– Так вот какие они, райские гурии. Целуйте меня.
– О, Боже, Амид, – засмеявшись, произнесла Дея и постаралась осторожно поцеловать мой глазик.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Синем.
– Ни хрена я не чувствую. Где я?
– В больнице, – ответила Дея. – Вислав сдержал своё слово – кади задержан и находится под следствием.
– Что удалось найти на этого урода? – продолжал спрашивать я, стараясь приподняться и сесть.
Девушки тут же подскочили с места и помогли мне усесться. Ощутив жуткие покалывания по всему телу, я снова лёг полубоком и решил больше не шевелиться.
– Пока ничего неизвестно. Ходят слухи, что он занимался работорговлей.
– Сына Майры нашли?
– Нам ничего не известно, Амид…
– А врачи не сказали, когда я поправлюсь?
Девушки не успели мне ответить, как в палату вошли Абдул и Халим. Подойдя ко мне, братья присели возле меня и с улыбкой пожали мою руку.
– Выглядишь ты не очень, всё ещё больно? – спросил Абдул, рассматривая мою спину, на который из-под перевязанных бинтов виднелись нити от швов.
– Я как угодно готов выглядеть, лишь бы эту тварь засадили.
– Не переживай, брат, – радостно говорил Халим, подойдя и крепко обняв Синем. – Дядю скорее всего пожизненно посадят. Помимо непристойных видео, в его доме были найдены трупы.
– Никогда не понимал, зачем убийцы и маньяки хранят трупы в своих домах, – удивлённо сказал Абдул, поправив свою тюбетейку на лысой голове. – Я бы сжёг или утопил. Ну, на крайний случай, закопал бы в пустыне, там же никто не найдёт.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я у друга, радуясь, что он наконец стал активнее говорить и смог прийти в госпиталь.
– Странно… Молился за тебя, а помогло мне. По воле Всевышнего мне сейчас намного лучше. И верно говорят: если хочешь, чтобы всё в жизнь сбывалось, за себя благодари, а за других - молись.
В палату вошёл Вислав. Увидев его, все встали с мест и с улыбкой поприветствовали дока. Все, кроме меня.
– Оставьте меня на минуту с Амидом, нам надо поговорить, – попросил ребят следователь, подвинув к моей койке табуретку и сев напротив меня.
Друзья быстро вышли и закрыли за собой дверь. Я всё же нашёл в себе силы и приподнялся вверх, осторожно устроившись на мягкой подушке.
– Когда его посадят? – просил я, стараясь приоткрыть и разглядеть дока не только левым, но и правым, опухшим, глазом.
– Думаю, это всё будет быстро, не более месяца. Глава государства уже в курсе. Дело дяди рассматривают в правительстве. Также Англия направила своих людей сюда.
– Пусть он ответит по законам шариата, пусть его казнят, – недовольно сказал я.
– Я понимаю. Но мы хотим, чтобы в этом городе появился порядок и наконец начала работать нормальная полиция и присутствовал нормальный суд. Поэтому мы должны его посадить.
– Всегда таким везёт. Одно радует, мне не зря там отбивали почки и рёбра.
– Ты извини, – вздохнув, сказал док, и вынул из кармана мобильный, – что я так задержался. Я думал, что подвёл тебя и ничего не смогу уже нарыть. Кто бы мог подумать, что он такую тайну столько лет скрывал в собственном доме. Он не человек, он – настоящий демон. Взгляни, – протянув мне мобильный с фото трупа на экране, продолжил Вислав. – Это нашли в одной из комнат.
– Молодая совсем… Зачем он хранил это тело? – с удивлением спрашивал я, смотря как док перелистнул изображение на следующее, с похожим трупом.
– Чёрт его знает, чем ещё он там занимался и для чего ему эти трупы нужны были.
– Надо было на следователя идти, – улыбнувшись, сказал я. – Обалденная работа у тебя.
– Спасибо, хотя я от неё хорошенько устал и не прочь поскорее вернуться домой, – смеясь, отвечал док, всё перелистывая сделанные им фото на мобильный.
