Глава четырнадцатая Мой брат пытается меня убить

 

Металлическая дверь была почти скрыта баком, в котором хранилось белье для прачечной, и сейчас в нем валялась целая уйма грязных гостиничных полотенец. Я поначалу не заметил ничего особенного, но когда Рейчел показала мне, куда надо смотреть, я сразу увидел нарисованный синим символ.

– Этим входом давно не пользовались, – сказала Аннабет.

– Однажды я попробовала открыть дверь… ну, просто из любопытства. Но она намертво заржавела.

– Дело не в этом, – возразила Аннабет и подошла к двери. – Только рука полукровки может привести ее в действие.

И вправду, стоило ей только приложить ладонь к отметке, как та засветилась, металлическая дверь заскрипела, стала медленно открываться, и через несколько мгновений мы увидели за ней темную, ведущую вниз лестницу.

– У-уф, – протянула Рейчел.

Она, в общем, держалась спокойно, и я не мог понять, притворяется эта девчонка или нет. Рейчел переоделась в заношенную футболку с надписью «Музей современного искусства» и заляпанные фломастером джинсы, из кармана которых сейчас торчала все та же синяя пластмассовая расческа. Ее рыжие волосы были собраны на затылке в хвостик, и в них поблескивали уцелевшие золотинки, и на лице тоже кое-где остались следы золотой краски.

– Значит, пошли? Я за вами.

– Ведешь нашу группу ты. – Аннабет с подчеркнутой вежливостью отступила в сторону. – Прошу вперед.

Спустившись по ступеням, мы оказались в большом туннеле с выложенными из кирпича стенами. Здесь было так темно, что я и на два фута перед собой ничего не видел, но мы запаслись электрическими фонариками и тотчас же включили их. Не успели они вспыхнуть, как раздался громкий визг Рейчел.

Прямо в лицо нам таращились пустые глазницы скелета. И скелет этот вовсе не принадлежал человеческому созданию. Роста он был огромного, футов десять высотой, это точно. А цепи, которыми его подвесили к потолку, растягивали руки и ноги скелета в разные стороны таким образом, что весь он представлял собой огромную букву X. И эта буква почти полностью загораживала нам вход в туннель. Но что действительно сильно напугало меня, даже мурашки по спине забегали, – в самом центре его черепа была одна-единственная глазница.

– Циклоп, – констатировала Аннабет. И быстро добавила: – Он очень давнишний. И… не того, кого мы знаем.

Она хотела сказать, что это скелет не Тайсона, но мне легче не стало. Я был почти уверен, что он оставлен здесь неспроста, а как бы в предупреждение об опасности. Кто бы ни убил такого огромного циклопа, я не хотел бы с ним повстречаться.

Рейчел с трудом сглотнула и спросила:

– У тебя есть друг, и он вот такой же циклоп?

– Тайсон, – кивнул я. – Мы с ним наполовину братья.

– Наполовину братья? – ахнула она.

– Очень надеюсь, что мы его здесь разыщем, – продолжал я. – И Гроувера тоже. Гроувер – это сатир.

– Ой… – Голос у Рейчел стал тонкий-претонкий. – Понятно. В таком случае нам пора двигаться.

Она шагнула вперед и, хоть оказалась прямо под левой рукой циклопа, продолжала идти дальше как ни в чем не бывало. Мы с Аннабет переглянулись, она пожала плечами, и мы последовали за Рейчел вглубь лабиринта.

Футов через пятьдесят мы очутились на перекрестке. Впереди зияло тьмой продолжение туннеля, выложенного кирпичом. Справа виднелся другой, стены которого были облицованы мрамором, а слева – третий. Стены его формировались из земли, и в них то тут, то там проступали корни деревьев.

Я указал на него.

– Этот похож на туннель, которым ушли Тайсон и Гроувер.

– Ты прав. – Аннабет нахмурилась. – Но туннель с правой стороны – посмотри на эти старинные мраморные плиты – скорее приведет нас в наиболее древнюю часть лабиринта, а значит, в мастерскую Дедала.

– А я считаю, что нам нужно идти прямо, – внесла предложение Рейчел, и мы оба уставились на нее.

– Самый невероятный выбор, – сказала Аннабет.

– Разве вы не видите? Посмотрите на пол. Лично я на полу ничего особенного не видел, кроме сильно стертых кирпичей и грязи.

