Эта книга - первый литературный опыт, и Ваше мнение крайне важно для нас. Будем признательны за комментарий, оставленный на авторской странице. 11 страница

Почему я?

- Признавайся, - потребовала Вика, - где познакомились, как долго вместе, каков он в деле?

- В каком деле? - автоматически переспросила я и тут же догадалась, в каком, почувствовав предательский жар на лице.

- Ну, брось, Диана, - ухмыльнулась Вика, - ты же знаешь, о чем я.

- А вот я не знаю, - и в гостиную вошел Кристоф, совершенно невинно улыбаясь. - Добрый вечер, прекрасные дамы. Надеюсь, я вам не помешал. О чем разговор?

Если бы я так хорошо его не знала, то и правда подумала бы, что он не в курсе. Я так надеялась, что этот натянутый визит пройдет без его присутствия!

Пока я разрывалась между смущением и раздражением, Кристоф успел подойти к каждой гостье, поцеловать руку и одарить персональным комплиментом. В растерянности я заметила, что он включил свое обаяние на полную. Какого черта? Во мне все закипело. Каждая из моих "подруг" уже смотрела на него затуманенным взглядом жертвы, в котором лишь временами проскакивали привычные им хищнические искры.

А затем он подошел ко мне, присел рядом на диван, взял за руку...И время замедлило свой ход.

Его левая рука бесконечно долго скользила по моей спине, вызывая горячую волну по всему телу, и, наконец, добравшись до талии слева, мягко обхватила меня и повлекла к нему, прижимая. И казалось, одежды не было - я чувствовала его кожей. Я боялась посмотреть ему в глаза, потому что знала - тогда мир исчезнет. И, замерев, внимала, как его губы на целые годы прижались к моей скуле, и затем с болью оторвавшись, задели ухо, обдав меня жаром. Я слушала, как он жадно вдыхает мой запах, добравшись до моих волос...и лаская своими мою щеку. Я ощутила его так близко и узнала, как пахнет он...

И когда он начал отстраняться, я не понимала, как мне удержаться, чтоб не притянуть его за волосы обратно...

Когда возобновилось время, я не заметила...

Весь вечер Кристоф безбожно флиртовал с каждой из четырех "подруг", не обращая на меня никакого внимания.

...Уже было совсем поздно, когда их машина отъехала от дома, и я, с яростью вырвав свою руку из руки гостеприимного Кристофа, развернулась и широкими шагами отправилась в его крыло.

Мой внутренний голос поднялся до непереносимого крещендо. Коварный, подлый монстр! Чудовище! Я выдеру все его тигриные космы!

- Диана, что случилось?

Он шел впереди меня задом наперед, заглядывая в мои злые глаза. И был так невинен. Я внутренне зарычала. Монстр! Ненавижу!

- Диана, скажи, что не так?

Нет, я понимала, что это игра. Я знала, что он просто дразнил меня. Я знала, что он лишь хотел вызвать мою ревность....Но ничего не могла с собой поделать! Чудовище! И все это в момент, когда я почти...

- Диана, неужели ты опять меня игнорируешь? Ну чем я заслужил такую несправедливость?

Я резко остановилась и, не в силах более сдерживаться, заорала:

- Видеть тебя не желаю!

Полным достоинства бархатным голосом этот монстр ответил:

- Желание дамы для меня - закон!

И исчез.

Я зарычала уже вслух.

Взлетев по лестнице в свою комнату, я долго меряла ее шагами из конца в конец, зло дыша. Но делать это до утра не имело смысла, и я стала раздеваться, надеясь, что хотя бы горячий душ меня успокоит.

Под горячими массажными струями действительно стало легче. Мое дыхание почти выровнялось, но тут, вспомнив контраст между волшебством его прикосновений и тем, что последовало дальше, я опять зарычала и ударила в стену кулаком с такой силой, что должна была бы разбить руку в кровь, но...она остановилась в воздухе, не доходя до стены.

