4 апреля войска Северо-кавказского фронта перешли в наступление в районе станицы Крымская с целью обойти ее с севера и юга, овладеть ею и, захватив Варениковкую и Верхнебаканскую, по частям разгромить основную [44] неприятельскую группировку на Таманском полуострове. Через Крымскую проходили основные пути сообщения на Новороссийск, Анапу, Тамань и Темрюк. Стремясь удержать станицу, гитлеровцы организовали здесь мощный узел сопротивления. С воздуха Крымскую эффективно прикрывала гитлеровская авиация.
Вражеские контратаки следовали одна за другой. Особого ожесточения бои достигли 15—17 апреля, когда действия врага поддерживались массированными ударами авиации. Только 15 апреля противник совершил 1560 самолето-пролетов. Стало очевидным, что без завоевания господства в воздухе трудно рассчитывать на успех дальнейшего наступления войск фронта, и Ставка ВГК приняла решение усилить авиационную группировку на Кубани, добиться перелома в борьбе с вражеской авиацией и лишь после этого продолжить наступление.
17 апреля, когда в районе Крымской наступило относительное затишье, гитлеровцы приступили к операции “Нептун” по ликвидации плацдарма 18-й армии на полуострове Мысхако. В этих целях была создана специальная боевая группа (до четырех пехотных дивизий), насчитывавшая около 27 тыс. человек, 500 орудий и минометов. Ее поддерживали 450 бомбардировщиков и 200 истребителей 4-го воздушного флота{23}. 5-я воздушная армия имела 190 самолетов, в том числе 90 истребителей, 46 штурмовиков, 26 дневных и 25 ночных бомбардировщиков и 3 разведчика.
Авиация противника базировалась на аэродромах, расположенных всего в 40—50 км от Новороссийска. Так как советские истребители располагались на гораздо большем удалении, то они могли находиться в районе боевых действий всего 10—15 минут. Это также давало гитлеровцам преимущество.
Перед авиаторами 5-й воздушной армии были поставлены сложные задачи. В период с 1 по 17 апреля бомбардировочными и штурмовыми действиями они должны были уничтожать живую силу, огневые средства и боевую технику противника перед фронтом 56-й армии, непосредственно обеспечивая наступление ее войск на станицу Крымская, а также методом патрулирования прикрывать наземные войска. С 17 по 24 апреля им предстояло в районе Мысхако бомбардировочными и штурмовыми ударами содействовать контрнаступлению [45] 18-й армии, прикрывать ее войска на поле боя. Кроме того, им ставилась задача ночными бомбардировочными ударами уничтожать авиацию противника на аэродромах Таманского и Керченского полуостровов, плавсредства в портах на побережье Черного моря, патрулированием прикрыть город Краснодар и аэродромы базирования своей авиации, вести разведку войск противника и его аэродромов перед Северо-Кавказским фронтом.
Выполняя поставленные задачи, части 5-й воздушной армии в апреле произвели 2299 самолето-вылетов, из них на бомбардировку и штурмовку вражеских войск— 981, на удары по аэродромам, портам и переправам противника — 120, на прикрытие своих войск, аэродромов, военно-морских баз и портов—769, на сопровождение самолетов — 228, на разведку — 201{24}.
Недостаточное количество самолетов в составе воздушной армии компенсировалось увеличением интенсивности вылетов. Ночные бомбардировщики По-2 совершали до пяти, Б-3, СБ и ДБ-3 — до трех вылетов в ночь на каждый самолет.
17 апреля в оперативное подчинение 5-й воздушной армии из резерва Ставки прибыл 2-й смешанный авиационный корпус, которым командовал Герой Советского Союза генерал-майор авиации И. Т. Еременко. 201-я истребительная и 214-я штурмовая авиадивизии, входившие в состав корпуса, имели 136 самолетов. Еще через три дня в состав воздушной армии прибыла 287-я истребительная авиадивизия (командир полковник С. П. Данилов), имевшая на вооружении 98 самолетов Як-1.
