Дело N 78/2008, решение от 22 января 2009 года 4 страница

в) Указанные даты подписания дополнительного соглашения в русскоязычном и англоязычном текстах не совпадают. В русскоязычном тексте указано: "г. Москва. 15 декабря 2006 г.", а в английском тексте - "Moscow, 15.2006", то есть в последней дате отсутствует указание месяца подписания дополнительного соглашения.

г) Исходя из русскоязычного текста, предметом дополнительного соглашения являлся исключительно срок продления страхователем и ответчиком договора до 31 декабря 2008 года. В то же время в англоязычном тексте какой-либо срок продления действия договора вообще не указан.

По мнению МКАС, данный факт свидетельствует о том, что в процедуре согласования текста дополнительного соглашения и его подписании ответчик не участвовал, поскольку при обычной заботливости и внимательности подобные несоответствия между текстами (и в части указания даты подписания дополнительного соглашения, и в части отсутствия его предмета) владеющий английским языком генеральный директор компании-ответчика не заметить не мог.

Согласно абз. 2 ст. XIII договора "настоящий Договор составлен на английском и русском языках. В случае возникновения противоречия между текстами на разных языках преимущественную силу будет иметь текст на русском языке". МКАС считает, что установленные судом несоответствия между текстами (в части отсутствия его предмета) не подпадают под указанное условие, поскольку в данном случае речь идет не о несоответствии текстов, а об отсутствии в англоязычном тексте согласованного сторонами договора текста самого предмета дополнительного соглашения.

Принимая во внимание выводы, изложенные в абз. "а-д" настоящего постановления, МКАС констатирует, что между страхователем и ответчиком отсутствует соглашение о продлении срока действия договора до 31 декабря 2008 года.

Прекращение срока действия договора, коль скоро стороны не предусмотрели иного, прекращает его действие на будущее. Равным образом прекращение срока действия договора не освобождает стороны от ответственности за его нарушения, допущенные в период действия договора. Указанные положения, характеризующие принципы обязательности и исполнимости договора, составляют признанную основу договорного права. В данном случае хищение груза (страховой случай) имело место 10 августа 2007 года, а сама его отгрузка осуществлялась по договору поставки N 933/2007, заключенному страхователем с поставщиком 20 апреля 2007 года, то есть после истечения установленного в тексте договора срока его действия (31 декабря 2006 года).

С истечением срока действия договора прекращает свое действие и содержащаяся в нем арбитражная оговорка (арбитражное соглашение), в которой страхователь и ответчик четко определили пределы компетенции МКАС при ТПП РФ, договорившись передавать на разрешение в МКАС только те споры, которые возникнут между сторонами при исполнении/неисполнении ими положений действующего договора (в тексте включенной в договор оговорки страхователь и ответчик использовали слово "контракт"). Расширительное толкование арбитражной оговорки является недопустимым, поскольку для определения полномочий суда по рассмотрению иных споров между сторонами должно быть достигнуто соответствующее арбитражное соглашение, являющееся обязательной предпосылкой права на предъявление иска, - арбитражное соглашение сторон о передаче таких споров в МКАС.

МКАС констатирует, что заявленное истцом требование выходит за рамки договорных отношений между сторонами, то есть рассматриваемый иск заявлен истцом по внедоговорному спору (оно не связано с исполнением сторонами договора и не вытекает из него).

В силу ст. 7 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже", п. 2 Положения о МКАС и п. 2 § 2 Регламента МКАС для рассмотрения спора в МКАС необходимо наличие арбитражного соглашения между сторонами. Истцом не представлено никаких доказательств, подтверждающих заключение между ним или страхователем с ответчиком такого соглашения в отношении заявленных истцом по настоящему делу требований. Не представил он и доказательств того, что в каком-либо документе, подписанном ответчиком, имеется ссылка на договор, содержащий арбитражную оговорку, которую можно было бы трактовать как согласие на эту арбитражную оговорку (п. 2 ст. 7 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже").

С учетом изложенного на основании ст. 16 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и п. 4 § 2 Регламента МКАС не признал себя компетентным рассматривать данный спор.

При этом, исходя из смысла п. 1 § 6 Положения об арбитражных сборах и расходах (приложение к Регламенту МКАС) и сложившейся практики МКАС, прекращение арбитражного разбирательства приравнивается по правовым последствиям в части уплаты арбитражного сбора к решению против истца, поскольку препятствует удовлетворению его исковых требований.

2. Рассмотрев ходатайство ответчика о взыскании с истца расходов по ведению дела, представляющих собой сумму стоимости юридических услуг и стоимости переводческих услуг и услуг по нотариальному свидетельствованию подлинности подписи переводчика на переводах документов, МКАС констатирует, что данное ходатайство соответствует § 9 Положения об арбитражных сборах и расходах (приложение к Регламенту МКАС). В обоснование понесенных им расходов ответчик представил договор возмездного оказания услуг, заключенный им с адвокатской фирмой 15 октября 2008 года.

