Глава одиннадцатая Я предаю себя огню

 

Я совсем было решил, что паучка нам теперь не найти, как вдруг Тайсон услыхал слабое жужжание. Несколько новых поворотов, переходов назад, вперед – и вот мы наткнулись на паука и увидели, что он изо всех сил стучит своей маленькой головкой в какую-то металлическую дверь.

Дверь немного напоминала люк, которые имелись на старых подводных лодках, – невысокая дверь овальной формы, металлические заклепки по краям и поворачивающееся колесо вместо ручки. Там, где полагалось быть вентиляционному отверстию, имелась большая бронзовая доска, позеленевшая от времени, с греческой буквой Н посередине.

Мы переглянулись.

– Готовы к встрече с Гефестом? – озабоченно спросил Гроувер.

– Нет, – признался я, а в это время Тайсон с радостным «да-а!» уже поворачивал ручку-колесико.

Едва дверь начала приоткрываться, как паук уверенно шмыгнул внутрь, Тайсон без колебаний устремился за ним. Мы двинулись следом с некоторой опаской.

Перед нами оказалось огромных размеров помещение, сильно смахивающее на авторемонтную мастерскую. Здесь даже имелось несколько гидравлических подъемников, на платформах некоторых из них стояли автомобили, но на других я увидел очень странные механизмы. Например, там находился бронзовый гиппалектрион с отрубленной лошадиной головой, вместо петушиного хвоста торчал пучок непонятных проволок. Был там и металлический лев, кажется присоединенный к аккумулятору, и греческая боевая колесница, состоявшая из сплошных языков пламени.

На верстаках – а их тут располагалась целая дюжина – громоздились разные приспособления размером поменьше. На стенах висели рабочие инструменты, для каждого из них имелась сделанная по его форме прорезь, при этом ни один из инструментов не висел где положено. На месте отвертки торчал молоток, вместо ножовки – строительный степлер.

Из-под ближайшего к нам подъемника, где стояла «тойота королла», виднелась пара ног, принадлежавшая, вероятно, огромного роста мужчине в грубых рабочих штанах и ботинках. Причем размер последних превышал даже размер ноги Тайсона. На одной ноге была укреплена металлическая скоба.

Паук деловито сунулся прямо под машину, и звук ударов мгновенно стих.

– Ну-ка, ну-ка, – послышался из-под «тойоты» низкий голос. – Кто тут у нас?

Из-под платформы выкатилась тележка, на которой сидел механик, и остановилась. Мне и прежде приходилось встречать Гефеста, хотя и мельком, например, когда я был на Олимпе, так что я считал себя вполне подготовленным к его виду. Но это только так казалось. Когда я увидел бога-кузнеца, я едва не поперхнулся от удивления.

Наверное, когда Гефест в тот раз прибыл на Олимп, он все-таки слегка почистился или же с помощью магии немного привел в порядок свою внешность. Сейчас он был одет в рабочий комбинезон с вышитой надписью «Гефест» на нагрудном кармане. Ясно, что тут, у себя в мастерских, он и думать не думал о том, как выглядит, поскольку комбинезон его сверху донизу покрывали пятна смазки и грязи. Нога хромого бога скрипела и пощелкивала металлической скобой при каждом его движении, левое плечо было ниже правого, поэтому даже когда он стоял прямо, все равно казался каким-то скособоченным. Неприятное впечатление усиливала шишковатая, неправильной формы голова. К тому же Гефест постоянно хмурился, волоски его бороды дымились и потрескивали, в усах то и дело вспыхивали и гасли искорки. Кисти его рук, наверное, не влезли б в рукавицы углекопа, но когда он стал осторожно поднимать с полу паука, я поразился ловкости движений бога-кузнеца. Он мигом разобрал его на две части, что-то подкрутил и затем снова сложил вместе.

– Вот так-то, – бормотал при этом Гефест себе под нос, – вот так-то лучше.

Паучок радостно пискнул в его ладони, выстрелил в потолок металлической паутинкой и помчался прочь.

А Гефест переключил внимание на нас.

– Кажется, это не я вас сделал.

– Гм. – Аннабет откашлялась. – Нет, сэр.

– Рад, – ворчливо продолжал тот. – Хреновая работа.

Некоторое время бог внимательно разглядывал Аннабет и меня.

– А-а, полукровки, – догадался он. – Может, конечно, и автоматоны, но вряд ли.

– Мы с вами встречались однажды, сэр, – напомнил я ему.