- Если бы я знал, что ты способна на такую яростную ревность, ни за что не стал бы тебя дразнить, - сказал Кристоф тихо в мое правое ухо.

Конечно же, теперь я была в курсе, что он не отказывал себе в желании полюбоваться на мои прелести. Более того, я понимала, что за столько лет, он, наверное, уже выучил меня наизусть. Но если, не видя и не слыша его, я могла хотя бы представить некоторое подобие уединения, то сейчас оно было разбито вдребезги.

- Я не ревную! - крикнула я, разворачиваясь вправо, но он оставался невидим, и я продолжала оглядываться. - У меня просто плохое настроение!

- Нет, я уверен, что ревнуешь. И знаешь... мне это ужасно нравится. У меня есть подозрение, что я тебе небезразличен, - и он тихо засмеялся уже с другой стороны.

- Да я тебя терпеть не могу! И хватит за мной подглядывать! Надоело!- я уже не могла остановиться. - Ревную! Было бы к кому!

- Точно, Диана. Не к кому, - сказал он совсем иным тоном позади меня, - и ты зря злишься. С тобой никто не может сравниться, поверь, - добавил он из-за моего плеча. - Ты совершенно особенная. А если бы ты знала, как пахнешь!.. - и звук втягиваемого воздуха раздался у самого моего уха, - Ах-х-х, бесподобно, Диана... Ведь я тоже тебе нравлюсь, признайся...

- Нет! - упрямо сказала я, но мой голос звучал очень неуверенно даже для меня самой.

-...ну же, Диана, тебе будет хорошо со мной. Ты и не знаешь, сколько удовольствия я могу тебе доставить...- его голос буквально обволакивал желанием. - Ну, скажи, ведь я прав, я нравлюсь тебе?..

- Нет, - пробормотала я, сама не зная почему.

- Ахх-х, как же ты пахнешь, - сказал он уже совсем близко, и голос его зазвучал по-новому: ниже обычного, с хрипотцой. И я засомневалась, что он будет ждать моего согласия в этот раз. - А-х-х, Диана, а какая же ты на вкус, м-м-мм...

Подпрыгнув от прикосновения в совершенно неожиданном месте, я бросилась к выходу и распахнула дверь.

Передо мной невозмутимый и целомудренно завернутый в полотенце стоял Кристоф.

"Нет, как же он это делает?" - ошалело думала я.

- Ты знаешь, Диана, - укоризненно сказал он, - я, конечно, горжусь своей выдержкой, - и, сделав паузу, он провел взглядом по моему обнаженному телу, - но если ты будешь так меня провоцировать, - и снова пауза, и опять мое тело ощутило прикосновение его взгляда, - предупреждаю: я за себя, Диана, не ручаюсь!

В полной растерянности, я бросилась мимо него в свою комнату, забыв о полотенце, оставленном в ванной, сопровождаемая едва слышным смехом...

Размышляя перед сном в постели, я пришла к выводу, что в таких условиях долго не продержусь.

И, почувствовав, наконец, облегчение от этой пораженческой мысли, спокойно заснула с уже привычным поцелуем на губах...

** ** **

Последние дни перед балом напомнили о моем первом пребывании в этом доме: я уставала почти так же сильно. И это очень удивляло, ведь я ничего тяжелого не делала. Но, оказалось, что организация любого дела, надзор за его выполнением и проверка результата тоже отнимают силы. Особенно, если этих дел как капель воды в океане.

И без того идеальный, дом доводился до совершенства: полировались мраморные полы, чистились драгоценные ковры и гобелены, делался микроремонт повреждений, едва заметных глазу. И это не считая генеральной уборки.

В саду кружил рой садовников. Они кропотливо подстригали изгороди, топиары, газоны, высаживали тысячи цветов, заменяя отцветшие, добавляя ярких красок в благородную зелень старинного поместья.