Заявляя свое ходатайство о взыскании с истца расходов по ведению дела, ответчик должен был доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основание своих требований, в том числе их размер и факт выплаты (п. 1 § 31 Регламента). Доказательств, подтверждающих факт выплаты конкретных сумм, ответчик не представил, что лишает МКАС возможности установить, были или нет эти расходы фактически понесены ответчиком, поскольку в случае, когда расходы не были фактически понесены, требование об их возмещении удовлетворению не подлежит.

С учетом изложенного и принимая во внимание п. п. 3 и 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 5 декабря 2007 года N 121 "Обзор судебной практики по вопросам, связанным с распределением между сторонами судебных расходов на оплату услуг адвокатов и иных лиц, выступающих в качестве представителей в арбитражных судах", МКАС находит, что ходатайство ответчика не может быть рассмотрено в связи с отсутствием предпосылок, необходимых для его разрешения по существу (подп. "в" п. 2 § 45 Регламента МКАС).

Дело N 21 /2008, решение от 14 мая 2009 года

Квалификация соглашения сторон по нормам применимого права.

1. Соглашение сторон о передаче истцом ответчику денежных средств с их возвратом через определенный срок и уплатой процентов, названное сторонами "Кредитным соглашением", квалифицировано арбитражем по нормам избранного ими национального права (российского) в качестве договора займа и, соответственно, к отношениям сторон применены правила российского законодательства, регулирующие договор займа, а не кредитный договор.

2. Отвергнуты как необоснованные заявления ответчика о прекращении производства по делу в связи с подписанием искового заявления неуполномоченным лицом и о признании притворной сделкой и соответственно недействительным соглашения, на основании которого предъявлен данный иск.

3. Удовлетворены требования истца о взыскании с ответчика как договорных процентов за предоставленный заем, так и процентов за просрочку возврата суммы займа.

4. Отказано в удовлетворении требований истца о взыскании с ответчика убытков, вызванных курсовой разницей при конвертации суммы задолженности в долларах США в рубли по курсу ЦБ РФ на дату, когда сумма долга подлежала возврату, и на дату подачи искового заявления. При этом учтено, что выдача и возврат суммы займа по условиям соглашения сторон производятся в одной валюте (долларах США).

5. Требования истца о возмещении его издержек, связанных с арбитражным разбирательством, удовлетворены частично в размере, признанном составом арбитража разумным. В то же время с учетом результата рассмотрения спора признано, что не подлежит удовлетворению заявление ответчика о возложении на истца возмещения издержек ответчика, связанных с арбитражным разбирательством.

* * *

Иск был предъявлен российской организацией (заимодавец) к австрийской фирме (заемщик) на основании договора займа, заключенного сторонами 1 июня 2006 года и названного ими "Кредитным соглашением", истец требовал: возврата суммы переданных ответчику денежных средств, уплаты договорных процентов и процентов за просрочку возврата денежных средств, а также возмещения убытков, расходов по уплате арбитражного сбора и понесенных издержек в связи с арбитражным разбирательством.

Ответчик иска не признал. Им оспаривалась действительность заключенного сторонами соглашения со ссылкой на притворность этой сделки; ставился им и вопрос о прекращении производства по делу в связи с подписанием искового заявления неуполномоченным лицом. По утверждению ответчика, денежные средства, переданные ему истцом, не подлежали возврату, поскольку предназначались для погашения обязательств по другим сделкам компании, аффилированной с истцом.

Дело слушалось в трех заседаниях. Сторонами неоднократно высказывались дополнительные аргументы и представлялись документы в обоснование своих позиций.

* * *

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.

1. В отношении компетенции МКАС на рассмотрение данного спора состав арбитража установил следующее.

Компетенция МКАС на рассмотрение настоящего спора основывается на арбитражной оговорке, содержащейся в п. 13 соглашения сторон от 1 июня 2006 года, в соответствии с которой они договорились, что "...приложат все усилия для разрешения споров в отношении настоящего Кредитного соглашения посредством взаимного согласия. Однако в том случае, если спор не может быть разрешен дружелюбно, Стороны соглашаются представить такой спор в Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ для обязательного рассмотрения...".

Дополнительно стороны в п. 13 соглашения согласовали место юрисдикции - г. Москва.

Заявлений от ответчика об отсутствии у МКАС компетенции на рассмотрение настоящего спора не поступало.

Таким образом, состав арбитража полагает, что стороны при заключении указанной арбитражной оговорки, содержащейся в п. 13 их соглашения, имели в виду именно Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации в г. Москве.

Арбитры констатировали также, что спор между сторонами касается договорных отношений, возникших при осуществлении внешнеэкономических связей, предприятие ответчика находится за границей (в Австрии), тем самым данный спор подпадает под категории споров, которые в соответствии с Законом РФ "О международном коммерческом арбитраже" и Регламентом МКАС от 18 октября 2005 года могут быть рассмотрены МКАС при ТПП РФ.