Заметив на рисунке не труп, а больше похоже на скелет, обвёрнутый в мешок, я тут же дёрнул рукой и крикнул:
– Стой-стой! А ну стой, увеличь это фото. Кто это?
– Меня тоже заинтересовал этот труп. В отличии от остальных, он единственный лежал на кровати и был накрыт белой простынёй. Как видишь, покойник уже не первой свежести, давно разложился и пересох.
– Он в мешке или что это на нём?
– Да, его уже осмотрели и сказали, что он был утопленником. Его поместили в мешок и скинули в залив. Сегодня вечером будем записывать показания твоего дяди и обязательно узнаем кто это.
– Я буду ждать от тебя новостей, док. И, если можно, скажи, пусть за мной дома ухаживают. Я не хочу тут оставаться.
– Хорошо, Амид, как скажешь.
Вислав пожал мне руку и вышел из палаты.
Вскоре меня отправили домой, где за мной ухаживали братья, сестра и мама. Вислав наконец удостоился повышения, с отличием раскрыв дело и выполнив свою работу. Спустя три недели мы все присутствовали на нормальном суде. Даже не верилось, что тут наконец-то заработала вся эта государственная схема, которая давно считается нормой во многих странах мира. На счету дяди оказалось девять убийств, четверо из которых – дети и муж Майры. Услышав это, мама сдержала слёзы, но наконец-то выдохнула с облегчением. Она с отвращением смотрела на кади, который сидел за решёткой, виновато склонив голову. Судили также его жену и Фархада, как сообщников. Им дали сроки 13 и 15 лет лишения свободы, а муфтию – пожизненное. В суде дядя признался, что убивать собственного брата и племянников он не хотел. Так вышло, что о тайных делах муфтия узнал Амид и, не смерившись с зверскими издевательствами дяди над невинными женщинами, сын Майры пожелал помочь им и освободить, чем и разозлил кади. Угрожая дяде, старший сын был готов обратиться к главе государства, но, благодаря Фархаду, Амида заманили к заливу и, раздев догола, замотали в мешок и скинули с обрыва вниз. Спустя некоторое время тело случайно обнаружили братья. Несмотря на жуткий и разлагающийся вид утопленника, ребята узнали в нём родного брата и решили тут же отвести его в дом дяди, чтобы просить помощи. В ходе разговора мальчикам удалось раскусить муфтия. Завязалась очередная драка, после которой кади таким же образом и при поддержке местных мужчин скинул своих племянников с обрыва. Трупы хранились в подвале, а родителям было объявлено об их уходе на войну. Тела Абдула и Халима через два года можно было захоронить подобно погибшим на войне солдатам. Тело Амида было настолько обезображено, что муфтий решил его оставить у себя. Родной брат кади убивался от горя в его доме. По словам муфтия, его брат случайно стал свидетелем их дел с Фархадом и от родного брата пришлось избавиться тем же образом и по той же схеме. Слушая всё это, люди в зале суда приходили в ужас, а мы лишь с сожалением смотрели на Майру и Ланию, которая не могла поверить в услышанное и рыдала. Дело было закрыто, а тело Амида (точнее то, что от него осталось) наконец поместили в его могилу.
Глава 15. Месть
С момента моей порки прошло больше месяца. Я лежал на животе у себя в комнате на кровати и ждал, пока сестра осмотрит все мои раны и обработает их.
– Совсем уродливое тело, да? – корча лицо, спрашивал я Ланию.
– Ничего подобного, – весело отвечала сестра. – Шрамы украшают мужчину. Тебя это не портит. А знаешь, что мне Абдул подарил?
– Новую тюбетейку?
– Нет, поход в другой город. Мы будем с целой командой отдыхать на природе, кататься по реке, участвовать на верблюжьих скачках… Я так рада.
– Если ты рада, то я тоже рад.
Дверь в комнату приоткрылась, и мы увидели Дею.
– О, проходи, – заулыбалась сестра. – Я как раз закончила.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Дея, смотря, как сестра собрала все сои больничные принадлежности и выбежала из спальни.
– Лучше всех, а как ты? – спросил я, встав с места и надев футболку.
– Я тоже хорошо. Ты слышал, что мулла Алим стал имамом нашей мечети?
