Глава I. Историографический и источниковедческий обзор проблемы 1 страница

Министерство общего и профессионального образования РФ

Московский педагогический университет

А.В. РЕПНИКОВ

КОНСЕРВАТИВНАЯ КОНЦЕПЦИЯ

РОССИЙСКОЙ

ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

МОСКВА 1999

Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности.

Монография. М.: МПУ «СигналЪ», 1999. 172 С.

В монографии рассматривается отражение проблем государственного строительства в концепциях идеологов русского консерватизма конца XIX - начала XX вв. Основное внимание уделено взглядам Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова. Представлен анализ историографии проблемы и источниковой базы исследования. Рассмотрены теоретические разработки консерваторов, направленные на укрепление самодержавно - государственной системы России. Показано отношение идеологов консерватизма к либеральной и социалистической моделям государственного устройства.

Автор выражает глубокую благодарность сотрудникам Государственного архива Российской Федерации; Российского государственного архива литературы и искусства; Государственной публичной исторической библиотеки России; Государственной общественно-политической библиотеки.

________________ Охраняется законом Российской Федерации об авторском праве. Использование и воспроизведение всей книги или ее части в какой-либо форме, электронными, механическими или иными способами, известными в настоящее время или изобретенными в будущем, включая фотокопирование, перезапись или размещение в любом информационном хранилище ЗАПРЕЩАЕТСЯ без предварительного разрешения автора!

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ …………………………………………………………………………4

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ

И ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ ОБЗОР ПРОБЛЕМЫ

1. Историография проблемы…………………………………………….8

2. Характеристика источников…………………………………………31

ГЛАВА ВТОРАЯ. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ

КОНСЕРВАТОРОВ О ГОСУДАРСТВЕ И ВЛАСТИ

1. Консервативная оценка принципа государственности……………42

2. Содержание монархического принципа и

отличительные черты самодержавной монархии………………..……63

3. Иерархический принцип в концепции консерваторов…………..…79

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. КОНСЕРВАТИВНАЯ ОЦЕНКА ЛИБЕРАЛЬНОЙ

И СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ ПОСТРОЕНИЯ ОБЩЕСТВА

1. Либеральная модель государственного устройства и

консервативный идеал………………………………………………….97

2. Отношение консерваторов к социалистической модели

государственного устройства…………………………………………111

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ………………………………………………………………….141

ПРИМЕЧАНИЯ ………………………………………………………………….146

ВВЕДЕНИЕ

Обращение к проблеме государственной власти в концептуальных построениях русских консерваторов во многом определяется большой значимостью проблемы «традиция и модернизация». Одной из реалий наших дней становится необходимость адаптации старых государственных традиций к новым требованиям времени. Вопрос сохранения вневременных традиций обострен в сегодняшней России поляризацией мнений, когда понятия «традиция» и «модернизация» воспринимаются рядом политических партий как антагонистические. При этом с понятием модернизации связывается исключительно заимствование зарубежного опыта, а под традицией понимается выработка собственного пути общественного развития.

В свете этого проблема «традиция и модернизация» в контексте отечественной истории неразрывно связывается с проблемой «Россия - Запад». Должна ли Россия следовать своим самобытным путем или же существует только один общечеловеческий путь развития, универсальный для всех стран? В какой мере в период модернизационных изменений должны учитываться государственные традиции? Обращение к русской консервативной мысли конца XIX - начала ХХ вв. может помочь в поисках приемлемого соотнесения традиционных и модернизационных начал.

Обращение к консервативной идеологии приобретает особо актуальное значение, обусловленное следующими факторами:

Повышенным интересом в научных и политических кругах к изучению феномена российского консерватизма и, в частности, к идеям наиболее выдающихся отечественных консерваторов;

Возникновением в современной России условий для плюралистической оценки традиционализма. В советский период, если взгляды консерваторов и подвергались анализу, то он носил критический характер и отражал дух времени;

Отсутствием совокупного анализа взглядов Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова;

Общественно-политической значимостью затрагиваемых в данной работе проблем для изучения и обобщения наследия русской консервативной мысли.

