы. Обычный синтаксис многих вер­диктивов и экспозитивов вряд ли подтверждает выделение вердик­тивов в отдельный класс. Однако, отвлекаясь от таксономии Ости­на, вопрос можно поставить так: нужна ли отдельная семантическая

* Опускается буквальное повторение авторских примеров. — Прим. перев.

категория для объяснения этих синтаксических фактов? Ду­маю, что не нужна. Для дистрибуции этих глаголов имеется го­раздо более простое объяснение. Часто в рамках дискурса репре­зентативного характера мы сосредоточиваем наше внимание на некотором предмете обсуждения. Тогда вопрос не в том, что за пропозициональное содержание мы высказываем в качестве ут­верждения, а в том, что же именно мы говорим об объекте (или объектах), указываемых в этом пропозициональном содержании: не в том, что же мы утверждаем, заявляем, даем в качестве ха­рактеристики, а в том, как мы описываем, называем, диагности­руем или идентифицируем эту названную ранее тему обсуждения. Так, в случае диагностирования или описания всегда речь идет & признаках какого-либо лица или его болезни, об описании пейза­жа или вечеринки, или человека, и т. п. Эти репрезентативные ил­локутивные глаголы являются средством для того, чтобы отделить сами объекты обсуждения от того, что именно говорится об этих объектах. Но это вполне серьезное синтаксическое различие не да­ет нам оснований для констатации достаточно значительного се­мантического различия, которое привело бы к образованию от­дельной категории. Так, в пользу моей точки зрения говорит то, нто реальные предложения, в рамках которых осуществляется списывание, диагностирование и т. п., редко бывают эксплицитно перформативного типа: чаще это стандартные индикативные фор­мы, столь характерные для класса репрезентативов.

Высказывания типа "Он — лжец", "У него — аппендицит", "Он — фашист" — это типичные утверждения, высказывая кото­рые, мы называем что-либо, диагностируем и описываем, а такж& можем обвинять, идентифицировать и характеризовать. Итак, имеются две синтаксические формы для иллокутивных глаголов репрезентативного типа: одна из них сосредоточна на пропозици­ональном содержании, другая же—на объекте (или объектах), указываемых в этом пропозициональном содержании; однако обе формы семантически являются репрезентативами.

Декларации. В качестве главной синтаксической формы предла­гается следующая: "Я глагол NPi+NPz связка "быть" преди­кат", — такое представление защищает нас от возражения против. выделения особой семантической категории для деклара­ций, а кроме того, многие глаголы декларации принимают имен­но этот вид. На самом деле, имеется несколько различных син­таксических форм для эксплицитных перформативов декларации-Из них наиболее важные — следующие:

(1) "Я нахожу вас виновным в предъявленном обвинении" "Я объявляю вас мужем и женой" "Я назначаю вас председателем"

(2) "Настоящим объявляется война" "Объявляю собрание прерванным"

<3) "Вы уволены"

"Я ухожу в отставку"

"Я вас отлучаю от церкви"

Глубинная синтаксическая структура для этих трех типов, соот­ветственно имеет вид:

(1) "Я глагол NP1+NP2 связка "быть" предикат". Так, мы имеем для этой группы примеров: "Я нахожу вас+вы быть ви­новен по обвинению", "Я объявляю вас+вы быть муж и жена". "Я назначаю вас+вы быть председатель".

(2) "Я объявляю + Предложение" Так, имеем: "Я/мы (настоящим) объявляю + состояниевойны су­ществует", "Я объявляю + собрание быть прерванным".

Эта форма — наиболее чистый вид декларации: говорящий, облеченный властью, вводит положение дел, описываемое пропо­зициональным содержанием, сказав на самом деле всего лишь:

"Я объявляю состояние дел существующим". С семантической точки зрения, таковы все декларации, хотя в классе (I) фокуси­ровка на топике приводит к синтаксическим перестройкам, — так что получается форма та же, что и в случае репрезентативных гла­голов типа "описывать", "характеризовать", "называть" и "диаг­ностировать". А вот в классе (3) синтаксическая форма еще боль­ше скрывает семантическую. Эта форма наиболее обманчива, это—попросту:

(3) "Я глагол (NP)",

как в примерах "Я увольняюсь", "Я ухожу в отставку", "Я вас отлучаю от церкви". Однако семантическая структура у них, как я считаю, та же, что и у класса (2). "Вы уволены", будучи произ­несено как произведение акта увольнения кого-либо, а не как сообщение, значит: "Я объявляю+Ваша работа прекращена". Аналогично, "Я ухожу в отставку" значит "Я настоящим заяв-ляю+Моя работа прекращена". А "Я отлучаю вас от церкви" значит "Я объявляю+Ваша принадлежность к церкви прекраще­на". Такая удивительно простая синтаксическая структура всех трех предложений объясняется, по-моему, тем, что некоторые глаголы в своем перформативном употреблении одновременно вы­ражают (как бы в единой капсуле) и силу декларации, и пропо­зициональное содержание.