– В этом туннеле он посветлее, – стояла на своем Рейчел, – хоть и очень ненамного. Нам нужно сюда. Потому что в туннеле слева, там, дальше, корни деревьев шевелятся, словно щупальца, и мне это совсем не нравится. А в туннеле справа, футов через двадцать, будет западня. И отверстия у него в стенах, может, для копий или еще чего такого. Не думаю, что нам следует так рисковать.

Я не видел ничего из того, о чем она тут рассказывала, но кивнул:

– Ладно. Вперед так вперед.

– Ты веришь ей? – спросила Аннабет.

– Да, – сказал я. – А ты что, нет?

Аннабет, казалось, хотела что-то возразить, но промолчала и только махнула рукой Рейчел, чтобы та шла вперед. Держась поближе друг к другу, мы стали продвигаться по туннелю, сложенному из кирпича. Он петлял, поворачивал то туда, то сюда, но боковых ответвлений не было. Мне к тому же стало казаться, что пол туннеля имеет довольно ощутимый уклон вниз и, идя по нему, мы постепенно спускаемся все глубже и глубже.

– Ловушек нет? – с беспокойством спросил я.

– Похоже на то. – Рейчел свела брови в ниточку. – Дальше тоже будет так легко?

– Не знаю, – усомнился я. – Такого раньше не бывало.

– Скажи, Рейчел, – вмешалась Аннабет, – а откуда ты, собственно, родом? Можно узнать поточнее?

Она произнесла это точно таким же тоном, каким сказала бы: «С луны ты свалилась, что ли?», но Рейчел не выказала обиды.

– Из Бруклина.

– А твои родители не станут беспокоиться из-за того, что ты поздно вернешься?

– Не особенно, – вздохнула Рейчел. – Меня может и неделю дома не быть, а они не заметят.

– Почему? – Теперь в голосе Аннабет не было и тени сарказма.

Конечно, проблемы с родителями – это вполне по ее части.

Не успела Рейчел ответить, как впереди что-то на мгновение заскрежетало и сразу стихло. Раздавшийся звук был похож на то, будто открылись огромные двери.

– Что это? – воскликнула Аннабет.

– Не знаю. Но несмазанные дверные петли скрипят примерно так же.

– Очень ценная инфа. Я спрашиваю, что это?

В эту минуту я услышал приближающиеся тяжелые шаги, от которых весь коридор затрясся. Кто-то шел прямо на нас.

– Бежим? – спросил я.

– Ага, – кивнула Рейчел, и мы кинулись наутек.

Мы бросились бежать в один из туннелей, свернули за угол и вдруг оказались в том самом проходе, откуда пришли. Но не пробежали и двадцати футов, как наткнулись на старых знакомых. Две драконицы – женщины-змеи в греческом вооружении – стояли, загораживая проход, и целились клинками прямо нам в грудь. Между ними я увидел эмпусу Келли.

– Так, так, так… – насмешливо протянула она.

Я выхватил Анаклузмос, а Аннабет кинжал, но не успела еще моя шариковая ручка обратиться в меч, как Келли бросилась на Рейчел. Ее рука в одно мгновение превратилась в клешню, которой она обхватила девочку за шею и сжала ее когтями.

– Надумал отправиться с подружкой на небольшую прогулку? – издевательски осведомилась она у меня. – Напрасно. Смертные у нас такие нежные, не забыл об этом? Мне ровно ничего не стоит сломать твоей милашке шею.

Шаги позади нас стали отчетливее. И почти тотчас из темноты выступило огромное существо, в котором я узнал лестригона, гиганта-людоеда восьми футов ростом, с красными глазами и ртом, полным клыков.

Увидев нас, он принялся плотоядно облизываться.

– Могу приступить к еде?

– Нет, они нужны хозяину, – отрезала Келли. – Ему захотелось позабавиться. – Она улыбнулась мне. – А теперь марш вперед, полукровки. А то умрете прямо на месте вместе со своей смертной подружкой.

 

* * *

 

Все это здорово смахивало на один из моих ночных кошмаров. Поверьте мне, я их немало повидал. Мы шагали по туннелю, с обеих сторон охраняемые драконицами, а Келли и великан-лестригон шли позади, отрезав нам на всякий случай путь к бегству. Им явно и в голову не могло прийти, что мы надумаем удрать от них, бросившись вперед.