Пополнение воздушной армии частями, имеющими на вооружении новую материальную часть, изменило характер действий советской авиации, дало возможность наносить более эффективные удары по наземным войскам противника на поле боя и противодействовать его авиации в воздухе. Оно позволило ликвидировать и невыгодное для нашей авиации соотношение в силах. И не только потому, что увеличилось количество самолетов. Истребительные полки были полностью укомплектованы самолетами Як-1 и Ла-5, которые не уступали по своим тактико-техническим данным немецко-фашистским самолетам Ме-109 последних модификаций. Возросла их скорость, маневр, потолок. Более чем в 20 раз возрос вес их секундного залпа по сравнению с И-153 и И-16{25}. [46] В период подготовки и в ходе наступления 56-й армии авиационные полки и дивизии производили ночные бомбардировочные удары по скоплению войск противника перед фронтом армии, штурмовку переднего края его войск в районах Запорожского, Черноморского, Красного, совхоза “Пятилетка”, Крымской.
Прикрывая войска 18-й армии при отражении наступления врага в районе Мысхако, части 5-й воздушной армии с 17 по 24 апреля произвели 476 боевых самолето-вылетов, в том числе на прикрытие своих наземных частей — 166 и 310 — на бомбардировку и штурмовку фашистских войск.
С 17 по 19 апреля воздушные бои в районе Мысхако проходили с переменным успехом. Советские летчики наносили вражеской авиации значительные потери, снижая эффективность ее ударов. 20 апреля, подтянув резервы, противник изготовился для генеральной атаки, стремясь рассечь плацдарм на две изолированные части, а затем уничтожить десантную группу. Но командующий ВВС Северо-Кавказского фронта генерал-лейтенант авиации К. А. Вершинин ввел в бой часть сил прибывших в состав 4-й и 5-й воздушных армий авиакорпусов РГК, что позволило в течение дня нанести два массированных удара по боевым порядкам пехоты и артиллерии противника перед фронтом десантной группы. После этих ударов противник приостановил свое наступление.
21—23 апреля мощь ударов советской авиации по врагу еще более возросла за счет ввода в действие новых соединений, в частности 287-й истребительной авиадивизии. За этот период в районах Новороссийска и Мысхако частями 5-й воздушной армии было проведено 34 воздушных боя, в которых участвовало со стороны противника 345 и с нашей стороны 296 самолетов. В ходе воздушных боев летчиками 5-й воздушной армии было сбито 42 и подбито 12 самолетов противника.
Отважно и смело сражались летчики-истребители 236-й авиадивизии. Только за два дня 14 и 16 апреля в воздушных схватках над Крымской они сбили пять самолетов врага, потеряв два истребителя. Боевые действия советской авиации по поддержке десантной группы были характерны тем, что в ограниченном районе действовали силы двух воздушных армий и ВВС Черноморского флота (командующий генерал-лейтенант авиации В. В. Ермаченков). Большое внимание в этой обстановке было уделено организации взаимодействия между воздушными [47] армиями, видами и родами авиации. В условиях когда некоторые полки 4-й и 5-й воздушных армий вынуждены были базироваться на одном аэродроме (в период весенней распутицы), управление истребительными авиационными частями обеих воздушных армий было организовано с одного командного пункта. Некоторые истребительные полки 5-й воздушной армии были переданы в оперативное подчинение командующего 4-й воздушной армией. Взаимодействие фронтовой авиации с ВВС Черноморского флота осуществлялось путем распределения районов и времени действий, а также передачей в оперативное подчинение некоторых подразделений 5-й воздушной армии командующему ВВС флота.
Для противодействия авиации противника, производящей с аэродромов Керченского полуострова систематические массированные бомбардировочные налеты на боевые порядки наших войск, была создана Геленджикская авиационная группа под командованием генерал-майора авиации В. И. Изотова. В состав группы вошли 26 экипажей 236-й истребительной авиадивизии, 38 самолетов 287-й истребительной авиадивизии. Перебазирование дало возможность более эффективно прикрывать наземные войска в районе Мысхако. Активность действий авиации противника сократилась с 1117 самолето-пролетов 17 апреля до 408 — 23 апреля.
Задача воспрепятствовать ударам бомбардировщиков противника по боевым порядкам десантных войск была выполнена. В приказе Военного совета Северо-кавказского фронта отмечалось: “Начиная с 20 апреля в течение трех дней над участком десантной группы происходили непрерывные воздушные бои, в результате которых авиация противника, понеся исключительно большие потери, вынуждена была уйти с поля боя. Господство в воздухе перешло в наши руки. Этим определилась и дальнейшая наземная обстановка”{26}.
