Нейропсихология. Культурно-исторические и естественнонаучные основы нейропсихологии

Автор: Т. В. АХУТИНА

© 2004 г.

Доктор психол. наук, зав. лабораторией нейропсихологии факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва

В статье обсуждаются взаимосвязь и взаимодополнительность культурно-исторического и естественнонаучного подходов к разработке принципов нейропсихологии Л. С. Выготского - А. Р. Лурии. Рассматриваются принципы социального происхождения, системного строения, динамической организации и локализации высших психических функций, а также вытекающие из них теоретические и практические следствия.

Ключевые слова: Выготский, методология психологии, социогенез, нейропсихология, системное строение и динамическая организация психических функций.

Посвящаю светлой памяти Евгении Давыдовны Хомской

Автор

Выступая в 1966 г. на первом семинаре по психолингвистике философ Г. П. Щедровицкий доказывал, что невозможно объединение различных теоретических подходов, различных наук в одну. Это запомнилось может быть потому, что и психолингвистика, по поводу которой мы тогда собрались, и нейропсихология, и нейролингвистика, которыми я занималась, были, с точки зрения Щедровицкого, до-научными монстрами. Что бы он сказал о современной когнитивной науке, плодотворно объединяющей не менее десятка научных дисциплин, таких далеких, как психология познания и искусственный интеллект, философия сознания и нейронаука, лингвистика и когнитивная антропология? Однако за его мнением стояла определенная серьезная философская и психологическая традиция. Очевидное разделение "естественных наук" и "наук о духе", вхождение их в разные научные парадигмы, в случае психологии приводило бы к образованию двух психологии, к утрате единого предмета и методов психологии.

Л. С. Выготский начал свою деятельность в психологии с осознания этого конфликта и методологического анализа путей выхода из него. Этому посвящены и предисловия к работам А. Ф. Лазурского и К. Коффки, написанные в 1924 и 1926 гг. и специальное методологическое исследование "Исторический смысл психологического кризиса" 1926 - 1927 гг. В 1924 г. Выготский ставил задачу создания научной системы, для которой характерен "широкий биосоциальный синтез учения о поведении животного и общественного человека" (слово "животного" в этом контексте многозначно, это может быть и "животное" и "человек как животное существо". - Т. А.) [9, с. 76]. Он предвидел, что "новая психология будет ветвью общей биологии и вместе основой всех социологических наук. Она составит тот узел, в котором свяжутся науки о природе и науки о человеке" [9, с. 76].

В этой статье ставится задача рассмотреть, как был завязан данный "узел" применительно к нейропсихологии, а именно, как основатели отечественной нейропсихологии Л. С. Выготский и А. Р. Лурия соединили культурно-исторический и естественнонаучный подходы в теоретическом фундаменте нейропсихологии и шире - общей психологии.

Написать эту статью меня побудила дискуссия на "круглом столе" "Культура и сознание", организованном РГГУ, Институтом европейских культур (Москва) и Рурским университетом (Бохум) в рамках "Дней науки" - презентации федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия (ФРГ). Встреча, прошедшая 9 - 11 июня 2000 г. была посвящена рассмотрению культуры и сознания с двух точек зрения: культурологической и естественнонаучной.

Теоретическую основу нейропсихологии Выготского - Лурия составляют три принципа: принцип социогенеза ВПФ (высших психических функций); принцип системного строения ВПФ; принцип динамической организации и локализации ВПФ.

Первый принцип вытекает из культурно-исторического подхода к психике человека, второй и

стр. 20

третий - также следуют из него, но доказываются естественнонаучными методами. Какова связь между первым и двумя другими принципами? Для ответа на этот вопрос нам нужно рассмотреть понимание социогенеза Выготским.