Предметом данного исследования является идеология отечественного консерватизма на рубеже XIX - ХХ вв. При этом для изучения была выделена проблема государственной власти в идеологических построениях Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева, Л.А. Тихомирова. Выбор именно этих персоналий обусловлен наличием в их концепциях философско-политической преемственности, что позволило объединить данных мыслителей в группу консерваторов - государственников, которые противостояли как «славянофильской», так и «западнической» оппозиции самодержавию, развивая собственные оригинальные взгляды.

Особое значение приобретает выявление общего и отличного в теоретических построениях «славянофилов» и «консерваторов - государственников». Представители последней группы, имея аналогичные со своими предшественниками взгляды на наличие самобытного пути развития России, более остро ставили вопрос о необходимости жесткой государственной власти для противодействия политической, экономической и духовной экспансии Запада. Подобный культ государственности всегда отвергался славянофилами, выступавшими в большей мере как либеральные монархисты, чем как монархисты - охранители.

Славянофилы также не могли принять декларируемый государственниками принцип иерархичности и оправдание государственного насилия. В то время как славянофильские концепции нашли отражение в демократизации общества при Александре II, идеи консерваторов в значительной степени ассоциируются с контрреформами Александра III.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1870-х гг. XIX в. - начало 1920-х гг. ХХ в. Выбор подобных хронологических рамок обусловлен выходом в 1871 г. отдельного издания книги Н.Я. Данилевского «Россия и Европа», положения которой были отличны от традиционного славянофильства и повлекли за собой дальнейшую разработку проблем российской государственности в новом ключе. В 1875 г. вышла в свет работа К.Н. Леонтьева «Византизм и славянство», содержащая систематизацию его философского миросозерцания. Несмотря на то, что труд Данилевского в то время еще не был известен Леонтьеву, обе книги имели много общего в оценках природы общественных изменений. Россия после 1861 г. была уже иной страной, что требовало от мыслителей понимания стремительно меняющейся общественно - политической ситуации. Единство консерваторов, аналогичность их мировоззренческих позиций - все это нашло отражение в книгах и статьях Победоносцева и Тихомирова. В целях решения задач, поставленных в данном исследовании, хронологические рамки данной работы были расширены, поскольку две фундаментальные работы Л.А. Тихомирова «Религиозно - философские основы истории» и «В последние дни» были созданы уже после 1917 г.

В соответствии с целью данного исследования автором решались следующие задачи:

Проведение историографического и источниковедческого обзора проблемы;

Выявление понимания консерваторами принципа государственности;

Классификация консервативных предпочтений самодержавной монархии, сходство и различие по данному вопросу со славянофилами;

Реконструкция отстаиваемых консерваторами принципов иерархии и жесткой государственной структуры. Наличие сходства и различия по данной проблеме в работах государственников;

Выявление консервативной оценки либеральной и социалистической моделей в применении к государственному устройству России.

Признание взаимной интеллектуальной толерантности различных точек зрения позволило применить сравнительный анализ как при компоновке и изучении историографии (отечественной и зарубежной), так и при анализе основных работ консервативных мыслителей. При этом необходимо подчеркнуть, что анализ отечественной консервативной мысли в данной работе проводится не в философско-политологическом, а в историческом аспекте, в контексте той исторической реальности, в которой жили и работали отечественные мыслители. При этом, разумеется, нельзя было не затронуть и религиозно - философские парадигмы консервативного мировоззрения, поскольку они не могут быть отброшены при изучении столь сложного явления, каким являлся русский консерватизм на стыке XIX и ХХ вв.

В каждой из глав работы изучение поставленных проблем было проведено в хронологическом порядке, что позволило проследить, как под влиянием модернизационных изменений развивалась отечественная консервативная мысль в лице Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова.