Высокую оценку действиям авиации дал командующий 18-й армией. Генерал К. Н. Леселидзе писал: “Массированные удары нашей авиации по противнику, пытавшемуся уничтожить десантные части в районе Мысхако, сорвали его планы. У личного состава десантной группы появилась уверенность в своих силах”{27}.
В апреле авиация 5-й воздушной армии, чтобы ослабить активность вражеской авиации, подвергла ночным [48] бомбовым ударам аэродромы противника. Отлично выполнил задание экипаж капитана А. Г. Щербатых (штурман старший лейтенант М. М. Денисяко), который прицельным бомбометанием с двух заходов уничтожил 3 самолета противника. Отличился и экипаж младшего лейтенанта Ф. С. Чеснокова (штурман младший лейтенант П. Н. Лойтер), уничтоживший 2 вражеских “юнкерса”. Всего частями 132-й бомбардировочной авиадивизии было произведено 90 самолето-вылетов. В результате успешного бомбометания было вызвано до 40 очагов пожара и 20 взрывов, уничтожено 29 самолетов противника. Авиация дальнего действия нанесла удары по крупным аэродромам в Крыму, где было уничтожено и повреждено более 100 самолетов 55-й бомбардировочной эскадры. Противник вынужден был оттянуть в глубину свою авиацию с передовых аэродромов, а 55-ю бомбардировочную эскадру перебазировать из Крыма в Донбасс.
После успешного выполнения задачи по срыву немецкого наступления в районе Мысхако авиация Северо-Кавказского фронта продолжала бои в районе станицы Крымская. В это время были проведены организационные мероприятия. Согласно директиве командующего ВВС Красной Армии из состава 5-й воздушной армии были переданы в 4-ю воздушную армию 236-я и 287-я истребительные, 132-я бомбардировочная авиадивизии, 502-й штурмовой, 742-й отдельный разведывательный и 763-й ночной легкобомбардировочный авиаполки. 2-й смешанный авиакорпус также вышел из оперативного подчинения 5-й воздушной армии{28}. В период с 24 по 30 апреля 1943 года штаб 5-й воздушной армии перебазировался в Репное (8 км восточнее Воронежа), и армия вошла в состав Степного военного округа.
В боях за Кавказ 5-я воздушная армия произвела 43164 боевых вылета, из них 18 359 вылетов было совершено в оборонительный период. В общей сложности авиацией армии было сброшено на врага 100797 бомб, около 22 тыс. ампул с зажигательной смесью, выпущено более 360 тыс. пушечных снарядов и свыше 4 млн. патронов, в тылу врага разбросано 14 млн. агитационных листовок. Кроме того, доставлено своим войскам, отре-занным от баз снабжения, 776 т военных грузов. Бомбовыми и штурмовыми ударами уничтожено и повреждено 444 самолета на аэродромах противника, 380 танков, [49] более 5 тыс. автомашин с войсками и воинскими грузами, 102 автомобильные цистерны, около 80 складов с боеприпасами и горючим. На поле боя подавлен огонь 94 артиллерийских и минометных батарей и уничтожено 680 других огневых точек противника. Летным составом проведено более 800 воздушных боев с вражескими авиаторами. При этом уничтожено 388 самолетов противника, из них 215—в ходе оборонительных боев. Сама же 5-я воздушная армия потеряла 246 боевых машин.
В жарких боях с гитлеровскими асами авиаторы 5-й воздушной армии показали образцы мужества, стойкости и мастерства. Многие воины наземных частей стали свидетелями подвигов, совершенных летчиками сержантами Евгением Лауком и Николаем Волковым, которые в критические минуты боя направили горящие самолеты в скопище вражеской техники и ценой жизни нанесли противнику огромный урон. Воздушные тараны совершили в этот период летчики-истребители лейтенант Павел Кальченко и сержант Георгий Журавлев.
За проявленные отвагу, мужество и образцовое выполнение боевых заданий по разгрому немецко-фашистских захватчиков в небе Кавказа 10 авиаторам присвоено звание Героя Советского Союза. Среди летчиков-истребителей этого звания были удостоены майор Д. Л. Калараш, капитаны М. П. Дикий и С. С. Щиров{29}, младший лейтенант П. М. Камозин. В частях бомбардировочной авиации Героями Советского Союза стали капитаны М. С. Горкунов и С. П. Дейнеко, лейтенант А. М. Горбунов, младшие лейтенанты И. И. Назин и Ф. С. Чесноков. В штурмовой авиации — лейтенант Г. К. Кочергин.