Через некоторое время мы оказались перед бронзовыми дверями высотой футов десять, со створками, украшенными двумя скрещенными мечами. С противоположной стороны доносился приглушенный рокот, какой может создать лишь большая толпа народа.

– Не с-с-сомневаюс-с-сь, – прошипела женщина-змея слева от меня, – нашему повелителю вы з-з-здорово придетес-с-сь по вкус-с-су.

Я раньше никогда не видел дракониц так близко и, честно говоря, не особенно добивался такой возможности. Лицо ее можно было назвать красивым, если бы только язык на конце не раздваивался… и глаза не такого противного желтого цвета с черными прорезями зрачков. Она носила короткий бронзовый доспех, заканчивающийся на талии. Ноги заменяли два массивных змеиных тела, цвет которых переливался от желтого к зеленому. Передвигаясь, она то ползла, то скользила таким образом, будто шла на лыжах.

– А кто ваш хозяин? – спросил я у нее.

Она снова зашипела, только теперь погромче, наверное, это должно было означать смех.

– Уз-з-знаешь, дружок. Вы с-с-с ним наверняка поладите. Он твой братец, предс-с-ставь.

– Мой кто?! – Я был потрясен так, что даже подумал о Тайсоне.

О ком же она говорит?

В эту минуту лестригон обогнал нас и распахнул двери. Затем отступил на шаг, схватил Аннабет за футболку и придержал, сказав:

– А ты подожди здесь.

– Эй, руки убери! – запротестовала она, но этот тип был в два раза здоровее, чем она, и уже неплохо вооружился, отобрав у меня меч, а у нее кинжал.

Келли рассмеялась, ее когти все еще сжимали шею Рейчел.

– Ну, ну, Перси, шагай! Давай позабавь нас. Мы с этими красотками обождем тут твоего возвращения, чтобы ты не вздумал убежать.

Я взглянул на Рейчел.

– Извини. Я тебя вытащу отсюда.

Она кивнула, насколько могла это сделать из-за лапы эмпусы, державшей ее за горло.

– Было бы неплохо.

Драконица подтолкнула меня к двери, я сделал шаг, другой и неожиданно оказался на арене.

 

* * *

 

Наверное, это была не самая большая арена, которую я когда-либо видел, но она казалась огромной из-за того, что находилась под землей. Круглой формы, она имела такие размеры, что вы могли бы объехать ее по периметру на машине, если, конечно, умеете хорошо водить. В самом центре арены сейчас кипел бой между каким-то гигантом и кентавром. Последний выглядел сильно напуганным, он, вооруженный мечом и щитом, галопом скакал вокруг своего противника, в то время как гигант спокойно стоял на месте и только размахивал кривым клинком. Правда, тот был размером с телеграфный столб. Толпа зрителей бесновалась от восторга.

Первый ряд мест располагался футах в двенадцати над ареной. Плоские каменные скамьи описывали полный круг, и все места были заняты. Тут сидели и великаны, и драконицы, и полубоги, и тельхины, и совершенно незнакомые мне существа: демоны с крыльями летучей мыши и всякие наполовину люди – наполовину кто угодно: птицы, рептилии, насекомые, млекопитающие.

Но самое поразительное из того, что я увидел, – черепа. Они были везде. Из нанизанных друг за другом черепов состояли поручни проходов. Целые кучи их, не меньше трех футов высотой, громоздились между скамьями. Они торчали на пиках в конце рядов и свисали с потолка на цепях подобно ужасным люстрам. Некоторые из черепов выглядели по-настоящему старыми – побелевшие от времени кости. Другие казались посвежее. Нет, я просто не могу их описывать. И поверьте, если б вы на них глянули хоть краем глаза, вы бы тоже не захотели этого делать.

И в самой середине всей этой мерзости, на обращенной в сторону зрителей стене, горделиво красовался зеленый флаг с трезубцем Посейдона в центре. Я сначала даже не понял, что я вижу. Как он мог оказаться в таком отвратительном месте?

Над флагом располагалось самое почетное место, и там сидел старый мой враг.

– Лука! – окликнул его я.