Если дом и сад можно было подготовить заранее, то на кухне процесс шел по-другому. Целый штат поваров и их помощников проверяли прибывшую провизию, делали блюда на пробу, бесконечно согласовывали меню...

И за всем этим должна была следить я.

Безусловно, Мойра находилась рядом, но она сразу дала понять, что лишь помогает, а настоящая ответственность - на мне. Иногда хотелось поинтересоваться, как же они раньше обходились без меня в этом деле, и почему именно я за все отвечаю. Но эти вопросы казались невинными только на первый взгляд. Еще больше опасностей таили в себе возможные ответы... И я молчала.

Однако не все лежало на моих плечах. Была и особая сторона праздника, в подготовке которой я не принимала участия.

- Тебе еще рано, - непонятно говорила Мойра.

А уточнять, что это значило, мне почему-то не хотелось...

С каждым днем, приближающим бал, Кристоф становился все меньше похожим на себя. Обаятельная улыбка, существование которой так поразило меня в свое время, исчезла, будто ее никогда и не было. Его подменил другой - озабоченный, хмурый, нелюдимый. Я перестала ощущать его присутствие рядом: никто не перебирал мои волосы легким ветерком, никто не дразнил едва слышной лаской прикосновений, никто не шептал о том, как волшебно я пахну - мне чего-то не хватало, я только не могла понять, чего именно.

С утра до вечера вся в заботах по подготовке к балу, я проводила целые дни с Мойрой, и лишь спустя некоторое время осознала, что Кристоф избегал меня даже во плоти - за столом его место пустовало, и возле ванной мы не встречались.

Меня саму удивило, насколько я встревожилась...

- Мойра, ты не знаешь, где Кристоф? - вечером, в день накануне бала, я сдалась, не в силах больше выслушивать больные теории своего воображения.

- А что случилось, Диана?

Я замялась, не зная, какими словами выразить свои опасения.

- Ну... мне кажется, он меня избегает. Ты не знаешь, может, я его чем-то обидела? - я старательно отводила глаза, сама не веря в то, что говорила такое.

- Не думаю... - и неожиданно приблизив свое лицо, Мойра заглянула в мои глаза и тихо спросила: - Тебя это беспокоит, не так ли?..

Я кивнула, чувствуя, как предательский румянец заливает мое лицо, и снова отвела глаза. Мойра просияла в ответ.

- Он сейчас в библиотеке. Ну же, иди, поговори с ним!

Ощущая на себе ее взгляд, понимающий больше, чем мне хотелось бы, я поспешила туда.

Конечно же, он знал, что я иду к нему, и встретил меня, открывая дверь в полумрак библиотеки. За окном было уже совсем темно, но комнату освещала лишь одна тусклая настольная лампа. У меня сложилось впечатление, что Кристоф провел тут много времени...

Выражение тревожного ожидания не покидало его лица, делая прекрасные черты резче обычного.

- Кристоф... - я не знала, как начать.

- Да, Диана, говори.

- Что-то случилось? - он не спешил отвечать, и я стала объяснять: - Просто последние дни я тебя почти не вижу и...не чувствую... - я улыбнулась, ожидая комментариев о моем психическом здоровье, но он молчал, и я решилась, -...а когда вижу, ты такой хмурый. Может, я тебя чем-то обидела?

Наконец, его губы тронула улыбка, но долго она не продержалась.

- Нет, Диана, ты здесь не при чем.

Явно взвешивая, стоит ли меня посвящать в то, что его так беспокоило, он напряженно смотрел на меня, закусив губу в раздумье.

Эта картина совершенно неожиданно вырвала меня из реальности и унесла в мир тигриных фантазий...

Интересно, боль - это все, что может подарить этот острый белый клык, зажавший плоть губы? Почему-то я сомневалась в этом...И каковы же эти яркие губы на вкус? Сладкие, уверенно предположила я, не сводя с них застывшего взгляда, и неосознанно облизнула свои...