Казалось бы, что его точка зрения широко известна и не нуждается в специальном рассмотрении. Однако это не так. На проходившей недавно конференции памяти А. Н. Леонтьева прозвучало мнение, что в трактовке интериоризации Л. С. Выготским нет ничего нового по сравнению с пониманием его предшественников - П. Жане, Э. Дюркгейма или Ж. Пиаже. А в одном из выступлений на этой же конференции интериоризация была сведена к обучению мигрирующих стволовых клеток сенсорными воздействиями и к работе недавно открытых "зеркальных нейронов", обеспечивающих возможность подражания. Подобные интерпретации вызывают необходимость обсудить механизм интериоризации более подробно.

В ранних работах до осени 1930 г. Выготский, говоря о происхождении произвольных форм памяти, внимания, счета, образования понятий, использовал понятие "вращивание приема". Он подчеркивал социальный характер возникновения функций и роль опосредования/опосредствования, т. е. использования психологических орудий в генезе ВПФ. Уже этот подход не совсем совпадал с традиционным.

Рассмотрим пример формирования указательного жеста, который приводит Выготский. "Вначале указательный жест представляет собой просто неудавшееся хватательное движение... руки (ребенка), протянутые к предмету, остаются висеть в воздухе, пальцы делают указательные движения... Когда мать приходит на помощь ребенку и осмысливает его движение как указание, ситуация существенно изменяется... Первоначальный смысл в неудавшееся хватательное движение вносят, таким образом, другие. И только впоследствии, на основе того, что неудавшееся хватательное движение уже связывается ребенком со всей объективной ситуацией, он сам начинает относиться к этому движению как к указанию" [10, с. 144].

До вмешательства матери действия ребенка составляли неразрывное "единство восприятия, действия и аффекта". Мать переосмысливает движение ребенка как обращение к себе и через нее к объекту. В двучленной формуле S - R появляется третий опосредующий компонент - социальный "стимул-средство"¹. С его использованием разрывается единство сенсомоторного поля - восприятие и действие отделяются друг от друга. Э. Бейтс и ее коллеги [37], изучавшие становление общения, также говорят о трехчленной структуре первых коммуникативных актов. Ребенок смотрит на взрослого и, переводя взор, указывает на объект, чтобы его получить, или ребенок указывает на объект и переводит с него взор на взрослого, чтобы привлечь его внимание к себе и к объекту. Так возникают два прагматически разных типа высказывания: "протоимператив" Ребенок - Взрослый (инстр.) - Объект или "протодекларатив" Ребенок - Объект (инстр.) - Взрослый.

Указательный жест для других может быть использован для организации собственного внимания ребенка. Ребенок помогает себе пальчиком просматривать картинки или читать слово. Внешняя опора потом становится избыточной.

Таким образом, через включение в совместную деятельность со взрослым и использование социальных стимулов-средств ребенок переходит от социального коллективного "пра - мы" к социальному индивидуальному Я. Такого понимания нет у предшественников Выготского, и именно это фиксирует его знаменитая формула: "всякая высшая форма поведения появляется в своем развитии на сцене дважды - сперва как коллективная форма поведения, как функция интерпсихологическая, затем как функция интрапсихологическая, как известный способ поведения" [9, с. 115].

Это цитата из доклада Выготского 9 октября 1930 г. "О психологических системах", открывающего второй этап его творчества². Здесь он делает еще один шаг в понимании интериоризации.

Рассматривая формирование произвольного действия, Выготский выделяет три этапа интериоризации:

* интерпсихологический - "я приказываю, вы выполняете";

* экстрапсихологический - "я начинаю говорить сам себе";

* интрапсихологический - "два пункта мозга, которые извне возбуждаются, имеют тенденцию действовать в единой системе и превращаются в интракортикальный пункт" [9, с. 130].

Обратим внимание, что в ответ на внешнее социальное воздействие возникает многокомпонентная структурно-функциональная система. Например, при освоении ложки ее предметный образ складывается из знакомства с ее орудийным предназначением (кинетический и кинестетический контроль + пищевое подкрепление), зрительного образа, словесной этикетки (слухо-

¹ Л. С. Выготский называет инструмент "стимулом-средством". Этот термин кажется мне удачным, поскольку при диффузности произвольных процессов ребенка инструмент совмещает в себе свойства и средства и стимула. Иное мнение представлено во вводной статье А. Н. Леонтьева к 1 т. собр. соч. Выготского (см. сноску на с. 27 в [9]).

