Первобытное общество на территории Беларуси 9 страница

Борьба крестьян против феодального угнетения принимала различные формы: подача жалоб царю и местным властям, от­каз выполнять чрезмерные повинности, побеги от своих владель­цев, неподчинение властям, вооруженные выступления. Уже в первой трети ХIХ в. на территории Белоруссии имели место 46 крупных выступлений крестьян.

Рост крестьянских волнений вынуждал царизм принимать некоторые законодательные меры, чтобы ограничить произвол. помещиков и арендаторов и тем самым ослабить недовольство крестьян. Еще Павел I, чтобы ограничить произвол помещиков, издал указ, запрещающий вынуждать крестьян работать в воскре­сенье и рекомендовал ограничить барщину до трех дней в неде­лю. Но эти рекомендации остались на бумаге, ибо принимать их или не принимать решал сам помещик. Не смог решить эту про­блему и указ Сената 1818 г., который предписывал губернаторам западных губерний установить «строгий надзор» за тем, чтобы помещики не требовали от своих крестьян выполнения «непомер­ных повинностей», а только тех, которые «обозначены в инвентарях». Это вынудило Кабинет министров в 1824 г. создать комис­сию по проверке повинностного состояния крестьян Белоруссии. В результате проверки было установлено, что при определении повинностей помещики допускают «полный произвол» и вынуж­дают крестьян выполнять чрезмерные «уроки работы».

Но выводы комиссии также ничего не дали, ибо царизм боял­ся затрагивать основы крепостного права. Об этом свидетельству­ет и тот факт, что Николай I еще пять раз создавал различные секретные комитеты по решению крестьянского вопроса, но ког­да дело доходило до принятия конкретного решения, то он при­знавал рекомендации комитетов несвоевременными, а сами ко­митеты распускал.

И тем не менее, во второй четверти XIX в. были проведены некоторые реформы, призванные разрядить напряженное состо­яние в деревне. В 1835 г. были утверждены «Правила об отдаче крестьян по найму на земленные и другие черные работы». Со­гласно им, помещики могли отдавать по контрактам из многосе­мейных дворов не более половины работников, причем в контрак­тах должны были указываться «размер оплаты, количество рабочего времени и место работы».

Была проведена также реформа по усовершенствованию уп­равления государственными крестьянами, инициатором которой выступил граф П.Д.Киселев, назначенный в 1836 г. министром государственных имуществ. Несколько ранее он разработал прин­ципы управления имениями, секвестрированными в западных губерниях у участников восстания 1830 — 1831 гг. На их основе было подготовлено и в декабре 1839 года подписано Николаем I «Положение об управлении государственными имениями в западных губерниях и Белостокской области». Оно предусматривало осуществление двух основных мероприятий:

а) проведение люстрации — подробное описание каждого государственного имения;

б) создание аппарата, который должен был осуществлять уп­равление государственными имениями.

Для проведения люстрации в каждой губернии были созданы специальные комитеты из государственных чиновников. Они руководствовались в своей деятельности отдельным «Положением о люстрации» и должны были урегулировать хозяйственное по­ложение государственных крестьян, их взаимоотношения с вре­менными владельцами.

Чтобы ликвидировать острое малоземелье государственных крестьян, «Положение» предусматривало передел их земельных наделов. Средний размер душевого надела должен был состоять из трех десятин пахотной земли и одной десятины сенокоса — четырех десятин на ревизскую душу. Предусматривалось также выделение на каждое крестьянское хозяйство небольших участ­ков леса. Увеличение крестьянских наделов происходило за счет ликвидации фольварков.

Для урегулирования повинностей крестьяне государственных имений согласно имущественному положению были разделены на четыре разряда: тяглые, которые имели не менее 2 голов ра­бочего скота (волов или коней); полутяглые, которые имели одну голову рабочего скота; огородники и бобыли. Для тяглых кресть­ян барщина устанавливалась в размере 3 дней с лошадью в неде­лю. Для полутяглых она уменьшалась наполовину. Огородники за пользование огородами и выпасами выполняли разные дворовые работы, а в случае необходимости привлекались и на барщину. Бобыли — люди безземельные, а часто и бездомные использова­лись на работах в имениях за натуральное или денежное вознаг­раждение.