В боях за Кавказ получила дальнейшее развитие тактика всех родов авиации. Большую роль в этом сыграли командиры соединений, частей, подразделений и рядовые летчики. В 236-й истребительной авиадивизии под руководством подполковника В. Я. Кудряшова в оборонительный период были отработаны приемы нанесения бомбоштурмовых ударов по аэродромам противника составом дивизии. В боях на краснодарском направлении и под Крымской в частях этого соединения появились новые способы обеспечения бомбардировщиков и штурмовиков. Одним из них была высылка в район цели 3—4 пар истребителей [50] для выяснения обстановки и передачи информации о ней на радиостанцию наведения. За ними через 5—10 минут подходили крупные группы истребителей. Они вытесняли из района предстоящих действий вражескую авиацию или связывали боем истребителей противника, создавая благоприятные условия для успешного выполнения задачи бомбардировщиками или штурмовиками, которые, не встречая серьезного противодействия со стороны средств ПВО гитлеровцев, атаковывали цели с нескольких заходов. Такое взаимодействие почти исключало потери от истребителей противника даже при значительной насыщенности ими района боевых действий.
Во время боев на Кубани утвердились такие зарекомендовавшие себя победными успехами тактические приемы, как смелое применение расчлененных по фронту и в глубину боевых порядков истребителей, основой которых стали слетанные пары, знаменитая покрышкинская “этажерка”.
При выполнении этого приема летчики строили боевые порядки своих истребителей в два-три яруса. Группа первого (нижнего) яруса в составе половины или даже 2/3 сил действовала на высотах от 2 тыс. до 3 тыс. м. Группы двух верхних ярусов находились с превышением над нижним от 500 до 1 тыс. м. Боевой порядок внутри группы состоял из пар, эшелонированных между собой по высоте. При таком положении истребители противника, находившиеся над полем боя, были вынуждены вступать в затяжные и ожесточенные бои с нашими истребителями. Боевой порядок, образно названный “этажеркой”, был особенно удобен в бою на вертикалях, обеспечивал взаимную поддержку. Разница в высотах давала возможность верхним патрулям в случае необходимости мгновенно прийти на помощь нижним, постоянно находившимся в их поле зрения, а нижним уйти под защиту верхних горкой или боевым разворотом.
Истребителям, выполнявшим задачи сопровождения, вменялось в обязанность при отсутствии непосредственной угрозы прикрываемым самолетам атаковать ветречавшиеся на маршруте бомбардировщики. После выполнения задачи бомбардировщики и штурмовики воздушной армии при благоприятной воздушной обстановке возвращались без прикрытия, а сопровождающие их истребители оставались над полем боя для борьбы с вражескими самолетами. В результате этих мер повысилась [51] насыщенность района боя нашей истребительной авиацией.
Летчики 238-й штурмовой дивизии во главе с генерал-майором авиации В. В. Нанейшвили успешно применили способ нанесения удара крупными группами штурмовиков из боевого порядка “круг групп”.
Этот способ использовался для длительного подавления боевой техники и живой силы противника. Штурмовики в районе цели становились в круг, причем вместо круга одиночных самолетов применяли круг групп, каждая из 4—6 самолетов. Этим достигалось более мощное воздействие на вражеские войска, советские авиаторы несли меньшие потери от огня зенитных средств, облегчалось прикрытие наших штурмовиков силами истребителей.
Командиры 132-й бомбардировочной авиадивизии полковник А. 3. Каравацкий и генерал-майор авиации И. Л. Федоров, экипажи соединения немало сделали для развития тактики бомбардировочной авиации. В оборонительных боях они отработали приемы нанесения массированных бомбардировочных ударов всей дивизией по аэродромам, портам, переправам и резервам противника.
На Кубани впервые за время войны бомбардировщики стали наносить по врагу сосредоточенные удары крупными группами.
Для повышения обороноспособности групп бомбардировщиков и штурмовиков в полках этих дивизий отрабатывалось наиболее эффективное огневое взаимодействие, было введено эшелонирование боевых порядков по высоте, позволявшее вести залповый огонь по атакующим истребителям.
Во время боев на Кубани был получен первый опыт организации и частичного проведения авиационного наступления. Сущность его заключалась в непрерывной поддержке наземных войск массированными действиями авиации на всю глубину наступательной операции фронта. Авиационное наступление делилось на два периода: авиационную подготовку (иногда предварительную и непосредственную) и авиационную поддержку (сопровождение) войск в ходе наступления.