² О трех этапах творческого пути Л. С. Выготского см. Л. И. Божович [7] (и изложение ее взглядов в [26]), N. Minick [45], Т. В. Ахутина ([3] и подробнее [33]).

стр. 21

вой образ, вначале воспринимаемый как один из признаков предмета). Слово сопровождает и орудийное использование ложки, и простое манипулирование ею, когда ребенок ощупывает, разглядывает, лижет ложку и пробует ее на вкус. Таким образом, при развитии предметного восприятия социальное действие и слово организуют сенсорный опыт. Внешняя группировка (опосредование) порождает необходимость образования внутренней связи, образование функциональной системы. Этот момент интериоризации Выготский называет "экстрацеребральной организацией" функциональной системы, структурно-функционального единства. Как мы видим, социогенез, опосредование, системное строение психических функций человека и их "экстрацеребральная организация" тесно взаимосвязаны.

Выготский пишет: "в процессе развития... изменяются не столько функции, как мы раньше это изучали (это была наша ошибка), не столько их структуры..., сколько изменяются и модифицируются отношения, связи функций между собой, возникают новые группировки, которые были неизвестны на предыдущей ступени" [9, с. 110].

Эти группировки Выготский называет "психологическими системами", подразумевая под ними "единство психических и физиологических процессов" [9, с. 137 - 138].

Принцип "экстрацеребральной" мозговой организации психических функций ("цель рождает функциональный орган", "результат - системообразующий фактор") является сейчас общепризнанным, в частности, в отечественной литературе благодаря Н. А. Бернштейну [6] и П. К. Анохину [2], с одной стороны, и А. Н. Леонтьеву [16], с другой. Однако, одним из первых его авторов был Л. С. Выготский. Наглядным доказательством того, что в ходе онто- и филогенеза человека изменяются не столько функции сами по себе, сколько их связи, является тот факт, что в филогенезе человека более всего увеличиваются третичные зоны мозга с их полимодальными связями в отличие от вторичных и первичных отделов мозга, обеспечивающих прежде всего унимодальные процессы [25]. Именно эти области мозга Выготский называет "специфически человеческими" [9, с. 168, 173].

Современные методы визуализации работы мозга также подтверждают представления Выготского. Так, лепет ребенка контролируется активацией нейронного ансамбля, включающего 4, 6, 44 и 45 поля лобных областей (моторное программирование), 41, 42 и 22 поля височных долей (слуховые процессы) и 1 - 3 и 40 поля теменной области (соматосенсорная самостимуляция) [46, 47]. Овладение словом с опорой на зрительный образ прибавляет к этому ансамблю поля затылочной доли, а эмоциональная значимость - лимбическую систему [47, 48].

Таким образом, рассмотрение социального происхождения психических функций, механизма интериоризации показало необходимость двух других - естественнонаучных принципов нейропсихологии: системности ВПФ и динамической изменчивости систем. Детальную разработку этих принципов начал Л. С. Выготский и блестяще продолжил А. Р. Лурия.

Принцип системного строения ВПФ формулируется Лурия следующим образом. Любая высшая психическая функция человека является сложной функциональной системой, состоящей из многих компонентов, каждый из которых опирается на работу определенного участка мозга и вносит свой вклад в обеспечение этой функции. При нарушении любого компонента страдает вся функция в целом, но каждый раз это расстройство специфично в зависимости от вклада первично пострадавшего звена [20, с. 79 - 80]. Из принципа системности вытекает, что в случаях нарушения ВПФ у взрослых или отставания развития у детей в наблюдаемом симптомокомплексе необходимо различать как первично пострадавшее звено, так и вторичные системные следствия первичного дефекта, и компенсаторные перестройки. Так, при первичном недоразвитии функций программирования и контроля вторично страдают все гностические и мнестические процессы, требующие сосредоточения внимания, проверки и пересмотра перцептивных гипотез, активности заучивания и т. п. Одновременно дети испытывают трудности в овладении чтением и письмом. Гностические и мнестические процессы, а также чтение и письмо, тоже будут страдать, но страдать иначе при первичных дефектах в слуховой или зрительной модальности.