Проведенные реформы, несмотря на их половинчатость, все же улучшили положение государственных крестьян. В результа­те проведения люстрации размеры повинностей у них снизились на 30 — 35% по Минской и Гродненской и на 62 — 65% — по Ви­тебской и Могилевской губерниях; душевые земельные наделы увеличились на 32 — 35% по Минской и Гродненской губерниях и на 15% — по Могилевской.

Для контроля за осуществлением реформ во время люстра­ции и управления государственными имениями после был создан специальный аппарат: палаты государственного имущества в гу­берниях, казенные округа в уездах, волостные правления и воло­стные суды в сельской местности. Губернские палаты и казенные округа комплектовались из государственных чиновников, волос­тные правления и волостные суды, а также сельские старосты, сотские и десятники избирались самими крестьянами.

Люстрация явилась исходным пунктом в осуществлении даль­нейших мероприятий на пути урегулирования хозяйственного положения государственных крестьян. В апреле 1844 г. Николай I утвердил проекты Киселева о переводе крестьян государствен­ных имений с барщины на оброк. Размеры оброка должны были соответствовать доходу, который получала казна по инвентарям

и контрактам. До 1857 г. барщина в государственных имениях на территории Белоруссии уже полностью была заменена оброком (денежным). Оброк продуктами и другие повинности были отме­нены. К этому времени повсеместно были ликвидированы и фоль­варки в государственных имениях.

Реформируя хозяйственные взаимоотношения в государ­ственных имениях, царское правительство не упускало из-под своего внимания и частновладельческих крестьян, волнения сре­ди которых из года в год нарастали. В 1844 году в Белоруссии и на Правобережной Украине (Волынская, Киевская и Подольская гу­бернии) были созданы губернские инвентарные комитеты, кото­рым было поручено пересмотреть в помещичьих имениях ранее существующие инвентари, а где их не было — составить новые, В своей деятельности они руководствовались особыми правилами, главным требованием которых было определение повинностей крестьян в соответствии с размером и качеством отведенных им земельных наделов. Повинности не могли превышать ¹/₃ валового дохода с земельного надела, которым пользовалось крестьянское хозяйство.

Правилами предусматривалось также, что крестьянское хозяйство, имеющее только одного трудоспособного мужчину, наделяется наделом от 4 ³/₄ до 9 десятин в зависимости от количе­ства и качества земли в имении. Такое хозяйство должно было отработать на барщине 3 дня с лошадью (мужская барщина) и 1 день без лошади (женская барщина). Подводная повинность оставалась, но должна была выполняться в счет барщинных дней. Помещикам запрещалось когда им вздумается устанавливать сгонные дни, а также обкладывать крестьян натуральными по борами.

Эти ограничения вызвали недовольство среди помещиков. Будучи членами инвентарных комитетов, они добивались сохра­нения не только ранее существующих повинностей, но в ряде слу­чаев и их увеличения.

В связи с сопротивлением помещиков составление и введе­ние новых инвентарей затянулось. Чтобы сломить дворянский консерватизм, царизм пригрозил помещикам, что банковские кредиты и льготы по выплате недоимок будут предоставляться только тем, кто введет в своих имениях новые инвентарные прави­ла до 22 декабря 1852 г. Но помещики решительно воспротивились этому и обратились к царю с просьбой об их отмене. Царизм пошел на уступки, и в 1854 г. действие новых инвентарных правил было остановлено. Начался их пересмотр губернскими комитетами.

После доработки инвентарные правила в 1855 г. рассматри­вались в Государственном совете, который принял решение, что каждый помещик должен выделить в пользование крестьян 3,75 десятины земли на ревизскую душу. Если надел превышал 9 деся­тин земли, помещик мог его уменьшить. Разрешалось менять и крестьянские наделы. Барщина с тяглого крестьянского двора определялась в размере 3 дней мужской и столько же женской в неделю. Подводная повинность засчитывалась в счет барщины. Все другие работы — сгоны, гвалты, шарварки и др. отменялись.

Но и эти правила встретили жесткое сопротивление помещи­ков, в результате чего пересмотр и составление новых инвентарей затянулось. Царское же правительство, боясь обострения от­ношений с местными помещиками, не подгоняло их. До 1857 г. пересмотренные и заново составленные инвентари были введе­ны в действие только в ¹/₁₀ части помещичьих имений в Белорус­сии, Когда же началась подготовка к отмене крепостного права, введение новых инвентарей вообще прекратилось.