– Да ну?

Гефест произнес это с таким безразличием, что я сразу понял: ему наплевать, правда это или нет. Зато он очень внимательно разглядывал мое лицо, явно заинтересованный тем, как работают челюстные кости, когда я говорю, и как именно они устроены: на шарнирах, петлях или каким-нибудь иным образом.

– Ладно. Если уж я не разобрал тебя на части при первой встрече, то теперь можно этого не делать.

Затем взгляд Гефеста обратился к Гроуверу, и он нахмурился.

– Сатир, – констатировал бог. Потом глянул на Тайсона, и глаза его сверкнули: – А, еще и циклоп тут. Славно, славно… Что это ты путешествуешь в такой компании?

– Э-э, – промямлил мой брат, потрясенный видом бога-кузнеца.

– Что ж, тоже неплохо сказано, – кивнул Гефест. – Но если это все, я вернусь к работе. Подвеска, знаете ли, в этой «тойоте» просто развалилась.

– Сэр, – неуверенно начала Аннабет, – видите ли, мы разыскиваем Дедала. И мы подумали…

– Дедала? – загремел бог. – Вам понадобился этот старый негодяй? И вы осмеливаетесь его разыскивать!

В одно мгновение его борода занялась пламенем, а черные глаза засверкали.

– О, пожалуйста, сэр, – просительно проговорила Аннабет.

– Гмм. И еще отнимают мое время.

Гефест бросил хмурый взгляд на свой рабочий стол и захромал к нему. Быстро схватил пригоршню пружинок и каких-то металлических палочек и стал возиться с ними. Через несколько секунд он уже держал в руке сокола, сделанного из серебра и бронзы. Тот расправил крылья, замигал обсидиановыми глазами и взвился в воздух.

Тайсон рассмеялся и в восторге захлопал в ладоши. Птица сделала круг по мастерской, опустилась ему на плечо и принялась нежно пощипывать моего брата за ухо.

Гефест задумчиво уставился на них. Хмурое выражение не покинуло его лица, но я мог бы поклясться, что в глазах загорелся добрый огонек.

– Чувствую, у тебя ко мне есть дело, циклоп.

– Д-да, повелитель. – Тайсон моментально сделался серьезным. – Видите ли, мы повстречались со Сторуким…

Гефест кивнул в знак того, что понимает, о ком идет речь, но явно не удивился этому известию.

– Бриарей?

– Да. И он… понимаете, он испугался. И не стал нам помогать.

– Чем тебя и поразил.

– Да! – Голос Тайсона дрогнул. – Но ведь Бриарей должен быть смелым! Он старше и более великий, чем мы, циклопы. А он просто удрал.

– Раньше я тоже всегда восхищался Сторукими. Ну, тогда еще… в дни первой битвы. Но, видишь ли, юный циклоп, и люди, и чудовища, даже боги – все они меняются. И ты не должен им доверять. Возьмем, к примеру, мою любимую матушку Геру. Ты, наверное, встречал ее. И она наверняка улыбалась тебе и рассуждала о важности наших семейных ценностей. И тем не менее не задумалась ни на минуту перед тем, как швырнуть меня с Олимпа на землю. Стоило ей только увидеть мое безобразное лицо.

– А я думал, это с вами Зевс сделал, – брякнул я.

Гефест закашлялся и сплюнул в бронзовую плевательницу. Затем вдруг щелкнул пальцами, и механический сокол снялся с плеча Тайсона и полетел обратно на верстак.

– Мать, конечно, предпочитает рассказывать эту версию, – пробормотал Гефест. – Так она выглядит более достойно, точно? Для нее очень соблазнительно обвинять во всем отца. Но правда в том, что мать и впрямь уважает семейные устои, но лишь теоретически. Так сказать, в идеале. Поэтому стоило ей бросить на меня один взгляд, как она… В общем, поняла, что для приличной семьи я не подхожу. Что ж, так оно и есть.

Он осторожно вытянул перышко из спины сокола, и весь летающий автоматон распался на составные части.

– Так что послушай меня, юный циклоп, – заключил хромой бог, – и учись не доверять никому. Верить можно лишь произведению твоих собственных рук.

Да, похоже, что Гефест вел довольно одинокую жизнь. Однажды в Денвере сделанные им пауки чуть не прикончили нас с Аннабет. А в прошлом году испорченная копия великана Талоса – еще один проект Гефеста – стоила жизни Бьянке ди Анджело.