Имеет смысл обратить внимание на то, что такая специфичность в ответ на выпадение или ослабление одного из компонентов функциональной системы [9, с. 171 - 173] не предполагается, насколько я знаю, коннекционистскими теориями. Так, по мнению Ф. Пулвенмюллера [46], развивающего идеи Д. Хебба [40], нарушение любого компонента "распределенной функциональной единицы" (a distributed functional unit) затрагивает все модальности и потому, например, большинство афазий мультимодальны [46, с. 259]. Возникает, однако, вопрос, почему же существуют разные виды афазий. Их существование, в том числе наличие различных первичных и вторичных дефектов, более естественно объясняется с теоретических позиций Выготского-Лурии³.

³ В связи с вопросом о диффузности/расчлененности функциональной системы интересно, что А. А. Невская [23, с. 15 - 16] на основе исследований межполушарных различий в зрительном восприятии [18] предполагает, что дискриминантный, или категориальный, метод левого полушария связан с независимыми каналами переработки информации, тогда как структурная стратегия зрительного опознания правого полушария ближе к модели Хебба.

стр. 22

Каковы практические следствия из представления о системной организации психических функций? Л. С. Выготский настойчиво подчеркивал, что системные следствия первичного дефекта и компенсаторные перестройки наиболее подвержены социальным влияниям, пластичность формирующейся функциональной системы позволяет использовать окружные пути для построения высшей психической функции. Построение функциональной системы в норме, и особенно при отклонениях от нее, зависит от оптимальности социального окружения [12, с. 115 - 136; 196 - 218]. Не случайно вслед за Выготским синдром развития ребенка (нормальный или отклоняющийся) рассматривается как биосоциальное единство: в него входят не только первично слабые и сильные компоненты, их системные следствия и компенсаторные перестройки, о чем уже говорилось выше, но и социальная ситуация взаимодействия ребенка со взрослым [8, 42].

Принцип динамической (иначе, "хроногенной") организации и локализации ВПФ предполагает определенную изменчивость структуры функции и соответственно ее топики. Вот как пишет об этом Выготский: "Все большее и большее значение приобретает идея хроногенной локализации, которая состоит в том, что сложная функция понимается как операция (или набор операций? - Т. А.), выполняемая рядом отдельных аппаратов и участков мозга, вступающих в известной последовательности в действие и образующие в своем последовательном течении известную мелодию, известный процесс, имеющий собственную конфигурацию, структуру, закономерности" [11, с. 177]. Структура функции меняется в онтогенетическом развитии, при автоматизации функции и при использовании различных стратегий [13, 19].

Из принципа динамической организации следует, что одно и то же по топике поражение мозга у взрослых и детей ведет к разным последствиям. У взрослых больше страдают подчиненные, нижележащие операции, дефект компенсируется сверху. У детей, наоборот, больше страдают вышележащие, надстраиваемые звенья, развитие которых требует участия пострадавшего звена [13, с. 415]. В своем последнем докладе 28 апреля 1934 г. Выготский говорил, что "локализация высших психических функций не может быть понята иначе, как хроногенная, что она есть результат исторического развития, что отношения, которые характерны для отдельных частей мозга, складываются в ходе развития" [13, с. 417]. Но последнее утверждение означает, что то противопоставление "высших" и "низших" функций, которое встречалось у раннего Выготского, и которое так часто цитируют, было, им переосмыслено. В 1930 - 1931 гг., когда Выготским уже был провозглашен принцип системности, он писал: "те механизмы, которые управляют нашим поведением на ранней ступени развития... не исчезают у взрослого человека вовсе; они включены как вспомогательный исполнительный механизм в состав более сложной синтетической функции. Внутри нее они действуют по другим законам, чем те, которые управляют их самостоятельной жизнью. Но когда высшая функция почему-либо распадается, сохранившиеся внутри нее подчиненные инстанции эмансипируются и снова начинают действовать по законам своей примитивной жизни" [11, с. 166].