Инвентарная реформа во владениях помещиков и люстрация государственных имений не могли существенно повлиять на по­ложение крестьян, ибо не затрагивали основ феодально-крепост­нической системы, которая уже переживала глубокий кризис. Кризис находил свое выражение в том, что резко сокращались посевы, снижалась урожайность основных сельскохозяйственных культур, уменьшалось поголовье скота в крестьянских хозяйствах. За последнее десятилетие перед реформой посевы зерновых куль­тур в крестьянских хозяйствах сократились на 110 тысяч четвер­тей, картофеля—почти на 200 тысяч, количество лошадей умень­шилось с 880 до 663 тысяч голов, крупного рогатого скота — с 1998 тысяч до 1431 тысячи, овец — с 1756970 до 1520500 голов. В результате все большая часть крестьян не могла платить налоги и выполнять другие повинности в пользу своих владельцев и го­сударства. За 40 — 50-е годы недоимки крестьян в белорусских губерниях возросли в 1,5 — 2 раза. В одной только Витебской гу­бернии сумма недоимок в 1856 г. достигла 5648 тысяч рублей.

В полосу кризиса вступило и помещичье хозяйство. Кризис проявлялся в резком снижении доходов, росте задолженности кредитным учреждениям, финансовых банкротствах и распрода­же имений с аукционов. Сумма долгов помещиков пяти белорус­ских губерний достигла в то время 39,6 млн. рублей. В кредитных учреждениях Витебской губернии было заложено 500 имений из 1626, в Минской губернии — 550 из 2105. Даже такие образцово организованные (на основе барщины) многоотраслевые предпри­нимательские хозяйства, как гомельское имение князя Паскевича, дошли до состояния финансового банкротства.

Свидетельством кризиса феодально-крепостнической систе­мы в 40 — 50-е годы было также нарастание крестьянского дви­жения. Если на протяжении первой трети XIX в. было зарегист­рировано 46 крупных выступлений крестьян, то во второй трети их количество возросло до 91. Они охватили 190 населенных пун­ктов. Для подавления большинства из них использовалась воен­ная сила.

Главными мотивами крестьянского движения 40 — 50-х го­дов являлся поиск воли и земли, стремление вообще освободить­ся от крепостной зависимости. Наибольшее количество таких выступлений выпало на вторую половину 40-х годов (23) и предреформенное пятилетие (46). 30 выступлений крестьян произош­ло в Минской губернии, 24 — в Гродненской. Все это ставило на повестку дня необходимость отмены крепостного права.

 

Беларусь в войне 1812 г.

В результате революции 1789-1794 г. во Франции к вла­сти пришла буржуазия, которая поставила цель — утвердить свое экономическое и политическое господство сначала в Европе, а затем во всем мире. Осуществляя эти устремления, генерал На­полеон Бонапарт в ходе войн 1796 — 1809 гг. подчинил почти все страны Западной Европы, за исключением Англии и Швеции.

Серьезное препятствие на пути к всемирному господству Франции представляли Англия и Россия. Еще в 1804 г. вместе с Австрией они создали военную коалицию, чтобы противостоять захватническим устремлениям Наполеона. Но в ходе русско-фран­ко-прусской войны 1805 — 1807 гг. коалиция потерпела пораже­ние. Австрия и Пруссия стали саттелитами Франции. Англии Наполеон объявил континентальную блокаду, вынудив присоеди­ниться к ней все завоеванные им государства. По условиям Тильзитского мира к ней вынуждена была присоединиться также Рос­сия. Это нанесло большой урон ее внешней торговле.

Кроме того, в результате русско-франко-прусской войны на­полеоновская армия вышла непосредственно на границу с Росси­ей, что создало угрозу вторжения ее в пределы Русского государ­ства. Эта угроза особенно возросла, когда Наполеон создал из польских и литовских земель, отнятых у Пруссии, Варшавское герцогство. В 1809 г. его территория была расширена за счет польских земель, бывших ранее в составе Австрии.

Готовясь к нападению на Россию, Наполеон наводнил Прус­сию и Варшавское герцогство своими войсками, постоянно попол­няя их контингент. Одновременно он сколачивал из соседей Рос­сии —Австрии и Пруссии франко-австро-прусский военный союз, обещая им расширить свои территории за счет земель, которые входили в состав России. Это привело к тому, что Австрия и Прус­сия заключили с Наполеоном союзные договоры, согласно кото­рым обязались выставить против России свои войска. Активно разыгрывалась также польская карта. Наполеон обещал польским магнатам и шляхте в результате франко-русской войны возродить Речь Посполитую, сохраняя границы 1772 года.