– Серьёзно? Рад за него, – присев на корточки перед Деей, сказал я, поцеловав её в живот. – Малыш не беспокоит, всё хорошо там?
– Он ещё маленький, как персик.
– Хорошо. Самое главное следи за здоровьем. На днях мы уедем с тобой в большой город, где будет новая жизнь, новые соседи.
– Не верится, что мы наконец будем вместе, нормальной полноценной семьёй.
– Амид! – резко закричал Халим, забежав в спальню. – О, Дея, не знал, что ты дома.
– Ничего, – ответила девушка, встав с места. – Ладно, я на кухне буду.
Подождав, пока она вышла, я сел на кровать и кивнул другу, в ожидании, что он такого радостного мне хотел сообщить.
– Ты не поверишь, суд переписал дом дяди на Майру. Теперь мы все переезжаем туда. Будем жить в «Зеленом районе». Скажи круто, да?
– Да, дом у дяди что надо. Как раз и тебе с Синем комната своя, и Лании с Абдулом. Заживёте так заживёте, – радуясь за друга, говорил я.
– А ты что будешь делать?
– Мы уедем с Деей в мою квартиру.
– У тебя есть квартира? – удивился брат.
– Да, Хабиб нашёл. Шикарный вид и всё в современном стиле. Будем с ним соседями.
– Здорово, я рад. Тогда у нас у всех будет повод приезжать друг к другу и семьями отдыхать, гулять.
Халим так радовался всему как ребёнок. Я не выдержал и, схватив его за шею, потянул к себе и начал рукой трепать ему волосы. Смеясь, брат оттолкнул меня и сказал:
– Не верится, что всё это кончилось. Всё же есть Бог, и есть справедливость. Главное – верить в это, и никогда не сдаваться.
Схватив со столика под подоконником зеленое яблоко, я откусил его и, протянув к Халиму, сказал:
– Представляешь, мой малой сейчас почти такого размера.
– Какой малой?
– Который в Дее. Не тормози.
– А, ты же будущий папаша. Рад за тебя. Решили, как назовёте?
– Мы не знаем, кто там. Но я назову ребенка в честь Саддама Хусейна.
Халим засмеялся. Покачав головой, он встал с места и, потянувшись, сказал:
– Если у меня будет сын, то я назову его Карим, в честь тебя. А если дочка, то Майра.
Дверь в комнату приоткрылась, и я увидел Хасана. Убрав яблоко на столик и медленно встав с места, я внимательно посмотрел ему в глаза. Хасан улыбнулся Халиму и, пожав ему руку, сказал:
– Смотрю, болтаете тут. Думаю, загляну, узнаю, как поживаете.
– Спасибо, дружище, – ответил Халим. – Как видишь, наш герой идёт на поправку.
– Да, я так рад, Амид. Ты реально очень сильный человек оказался, – всё старался улыбаться мне Хасан.
– Ну, что ты, – наконец, улыбнувшись ему в ответ, сказал я и подошел ближе. – Мне просто повезло. Пошли прогуляемся, я давно тебе кое-что показать хотел.
Хасан удивился и с непониманием посмотрел на меня, потом на Халима.
– Да пошли, – засмеявшись сказал я, толкнув друга в плечо.
– Ну, хорошо, пошли.
Мы вышли из дома и обойдя рынок, пошли к дому Синем. Всю дорогу Хасан рассказывал, как безумно счастлив, что кади Мутамида наконец посадили. Неожиданно к нам подошёл какой-то парень. Смуглый, высокий, худенький. Пожал мне и Хасану руку и что-то ему рассказывал насчёт каких-то машин. Я даже не слушал, я ждал пока он заткнётся и свалит от нас, как вдруг, я заметил красные кеды на ногах незнакомца. Резко подняв голову и посмотрев на него, я спросил:
- Как тебя зовут говоришь?
- Я же представлялся, - улыбаясь своими кроличьим зубами говорил парень. – Темриз.
- Темриз значит, - сказал я и мило улыбнулся. – Хасан, а у тебя карты с собой?
- Да, а что?
- Пошлите, я хочу с вами в карты сыграть, надеюсь Темриз не против?