Предположительно сладкие губы понимающе улыбнулись...

-...Что? - вернулась я в библиотеку.

Но Кристоф не отозвался. Он неотрывно смотрел на меня, и я почувствовала, как внутри все до боли сжимается от желания. Его ноздри слегка дрогнули в ответ, и я вдруг интуитивно поняла, что он в курсе всех процессов, происходящих в моем теле...Вот черт!

- Так в чем дело? - поспешила я отвлечь его внимание.

- Дело... - автоматически повторил он, потом резко выдохнул и опустил взгляд, а когда поднял его, тревога вернулась, но улыбка, оставшаяся на лице, сделала это выражение легче.

- Дело, Диана, в бале...Ты уже много слышала о нем от Мойры, от Дженоба, слуг,...даже от подруг. И каждый сказал тебе часть правды, известную ему. Наверное, я тоже должен познакомить тебя со своей правдой.

Он помолчал и после паузы продолжил:

- Как ты уже знаешь, каждый год мы устраиваем прием для избранных гостей, и само слово "бал" сохранилось лишь как дань традициям. Большинство приглашаемых были определены мной в качестве постоянных участников этого события давным-давно. Для них это большая честь, люди же присутствуют, в основном, только в качестве прислуги...

- Ты хочешь сказать, я буду исключением?

Кристоф вздохнул, оперся о край стола, у которого мы стояли, и опустил голову. Полосы глубоких теней прорезали его лицо, придав еще больше сходства с диким хищником.

"Почему я раньше не видела, как он красив?" - теперь я постоянно задавала себе вопросы, на которые не могла найти ответов...

После нескольких мгновений, проведенных в раздумьях, он взглянул на меня.

- Ты не будешь исключением, Диана. И мне придется представить тебя, как... как...

Забавно. Чего я совершенно не ожидала, так это трудностей с произнесением этого слова у Кристофа. И решила ему помочь.

- Как любовницу, - я еле удержалась от насмешливой улыбки.

- Да, как любовницу, - он был все так же серьезен. - Но дело, конечно, не в этом. Завтра ты увидишь элиту моего мира. Все они отнюдь не просты. Между сильными личностями борьба за власть никогда не прекращается, она лишь на время замирает в точке достигнутого равновесия. Со мной рядом на этом балу давно никого не было, Диана, и твое появление - причина, достаточная, чтобы это равновесие нарушить. Но, скорее всего, это будет испытанием не для меня - бороться с ними придется тебе.

Тревожное напряжение снова переполняло Кристофа, и мне захотелось стереть эту тяжесть с его лица. Я выбрала самый легкий тон и произнесла:

- Какими бы ни были гости, это всего лишь бал!

- Это не просто бал, - он покачал головой, нахмурившись, расстроенный моим непониманием. - Некоторых из них я вижу раз в год - в этот день, и очень этому рад. Раньше я никого и ничего не боялся, Диана, но теперь... - и он нежно провел пальцами по моей щеке, вызвав бурю во всем теле, - теперь есть ты.

Чтобы вернуть ясность ума, я отстранилась и сказала:

- Ну, давай, я не пойду на этот бал...

- Нет, - прервал меня Кристоф, - нет, Диана, теперь ты... часть меня, и поэтому должна всегда присутствовать на этом балу. Я хочу, чтобы ты узнала мое окружение, чтобы узнали тебя...Это нужно хотя бы для того, чтобы ты была в безопасности, чтобы всем было официально известно - ты моя.

Все внутри меня пело в ответ на его слова...Хоть я и не совсем понимала, что он имел в виду, когда говорил, что я должна присутствовать на этом балу всегда. Мое время с ним было мучительно коротко. Я знала это. Десять... двадцать лет самое большее...А потом я увяну.

Огромным усилием воли я вырвалась из плена безнадежных мыслей...