Для нападения на Россию Наполеон сформировал так назы­ваемую «Великую армию», которая насчитывала 640 тысяч чело­век и имела на вооружении 1372 орудия. Около половины армии состояло из иностранных формирований (австрийских, немецких, польских, итальянских, испанских, швейцарских, португаль­ских и др.)

Подготовка Франции к войне не была тайной для России. Рус­ское правительство знало об этом и готовилось к обороне. Но за два года оно успело сосредоточить здесь небольшие запасы бое­припасов, провианта и фуража. И в инженерном отношении мест­ность была подготовлена слабо. Были построены только военные крепости в Бобруйске и Динобурге, на левом берегу Двины — Дрисский лагерь с системой земляных редутов, около Борисо­ва — мост на Березине и предмостные укрепления перед ним.

Шло также комплектование русской армии. Она пополнялась в результате рекрутских наборов и в марте 1812 г. состояла из 590973 человек. На ее вооружении насчитывалось 1620 орудий. Но большая часть войск и артиллерии находилась в Молдавии, Крыме, Новороссии, Финляндии, на Кавказе и во внутренних гу­берниях России. В Белоруссии, Литве и на Волыни были размеще­ны только три русские армии. Они насчитывали 230 тысяч чело­век и имели на вооружении около 1000 орудий. В состав этой группировки входили: 1-я Западная армия (127 тыс. человек, 550 орудий), 2-я Западная армия (45 — 48 тыс. человек, 170 орудий), 3-я Западная армия (43 — 46 тыс. человек, 168 орудий) и вспомо­гательный корпус под командованием генерала П.К.Эссена (18,5 тыс. человек). Они размещались вдоль западной границы России, протяженностью около 600 км. 1-ая Западная армия под коман­дованием генерала Н.Б.Барклая де Толи (он же главнокомандую­щий русской армии) занимала позиции по линии восточней Не­мана, от Кейдан (нынешний Кедайняй) до Лиды, протяженностью в 180 км. Ее штаб-квартира находилась в Вильно. 2-я Западная армия под командованием П.И.Багратиона занимала промежу­ток между Неманом и Бугом, протяженностью в 50 км. Штаб-квар­тира армии находилась в Волковыске. Эти армии вместе с корпу­сом генерала П.К.Эссена прикрывали дороги на Петербург и Москву. 3-я Западная армия под командованием генерала А.П. Тормосова размещалась на Волыни и прикрывала киевское на­правление. Штаб-квартира армии находилась в Луцке. Ближайшие резервы размещались в районах Торопца и Мозыря.

Согласно первоначальному плану войны, разработанному военным советником Александра I немецким генералом К.Фулем, 1-я Западная армия должна была сконцентрироваться в районе Свентян, а затем, в случае наступления противника, отступить к Дрисскому укрепленному лагерю и занять оборону. 2-я Западная армия и казаки генерала Платова имели задачу в случае наступ­ления французских войск на 1-ю армию нанести удар по флангу и тылу противника. 3-я Западная армия, укрепленная 2-м резерв­ным корпусом генерал-лейтенанта Эртеля (из Мозыря), должна была действовать на фланге французских войск, наступающих против 2-й армии.

Но этот план был ошибочным. Разделение русской армии на две части при промежутке между ними около 180 — 200 км было опасным, ибо создавало возможность для неприятеля разбить их в отдельности. И такая возможность существовала. Наполеоновс­кая армия численно в два с половиной раза превосходила рус­скую армию, а Наполеон отлично владел высоким искусством маневра. К тому же русские армии оставались в стороне от пря­мого пути Наполеона на Москву. Закончив приготовления, Напо­леон 12 (24) июня 1812 г. без объявления войны начал военные действия против России. Хорошо владея информацией о количе­ственном составе и размещении русских войск, он вклинился в стык между армиями Барклая де Толи и Багратиона, рассчиты­вая разбить их в отдельности в приграничных боях. Сначала он планировал нанести поражение армии Барклая де Толи и напра­вил в район Вильно свои основные силы. Но Барклай де Толи ук­лонился от генерального сражения и 14 июня начал отвод своих войск в Дрисский военный лагерь. 17 июня начала отступление и 2-я русская армия. Через Слоним, Новогрудок и Минск она шла на соединение с армией Барклая де Толи. Это спутало планы На­полеона и вынудило его внести коррективы в стратегический план войны.