VI. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теперь мы можем сделать некоторые выводы.

1. Многие из глаголов, называемых нами иллокутивными, яв­ляются показателями не иллокутивной цели, а некоторого друго­го признака иллокутивного акта. Например, "настаивать" и "предлагать" (suggest). Я могу настаивать на том, чтобы мы пошли в кино, или я могу предложить, чтобы мы пошли в кино; однако я также могу настаивать на том, что ответ находит­ся на с. 16, но могу и предлагать найти его на с. 16. Первая па­ра — директивы, вторая — репрезентативы. Значит ли это, что настаивание и высказывание предложения сделать что-то — ил­локутивные акты, отличные от репрезентативов и директивов, — или же что они одновременно являются и репрезентативами и ди­рективами? Я думаю, ответ на оба вопроса отрицательный. Как "настаивать", так и "предлагать" употребляются для указания на степень интенсивности, с которой подается иллокутивная цель. Они вовсе не указывают на различные иллокутивные цели. Анало­гично, глаголы "объявлять", "представлять" и "доверить (по сек­рету)" не указывают на различные иллокутивные цели, а скорее, на стиль или манеру осуществления иллокутивного акта. Как ни парадоксально, такие глаголы являются иллокутивными, но не являются именами для видов иллокутивных актов. Именно по этой причине, среди прочих, должны мы тщательно различать так­сономию иллокутивных актов и таксономию иллокутивных глаго­лов.

2. В разделе IV я попытался расклассифицировать иллокутив­ные акты, а в разделе V—исследовать некоторые синтаксические признаки глаголов, обозначающих элементы каждой из категорий. Но я не пытался при этом получить классификацию иллокутив­ных глаголов. Если попытаться это сделать, то получится следую­щая картина.

a) Во-первых, некоторые глаголы, — как только что мы заме­тили, — указывают вовсе не на иллокутивную цель, а на некото­рое другое свойство, — как глаголы "настаивать", "предлагать", "объявлять", "сообщать по секрету", "бросить реплику", "отве­тить", "воскликнуть", "отметить", "выкрикнуть", "вставлять заме­чание".

b) Многие глаголы указывают на иллокутивную направлен­ность в сочетании с некоторым другим свойством, например, "хва­статься", "жаловаться", "угрожать", "критиковать", "обвинять" и "предупреждать", — все эти глаголы добавляют признак "хоро­шо" или "плохо" к первичной иллокутивной цели.

c) Несколько глаголов указывают на более чем одну иллоку­тивную цель, например: "протестовать" связано одновременно с выражением неодобрения и с ходатайством об изменении.

"Обнародование закона" обладает одновременно статусом де­кларации (когда пропозициональное содержание становится за­коном) и статусом директива (закон — это, по замыслу своему, директив). Глаголы репрезентативной декларации попадаютв этоткласс.

d) Некоторые глаголы могут выступать в разных случаях с разной иллокутивной целью. Напр. "предупреждать" и "уведомлять" обладают синтаксисом директивой и репрезентативов. Так, име­ем: "Предупреждаю: отстань от моей жены!" (директив), "Пре­дупреждаю, что бык вот-вот бросится" (репрезентатив); "Уведом­ляю тебя: нужно уйти" (директив) и "Пассажиры уведомляют­ся о том, что поезд опаздывает" (репрезентатив). Соответственно, мне кажется, предупреждение и уведомление могут быть как сообщением о том, что нечто имеет место (обладающее релевант­ностью для интересов адресата), так и сообщением о том, что ад­ресат должен, нечто сделать (потому что это лежит или не лежит в его интересах). Эти глаголы могут совмещать, а могут и не сов­мещать обе функции.

3. Наиболее важный вывод: множество языковых игр, или спо­собов использования языка (вопреки тому, как считал Витгенштейн, в некоторых трактовках его концепции, а также многие другие) не бесконечно и не неопределенно. Иллюзия неограничен­ности употреблений языка порождена большой неясностью в от­ношении того, что составляет критерии разграничения для различ­ных языковых игр или для различных употреблений языка. Если принять, что иллокутивная цель — это базисное понятие, вокруг которого группируются различные способы использования языка, то окажется, что число различных действий, которые мы произво­дим с помощью языка, довольно ограниченно: мы сообщаем дру­гим, каково положение вещей; мы пытаемся заставить других со­вершить нечто; мы берем на себя обязательство совершить нечто; мы выражаем свои чувства и отношения; наконец, мы с помощью высказываний вносим изменения в существующий мир. Зачастую в одном и том же высказывании мы совершаем сразу несколько действий из этого списка.