Научная новизна работы состоит, прежде всего, в том, что проблемы государственной власти в концепции отечественных идеологов консерватизма впервые выделены в комплекс, подлежащий целостному изучению. По отдельности каждый из рассматриваемых вопросов в той или иной степени изучался как отечественными, так и зарубежными исследователями, но комплексное изучение данной проблемы предпринято впервые. Более того, автор предпринял попытку синтеза концепций четырех идеологов консерватизма, объединенных им по принципу отношения к вопросам сохранения российской государственности, монархии и духовной традиции в период происходившей модернизации.

В работе опровергается тезис об исключительно «реакционно-охранительном» характере отечественного консерватизма, показывается оригинальность консервативного творчества, актуальность этих разработок, их востребованность и общемировая значимость. Последнее, в частности, показано на примере влияния теории культурно - исторических типов Данилевского на мировую философскую и научную мысль.

В то же время выявлены и противоречия в консервативных построениях, предпринята попытка, отказавшись от однозначно негативной оценки традиционализма, избежать противоположной крайности абсолютизации исследуемых концепций, что уже можно заметить в недавних историографических исследованиях.

Несмотря на многочисленные публикации последних лет, отечественный консерватизм остается «неизвестной землей» для широкого круга исследователей, а «упрощение» серьезного интеллектуального наследия, проводимое рядом авторов (Р. Мак-Мастер, А.Л. Янов и др.) способно привести к искажению подлинных мировоззренческих постулатов консервативных мыслителей. С целью выявления наиболее достоверных источников информации автор в первую очередь обратился к работам Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова. В данном исследовании были введены в научный оборот некоторые новые архивные материалы и работы ряда основоположников государственного консерватизма, содержание которых до настоящего времени не подвергалось подробному анализу в научной литературе, по причинам идеологического характера. Это, прежде всего, касается критических замечаний консерваторов в адрес либеральной и социалистической моделей государственного устройства, которые оценивались в советской и зарубежной историографии через идеологическую призму.

ГЛАВА I. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ И ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ ОБЗОР ПРОБЛЕМЫ

1. Историография проблемы

Историографию, посвященную консерваторам-государственникам, можно условно разделить на пять этапов:

1-й этап - с 1870-х гг. XIX в. по 1917 г..

2-й этап - с 1917 г. до середины 1930-х гг.

3-й этап - с середины 1930-х гг. до конца 1960-х гг.

4-й этап - с конца 1960-х до конца 1980-х гг.

5-й этап - с конца 1980-х до конца 1990-х гг.

На первом этапе выход работ Данилевского, Леонтьева, Победоносцева и Тихомирова сопровождался многочисленными откликами на них в среде отечественной интеллигенции. При этом нужно отметить, что о консерваторах и их концепциях писали не профессиональные историки, а философы (Вл.С. Соловьев, В.В. Розанов, Н.А. Бердяев, С.Н. Трубецкой, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков), публицисты (Н.Н. Страхов, Ю.Н. Говоруха - Отрок, Е. Поселянин, И.И. Колышко, Б.В. Никольский, А.В. Амфитеатров, Е.В. Аничков), литераторы (Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, А.Г. Закржевский, Ф.Ф. Куклярский, Б.А.Грифцов, А. Белый, Д.С. Мережковский) и богословы (И.И. Фудель, К.М. Агеев, А.П. Храповицкий, И.И. Восторгов).