Глаза Гефеста остановились на мне и вдруг прищурились, будто он прочел мои мысли.

– О, как же он меня не любит, – весело, с усмешкой произнес бог. – Не волнуйся, я к этому привык. Что ты хотел узнать от меня, юный полукровка?

– Мы уже говорили вам. Нам необходимо найти Дедала. Дело в том, что один парень, его зовут Лука, стал работать на Кроноса. И теперь он ищет путь через лабиринт, чтобы вторгнуться в наш лагерь. Если мы не доберемся до Дедала первыми, то…

– И я вам уже ответил. Поиски Дедала – лишняя трата времени. Он не в силах вам помочь.

– Почему?

Гефест пожал плечами.

– Кое-кого сбросили с горы Олимп, а кое-кого… в общем, есть и более неприятные способы потерять доверие к людям. Лучше попросите у меня золота. Или огненный меч. Или магического коня. Это я с радостью для вас сделаю. А к Дедалу… Нет, слишком уж дорогая это услуга.

– Но вы ведь знаете, где он, – настаивала Аннабет.

– Знаю, только искать его глупо, юная полукровка.

– Моя мама говорит, что поиск – это одна из сторон мудрости.

– А кто твоя мама? – Глаза Гефеста снова сузились.

– Афина.

– Понятно. – Он испустил глубокий вздох. – Замечательная женщина, богиня Афина. Даже обидно, что она дала обет безбрачия. Ладно, полукровка, договорились. Я, так и быть, расскажу вам то, что вы хотите узнать. Только вам придется заплатить за это. Оказать мне ответную услугу.

– Назовите цену, – коротко бросила Аннабет.

Гефест расхохотался – ухающие взрывы, похожие на то, как раздувают кузнечные меха, разнеслись по мастерской.

– Вы, герои, склонны давать неосторожные обещания. Какая наивность!

Он нажал кнопку на одном из верстаков, и металлический ставень поднялся, обнажив за собой участок стены. Там оказалось огромное окно, а может, это был экран большого телевизора, трудно сказать. Во всяком случае, перед нами теперь возвышалась серая скала, находившаяся в лесу. Наверное, это был какой-нибудь вулкан, потому что над вершиной горы вился дымок.

– Одна из моих кузниц, – объяснил Гефест. – У меня их много, но эта была одной из самых любимых.

– Гора Сент-Хеленс,^[11] – тихо подсказал Гроувер. – Окружена непроходимыми лесами.

– Ты был там? – спросил я.

– Был. Искал… сам знаешь кого. Бога Пана.

– Погодите, – остановила нас Аннабет. – Гефест, вы сказали, что эта кузница была вашей любимой. Что с ней теперь стало?

Гефест поскреб тлеющую искорками бороду.

– Ну, перед вами то место, где сидит в западне Тифон… ну сами знаете кто. Он обычно жил под Этной, но когда мы переехали в Америку, его опорный пункт оказался под горой Сент-Хеленс. Это огромный источник огня, весьма опасный. Всегда есть шанс, что Тифон может сбежать. Угроза извержения постоянна, гора все время дымится. Со времени восстания титанов он все никак не утихомирится.

– Что вы хотите, чтобы мы сделали? – спросил я. – Сразились с ним?

– Самоубийственный шаг, – фыркнул Гефест, поглядев на меня как на придурка. – Сами боги бежали от Тифона, когда он был свободен. Нет уж, прошу держаться подальше от Тифона, не говоря уж о схватках с ним. Но не так давно я почувствовал, что на моей горе появились непрошеные гости. Захватчики. Кто-то или что-то пользуется огнем моих горнов. Конечно, к моему приходу кузницы пусты, но я отлично вижу, что ими пользовались, а почувствовав мое приближение, сбежали. Я посылал автоматонов, чтобы застать этих налетчиков врасплох, но автоматоны не возвратились. Что-то… что-то очень древнее захватило мою гору. Древнее и опасное. И мне нужно знать, что это. Что именно вторглось на мою территорию и не имеет ли оно целью освободить Тифона.

– И вы хотите, чтобы мы выяснили это, – догадался я.

– Да, – кивнул Гефест. – Сходите туда. Вашего прихода они не почувствуют. Вы же не боги.

– Рад, что вы это заметили, – пробормотал я.

– Ступайте и разузнайте, что сможете, а потом доложите мне. Взамен я расскажу вам то, что вас интересует о Дедале.