Не уверен, что он меня расслышал в таком шуме и реве толпы, но он обернулся в мою сторону и холодно улыбнулся. Камуфляжные штаны, белая футболка и бронзовый нагрудник – одет точно так же, как я видел во сне. Только меча у него сейчас не было, и это мне показалось очень странным. Рядом с ним сидело самое огромное на свете существо – даже больше того гиганта, который сейчас сражался на арене против кентавра. Тот, что находился рядом с Лукой, имел футов пятнадцать росту и такую толщину, что занимал целых три сиденья. Из одежды он носил только набедренную повязку, в каких обычно выступают борцы сумо. Кожа у него была темно-красная, и все тело покрывала татуировка в виде синего цвета волн. Я решил, что это, наверное, новый телохранитель Луки.

В это время на арене раздался крик, и я чуть не свалился с ног, резко отпрыгнув назад. Кентавр, участник поединка, упал на грязный пол рядом со мной, я увидел его умоляющие глаза.

– Помоги! – прошептал он.

Я потянулся было за мечом, но вовремя вспомнил, что его у меня отобрали и Анаклузмос еще не успел вернуться на место.

Кентавр постарался подняться на ноги, но великан уже наседал на него, замахиваясь кривым клинком.

Когтистая лапа сжала мое плечо.

– Не вз-з-здумай лез-з-ть, если тебе дорога жиз-з-нь твоих друз-з-зей, – прошипела одна драконица. – Это не твоя с-с-схватка. Твоя впереди.

Кентавр так и не сумел подняться, одна из его ног была сломана. Гигант опустил огромный сапог прямо ему на грудь и занес клинок над головой поверженного противника. Затем поднял глаза на Луку. Толпа бесновалась от восторга и выкрикивала:

– Смерть! Смерть!

Лук не шелохнулся, зато татуированный боец сумо выпрямился во весь рост и улыбнулся, глядя на поверженного кентавра. Тот умоляюще простонал:

– Пожалуйста! Нет!

А этот урод вытянул вперед лапу и показал большим пальцем вниз. Это означало смерть.

Я зажмурился, гладиатор замахнулся. Когда я открыл глаза, кентавра уже не было, его тело рассыпалось в прах. Осталось только левое копыто, которое гигант поднял в качестве трофея и показал толпе. Она снова восторженно заревела.

Ворота на противоположной стороне арены распахнулись, и великан, торжествуя, направился через них к выходу.

На трибуне борец сумо поднял руки, призывая зрителей к молчанию.

– Славный бой! – проревел он. – Однако ничего новенького мы не увидели. Что еще ты можешь нам показать, Лука, сын Гермеса?

Челюсти Луки сжались. Я знал, что он не любит, когда его называют сыном Гермеса. Но он спокойно поднялся на ноги. Судя по тому, как заблестели у него глаза, можно было подумать, что настроение у него самое распрекрасное.

– Повелитель Антей, – загремел над толпой голос Луки, – вы оказали нам радушное гостеприимство! И мы были бы счастливы, если б нам удалось повеселить вас в ответ на разрешение пройти через вашу территорию!

– Но этого разрешения вы еще не получили! – прорычал Антей. – Я жду обещанных мне зрелищ.

Лука с достоинством поклонился.

– Думаю, тот, кто сейчас появится на арене, вам поправится больше кентавра. Перед вами выступит ваш собственный брат. – И тут он указал прямо на меня. – Перси Джексон, сын Посейдона.

Из толпы послышались насмешки в мой адрес, некоторые из зрителей стали бросать в меня камнями. Я увертывался как мог, но один из них все-таки больно ударил мне в щеку и оставил глубокую царапину.

Глаза Антея загорелись удовольствием.

– Сын Посейдона? В таком случае нас ждет славный бой! Пусть сражается как подобает. Или умрет достойно!

– Если его смерть позабавит вас, – спросил Лука, – вы позволите нашей армии пройти через вашу территорию?

– Возможно.

Лука, кажется, был не слишком обрадован этим «возможно». Он посмотрел на меня, как бы предупреждая, что я должен умереть как можно эффектнее или у меня будут большие неприятности.

– Лука! – услышал я голос Аннабет. – Прекрати! Отпусти нас!

Лука, казалось, только сейчас заметил ее и даже замер от удивления.

– Аннабет?

– Очередь женских боев еще не наступила, – прервал его Антей. – Эй, ты там, Перси Джексон! Какое оружие выбираешь?

Драконица уже вытолкнула меня на середину арены. Я с интересом уставился на Антея:

– Разве вы сын Посейдона?