Несмотря на обилие публикаций, посвященных как персонально консервативным мыслителям, так и их книгам, сложно выделить из них работы научного характера. Современники, часто полемизировавшие с идеологами традиционализма, не стремились к беспристрастному анализу. Роль личных симпатий и антипатий в критических обзорах современников была выявлена в историографическом анализе А.П. Козырева «Константин Леонтьев в «зеркалах» наследников». Выводы этой работы относятся в равной мере не только к Леонтьеву. То же самое можно сказать об оценке Данилевского, Победоносцева и Тихомирова. В критических статьях «классиков русского религиозного ренессанса». Козырев отметил наличие «склонности к самолюбованию, примысливанию себя к рассматриваемому предмету или, скорее, предмета к себе» ¹. Это «примысливание» своего индивидуального мировосприятия при изложении и критике взглядов консервативных мыслителей в определенной мере свойственно перечисленным выше философам, публицистам, литераторам и богословам. Особенно четко полемичность оценок выразилась в критических статьях либеральных авторов. Наиболее характерными в данном контексте являются критические публикации Вл.С. Соловьева, который, последовательно отстаивая либеральные ценности, подверг рассмотрению теории Данилевского, Леонтьева, Победоносцева и Тихомирова. Именно Соловьев начал либеральную «атаку» на консерваторов - государственников, постепенно втягивая в полемику все новых и новых участников, включая К.Н. Бестужева-Рюмина, К.Н. Леонтьева, П.Н. Милюкова, Н.К. Михайловского и других. До Соловьева построения Данилевского, послужившие, в определенной мере, основой идеологических построений консерваторов - государственников, воспринимались зачастую как что-то незначительное, не требующее серьезных откликов.

Соловьев полемизировал с Данилевским еще при его жизни. Полемика касалась религиозных вопросов и затрагивала взаимоотношения между православием и католичеством. Соловьев считал, что «православие и католичество не исключают, а восполняют друг друга». Он писал: «...Данилевский может справедливо указать на то, что я заступаюсь за католичество, защищаю его от различных обвинений» ².

Основная полемика вокруг «России и Европы» развернулась на страницах «Вестника Европы» и «Русского вестника» уже после смерти ее автора, между Вл.С. Соловьевым и Н.Н. Страховым. Эта полемика выходила за рамки только конкретной работы Данилевского, поднимая «вечные» вопросы о соотношении общечеловеческих и национально - русских принципов.

Н.Н. Страхов считал, что книгу Данилевского «можно назвать целым катехизисом или кодексом славянофильства» ³. Именно эта страховская оценка «России и Европы» наиболее часто приводится в работах отечественных и зарубежных исследователей. По мнению Страхова, книга Данилевского завершает славянофильское учение, являясь кульминационной точкой развития славянофильской идеи. С другой стороны, Страхов всячески подчеркивал оригинальность работы Данилевского, который «нигде не опирается на славянофильские учения как на что-нибудь уже добытое...» ⁴. Особо подчеркивалось стремление Данилевского дать «более научную» основу национального мировоззрения, чем это было у славянофилов. Здесь на первый план выступала теория культурно - исторических типов, которую Страхов считал исходным пунктом всей книги, хотя относительно рассмотрения Восточного и других вопросов эта теория занимала в работе небольшое место (три главы из семнадцати). Теория культурно - исторических типов представляет наиболее оригинальную и значимую сторону учения Данилевского, не случайно Страхов с одобрением отмечал, что Данилевский «развивает свои собственные мысли и основывает их на своих собственных началах» ⁵. Отличие Данилевского от славянофилов, по мнению Страхова, именно в оригинальности обоснования особого, самобытного пути развития России путем обращения к «строго научной» теории культурно - исторических типов. Такое решение «полагающее предел иным несбыточным мечтаниям и сводящее нас на твердую почву действительности» - ставилось Страховым выше славянофильских обоснований самобытности России, как более реалистическое и научно обоснованное ⁶.

Точка зрения Вл. Соловьева была выражена в статьях «Россия и Европа» (1888 г.) и «Немецкий подлинник и русский список» (1890 г.). В статье «Россия и Европа» он подверг книгу Данилевского критике с точки зрения христианского универсализма. По мнению Соловьева, теория культурно - исторических типов ведет к проповеди национальной исключительности, а само деление человечества на культурные типы поверхностно.

Если, по мнению Данилевского, сельская община и крестьянский надел это экономическая основа грядущего славянофильского культурно - исторического типа, то для Соловьева «это не есть задаток особо русского будущего, а лишь остаток далекого общечеловеческого прошлого» ⁷.