Авиационное наступление 5-й воздушной армии в интересах Черноморской группы войск в основном удалось. Авиационные части и соединения действовали согласованно. Несмотря на нехватку боевых самолетов, почти все заявки наземных войск на поддержку с воздуха вы- полнялись [52] своевременно. Однако в действиях авиаторов были и просчеты. Не все летчики-истребители умело использовали преимущества новых самолетов ЛаГГ-3, позволявших вести эффективный воздушный бой на вертикалях. При этом не учитывалось, что в основе тактики фашистских истребителей лежал именно вертикальный маневр. Предварительно занимая превышение над советскими самолетами, немецкие летчики в ходе атаки получали большой запас скорости, за счет чего имели возможность после атаки вновь оказаться над своим противником.
Позже эти недостатки были исправлены. Широкое применение истребителями вертикального маневра, стремление постоянно иметь превышение и активное огневое взаимодействие эшелонированных по высоте истребителей позволяли советским летчикам одерживать впечатляющие победы над “мессерами”. Счет сбитых фашистских самолетов в наступательных операциях на Северном Кавказе стал быстро расти.
Допускались на первых порах ошибки и в использовании истребительной авиации при отражении массированных налетов противника. В первый период воздушных сражений преобладало стремление сосредоточивать усилия на уничтожении в воздухе истребителей, а не бомбардировщиков врага. Так, в августе 1942 года из 53 сбитых самолетов противника было только 5 бомбардировщиков, а в октябре этого года из 70 уничтоженных самолетов было всего 10 “юнкерсов”{30}.
Позже такое положение было исправлено. Главные-усилия истребителей стали направляться на уничтожение бомбардировщиков противника.
В некоторых авиаполках отмечались недостатки в действиях командиров, управлявших истребителями с земли. Иногда при появлении вражеских истребителей на малых высотах летчикам, патрулировавшим в воздухе, подавалась поспешная команда “Всем вниз!”. Верхняя зона оголялась, поэтому вражеские бомбардировщики беспрепятственно проходили к намеченному ими объекту. Справедливости ради следует сказать, что командование воздушной армии постоянно анализировало причины подобных ошибок и недочетов, своевременно принимало меры для их устранения и исправления. [53] Большую помощь личному составу и командовании? армии оказал командующий Черноморской группой войск генерал И Е. Петров. Он доброжелательно относился к авиаторам, знал их нужды и запросы, часто бывал в авиационных частях, хорошо понимал роль авиации в операциях наземных войск.
Общими усилиями авиаторы воздушной армии выполнили поставленные перед ними задачи. Жаркие воздушные схватки стали хорошей школой боевого опыта для летчиков и командиров всех степеней.
На Степном фронте
В начале августа 1943 года стратегическая обстановка, сложившаяся на юго-западном крыле советско-германского фронта, благоприятствовала переходу советских войск в контрнаступление на белгородско-харьковском направлении. Группировка немецких сил, оборонявшаяся на этом направлении, была ослаблена, так как командование вермахта во второй половине июля вынуждено было изъять из нее часть войск для переброски в Донбасс и на орловское направление. К 3 августа 1943 года белгородско-харьковская группировка противника насчитывала до 300 тыс. человек, свыше 3 тыс. орудий и минометов и до 600 танков и штурмовых орудий. С воздуха ее поддерживал 4-й воздушный флот, имевший в своем составе более 1 тыс. самолетов{1}.
К этому времени основные силы Воронежского и Степного фронтов сосредоточились на белгородско-харьковском направлении. Это создавало наиболее выгодные условия для нанесения глубокого фронтального удара в стык ослабленных предшествующими боями на Курской дуге 4-й танковой армии и оперативной группы “Кемпф”. Учитывая сложившуюся группировку войск, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение нанести рассекающий удар смежными крыльями Воронежского и Степного фронтов из района северо-западнее Белгорода в общем направлении на Богодухов, Валки, Новая Водолага в целях раскола белгородско-харьковской группировки и последующего охвата и разгрома вражеских соединений в районе Харькова. С решением этой задачи для советских войск открывались возможности продвижения к Днепру, а также создавалась угроза тылу и коммуникациям донбасской группировки противника.