– Договорились, – согласилась Аннабет. – Как нам туда добраться?

Гефест хлопнул в ладоши. Паучок вылез из-под стропил, раскачался на паутине и приземлился прямо у ног Аннабет. Та, конечно, сразу взвизгнула.

– Мой маленький автоматон покажет вам путь, – объяснил бог. – Если идти лабиринтом, получится не так уж далеко. И постарайтесь остаться в живых, ладно? Люди все-таки более уязвимы, чем автоматоны.

 

* * *

 

Все шло хорошо, пока мы нечаянно не наткнулись на корни дерева. Паук мчался вперед и вперед, мы старались не отставать, и тут мы оказались около того дерева. Когда Гроувер увидел вырытый в сырой земле боковой туннель, уходивший под его корни, он застыл как изваяние.

– Что это? – спросил я.

Сатир не шелохнулся, только, открыв рот, смотрел в темную пасть туннеля. Его курчавые волосы шевелил ветерок.

– Бежим дальше! – крикнула Аннабет. – Нужно торопиться, чего вы встали?

– Это она, – в страхе едва выговорил Гроувер, – та самая дорога…

– Какая дорога? – не понял я. – Ты имеешь в виду, дорога к Пану?

Гроувер бросил вопросительный взгляд на Тайсона:

– Ты чувствуешь запах?

– Ага, – кивнул тот. – Чувствую. Пахнет землей. И растениями.

– Точно! Значит, это та самая дорога. Я уверен!

Высоко над нашими головами паук перебирал лапками по потолку каменного коридора. Еще секунда – и мы потеряем его из виду.

– Мы вернемся сюда, – пообещала Аннабет, – когда будем возвращаться к Гефесту.

– Тогда этот туннель исчезнет, – возразил Гроувер. – Мне нужно идти сюда. Такие входы не стоят открытыми подолгу.

– Но мы же не можем отвлекаться, – попыталась убедить его Аннабет. – Нас ждут кузницы!

– Но я должен сделать это, Аннабет. – Гроувер грустно посмотрел на нее. – Разве ты не понимаешь?

Она глядела на него с таким отчаянием, будто и вправду не понимала. А паук уже почти скрылся из виду. Я вспомнил наш разговор с Гроувером прошлой ночью и понял, что надо делать.

– Нам нужно разделиться! – воскликнул я.

– Нет! – твердо возразила Аннабет. – Слишком опасно. Как мы потом отыщем друг друга? Да Гроувер и не пойдет один.

– Я… я пойду с ним. – Мой брат положил свою лапищу на плечо Гроувера.

Я просто ушам своим не поверил!

– Тайсон, ты в своем уме?

Циклоп кивнул.

– Козленку нужна помощь. Мы отыщем бога Пана. Я ведь не такой, как Гефест. Я доверяю друзьям.

– Перси, мы найдем друг друга, – выдохнул Гроувер и облегченно перевел дух. – У нас ведь с тобой эмпатическая связь. Мне… ну, мне это совершенно необходимо.

Ну разве я мог в чем-то винить сатира? Отыскать пропавшего бога природы – цель его жизни. Если он не разыщет Пана теперь, во время нашего путешествия, Совет никогда не даст ему другого шанса.

– Будем надеяться, что ты прав.

– Я точно знаю, что прав.

Никогда еще я не слыхал в голосе своего друга такой уверенности. Разве что когда он авторитетно утверждал, что лепешки с сыром в сто раз вкуснее лепешек с курятиной.

– Будь осторожнее, прошу тебя, – сказал я Гроуверу и перевел взгляд на брата.

Тайсон тихонько всхлипнул и обнял меня. Мои бедные косточки еще трещали от этого мощного объятия, а они с Гроувером уже исчезли в туннеле между корнями дерева и пропали во тьме.

– Плохо, – пробормотала Аннабет. – Разделиться – очень, очень плохая мысль.

– Мы с ними обязательно встретимся. – Я постарался, чтобы мой голос звучал уверенно. – А теперь побежали. Паука нужно догнать!

 

* * *

 

Прошло совсем немного времени, и в переходе стало неимоверно жарко.

Раскаленные камни стен пылали, воздух был таким горячим, что, казалось, мы пробираемся через пышущую жаром духовку. Туннель вел вниз, и до моих ушей уже доносился такой оглушительный рев, будто внизу текла река раскаленного металла. Паук несся вперед, едва касаясь поверхности, Аннабет мчалась за ним по пятам.