Если для Данилевского русская наука и искусство одна из основ самобытного развития, то, по мнению Соловьева, «русские способны участвовать в общеевропейской научной деятельности приблизительно в такой же мере, как шведы или голландцы», а сама наука в России «уже достигла наивысшей ступени своего развития и вступает в эпоху упадка» ⁸. Весьма невысокого мнения Соловьев был и о перспективах развития русской философии и культуры.

В целом же Соловьев считал, что нельзя обнаружить «никаких положительных задатков или хотя бы сколько-нибудь определенных вероятностей...для великого и независимого будущего России в области мысли и знания» ⁹. Выход для России только в самом тесном внешнем и внутреннем общении с Европой. В противном случае, «утверждаясь в своем национальном эгоизме», Россия не сможет создать ничего великого или хотя бы просто значительного.

Верно выявив некоторые противоречия в теории культурно - исторических типов, Соловьев в то же время огульно отверг научную ценность теории Данилевского. Более того, предпочтение культурно - исторического типа всему человечеству (т. е., условно говоря, национального - общечеловеческому) способствует «всякому дальнейшему понижению нравственных требований» ¹⁰. Соловьев так же критически отнесся к «естественной системе» истории Данилевского. Для Соловьева эта система - «произвольное измышление» и совершенно ненаучный «дефективный» опыт.

В статье «Немецкий подлинник и русский список» Соловьев обвинял Данилевского в плагиате теории культурно - исторических типов у Г. Рюккерта (1823-1875), немецкого философа и историка, профессора университета в Бреслау. При этом, по мнению Соловьева, к «заимствованной» теории были добавлены «собственные псевдопатриотические взгляды» Данилевского ¹¹. Эта точка зрения долго бытовала в историографии, и только в начале 50-х гг. ХХ в. американский исследователь Р. Мак-Мастер, проанализировав статью Соловьева, доказал, что тот, переводя тексты Г. Рюккерта на русский язык, произвел определенное «редактирование», изменяя их в нужном для себя направлении.

Постепенно полемика приобретала все более резкий тон, хотя в письме к Страхову от 6 декабря 1887 г. Соловьев и обещал, что «...ничего оскорбительного для памяти Н.Я. Данилевского в моем разборе не будет», и собирался «исключить или смягчить все резкое относительно самих идей и воззрений, излагаемых в «России и Европе» ¹². Статья «Немецкий подлинник и русский список» вовсе не отличалась научной взвешенностью и утверждения о «списке» теории Данилевского с «немецкого подлинника» были явным полемическим преувеличением Соловьева. Сходство идеи Г. Рюккерта и теории культурно - исторических типов Данилевского открыто подтвердил и Страхов, но он при этом объяснил этот феномен тем, что сами исторические факты подталкивают разных мыслителей к аналогичным выводам.

На дискуссию обратил внимание и К.П. Победоносцев, крайне враждебно настроенный по отношению к Вл. Соловьеву 1 декабря 1890 г. он писал Е.М.Феоктистову: «Что это еще Вл.Соловьев блядословит в новой книжке «Вестника Европы»? Когда будет возможно, пришлите мне взглянуть» ¹³. Исследователи полагают, что грубость Победоносцева вызвала именно статья «Немецкий подлинник и русский список».

В последнем крупном произведении «Три разговора», написанном в 1899 -1900 гг., Вл.С. Соловьев, обращаясь к взаимоотношению России и Европы, вновь затронул теорию культурно - исторических типов Н.Я.Данилевского. На этот раз мысли Соловьева были высказаны устами одного из участников «трех разговоров» - политика. По его мнению, вариация славянофильства, идущая от Данилевского и направленная «против Европы и нашего европеизма», тяготеет к проповеди вовсе не православия, а «какого-то китаизма, буддизма, тибетизма и всякой индийско-монгольской азиатчины»¹⁴, минуя «греко-славянскую, православную середину». На самом же деле «мы бесповоротные европейцы, только с азиатским осадком на дне души» ¹⁵. В заключение политик, выражающий точку зрения Соловьева, предложил рассматривать само слово «русские» как прилагательное к существительному “европеец”. Таким образом, в последние годы жизни Соловьев вновь обратился к критике Данилевского и в речи выдуманного им персонажа - политика, проникнутой убежденным европеизмом, произнес свое последнее слово в адрес теории культурно - исторических типов.