Чтобы не дать возможности объединиться русским армиям, Наполеон направил из Вильно наперерез Багратиону 50-тысяч­ный корпус маршала Даву и из Гродно — 66-тысячную армию под командованием своего брата, вестфальского короля Жерома Бо­напарта.

26 июня 1-я русская армия была уже в районе Дриссы. Про­веденный в тот же день осмотр военными специалистами Дрисского лагеря показал полную его непригодность к обороне. Ла­герь не прикрывал путей ни на Петербург, ни на Москву. Противник мог легко его обойти, а засевшие в нем войска, не имея поддержки извне, вынуждены были бы капитулировать.

Учитывая это, Барклай де Толи принял решение оставить в среднем течении Западной Двины 25-тысячный корпус генерала П.Х.Витгенштейна для прикрытия дороги на Петербург, а сам выступил из Дриссы и с основными силами направился в Витебск, надеясь там дождаться соединения с армией Багратиона.

В это время армия Багратиона продолжала отступление. Уже в дороге Багратион узнал, что наперерез ему идут корпус марша­ла Даву и армия Жерома Бонапарта. 26 июня Даву занял Минск. Натолкнувшись около местечка Свержень на французские войс­ка, Багратион повернул на Несвиж, чтобы, двигаясь через Слуцк, Бобруйск и Могилев, выйти на соединение с армией Барклая де Толи.

Отход русских армий вглубь страны сопровождался часты­ми стычками с наседавшими на них французскими войсками. Особенно ожесточенные бои вели казаки генерала Платова, ко­торые прикрывали тыл армии Багратиона. 27 и 28 июня казаки

Платова разбили около местечка Мир кавалерийскую дивизию наполеоновского генерала Рожнецкого, а 2 июля около местечка Романове уничтожили два кавалерийских полка противника.

Победы около Мира и Романово облегчили отступление 2-й русской армии. Но положение оставалось опасным. Находясь еще в Слуцке, Багратион узнал, что кавалерия Даву движется на Боб­руйск. И на этот раз Багратион вывел свою армию из опасного положения. Осуществив переправу через Березину под прикры­тием гарнизона Бобруйской крепости, он направился к Могиле­ву. Даву подошел к Могилеву раньше Багратиона. 10 июля он за­нял очень удобную позицию в 11 км от Могилева около д. Солтановка и стал ждать подходившую армию Багратиона. В тот же день состоялась битва между русскими и французскими войс­ками. Багратион уничтожил полк кавалерии противника, но сло­мить сопротивление Даву ему не удалось. Поэтому он оставил около Солтановки корпус генерала Раевского, а сам с основными силами отошел к Новому Быхову и 13 июля переправился через Днепр.

11 июля на протяжении всего дня кипел бой между войсками корпуса Раевского и французами около местечек Дашковка и Новоселы. По напряженности боя Даву считал, что перед ним вся армия Багратиона. Он даже начал готовиться к генеральному сражению. Но 12 июля отступил и Раевский. Даву только через двое суток узнал, что армия Багратиона уже на левом берегу Днеп­ра. Спасенная от разгрома полководческим талантом Багратио­на и мужеством солдат корпуса Раевского 2-я русская армия че­рез Чериков и Мстислав ль двигалась к Смоленску на соединение с 1-й армией Барклая де Толи.

Тем временем 1-я русская армия отступила от Дриссы через Полоцк на Витебск. Барклай де Толи не знал, что 2-я армия дви­жется на Смоленск. Он расчитывал соединить обе армии в Витеб­ске и дать Наполеону генеральное сражение. Чтобы задержать наступление французов и дать возможность 2-й армии подойти к Витебску, Барклай де Толи выслал навстречу французам по бешенковичской дороге 2-й пехотный корпус под командованием генерала Остермана-Толстого с преданными ему четырьмя пол­ками кавалерии.

Авангард Остермана-Толстого встретился 13 июля около ме­стечка Островно с бригадой французской кавалерии. Завязался бой. Он продолжался и 14 июля. К этому времени подошли основ­ные силы русских и французских войск. Корпусу генерала Ос­термана-Толстого с подошедшей к нему на помощь дивизией ге­нерала Коновницына пришлось на протяжении двух суток отбивать бешеные атаки превосходившего в несколько раз про­тивника. Русские солдаты сражались с исключительным муже­ством. На вопрос одного из подчиненных, что делать в связи с большими потерями подчиненных ему войск, генерал Остерман-

Толстой ответил: стоять и умирать. И они умирали, защищая род­ную землю.