– Эй, подожди! – окликнул я.

Она оглянулась и спросила:

– Чего тебе?

– Помнишь, что сказал Гефест про… ну, про Афину.

– Что она поклялась никогда не выходить замуж? – переспросила Аннабет. – Да, как Артемида и Гестия. Она принадлежит к числу богинь-девственниц.

Я захлопал глазами. Никогда не слыхал такого про Афину!

– Но тогда… э-э…

– Тогда откуда у нее дети, ты хочешь спросить?

Я кивнул. Наверное, я стал красным как рак, хорошо хоть, что тут было так жарко и, возможно, Аннабет не заметила моего смущения.

– Перси, а ты знаешь, как была рождена на свет Афина?

– Выпрыгнула из головы Зевса в полном боевом вооружении или что-то в этом роде.

– Правильно. Она не могла появиться на свет, как другие. Она была зачата мысленно, то есть в буквальном смысле задумана. И ее дети появляются на свет точно так же. Когда Афина влюбляется в кого-нибудь из смертных, это исключительно интеллектуальный процесс, так же она любила Одиссея. Это еще мифы описывают. Это встреча разума, духа двоих людей. Она бы сказала, что это самый совершенный тип любви.

– Значит, твой отец и Афина, они не были…

– Нет. Я дитя их умственной связи. В буквальном смысле. Дети Афины выпрыгивают из божественных мыслей нашей матери и земного разума нашего отца. Мы являемся как бы даром небес, благословлением Афины ее избранника.

– Но…

– Перси, паук может убежать от нас. Ты вправду хочешь, чтобы я объяснила тебе все детали своего появления на свет?

– Э-э, нет, не хочу. Я все понял.

– Думаю, нет. – Аннабет хихикнула и побежала быстрее, я за ней.

Я перебирал ногами и думал, что теперь я, наверное, не смогу относиться к Аннабет так, как прежде. Тут я в очередной раз решил, что до разгадки некоторых тайн лучше не докапываться.

Рев становился все громче и громче. Мы пробежали примерно с полмили и вдруг оказались в пещере размером со стадион. Наш паук-проводник замер на месте и свернулся в шарик. Мы добрались до кузницы Гефеста.

Пола в ней вовсе не было, в сотнях футов под нашими ногами бурлила лава, а мы стояли на каменном уступе над пещерой. Через бездну была переброшена сеть металлических мостов, а там, где они пересекались, в центре над пещерой, располагалась большая платформа. На ней громоздились самые разные механизмы, котлы, меха и огромная наковальня, я такой никогда не видел, настоящая глыба железа величиной с дом. Еще на платформе суетились какие-то существа – непривычной формы темные силуэты, но они находились слишком далеко, чтобы я мог разглядеть, кто это.

– Нам до них никак не добраться, – сказал я.

– Я попробую. – Аннабет подняла с полу паука и сунула его в карман. – Жди меня здесь.

– Еще чего!

Но не успел я возразить, как она уже надела свою бейсболку-невидимку задом наперед и исчезла.

Я не решился идти за ней, хотя мысль о том, что Аннабет ушла на разведку одна, мне сильно не понравилась. Если эти существа чувствуют приближение бога, то не могут ли они учуять Аннабет? Тут мне пришло в голову, что Тайсона и Гроувера – моего брата и моего друга – я, возможно, уже лишился. Эти мысли так измучили меня, что я больше не мог бездействовать.

Я оглянулся на туннель за своей спиной, ведущий в лабиринт, немножко подумал и крадучись направился вдоль внешнего края озера из лавы. Я надеялся, что доберусь до такого места, откуда смогу все хорошо разглядеть. Жара стала до того невыносимой, что по сравнению с ней ранчо Гериона казалось объятым зимней стужей. В одну минуту я весь покрылся потом, мои глаза щипало от дыма. Я продвигался, стараясь держаться подальше от края, до тех пор, пока путь мне не преградила повозка на металлических колесах, похожая на те, которые обычно используют в шахтах для передвижения вдоль выработок. Приподняв прикрывавший ее брезент, я увидел, что она нагружена металлическим ломом. Я уже собрался было осторожненько обойти ее, как вдруг услышал впереди чьи-то голоса. Возможно, они доносились из бокового туннеля.

– Это заносить? – спросил один.

– Ага, пора, – отвечал второй. – Кино уже скоро начинается.