Операцию планировалось провести в два этапа: нанести поражение немецко-фашистским войскам севернее, восточнее и южнее Харькова, затем освободить Харьков [55] и завершить Курскую битву. После перегруппировок и доукомплектования в составе Воронежского и Степного фронтов числилось 980,5 тыс. человек, более 12 тыс. орудий и минометов, 2400 танков и самоходно-артиллерийских установок и 1300 самолетов{2}. Советские войска имели превосходство, над противником в людях, артиллерии, танках и авиации.
Воздушная обстановка на белгородско-харьковском направлении была благоприятной. Советская авиация прочно удерживала господство в воздухе, а моральный дух летчиков, штурманов, стрелков-радистов, воздушных стрелков, всех авиационных специалистов был исключительно высок. Пройденная ими школа напряженнейших боев под Москвой и Ленинградом, под Сталинградом и на Кубани подняла их боевое мастерство на качественно новую ступень.
В соответствии с поставленной задачей войска Стопного фронта (7-я гвардейская армия генерала М. С. Шумилова, 53-я армия генерала И. М. Мапагарова и 69-я армия генерала В. Д. Крюченкина) должны были нанести главный удар в направлении Журавлиный, Стрелецкое, Грязное, имея задачу во взаимодействии с войсками Воронежского фронта прорвать оборону противника, овладеть Белгородом обходом его с запада и в последующем развивать наступление на Харьков.
Боевые действия наземных войск Степного фронта обеспечивала 5-я воздушная армия, части и соединения которой базировались на аэродромных узлах Короча, Новый Оскол, Иловское. К началу операции в ее состав входили: 1-й бомбардировочный авиационный корпус (командир полковник И. С. Полбин) в составе 1-й гвардейской и 293-й бомбардировочных авиадивизий (командовали этими соединениями полковники Ф. И. Добыш и Г. В. Грибакин); 1-й штурмовой авиационный корпус (командир генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов) в составе 266-й и 292-й штурмовых авиадивизий и 203-й истребительной авиадивизии (командиры полковник Ф. Г. Родякин, генерал-майоры авиации Ф. А. Агальцов и К. Г. Баранчук); 4-й истребительный авиационный корпус (командир генерал-майор авиации И. Д. Подгорный) в составе 294-й и 302-й истребительных авиадивизий, которыми командовали подполковник И. А. Тараненко [56] и полковник А. П. Юдаков; 511-й отдельный разведывательный авиаполк (командир майор А. А. Бабанов){3}.
Перед началом наступления 5-я воздушная армия пополнилась новыми полками истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков. Некоторые из них в своем составе насчитывали до 50 проц. молодых летчиков из запасных частей, не принимавших участия в боевых действиях. С ними срочно была организована учеба. Инструкторами и наставниками стали закаленные воздушные бойцы — летчики, хорошо изучившие сильные и слабые стороны врага, его тактику. Положительным было то, что командиры и политработники авиационных корпусов и дивизий имели двухлетний фронтовой опыт. Командир 1-го штурмового авиационного корпуса генерал-лейтенант авиации Василий Георгиевич Рязанов в 1935 году закончил командный факультет Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского, служил командиром и комиссаром авиабригады. Перед войной командовал отдельной эскадрильей, а затем соединением. В годы Великой Отечественной войны с июля по сентябрь 1942 года командовал авиационной армией Ставки Верховного Главнокомандования, в состав которой входила 9-я авиационная дивизия, преобразованная затем в 1-й штурмовой авиакорпус. Позже Василию Георгиевичу Рязанову было присвоено звание Героя Советского Союза, а 2 июня 1945 года он удостоен второй медали “Золотая Звезда”.
Командир 1-го бомбардировочного авиационного корпуса полковник Иван Семенович Полбин отличился еще в боях с японцами на реке Халхин-Гол, где был командиром бомбардировочного авиаполка, затем он активно участвовал в битве под Москвой, сражался у стен Сталинграда. Иван Семенович известен как великолепный летчик, теоретик и практик тактики группового бомбометания с пикирования, автор и первый исполнитель бомбардировочной “вертушки”, обеспечивавшей высокую эффективность поражения малоразмерных целей при групповых ударах с пикирования. Как правило, он лично водил большие группы бомбардировщиков на выполнение боевых заданий.