- Да нет, друг, - пожав плечами и обрадовавшись моему предложения, сказал парень. – Я только «за».
Я улыбнулся ребятам и пошёл с ними к дому Синем. Хасан и Темриз всё без остановки о чём-то говорили, жадно обсуждаю какие-то гоночные события. Абсолютно не слушая их и не во что, не ставя их беседу, я медленно вынул из кармана своих брюк связку ключей и тихонько открыл дверь дома Синем. Хасан тут же сел за стол, схватившись за стакан и графин, с шумом налив себе абрикосового компота. Темриз стал напротив него и продолжал болтать, жестикулируя руками.
- Амид, тебе налить компот? – спросил меня друг, смотря как я закрыл дверь на ключ и подошёл к кухонной тумбочке.
- Нет, вы пейте, я себе салат порежу.
- Ну хорошо, - пробубнил Хасан, вынув из кармана колоду карт.
Я открыл кухонный ящик с набором вилок и ножей, внимательно рассматривая приборы. Выбрав пару ножей, я провел большим пальцем по их лезвию, выбирая для себя наиболее острый. Наконец-то заметив не большой, но хорошо наточенный ножик, я улыбнулся и, крепко сжав его в руке, подошёл к Темризу.
- Я даже ставки поставил, что победит синяя тачка, - мерзко смеясь сказал Темриз Хасану.
- Мне если честно плевать, - говорил Хасан другу, закурив папиросу и швырнув пачку сигарет на стол. – Синяя победит или красная, я во все эти ставки не верю. Давно завязал с этим. А ты, Амид, ставил на гонки?
Поинтересовался друг, вытянув шею и посмотрев за спину Темриза, где я и стоял. Но не дождавшись моего ответа, я прижался к спине Темриза и быстрым движением руки перерезал ему горло. От увиденного, Хасан встал с места, широко раскрыв глаза и ошарашенно наблюдая за дёргающимся телом его друга. Темриз только и смог, что старательно тянулся руками к своей шее, стараясь остановить густую кровь, стекающую по его надрезу. Перешагнув трясущееся тело, которое пыталось дышать и что-то говорить, я с улыбкой взглянул на Хасана. Друг, не теряя времени, кинулся к двери, нервна дёргая ручку.
- Да перестань, - говорил я, медленно подходя к Хасану. – Дверь заперта, не надо выламывать.
- Ради Аллаха! Чего ты хочешь?
- Ты молился, когда меня били на площади? Ведь я предупреждал, молитесь о моей смерти.
- Умоляю, - подобно трусливому кролику, забившись у двери простонал Хасан. – Я всё что хочешь сделаю, но не убивай меня, Амид.
- Я знаю, что ты продажен и готов на всё, лишь бы твою шкуру не тронули. Что ты сделал с Синем, расскажи мне подробно.
- Ничего, - еле слышно произнёс Хасан и расплакался.
Как же мне было мерзко смотреть на плачущего мужчину. Хотя, мужчиной его было назвать сложно. Понимая, что от трусливого приятеля уже ничего не выбить, я посмотрел на его колено и со всей силы заехал по ней ногой. От перелома кости Хасан тут же упал на пол и заорал. Смотря на торчащую кость из брюк и пятно кровь, друг взглянул на меня и сквозь жуткий плачь выкрикнул:
- Чего ты хочешь?!
- Чтобы ты назвал мне причину, для сохранения твоей никчёмной жизни.
- Я хочу жить! Хочу!
- Зачем? – интересовался я, сев напротив рыдающего Хасана на корточки.
- Я ничего не сделал!
- Ты избил до полусмерти ребёнка. Ты издевался на его глазах над его сестрой. Ты, зная всё это, сдал меня мерзкому муфтию, подвергнув меня жестокой пытке и невыносимой боли. Подвергнув смерти Дею и мою семью. Ты ни сделал ничего, за что я сейчас должен проявить к тебе сострадание. Ты даже как человек – наркоман. Зачем ты нужен, Хасан?
- Я буду делать всё, что ты скажешь… - продолжая плакать, молил меня друг.
- Прости, но я обещал Мервану. Не могу не выполнить то, что обещал ребёнку.