Бои под Островно и Куковячином дали возможность принять и осуществить важнейшее для судьбы русской армии решение: отказаться от мысли дать генеральное сражение под Витебском и отходить к Смоленску, на соединение с армией Багратиона. Но­чью с 15 на 16 июля армия Барклая де Толи оставила Витебск и направилась на Смоленск.

В то время, когда основные силы армии Наполеона заверша­ли свое движение по территории Белоруссии, произошло несколь­ко сражений севернее Полоцка. Против 25-тысячного корпуса Витгенштейна Наполеон выставил 28-тысячный корпус маршала Удино и поставил ему задачу угрожать Петербургу.

14 июля Удино занял Полоцк, 18 июля — местечко Клястицы. В тот же день авангард Витгенштейна, которым командовал ге­нерал Я.Т.Кульнев атаковал французов и нанес им ощутимые по­тери. Удино потерял весь обоз, 900 пленных и вынужден был от­ступить в Полоцк. Кульнев преследовал противника, но около д. Боярщина попал в засаду и был смертельно ранен. Последними его словами были: «Снимите с меня георгиевский крест, пусть неприятель не знает, что убил русского генерала. Не уступайте ни шага земли, защищайте Отечество».

Витгенштейн преследовал отступавшего Удино до самого Полоцка, но взять город не смог и расположился между Друей и Дриссой. Удино остался в Полоцке.

Во второй половине июля произошло также несколько сра­жений между русскими и французскими войсками в Гродненской губернии. Отправляясь преследовать Багратиона, Жером Бона­парт оставил в Слониме саксонский корпус маршала Ренье для прикрытия своего тыла от 3-й русской армии генерала А.П.Тормосова, которая находилась на Волыни.

Генерал Тормосов, получив приказ вести наступление в тыл французской армии, направил свои войска в Гродненскую губер­нию. 15 июля его части вступили в бой с корпусом Ренье, который в это время уже размещался в Кобрине. Сопротивление саксон­цев было сломлено. В этой битве Ренье потерял 6 тысяч человек, а 4-тысячный отряд под командованием генерала Клингера по­пал в плен.

После поражения под Кобрином Ренье вернулся в Слоним. На помощь ему спешил 34-тысячный корпус под командованием генерала Шварценберга. Соединившись около Слонима, они вновь направились против армии Тормосова. В районе Пружан состоя­лось несколько битв. Но они не принесли успеха французам, хотя последние и имели значительное численное превосходство. Прав­да и Тормосов вскоре отступил на Волынь, так как сил для даль­нейшей борьбы было недостаточно.

Еще задолго до нападения Наполеона на Россию население Белоруссии было втянуто в водоворот войны. Крупные магнаты и

сполонизированная шляхта с воодушевлением встретили обеща­ния Наполеона возродить Речь Посполитую и ее составную часть — Великое княжество Литовское. Они бросали свои имения и отъезжали в Пруссию, Саксонию и герцогство Варшавское, что­бы вступить в армию Наполеона и принять участие в войне с Рос­сией. Доменик Радзивилл за свой счет организовал 8-й уланский полк, который после в авангарде наполеоновских войск первым вошел в Вильно. Из поляков и частично из белорусов были сфор­мированы дивизии генералов Домбровского, Княжевича, Камин­ского, Заенчака, которые входили в 5-й корпус генерала Ю.Понятовского и насчитывали 36400 человек.

Наполеоновские шпионы и эмиссары, наоборот, направлялись в Россию (белорусские, украинские и литовские губернии) и вели массовую агитацию среди населения, особенно крестьян, угова­ривая их уклоняться от рекрутских наборов, воздерживаться от уплаты налогов, прятать от русских запасы продовольствия и фуража и беречь их для будущего освободителя «от русского ига».

В таких условиях в марте 1812 г. в белорусских губерниях проходил рекрутский набор в русскую армию. Он проходил слож­но. Крестьяне не везде шли в рекруты добровольно. Но в целом планы рекрутских наборов в русскую армию в Белоруссии выпол­нялись. Только в 1811 г. здесь было набрано 14750 человек, а за период с 1796 по 1812 г. — более чем 179000 человек. Большин­ство из них проходили службу на территории Белоруссии. Шесть дивизий 1-й русской армии были укомплектованы исключитель­но уроженцами белорусских губерний.