Командир 4-го истребительного авиакорпуса генерал-майор авиации Иван Дмитриевич Подгорный с первого дня войны командовал 46-м истребительным авиаполком, [57] который защищал небо Ленинграда, воевал под Москвой. В сражении под Сталинградом Подгорный был командиром авиадивизии, а в ходе Курской битвы командовал истребительным авиакорпусом. Он много летал лично, неоднократно участвовал в воздушных боях.
Такие командиры, как Рязанов, Полбин и Подгорный, много сделали для обеспечения успеха авиации.
Перед 5-й воздушной армией командующий Степным фронтом генерал-полковник И. С. Конев поставил задачи: поддержать наступление войск фронта, сосредоточив основное внимание авиации на участке 53-й армии, имея главными целями огневые средства и живую силу противника на поле боя; обеспечить ввод в прорыв танковых соединений; воспрепятствовать работе железнодорожного транспорта гитлеровцев, разрушать полотна железных дорог, станции, мосты, не давать противнику перебрасывать свои резервы к полю боя; уничтожать вражескую артиллерию и танки; удержать господство в воздухе, надежно прикрывать главные группировки войск 53-й армии и 69-й армии от воздействия авиации противника; вести непрерывную разведку войск противника на поле боя и в его тактической глубине.
Усилия авиации не рассредоточивались по всему пространству фронта, а концентрировались на направлении главного удара. Она должна была прокладывать дорогу пехоте, вести ее за собой, наступать совместно с пехотой и своими мощными бомбоштурмовыми ударами шаг за шагом подавлять всю систему обороны противника, сломить его волю к сопротивлению и тем самым расчистить. путь своим войскам.
До начала операции командующий 5-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. К. Горюнов поставил задачи соединениям. 1-му штурмовому авиакорпусу предстояло непрерывными действиями групп штурмовиков в сопровождении истребителей подавлять и уничтожать систему обороны противника впереди наступающих войск, а частью сил вести разведку ближайшего тыла противника и не допустить подхода его резервов к полю боя. 1-му бомбардировочному авиакорпусу требовалось сосредоточенными ударами больших групп Пе-2 в сопровождении истребителей уничтожать и подавлять артиллерийско-минометные батареи на огневых позициях, узлы сопротивления на поле боя и в ближайшем тылу, войска и технику в местах скопления, сосредоточения и на марше. Командиру корпуса предписывалось иметь в готовности [58] группу для действия на поле боя по объектам противника. 4-му истребительному авиакорпусу было приказано силами 302-й истребительной авиадивизии обеспечить боевую работу 1-го бомбардировочного авиакорпуса, а также иметь в постоянной готовности группы Ла-5 для наращивания сил истребителей. Части 294-й истребительной авиадивизии должны были прикрыть ударную группировку наземных войск на главном направлении и уничтожать авиацию противника над полем боя.
Из состава 294-й истребительной авиадивизии по решению комкора И. Д. Подгорного создали специальную группу из 12 истребителей под кодовым названием “Меч” во главе с майором М. И. Зотовым. Она была укомплектована лучшими летчиками 427-го истребительного авиаполка и вызывалась в зону истребления авиации противника для наращивания сил в наиболее сложные периоды воздушных боев. Группа “Меч” независимо от метода прикрытия наземных войск имела постоянное дежурство на своем аэродроме для вылета в зону истребления.
Перед началом Белгородско-Харьковской операции штабом армии был разработан план-график боевых действий частей 5-й воздушной армии на первый день операции. Предусматривалось произвести два бомбовых удара по переднему краю обороны противника. Первый удар наносился силами 50 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 по штабам, артиллерийским позициям и узлам сопротивления врага перед началом артиллерийской подготовки. Возглавить эту группу поручалось командиру 1-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии полковнику Ф. И. Добышу. Атаку пехоты и танков поддерживали 100 бомбардировщиков Пе-2 двумя группами (по 50 самолетов в каждой). Группы возглавляли комкор И. С. Полбин и командир 293-й бомбардировочной авиадивизии полковник Г. В. Грибакин. В соответствии с планом-графиком они должны были наносить бомбовые удары по переднему краю вражеской обороны. Одновременно предусматривалось, что атаку пехоты и танков с самого начала будут поддерживать группы штурмовиков Ил-2 (до 20—30 самолетов в каждой). По указанию генерала И. С. Конева впервые в боевой практике штурмовой авиации намечалось следование групп Ил-2 непрерывным потоком.