Я испугался. Времени сбежать не оставалось, и не было места, куда бы я мог скрыться. То есть кроме… кроме этой самой повозки. Я забрался в нее и натянул на себя брезент, надеясь, что так меня не заметят. Мои пальцы сжали Анаклузмос, на всякий случай, если придется отбиваться.

Телега качнулась и двинулась вперед.

– Ох, – простонал прежний голос, – эта штука весит не меньше тонны.

– Небесная бронза все-таки, – ответил второй. – А ты что думал?

Я прополз немного вперед. Повозка повернула за угол, и по эху, отдававшемуся от стен, я догадался, что она въехала либо в туннель, либо в меньших размеров комнату. Хорошо, что эти неизвестные не собираются опрокинуть груз с телеги прямо в яму с лавой. Если они начнут переворачивать ее, мне придется, не теряя ни секунды, выскочить и силой прокладывать себе путь отсюда.

Теперь до меня доносились разные голоса, и ни один из них не был похож на человеческий… что-то среднее между тявканьем тюленя и рычанием собаки. Слышались и другие звуки – похожие на жужжание старинного кинопроектора и тонкий писк.

– Поставьте ее позади, – раздался новый голос. – А теперь, молодежь, прошу уделить внимание фильму. Задавать вопросы будете потом.

Голоса вокруг стихли, и я услышал звук, сопровождавший показ кинофильма.

«Когда юный морской демон вырастает, – повествовал рассказчик, – в его теле начинают происходить изменения. Вы можете заметить, как растут у вас клыки, становясь все длиннее и длиннее, у вас может возникнуть внезапное желание пожрать какое-нибудь человеческое существо. Эти изменения совершенно закономерны, они происходят со всеми молодыми демонами».

Взволнованное бормотание наполнило комнату. Учитель – то есть я подумал, что, наверное, это был учитель, – приказал ученикам сидеть тихо, и фильм продолжался. Большую часть слов я не понимал, а выглянуть и посмотреть не осмеливался. В фильме рассказывалось о быстром росте и проблемах угревой сыпи, вызванной работой в кузницах, о необходимой гигиене плавников и тому подобном. Скоро он закончился.

– А теперь, молодые люди, – обратился к классу учитель, – ответьте, каково настоящее название нашего рода?

– Морские демоны! – выкрикнул один из них.

– Неправильно. Есть другие ответы?

– Тельхины,^[12] – ответил кто-то другой.

– Правильно. А почему мы здесь находимся?

– Мщение! – взревело сразу несколько голосов.

– Да, да, но почему?

– Зевс – злой бог, – ответил один. – Он бросил нас в Тартар только за то, что мы пользовались магией.

– Совершенно верно, – согласился учитель. – И это после того, как мы создали для богов превосходное оружие. Трезубец Посейдона, например. Именно нами было выковано оружие титанов, лучшее из всех. Тем не менее Зевс пренебрег нами и положился на этих неуклюжих циклопов. Потому мы и были вынуждены захватить кузницы узурпатора Гефеста. Скоро мы сумеем взять контроль над подводными печами, домом наших предков!

Я покрепче сжал меч. Эти рычащие создания выковали трезубец Посейдона? О чем они тут болтают? Никогда не слыхал ни о каких тельхинах.

– Итак, юноши, скажите, кому мы служим?

– Кро-оносу! – разом закричали они.

– Когда мы вырастем и станем взрослыми тельхинами, будем ли мы создавать оружие для его армии?

– Да-а!

– Отлично. Теперь переходим к другой части нашего урока. Сюда доставлено некоторое количество металлического лома для того, чтобы вы могли попрактиковаться. Давайте посмотрим, насколько вы изобретательны.

Шорох движения и взволнованные голоса приблизились к повозке. Я приготовился обнажить Анаклузмос. Брезент откинули, я выпрыгнул, занес меч и… увидел вокруг себя свору собак!

Вернее, морды у этих существ походили на собачьи, с черными собачьими носами, коричневыми глазами и заостренными ушами, но тела были черными и гибкими, как у морских млекопитающих. Их толстые задние лапы заканчивались полуластами-полуступнями, а передние напоминали человеческие руки, только с острыми когтями. В общем, если скрестить козла, доберман-пинчера и морского льва, то получится примерно такая картинка, которую я увидел.

– Полукровка! – зарычал кто-то из них.

– Съесть его! – подхватил второй.

Но прежде чем они успели перейти от рыка к делу, я взмахнул Анаклузмосом, и весь передний ряд чудовищ испарился.