Он расхохотался, и вся толпа зрителей тоже загудела от радости.

– Я его любимец! – пророкотал Антей. – Смотри, вот храм, посвященный мною великому богу, Сотрясающему Землю, храм, выстроенный из черепов тех, кого я убил в его честь! Твой череп тоже скоро окажется среди них.

Я в ужасе перевел взгляд на черепа – их были сотни и сотни, – потом на трезубец Посейдона. И это, оказывается, храм в честь моего отца?! Но ведь мой отец добрый и щедрый. Он даже открытки поздравительной у меня ни разу не попросил, не то что черепа.

– Перси! – опять раздался крик Аннабет. – Его мать Гея! ГЕЯ!

Лестригон зажал ей рот своей огромной лапой. Значит, Гея. Богиня земли. Раз Аннабет в такую минуту прокричала мне об этом, значит, эта информация очень важна, но почему? Я ничего не понимал. Может, потому что у этого парня оба родителя являются богами? Это означает, справиться с ним будет труднее, чем с другими.

– Вы безумец, – сказал я Антею. – Если вам пришло в голову, что такие дары могут прийтись по вкусу Посейдону, вы его просто не знаете.

Из толпы понеслись оскорбительные выкрики, но Антей поднял руку, и все стихло.

– Выбирай оружие! – рявкнул он. – И тогда мы увидим, как ты сумеешь умереть. Боевые топоры? Щиты? Сети? Огнемет?

– Только мой меч.

По рядам зрителей прокатился смех, но Анаклузмос в ту же секунду оказался у меня в руках, и толпа чуть поутихла. В тусклом свете лезвие сверкнуло бронзой.

– Первый поединок! – объявил Антей.

Ворота стадиона распахнулись, и из них выползла драконица. В одной лапе она сжимала трезубец, а другой держала тяжелую сеть, классическое вооружение гладиатора. У нас в лагере ребята несколько лет тренируются, отрабатывая приемы на поражение противника с таким вооружением.

Испытывая мои силы, она попыталась нанести удар трезубцем. Я отскочил. Тогда она бросила в меня сеть, пытаясь захватить ею мою руку с мечом, но я опять ускользнул в сторону. Перейдя в наступление, я одним ударом меча рассек ее трезубец на два обломка, а другим пронзил броню чудовища. С жалобным воем оно рассыпалось в пыль, и толпа тут же стихла.

– Не по правилам! – завопил Антей. – Слишком быстро! Ты должен спросить разрешения! Только когда я дам его, ты имеешь право поразить соперника насмерть!

Воспользовавшись паузой, я оглянулся на Рейчел и Аннабет. Необходимо найти способ освободить их, может, для этого мне постараться отвлечь внимание их охраны?

– Хороший бой, Перси, – улыбнулся мне Лука. – Ты научился лучше действовать мечом. Хвалю.

– Поединок второй! – объявил Антей. – И на этот раз помедленнее. Ты должен нас позабавить! Жди моего разрешения, прежде чем убить кого-нибудь, ПОНЯЛ?

Ворота снова распахнулись, и в этот раз из них появился молодой воин. Ненамного старше меня, лет примерно шестнадцати. Этот юноша с блестящими черными волосами и прикрытым повязкой левым глазом был так худощав и невысок, что греческие доспехи болтались на нем как на вешалке. Он остановился, воткнул меч в землю арены, поправил перевязь щита и надвинул поглубже сплетенный из конского волоса шлем.

– Кто ты? – спросил я.

– Эфан Накамура. Я пришел убить тебя.

– Почему ты хочешь это сделать?

– Эй! – донеслось с трибун. – А ну прекратите болтать и начинайте сражаться.

– Мне необходимо доказать им мою силу! – быстро сказал Эфан. – А для этого есть только один путь.

И с этими словами он бросился в атаку. Наши мечи скрестились в воздухе, раздался звон, толпа завопила. Мне это дело совсем не нравилось, не хотел я сражаться ради того, чтобы развлечь кучу идиотов. Но Эфан Накамура не давал мне времени на размышления.