Мы рассмотрим оба естественнонаучных принципа нейропсихологии на примере психологической системы письма и ее динамики в онтогенезе.

Представим, что в середине учебного года первоклассники записывают предложение "Мама варит кашу" под диктовку учителя. Какие психические процессы участвуют в такой работе?

Чтобы ребенок мог выполнить задание учителя, он должен находиться в бодрствующем активном состоянии и сохранять его до конца работы без перебоев в работоспособности. Таким образом, в акт письма входит поддержание активного тонуса функционирования мозга (I функциональный блок, по Лурия, его топика - неспецифические системы ствола, среднего мозга; диэнцефальные, лимбические и медиобазальные отделы мозга).

Ребенок слышит диктуемое учителем предложение, воспринимает его, удерживает в кратковременной слухоречевой памяти и перекодирует услышанное, переходя от слуховых образов слов к их значению. Таким образом, он осуществляет переработку слуховой информации. Для уточнения звукового состава слова ребенок беззвучно произносит или шепчет услышанные слова. Кинестетическая афферентация помогает ему осознать звуковой состав слова и удерживать его входе написания. Как показало исследование Л. К. Назаровой [22], дети второго полугодия обучения в первом классе при письме с зажатым языком делают значительно большее количество ошибок, в частности пропусков букв (особенно согласных) и слогов. Следовательно, в число компонентов письма включается переработка кинестетической информации. После уточнения звукового состава слова ребенок может соотнести звуки с буквами, для этого он актуализирует зрительный образ буквы. При задании записать хорошо известное слово "мама" ребенок может вспомнить зрительный образ целого слова. Таким образом, он может использовать и алфавитное, и логографическое письмо, применяя преимущественно аналитическую (левополушарную) или холистическую (правополушарную) стратегии оперирования зрительными образами (репрезентациями) букв и слов (ср. [50]). Итак, переработка

стр. 23

зрительной информации также входит в операциональный состав письма. Чтобы начать писать, ребенок должен найти место на строке, куда он поставит ручку, должен правильно ориентировать элементы букв и буквы в пространстве, не допуская зеркального письма. Это требует участия операций по переработке зрительно-пространственной информации. Таким образом, не только I блок, но и разные отделы II блока также широко участвуют в письме. Их топика - задние отделы коры и связанные с ними нижележащие структуры.

Сам двигательный акт письма требует взаимодействия кинетического и кинестетического компонентов организации движения, в частности должны быть актуализированы и запущены моторные программы написания букв. У первоклассника во втором полугодии обучения запуск программы каждой отдельной буквы еще требует произвольного внимания, он может упростить (щ - ш), расширить (п - т), изменить или дублировать программу написания буквы, а также пропустить или повторить всю букву или слог. Итак, в акте письма участвует еще один компонент - серийная организация движений и действий. Кроме того, в уже отмеченный компонент переработки кинестетической информации необходимо включить новую операцию - кинестетический контроль акта письма. Наконец, необходимым условием письма, позволяющим адекватно проводить слуховой и кинестетический анализ, актуализировать зрительный и зрительно-пространственный образы букв или слов, находить и воплощать моторные программы, является наличие стойкой произвольной программы всего действия письма в целом. Без этого ребенок легко отвлекается на побочные стимулы, недостаточно активно анализирует и запоминает информацию, не в полной мере регулирует и контролирует свои действия. Таким образом, письмо как произвольное действие требует участия компонента, задача которого программирование, регуляция и контроль произвольных действий. Два последних компонента относятся к функциям III блока, его топика - передние отделы коры и связанные с ними нижележащие структуры. Итак, мы можем констатировать, что весь мозг в целом специфическим образом принимает участие в акте письма (см. ниже).