– А ну назад! – закричал я на остальных, стараясь напугать их.

Позади всех держался и скалил на меня клыки добермана их учитель – тельхин футов шести ростом. Я, как мог, старался взглядом удержать его на месте.

– Теперь я преподам вам другой урок, – заорал я. – Все чудовища испаряются в мгновение ока, стоит мне коснуться их этим мечом, ибо выкован он из небесной бронзы. Меч мой действует безотказно, и эта участь постигнет вас прямо сейчас, если вы не уберетесь с моей дороги!

Я и сам удивился, до чего быстро они меня послушались. Тельхины отпрянули, но, как я успел при этом заметить, было их не меньше двадцати. Страх не сможет удерживать долго стольких монстров.

Поэтому я спрыгнул с повозки и с криком: «Занятия окончены!» – бросился к выходу.

Чудовища устремились за мной, лая и рыча. Я понадеялся, что с их коротенькими толстыми лапами и ластами они не так уж быстро бегают, но напрасно, ковыляли они за мной очень энергично. Слава богам, что на выходе из туннеля оказалась дверь, отделявшая его от пещеры с лавой. Я быстренько в нее юркнул, навалился на ручку-колесо и запер за собой. Конечно, много времени я не выиграю.

Что делать дальше, я просто не знал. Аннабет, невидимая, бродит где-то неподалеку. Наши шансы на бескровную разведку потерпели неудачу. И я бросился бегом к платформе, расположенной в самом центре ямы с лавой.

 

* * *

 

– Аннабет! – заорал я громко.

– Шшш. – Невидимая рука зажала мне рот и потащила туда, где стоял большой бронзовый котел. – Ты что, хочешь, чтобы нас тут прикончили?

Я нащупал ее голову и сорвал с нее бейсболку. Прямо передо мной стояла Аннабет, вся хмурая и вымазанная золой пополам с какой-то жирной грязью.

– Перси, в чем дело?

– Скоро мы окажемся в довольно многочисленной компании.

И я наскоро рассказал ей об «уроке профориентации» у тельхинов. Глаза Аннабет распахнулись в удивлении.

– Так вот какие они, тельхины, – прошептала она. – Мне следовало догадаться раньше. Значит, это они… Так, погляди-ка!

Мы выглянули из-за котла. В центре платформы стояли четыре морских демона, вполне взрослые особи ростом не меньше восьми футов. Их черная кожа блестела в свете огней, искры разлетались снопами, когда они стучали молотами по длинному рельсу раскаленного добела металла.

– Лезвие почти готово, – сказал один. – Теперь осталось только охладить его в крови, чтобы сплавить оба металла вместе.

– Ага. Этот выйдет поострее, чем прежние.

– Что это? – шепотом спросил я у Аннабет.

Она неуверенно покачала головой.

– Они все время твердят о плавке металлов. Я думаю…

– Они все время, как ты говоришь, «твердят» о создании самого лучшего меча для титана, – оборвал я ее. – Тельхины сказали, что трезубец моего отца был выкован именно ими.

– Тельхины изменили богам, – возразила Аннабет. – Они пользовались в своем ремесле черной магией. Я не знаю точно за что, но Зевс заточил их в Тартар.

– Вместе с Кроносом.

Она кивнула и продолжила:

– Нам нужно разузнать…

Но не успела Аннабет договорить, как дверь классной комнаты под напором учеников распахнулась и они всей гурьбой выкатились в пещеру. Тут они принялись озираться, соображая, в какую сторону кинуться.

– Надевай быстрей свою кепку! – велел я. – И прячься!

– Что? – Аннабет даже вздрогнула. – Я не брошу тебя одного!

– У меня есть план. Я их отвлеку. А ты хватай паука, и пусть он поскорей ведет тебя обратно к Гефесту. Богу-кузнецу нужно знать о том, что нам удалось здесь разведать.

– Но они тебя растерзают!

– Подавятся! К тому же другого варианта нет.

Аннабет смотрела на меня так, будто собиралась стукнуть, и я поскорей отодвинулся. Но она сделала совсем другое. Она меня поцеловала!

– Береги себя, Рыбьи Мозги. – С этими словами она нахлобучила кепку и исчезла.

Я, может, и простоял бы столбом целый день, таращась на огонь и стараясь припомнить, как меня, собственно, зовут, но морские демоны не дали мне такой возможности.