Он продолжал наседать. И делал это, надо признать, весьма умело. Парня с таким именем, насколько мне известно, никогда не было в лагере полукровок, но школу он прошел хорошую. Он парировал мои удары и одновременно теснил меня щитом. В какой-то момент Накамура чуть не сбил меня с ног, и мне пришлось отпрыгнуть назад, спасаясь. Он нанес новый удар, я переместился вбок. Мы обменивались ударами и отбивали их, пытаясь выяснить технику боя и возможности противника. Я попробовал держаться слева, со стороны перевязанного глаза, но легче не стало. Тогда я догадался, что Эфан давно уже сражается, имея этот дефект, и поэтому прекрасно справляется с нападением слева.

– Крови! – требовали монстры.

Противник бросил беглый взгляд на трибуны.

И тут я понял, в чем кроется его слабое место. Ему необходимо привлечь симпатии зрителей, но мне-то нет!

Он изрыгнул свирепый боевой клич и прыгнул на меня с занесенным мечом, но я парировал удар и ретировался, заставив его преследовать меня.

– Эй, вы! – заорал Антей. – Деритесь, а не танцуйте!

Эфан наседал, но оборона давалась мне без труда, я даже щитом почти не пользовался. Мой противник был снаряжен для защиты – тяжелые доспехи, огромный щит, – и атаки удавались ему с трудом. Я же, в свою очередь, мог показаться простой добычей, но зато двигался быстрее и легче. Толпа свирепела, зрители выкрикивали обидные намеки, бросали на арену камни. Мы бились уже почти пять минут, но без всякого результата.

И тут наконец Эфан допустил промах. Он попытался нанести прямой удар мечом в область живота, но я захватил кончик его лезвия эфесом Анаклузмоса, крутанул, и клинок моего противника отлетел далеко в сторону. Не успел он сообразить, что произошло, как я ударил плашмя по его шлему, и Эфан рухнул наземь. Его тяжелые доспехи помогли мне больше, чем мое умение фехтовать. Я приставил острие Анаклузмоса к его горлу.

– Кончай с этим, – простонал он.

Я поднял взгляд на Антея. Его красная рожа окаменела от злости, и он, вытянув вперед руку, опустил вниз большой палец.

– И не мечтай об этом! – Я вложил меч в ножны.

– Не будь дураком, – прошипел Эфан. – Они прикончат нас обоих.

Но я молча подал ему руку и помог подняться на ноги. Он сделал это неохотно.

– Никто не смеет позорить гладиаторский бой! – бушевал Антей. – Обе ваши головы будут принесены в жертву Посейдону!

Я обернулся к Эфану.

– Как только найдешь подходящий момент, сматывайся. – Сказав это, я повернулся к Антею: – Почему б тебе самому со мной не сразиться? Если ты так хочешь преподнести папе сюрприз, спускайся сюда и сам добудь мой череп ему в подарок!

Среди зрителей послышались одобрительные выкрики. Антей оглянулся и сообразил, что выбора у него нет. Что бы он ни сказал, все равно будет выглядеть трусом.

– Кто? Я? Да я величайший боец в мире, сопляк! – возмутился он. – Я сражался еще во времена первого панкратиона!

– Чего-чего? – не понял я.

– Он имеет в виду сражения со смертельным исходом, – объяснил мне Эфан. – Без правил. Со всеми разрешенными захватами. Как было на первых олимпиадах.

– Спасибо за подсказку, – буркнул я.

– Не за что.

Рейчел смотрела на меня расширенными от ужаса глазами. Аннабет могла лишь сочувственно покачать головой, поскольку ее рот все еще зажимала лапа лестригона.

Я вытянул руку с мечом в сторону Антея и объявил:

– Победитель получает все! Если выиграю я, мы беспрепятственно уходим. Если ты – можешь нас убить. Клянись водами Стикса!

Антей расхохотался.

– Согласен! Я с тобой быстро управлюсь! Он перескочил через ограждение и вмиг оказался на арене.

– Удачи, – прошептал Эфан. – Тебе она понадобится.

И быстро отступив, скрылся с глаз.

Антей разминал суставы и ухмылялся от уха до уха. Когда я увидел его вблизи, то заметил, что зубы у моего братца сточены неровным зигзагом. Как же ему, наверное, больно чистить их после еды!

– Оружие? – спросил он лаконично.

– У меня мой меч. А у тебя?

Он вытянул вперед свои лапы и пошевелил пальцами.

– Кроме этого, мне ничего не потребуется! Мистер Лука, извольте быть судьей этого состязания.