Вл.С.Соловьев занимал видное место среди либеральных интеллектуалов и, в отличие от таких религиозных мыслителей, как В.В. Розанов, Н.А. Бердяев и С.Л. Франк, не изменил своего критического отношения к русскому консерватизму. Этому не помешали даже дружеские отношения с К.Н. Леонтьевым, который долгое время находился под обаянием личности Соловьева, хотя и исповедовал противоположные взгляды. Так, Леонтьев в своей работе «Владимир Соловьев против Данилевского» однозначно занял сторону последнего. Несмотря на то, что Соловьев критиковал брошюру Леонтьева «Наши новые христиане. Ф.М. Достоевский и гр. Лев Толстой», защищая Достоевского «от обвинения в «новом» христианстве», Леонтьев принял эту критику с уважением. Но дружественным отношениям двух мыслителей пришел конец.

Причиной разрыва стало чтение Соловьевым в Психологическом обществе 19 октября 1891 г. своего реферата “Об упадке средневекового миросозерцания”. Леонтьев, прощавший Соловьеву критику славянофильства, теории культурно - исторических типов, национализма и, даже критику собственных работ, не смог простить высказывание о том, что история представляет собой богочеловеческий процесс, имеющий своей целью обожествление человечества и природы в духе Христовом. Он не мог допустить, что этот дух может действовать через атеистов. 23 октября 1891 г. К.Н. Леонтьев писал А.А. Александрову: «Изгнать, изгнать Соловьева из пределов Империи нужно...» ¹⁶. В то же время нельзя не учитывать, что реферат находился в тесной связи с другими работами Соловьева, и Леонтьев просто не хотел видеть этого в течение долгого времени, оправдывая в письмах друзьям соловьевские “заблуждения” оригинальным складом ума и молодостью.

Более подробное рассмотрение взаимоотношения Вл.Соловьева и К.Н. Леонтьева получили в специальной статье И.И. Фуделя, хорошо знавшего этих мыслителей. Он так же упоминал о попытках Соловьева написать статью, посвященную Леонтьеву. Статья была помещена в Энциклопедическом словаре Брокгауза-Ефрона, после смерти Леонтьева ¹⁷. Разбирая взаимоотношения двух мыслителей, И.И. Фудель отмечал, что оба они пришли к одному и тому же выводу, что «всемирная история уже кончилась», оба были самостоятельны, независимы и внепартийны в своих взглядах, и оба обладали даром художественного прозрения ¹⁸.

Что касается Победоносцева, то в его оценке Соловьев был более однозначен, обратив к нему злые слова эпиграммы:

В разных поприщах прославился ты много:

Как евнух ты невинностью сиял,

Как пиетист позорил имя Бога...¹⁹

Сам Победоносцев, используя данную ему власть, всячески препятствовал изданию работ мыслителя и крайне грубо отзывался о нем. Так, в 1882 г. он писал П.П. Вяземскому о своем возмущении «Русью», поместившей статью «полоумного Влад. Соловьева «О церкви и расколе» ²⁰. 18 января 1892 г. Соловьев был вынужден обратиться к Победоносцеву с письмом, защищая от запрещения свой реферат «Об упадке средневекового миросозерцания».

Полемизировал Соловьев и с Тихомировым. Последний попытался перенести проблему свободы личности в религиозную область из политической области. Соловьев же связал проблему свободы и реальную религиозную политику государства, защищая религиозные традиции всех народов России. По его мнению, все рассуждения о свободе совести можно свести «к следующему умозаключению: общечеловеческий принцип справедливости есть вместе с тем необходимое требование христианства», иными словами христианские и общечеловеческие принципы взаимосвязаны и нерасторжимы ²¹. Постепенно полемика угасла, оставив каждого при своем мнении.