В начальный период войны, когда русская армия отступала вглубь страны, большинство белорусского населения оказывало ей посильную помощь: делилось продовольствием, предоставля­ло подводы, давало надежных проводников, разведчиков и нередко принимало участие в боевых операциях на стороне русских войск. Известно много случаев такой безвозмездной помощи.

Имели место, конечно, и противоположные случаи, когда кре­стьяне при приближении противника отказывались перевозить военное и церковное имущество, нападали на имения русских помещиков и грабили их. Но это были, скорее всего, социальный бунт и боязнь за свою жизнь и имущество, чем антирусские на­строения, которые хотят сегодня приписать белорусскому крес­тьянству некоторые историки и публицисты.

Что касается крупных магнатов, сполонизированной шлях­ты, католического и даже некоторой части православного духо­венства, то они выступили в поддержку французских оккупан­тов. Армию Наполеона они встречали с воодушевлением. В Вильно на Панарских горах Наполеона встретила делегация магистрата во главе с его президентом шляхтичем Лохницким и вручила ему ключи от города.

Прибыв в Вильно, Наполеон провозгласил возобновление Ве­ликого княжества Литовского в границах Виленской, Гродненс­кой, Минской губерний и Белостокской области. Это еще более подогрело патриотические настроения польской и белорусской сполонизированной шляхты.

28 июня 1812 года в связи с провозглашением ВКЛ Варшавс­кий сейм объявил себя Генеральной Конфедерацией Польши и призвал население Литвы, Белоруссии и Украины присоединить­ся к конфедерации. 1 июля по указу Наполеона в Вильно было создано Временное правительство Великого княжества Литовс­кого в составе 7 комитетов: продовольствия, полиции, финансов, военного, судебного, внутренних дел, народного просвещения и религии. Комитеты возглавляли П.Сапега, И.Тышкевич, А.Ходкевич, А.Потей и др. Председателем правительства первоначально был назначен местный помещик С.Солтан, а с 27 августа — воен­ный генерал-губернатор Литвы граф Гогендроп. Для контроля за деятельностью правительства Наполеон приставил своего чело­века — барона Биньона.

Одним из первых актов Временного правительства было об­ращение к населению Белоруссии с призывом присоединиться к конфедерации и совместными силами с помощью Наполеона воз­родить Речь Посполитую в границах 1772 года.

В ответ на призывы Генеральной Конфедерации Польши и Временного правительства ВКЛ в западных городах Белоруссии, захваченных французскими войсками, происходили собрания горожан, на которых принимались постановления о присоедине­нии к конфедерации. В Бресте собрание состоялось 3 июля, в Грод­но — 4 июля, Минске — 19 июля, Пинске — 19 августа 1812 г. Повсеместно шел сбор средств в помощь наполеоновской армии. Княгиня Королина Радзивилл пожертвовала 30 бочек ржаной муки, 2 бочки крупы, 10 волов, 20 баранов. Не скупились и другие помещики. Католические священники призывали шляхетскую молодежь вступать во французскую армию.

Наполеон был удовлетворен вспламененностью поляков, ме­стной сполонизированной шляхты и стремился использовать эти настроения для обеспечения французской армии людскими ре­сурсами, продовольствием и фуражом, чтобы решить главную задачу — разбить русскую армию. Он потребовал от Польши и ВКЛ поставить в его армию 300000 солдат и офицеров, 4000 ло­шадей и необходимое для их обеспечения количество мяса, муки, крупы, фуража. Но набрать планируемое количество войск из Польши и Литвы Наполеону не удалось. Польша дала только 75000 пехоты и конницы, ВКЛ — 11000. Минская и Виленская губернии собрали по 3000 рекрутов, Гродненская — 2500, Белостокская об­ласть — 1500. Из них было сформировано 9 полков — 4 конных и 5 пехотных. Судьба их оказалась нелегкой. Под Слонимом рус­ские войска генерал-майора Чаплица 8 октября 1812 г. наголову разбили уланский полк, а его командира генерала Конопку взяли в плен. Не сдержали натиск русских войск 18-й уланский и 22-й пехотные полки, посланные из Вильно на оборону Минска. Уланы