– С удовольствием. – Лука улыбнулся, глядя на меня.

Антей зашелся громким хохотом. Но я в ту же минуту прокатился у него под ногами и, оказавшись позади, ткнул мечом в голень.

– Гррр! – в бешенстве зарычал он.

Из раны, там, где должна была потечь кровь, хлестнула струйка песка, будто я разбил песочные часы. Песчинки сыпались на арену, и слой грязной земли с нее стал облеплять его ногу, как отливка облепляет модель. Когда эта земляная оболочка отвалилась, рана исчезла.

Антей снова бросился на меня. К счастью, некоторый опыт сражений с великанами у меня уже был.

В этот раз я сделал ряд обманных движений и, подобравшись поближе, ударил противника сбоку. Анаклузмос по рукоятку погрузился между его ребер. Это была хорошая новость. Плохая новость заключалась в том, что меч выскользнул у меня из руки, когда великан повернулся, и я отлетел на другой конец арены безоружный.

Антей взревел от боли. Я на секунду застыл, думая, что сейчас он рассыплется в прах. Ни один из монстров не может выжить после прямого удара такого оружия, как мой Анаклузмос, поскольку небесная бронза при ударе разрушает основы его существа. Но Антей на моих глазах ухватился за рукоятку меча, выдернул его из раны и швырнул за спину. Из места ранения опять посыпался песок, а слой грязной земли с арены снова стал расти, покрывая тело великана. Он облепил его почти до подмышек, а когда грязь отпала, Антей стоял передо мной целый и невредимый.

– Теперь ты видишь, почему я никогда не проигрываю, полукровка! – осклабился он. – Иди сюда, и я сотру тебя в порошок! И сделаю это быстро!

Меч мой находился позади Антея. В отчаянии я глянул на Аннабет и поймал ее горящий, устремленный на меня взгляд.

«Земля», – мелькнула мысль. Что Аннабет пыталась сказать мне? Матерью Антея была Гея, богиня земли, да и вообще самая древняя из богов. Может, его отец и Посейдон, но сейчас жизнь в нем поддерживает Гея. Мне с ним ничего не сделать, пока он стоит на земле.

Я попытался обойти соперника, но он предвидел мой маневр. И заблокировал его, продолжая насмехаться. Теперь он просто играл со мной. Мое положение казалось безвыходным.

Но тут на глаза мне попались свисавшие на крюках с потолка цепи, на которых болтались черепа врагов Антея. И вдруг у меня родилась мысль!

Я проворно бросился в противоположную сторону. Антей опять преградил мне путь, мешая маневру. Толпа орала и визжала, призывая его покончить со мной, но он не хотел так быстро лишаться редкого удовольствия.

– Ах ты, мозгляк, – прошипел Антей. – Недостойный отщепенец великого бога Посейдона!

В ту же минуту я почувствовал, что возвратившийся Анаклузмос снова у меня в кармане. Я знал, что Антей не догадывается об этом. Конечно, он уверен, что мой меч так и валяется позади него в грязи арены. И думает, что сейчас единственной моей целью будет снова завладеть оружием. На моей стороне появилось некоторое преимущество, хоть не бог весть какое.

Я низко пригнулся и бросился вперед, прямо на Антея, чтобы он подумал, будто я снова хочу пробраться у него между ног. И пока он нагибался, чтобы схватить меня, как хватают катящийся по земле мячик, я высоко подпрыгнул, стукнул его что было сил по предплечью, вспрыгнул ему на плечо, как на ступеньку, и поставил ногу в башмаке ему голову. Антей сделал именно то, чего требовала ситуация! Он издал негодующий вопль и распрямился.

Я же оттолкнулся, воспользовавшись его движением для толчка, и меня как катапультой подбросило вверх. Я поймал конец цепи, и черепа и крюки лавиной посыпались с нее вниз. Я же обхватил ногой звено цепи, как, бывало, делал на тренировках по гимнастике, зацепился, затем выхватил меч и стал быстро пилить ближайшую ко мне другую цепь.

– Спускайся вниз, трус! – неистовствовал Антей.

Он подпрыгнул, попытался схватить меня, но не достал. Держась изо всех сил за цепь, я крикнул ему:

– Лучше ты лезь сюда и попытайся поймать меня! Но ты, кажется, слишком жирный для этого!