Но, несмотря на все откровения, я чувствовала, что причина его тревоги была в другом. Он так и не сказал мне главного.

- Кристоф, ты обещал сказать мне правду, но так и не сказал.

Он сжал челюсти и отвернулся, не желая отвечать. Но я все равно шагнула ближе и, заглянув ему в лицо, прошептала:

- Чего ты так боишься?

Неожиданно исчезнув, он возник у черного проема окна, спиной ко мне, и глухо произнес:

- Я боюсь, что после этого вечера ты будешь смотреть на меня так, как смотрела три года назад.

** ** **

Да, платье сидело идеально.

Оглядев свое отражение в зеркале, я вновь утвердилась в мысли, что красный - определенно мой цвет. И без того яркая, а теперь еще и в волнах алого шелка, я выглядела экзотическим цветком, от которого невозможно было отвести глаз. Помада в тон, длинные волосы в высокой прическе, юная сияющая кожа...Мои глаза сверкнули от радости: я соответствовала сегодняшнему событию. Посмотрим, что скажет Кристоф, когда увидит меня!

Я знала, что его не было рядом...

Тревожное напряжение вчерашнего дня в его глазах сменилось сегодня почти забытой холодной отстраненностью. За день мы едва перебросились парой фраз. Мойра и Дженоб лишь обменивались молчаливыми взглядами, видя его неподвижный силуэт у окна.

Сама не своя, гонимая призраками прошлого, я, наверное, в сотый раз подумала со страхом, что же мне придется сегодня увидеть. Что могло изменить мое отношение к нему до такой степени, что он боялся?

Спрашивая себя об этом, я не могла не поразиться прихотливым изгибам судьбы. Как случилось, что это вообще стало меня волновать? Что я стала сопереживать его тревоге? Я пропустила этот момент. Как смог этот монстр зацепить мое сердце? Ведь его суть не изменилась. Он оставался тем, кто забрал меня у родителей, кто заставил меня смотреть на ту бойню, оставившую сотни кошмаров после себя. Несмотря на его любовь, он был тем, кто так безжалостно ломал меня (чтобы добиться послушания?). Может, причина была в том, что его любовь была нечеловеческой, и это многое если не прощало, то хотя бы...извиняло? Как случилось, что он стал мне дорог?

А ведь он стал мне дорог...

Красавица в зеркале зло тряхнула головой. Ненавижу боязнь неизвестного! Наступила пора встретиться с этим лицом к лицу.

И, еще раз полюбовавшись на себя для поднятия боевого духа, я зафиксировала на губах ослепительную улыбку и вышла из гардеробной...

Кристоф застыл у окна в той же беспокоившей меня позе: руки сложены за спиной, плечи напряжены. Весь в тревоге.

И я решила отвлечь его любой ценой. Красться не имело смысла, и я нарочно звонко стучала каблучками по лестнице, недоверчиво вспоминая, как боялась ступить на нее впервые. Но он не оборачивался, даже со спины производя необыкновенно сильное впечатление: высокий, элегантный, подтянутый...и мой. Я улыбнулась еще шире.

- Эй, мужчина! - воскликнула я игриво, подходя к нему и предвкушая его реакцию. - Взгляните на вашу даму!

- Моя дама, как всегда прекрас...- холодный, почти равнодушный голос прервался, как только он увидел меня, обернувшись.

Его не спасла ни быстрота восприятия, ни скорость мышления. Ну, наконец-то! В его глазах не осталось места тревоге и переживаниям - только желанию. Я ощутила кожей, как его взгляд прошелся по мне, посылая миллион крохотных вспышек удовольствия. И его лицо озарилось тонкой улыбкой. Нет, он не потерял дар речи. Он просто растягивал удовольствие от созерцания, а затем точно так же, медленно, наслаждаясь каждым мгновением, подошел и взял меня за руку.

- Никогда не видел тебя такой.

- Какой?