– Вон он! – заорал один из них, и тельхины всей гурьбой бросились ко мне.

Я выбежал на середину платформы, удивив кузнецов до такой степени, что они выронили из рук свежевыкованное лезвие. Оно было длиной шесть футов и изгибалось полумесяцем. Я повидал много страшных вещей, но страшнее этого полыхающего алым пламенем клинка не видел ничего.

Взрослые тельхины быстро оправились от испуга. С платформы вело четыре трапа, и не успел я броситься к одному из них, как они загородили подходы ко всем четырем.

Самый здоровенный из них рявкнул:

– Кто это тут у нас? Сын Посейдона?

– Ага, – прорычал другой. – Я чувствую запах моря в его жилах.

Я поднял Анаклузмос, сердце мое колотилось о ребра со страшной силой.

– Попробуй тронь хоть одного из нас, полукровка, – пролаял третий, – и остальные разорвут тебя на части. Твой отец – предатель. От нашего подарка он не отказался, но когда нас швырнули в Тартар, не проронил ни слова в нашу защиту. Так что мы с удовольствием посмотрим, как его разрубят на кусочки. Да и остальных олимпийцев тоже.

Хотел бы я знать, что мне делать дальше! Я ведь попросту обманул Аннабет, сказав, что у меня есть план. Мне надо было, чтобы она оказалась в безопасности, и я надеялся, что у нее хватит на это мозгов. Но сейчас до меня дошло, что именно здесь я могу погибнуть. Без всяких там предсказаний. Я торчу в самом сердце вулкана в осаде целой своры морских демонов с собачьими мордами. Юные тельхины, захлебываясь лаем, лезли на платформу, чтобы посмотреть, как со мной разделаются старшие.

Вдруг я почувствовал, как что-то обожгло мою ногу. Ледяной свисток в моем кармане словно бы стал еще холоднее. Если мне когда-либо может понадобиться помощь, то именно сейчас самое время ее попросить. И все равно я колебался. Не доверял я что-то дару Квинтуса.

Но не успел я на что-нибудь решиться, как самый высокий из тельхинов сказал:

– Давайте посмотрим, насколько он силен? Сколько времени понадобится, чтобы сжечь его?

Он выгреб немного лавы из ближайшей печи, пальцы его при этом засветились от жара, но тельхин словно не заметил этого. Остальные сделали то же самое. Первый бросил в меня горсть раскаленных камней, и штаны на мне загорелись. Двое других швырнули мне шипящую лаву на грудь. Я в ужасе выронил меч и кинулся отряхиваться. Огонь охватил меня. Странно, но сначала он показался мне просто чуть теплым и только потом стал пожарче.

– Тебя защищает твоя морская природа, малец, – сказал один. – Конечно, трудновато тебя будет сжечь. Трудно, но возможно.

Они продолжали швырять в меня лаву, и, помню, я закричал. Все мое тело жгло огнем. Такой страшной боли я еще не чувствовал никогда. Пламя будто пожирало меня. Я рухнул на металлический пол и услышал, как тельхины всей толпой взвыли от восторга.

И тут я вспомнил слова речной наяды на ранчо Гериона. Она тогда сказала: «Вода внутри меня».

Мне нужно море! В животе у меня что-то забурлило, но ничего не получалось. Ох, если бы мне кто-то хоть немного помог! А тут нет ни реки, ни краника какого-нибудь водопроводного. Кроме того, когда в прошлый раз я высвободил свои силы в конюшнях Гериона, внутри меня что-то будто оторвалось. Я запомнил тот пугающий момент.

Выбора у меня не было. Я воззвал к морю. Заглянул в самого себя, вообразил морские волны и приливы, представил бесконечную мощь океана. И со страшным криком выпустил ее наружу.

Впоследствии я никогда не мог описать того, что произошло. Взрыв, огромной силы приливная волна… водоворот подхватили меня и швырнули в лаву. Огонь и вода столкнулись, поток стал неимоверно горячим, и я, выброшенный сильнейшим взрывом, вылетел из жерла вулкана. Меня выкинуло вверх с такой силой, с какой подбрасывает щепку давление в миллион атмосфер. Последнее, что я запомнил, прежде чем потерять сознание, был полет. Я взлетел так высоко, что если бы об этом узнал Зевс, он бы мне никогда не простил. Потом началось падение, и в это время дым, и пламя, и вода оставили меня. Я превратился в одиноко мчащуюся к земле комету.