Он взревел и сделал еще одну попытку ухватить меня. Когда она не удалась, Антей вцепился в цепь руками и попытался сам взобраться наверх. Пока он трудился, я стал опускать на арену почти перепиленную мной цепь крюком вниз. Мне понадобилось две попытки, но все-таки я наконец подцепил крюком набедренную повязку Антея.

– А-а-а-а! – раздался его оглушительный вопль.

Я быстро пропустил свободную цепь через звено той, за которую держался сам, подтянул посильней и как мог закрепил. Антей попытался соскользнуть на землю, но его не пускал крюк, зацепивший его за повязку. Ему приходилось держаться за соседние цепи, чтобы не повиснуть вниз головой. Я взмолился, чтобы и повязка его, и цепи продержались еще хоть несколько секунд.

Пока Антей в подвешенном состоянии бесновался и крутился наверху, я скакал среди этих цепей, как сумасшедший павиан, путая и сплетая их друг с другом, зацепляя с помощью крюков и металлических звеньев. Сам не знаю, как мне это удалось. Мама всегда говорит, что у меня способность запутывать все, к чему я только прикоснусь. К тому же мне надо спасать своих друзей! Одним словом, через пару минут великан Антей был как следует подвешен над землей среди безнадежно скрученных цепей и крючьев.

А я, потный и задыхающийся, спрыгнул на пол. Кожа на ладонях у меня здорово ободралась.

– А ну опусти меня сейчас же! – вопил сверху Антей.

– Освободи его! – приказал Лука. – Он здесь хозяин!

– Сейчас освобожу!

Я вытащил меч. И ткнул им Антея в живот. Тот заревел, из него снова посыпался песок, но теперь великан находился слишком высоко над землей, и она не могла дотянуться к нему, чтобы залечить его рану. Антей просто таял на глазах, изливаясь мало-помалу песком через рану, пока от него не осталось ничего, кроме раскачивающихся цепей, повисшей на них огромной набедренной повязки и связки черепов, танцующих над моей головой, словно в припадке веселья.

– Джексон! – закричал Лука. – Мне давно надо было прикончить тебя!

– Ты уже пробовал, – напомнил я. – Лука, ты должен отпустить нас. У нас с Антеем был договор. Я одержал победу!

Он сделал именно то, что я от него ожидал.

– Антей мертв, – сказал Лука. – И его клятва умерла вместе с ним! А теперь я убью тебя. И так как у меня сегодня хорошее настроение, то сделаю это прямо сейчас.

Он указал пальцем на Аннабет.

– Девушку не трогать. Мне с ней надо поговорить… – его голос на минуту дрогнул, – до своей решающей победы.

Все чудовища схватились за оружие и выпустили когти. Мы оказались в ловушке. И в безнадежном численном меньшинстве.

И тут я ощутил у себя в кармане какой-то предмет, холод его в эту минуту ожег меня льдом. Собачий свисток! Мои пальцы сомкнулись. Много раз я не решался воспользоваться подарком Квинтуса, но теперь… Выбора у меня нет. Я выхватил свисток из кармана джинсов и изо всей силы дунул в него. Никакого звука не последовало, только осколки льда разлетелись в разные стороны.

– Ты, кажется, еще на что-то надеешься? – расхохотался Лука.

Но тут позади меня раздался изумленный рев. Гигант-лестригон, удерживавший до сих пор Аннабет, вдруг пролетел мимо меня прямо по воздуху и врезался в стену.

– Ар-ру-уфф!

Эмпуса Келли завопила, когда огромный черный мастиф, фунтов этак на пятьсот, подкинул ее как плюшевую игрушку и швырнул прямо на Луку. Миссис О'Лири зарычала, лязгнула зубами, и две драконицы мигом исчезли с глаз долой. Монстры за пределами арены застыли в полном изумлении.

– Бежим! – крикнул я друзьям. – К ноге, Миссис О'Лири!

– Вон в тот выход! – Рейчел показывала рукой в дальний конец. – Нам надо туда!

Эфан Накамура быстро сообразил, что ему делать. Вместе с ним мы промчались через арену и выскочили в ту дверь, на которую указывала Рейчел. Миссис О'Лири бросилась следом за нами. Уже на бегу я слышал, как смятенная толпа вскакивает с мест и разгневанные зрители все разом пытаются протиснуться в двери, чтобы догнать нас.