В лице Соловьева, полемизировавшего с идейными концепциями всех четырех консерваторов - государственников, проявилось яркое противостояние «западничества» и «почвенничества». При этом данное противостояние, хотя и походило внешне на полемику “западников” и “славянофилов”, в корне отличалось от нее, поскольку происходило на новом витке исторического развития, в период активных модернизационных изменений.

Взаимоотношения и взаимооценки славянофилов и государственников получат более подробный сравнительный анализ в самом исследовании, пока же отметим, что Данилевский, Леонтьев, Победоносцев и Тихомиров резко выделялись из рамок традиционного «славянофильства». Видный исследователь славянофильства Н.И. Цимбаев в своей докторской диссертации отмечал, что историко-философские и социально-политические взгляды Данилевского «не совпадают с воззрениями поздних славянофилов. Истоки взглядов Данилевского не могут быть прослежены и в раннем славянофильстве» ²².

Значительный интерес представляет оценка Леонтьева его современниками-традиционалистами, с которыми он, казалось, должен был быть близок во взглядах. Леонтьевский культ государственности в сочетании с органической теорией был отторгнут славянофилами. И.С. Аксаков нашел в этих идеях «сладострастный культ палки», а Н.А. Бердяев и С.Н. Булгаков, обвинив впоследствии Леонтьева в проповеди деспотизма, окончательно отказали ему в преемственности славянофильской традиции. «Западники отталкивают его с отвращением, славянофилы страшатся принять его в свои ряды...», - писал В.В. Розанов ²³.

Немногие сторонники Леонтьева, среди которых был и Л.А. Тихомиров, пытались как-то примирить леонтьевскую доктрину сильной государственной власти и положения «чистого» славянофильства. В статье «Русские идеалы и К.Н. Леонтьев», возражая критикам из консервативного лагеря, Тихомиров стремился доказать, что «еще старые славянофилы почувствовали необходимость осветить положение России при помощи идеи органического развития» ²⁴, а Леонтьев, взявший на вооружение эту идею, вовсе не был реакционером, как доказывал это славянофил А.А. Киреев.

К числу устойчивых традиций, которые сложились в литературе, посвященной отечественным консерваторам, относится ссылка на критические отзывы современников. Многие фразы (например, слова И.С. Аксакова о «культе палки») стали уже хрестоматийными. Безусловно, для нас представляет большой интерес то, как оценивали современники деятельность и позицию того или иного мыслителя, но при этом необходимо помнить о наличии в этих оценках субъективности, поскольку при желании можно легко отыскать не только критические, но и положительные отзывы, что и происходило в течение долгого времени, когда исследователи просто отыскивали нужные цитаты современников. Можно было найти цитату как «клеймящую», так и «превозносящую». В подобной «войне цитат» работы самих консерваторов оттеснялись на задний план, а полемические суждения современников приобретали силу окончательного вердикта.

Мнения современников также не были чем-то застывшим. Происходящие события заставляли их по-другому посмотреть на воззрения своих политических оппонентов. Это, в частности, касается оценки Леонтьева представителями отечественной религиозно - философской мысли начала ХХ века, которые подвергли резкой критике леонтьевское понимание христианства. Н.А. Бердяев писал: «Леонтьева я решаюсь назвать сатанистом» ²⁵. Для него это «страшный писатель», ищущий в христианстве черты «мрачного сатанизма», родственные его «больному» духу. Для С.Л. Франка корень мировоззрения Леонтьева - «эстетическое изуверство». С.Н. Булгаков вообще требовал отлучить Леонтьева от русского культурного типа и поставить его вне традиции православного миросозерцания. При этом особый акцент делался на интеллектуальном одиночестве мыслителя. Для него Леонтьев был человек, выходящий за рамки русского миросозерцания, человек другой эпохи ²⁶.