- Ослепительной, - и из-под замка его души выскользнуло: - Как же долго я ждал этой улыбки, Диана...

Вдруг я почувствовала необыкновенное раздражение и хмуро посмотрела на дверь. Все давно собрались, и нам нужно было идти. К дьяволу этот бал! Я хотела быть лишь с ним.

-...Но пойти все-таки придется, - понимающе усмехнулся Кристоф и, пальцем приподняв мой подбородок, добавил: - Надо дать и остальным возможность полюбоваться такой красотой. Пойдем, Диана, нас уже ждут...

Переплетение голосов, музыки, звона бокалов становилось ярче с каждым шагом. Плавное течение приглушенных разговоров то и дело прерывалось тихими аккордами разнотонального смеха - гости уже успели осмотреться и теперь активно общались между собой.

Их было много.

- Боишься? - Кристоф остановился, и посмотрел на меня с прежним беспокойством. От полного зала нас отделяло всего несколько шагов.

- Нет, - это была правда, мне не было страшно, и, улыбнувшись, я объяснила, почему: - ведь ты рядом.

Он коснулся моей щеки, отдалив весь мир на мгновение...

- Ты даже представить не можешь, как приятны мне твои слова, - обжег улыбкой и повлек за собой к лестнице, спускавшейся в зал, снова включая окружающую нас реальность на полную громкость.

И бал ворвался, подавляя небывалыми впечатлениями...

Огромный зал, в котором я бывала много раз, стараниями Мойры изменился до неузнаваемости. Нереальное ощущение удвоения пространства, чуть не сбившее меня с ног в первое мгновение, вскоре объяснилось зеркалами, покрывшими целую стену. Но в следующую секунду от них мое внимание уже отвлек пол, который выглядел так, будто был сделан из чистого золота. Такой же стала и лестница, по которой спускались мы с Кристофом. Как это было сделано? И когда? Скрытые источники света, мягко освещавшие зал, удивительно гармонировали с бесчисленными старинными канделябрами. Темно-красные толстые свечи капали кровью на золото пола...

От созерцания этого великолепия меня отвлекло царапанье бесчисленных острых взглядов. Их обладатели еще оставались смутными фигурами, заполнявшими зал, но я уже ощутила их особое внимание ко мне. И вспомнив предупреждение Кристофа о том, что меня, несомненно, будут испытывать на "соответствие", я поклялась себе, что ему не придется стыдиться моего присутствия.

Прислушиваясь к его близости, опираясь на его сильную руку, я заставила свое сердце биться спокойно и размеренно. Я превратила лицо в надменную маску, скрывшую мое смятение. Боковое зрение подсказало, что теперь мое выражение лица было таким же, как и у Кристофа.

И только потом я поняла, насколько было тихо. Несмотря на огромное количество гостей, звук падающих капель воска звенел, как в пустой пещере. Но как только наши ноги коснулись пола, полилась музыка, и нас стали приветствовать ожившие статуи. Традиция, без сомнения.

Кристофу кивали, говорили комплименты, кланялись, но смотрели...на меня.

"... твое появление - причина, достаточная, чтобы это равновесие нарушить..."

Удивительно, насколько разной была их одежда: камзолы и кринолины без стеснения соседствовали со смокингами и вечерними платьями. Бриллианты, рубины и сапфиры прошлого не стыдились современных минималистических украшений.

Они вне времени, поняла я.

Просто каждый выбрал то, что ему больше нравилось. И выберет вновь, пройдя сквозь будущее неизменным, как Кристоф. А я...

- Ваша дама прекрасна.

- Как и все, что меня окружает...

Эти яркие индивидуальности не могли составлять стаю, было ясно видно - они собрались только ради сегодняшнего дня. Среди них память выхватывала лица знаменитостей, кого-то, к своему удивлению, я запомнила по опере, иных видела впервые. Было много женщин. Они не отличались неземной красотой, но было в их лицах что-то, делающее мое присутствие здесь неуместным...

- Вот, Диана, те, кто правит этим миром, те, кто пасет стадо, - и снова улыбка, обращенная неизвестно к кому, - владельцы несметных состояний, убежденные рабовладельцы,...и, конечно же, мои почетные гости!

Кристоф говорил негромко, обращаясь лишь ко мне, и "почетные гости" вежливо занимались друг другом, подчеркнуто не обращая внимания на нас, стоявших в центре. Только иногда я ловила насмешливый взгляд, напоминающий, что каждое слово было услышано. Свидетельствующий, что все сказанное - правда.

Правда, которую мне придется принять.

И действительно, было очень трудно поверить, что каждый из сотен стоявших здесь, вызывал у своих слуг ужас, подобный тому, который когда-то я сама испытывала к Кристофу. Что у каждого были власть, безграничные возможности и...хранилища пищи.

Но труднее всего было поверить в то, что это меня теперь не пугало.

** ** **

- Итак, графиня Измаилова, - негромко обращался Кристоф. - Мы рады вас приветствовать... познакомьтесь, это...

...

- Вероника, ты, как всегда, прекрасна. Познакомься, это...

...

- Ради вас видеть, Роберто, познакомьтесь, это...

...

Их лица, проходя передо мной бесконечной вереницей, слились в одно: тревожащая, холодная красота, гипнотический взгляд, влекущая грация движений, таящих силу дикого зверя. И только глаза у каждого своего особенного цвета, переменчивого, как настроение их обладателя: синие, как осеннее небо, серые, как стальной клинок, карие, как крепкий кофе в деревянной чашке в том городке, где...

- А это один из наиболее уважаемых гостей.

И хотя передо мной было несколько мужчин, я сразу поняла, к кому относились эти слова.

- Познакомься, Диана, один из первых гостей бала, почти его основатель - Адамас.

Темные вьющиеся волосы, аккуратная ухоженная щетина - большего память не сохранила, но и этого было достаточно, чтобы перенести меня в тот летний вечер и услышать его слова, как наяву.

" Иди за мной... "

Адамас улыбнулся и поцеловал мне руку, не побеспокоившись спросить взглядом разрешения у Кристофа перед этим, как делали все остальные.

И слишком долго ее не отпускал...Пауза затягивалась.

Безусловно, он помнил меня. Я невольно улыбнулась в ответ, когда в памяти всплыла та неуместная истерика, спасшая мне жизнь...

- Почти, так как основателем являешься ты, Кристоф, не так ли...- его темно-карие глаза все еще не оставляли моего лица, и это уже выглядело почти оскорблением.

Б о льшая мышечная масса моего несостоявшегося убийцы с легкостью компенсировала то, что он был чуть ниже Кристофа. Но это не мешало разглядеть их невероятное сходство: сила, уверенность и властность в облике делала их почти близнецами.

"Старая вражда? Соперничество?" - предположила я, отмечая их скрестившиеся взгляды, но тут Кристоф развернул меня к другим гостям.

И хотя я не обладала его сверхчувствами, от меня не укрылось, как напряжение сковало его тело, как насторожены стали глаза, когда он смотрел на меня исподтишка...

Вдруг музыка, до сих пор составлявшая ненавязчивый фон для общения, изменилась, вплетая по нарастающей в незнакомую мелодию диссонансные резкие звуки, которые, в конце концов, составили с ней удивительную гармонию.

Едва заметная волна оживления, обежавшая зал, предсказывала приближение чего-то особенного, но ничто не могло подготовить меня к последовавшему зрелищу.

Одна за другой, с разных сторон на середину зала выходили пары, и каждая вступала в танец, никак не согласованный со стилем движений других. Не успела я подумать, что это больше всего напоминало конкурс импровизаций, как один из танцоров, подхватив свою партнершу в полунаклоне, запустил ее снарядом в стену. Пораженное "ах!" даже не успело вырваться из моей груди, как женщина, оттолкнувшись от стены и перевернувшись в полете, грациозно приземлилась на каблуки-стилеты рядом со своим жестоким партнером, смеясь. И началось! С каждым последующим движением танец все больше уступал место единоборству.

Дамы, подброшенные в воздух, делали сальто, приземлялись и в отместку подсекали своих партнеров, вынуждая тех отступать и уклоняться. За что мужчины поднимали их над головой и резко бросали о пол, но тщетно: изворотливые кошки всегда могли устоять. Платья, которые, казалось, должны были мешать, удивительным образом подчеркивали движения их точеных фигур.

Очень быстро я поняла, почему вышло так мало пар - огромный зал был слишком мал для их быстроты и силы. Наблюдая за непринужденностью этих игр, я засомневалась, что посмела бы сбежать, увидев это в бытность свою служанкой.

Однако, самое поразительное было в том, как этот синтез танца и жестокой драки подчинялся дикому ритму музыки - они составляли единое целое...

- Это невероятно! Ты должен был рассказать мне заранее, - я не могла оторвать взгляд от этих нечеловечески красивых танцев.

- Это мелочь, Диана...Лишь начало, - но не было в его голосе улыбки. - Ты даже представить себе не можешь, на что мы способны.

И вслед за вступлением более спокойной музыки, напоминавшей вальс, Кристоф подхватил меня в танец. Наше кружение было классически размеренным, и мне подумалось, что это к лучшему, ведь моя неуклюжесть по сравнению с остальными дамами так очевидна. Расслабившись, я позволила себе идти за партнером до самого конца мелодии, и поэтому, когда прозвучали завершающие аккорды, и Кристоф неожиданно подбросил меня вверх, я застыла в моменте головокружительного полета. Окруженная волнами алого шелка, я пораженно разглядывала тонкую лепнину потолка прямо перед своим лицом, а потом вдруг оказалась в руках Кристофа, лукаво улыбавшегося мне.

Это было мгновение изумительной красоты, и мне так не хотелось, чтобы он меня отпускал...

Большой зал постепенно пустел, выливая толпу через стеклянные двери в сад. Я не знала, что было запланировано дальше, но понимала - это не зря. Кристоф хотел увидеть мою истинную, неподготовленную, реакцию. И потому жадно впитывала впечатления от происходящего вокруг, пытаясь из них выстроить картину ожидавшего меня впереди.

Вглядываясь в лица гостей, я отмечала почти детское нетерпение, радостное предвкушение чего-то...забавного.

В отличие от гостей, Кристоф не спешил и рад не был...

Когда мы, почти последними, вышли на улицу, я увидела, что толпа, расступившись, окружила небольшое пространство, посреди которого стояло десятка два людей.

Обычных. Тех, которые умирают. Таких, как я.

Их затравленные взгляды напоминали взгляды бродячих псов, окруженных волками. Или, скорее, тиграми. На лицах некоторых были кровоподтеки. Одежда сохранила последние следы их жизни - джинсы и майки, остатки дорогих костюмов. Среди бледных мужских лиц затерялось одно женское, бескровное, почти неживое...

Нетерпение в глазах гостей достигло апогея.

Рефлекторно я оглянулась на дом, зная, что, невидимые за шелком занавесей, слуги сейчас тоже изнывают, но не от нетерпения, а от ужаса...

Мощная фигура ступила в круг, и громкий голос Адамаса зазвучал, донося каждое слово:

- Каждый из вас преступил установленные нами законы, несмотря на то, что знал о последствиях, - он послал быстрый взгляд в мою сторону. - Но мы великодушны и дарим вам последний шанс, - и насмешливая улыбка, появившаяся на лице Адамаса, отразилась в лицах гостей. - Те, кого не поймают в течение семи минут, будут освобождены. Остальных ждет...наказание, - и улыбка стала кровожадной ухмылкой.