Претензионный порядок разрешения споров соблюден истцом путем направления ответчику 26 декабря 2007 года претензии N 1819/15 на русском языке и 28 декабря 2007 года - аналогичной претензии на английском языке.

Исходя из изложенного, арбитражный суд на основании п. п. 1 и 5 § 2 Регламента и ст. 16 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" признал себя компетентным рассматривать данный спор.

Состав арбитража был сформирован в соответствии с Регламентом МКАС.

Каких-либо замечаний ни со стороны истца, ни со стороны ответчика по составу арбитража, принимавшему участие в рассмотрении дела, сторонами заявлено не было. Однако ответчиком 15 декабря 2008 года в соответствии с п. п. 1, 2 и 3 § 18 Регламента МКАС был заявлен отвод запасному арбитру, который не принимал участия в разбирательстве по делу. В связи с самоотводом указанного арбитра, заявленным им 29 декабря 2008 года, Президиум МКАС в соответствии с § 17 Регламента назначил запасным арбитром со стороны истца другое лицо.

2. По вопросу о применимом праве МКАС установил следующее. Стороны в п. 13 соглашения от 1 июня 2006 года установили, что применимым материальным правом является законодательство Российской Федерации, что было подтверждено истцом в исковом заявлении. Возражений от ответчика в отношении применимого права не поступало. Кроме того, в своем отзыве на иск, объяснениях ответчика на возражения истца от 24 февраля 2009 года и дополнительных объяснениях ответчика от 10 марта 2009 года ответчик в качестве обоснования своей позиции ссылался на нормы законодательства РФ.

Согласно п. 1 ст. 28 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и п. 1 § 26 Регламента МКАС разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. Таким образом, МКАС признает, что при разрешении настоящего спора применяется законодательство РФ.

3. В отношении представленного ответчиком в заседании 27 января 2009 года заявления о прекращении разбирательства по делу в связи с подписанием искового заявления и его подачей неуполномоченным лицом состав арбитража констатировал следующее.

Состав арбитража, рассмотрев учредительные документы организации истца, а также документы, подтверждающие полномочия управляющей организации, установил, что истец имеет организационно-правовую форму открытого акционерного общества, полномочия исполнительного органа которого в соответствии с п. 9.15 устава организации истца и протоколом внеочередного общего собрания акционеров организации истца от 13 сентября 2004 года переданы управляющей организации. Руководствуясь п. 4 ст. 103 ГК РФ, п. 1 ст. 69 Федерального закона от 26 декабря 1995 года N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" и п. 9.15 устава организации истца, состав арбитража установил, что исполнительный орган организации истца - управляющая организация в лице ее генерального директора - правомочен действовать без доверенности от имени организации истца, в том числе подписывать и подавать исковые заявления в судебные органы, включая третейские суды. Кроме того, в договоре с управляющей организацией от 17 декабря 2004 года, срок которого ежегодно продлевался (дополнение N 1 от 11 января 2005 года, дополнение N 2 от 30 декабря 2005 года, дополнение N 3 от 29 декабря 2006 года, дополнение N 4 от 28 декабря 2007 года), указаны полномочия управляющей организации принимать решения о предъявлении от имени организации истца исковых требований в судебные органы.

На основании изложенного МКАС полагает не подлежащим удовлетворению заявление ответчика о прекращении разбирательства по настоящему делу.

4. Обратившись к существу заявленных требований, состав арбитража установил, что в соответствии с заключенным сторонами 1 июня 2006 года соглашением истец осуществил выдачу займа двумя платежами (траншами) - 5 и 6 июня 2006 года. Факт перечисления указанных денежных средств подтверждается представленными истцом копиями заявлений на перевод, мемориальных ордеров, а также Swift-сообщений. Получение денежных средств ответчиком не оспаривалось.

4.1. Состав арбитража согласился с утверждением истца, заявленным его представителем в заседаниях МКАС 27 января и 10 марта 2009 года, и содержавшимся в дополнениях к возражениям истца на отзыв ответчика от 25 февраля 2009 года, о том, что оспариваемое соглашение от 1 июня 2006 года является по своей правовой природе договором займа (реальной сделкой) и регулируется правилами, установленными § 1 главы 42 ГК РФ в отношении договора займа. При этом состав арбитража исходит из того, что денежные средства были выданы истцом, который не является банком или иной кредитной организацией, как того требуют нормы гражданского законодательства, установленные для кредитных договоров (ст. 819 ГК РФ).

Соглашение от 1 июня 2006 года является возмездной сделкой - сторонами согласованы проценты, уплачиваемые заемщиком (ответчиком), которые до 1 декабря 2006 года рассчитывались исходя из величины 12-месячной ставки ЛИБОР на дату погашения займа +1% (ст. 3 соглашения сторон). 1 декабря 2006 года стороны, заключив дополнительное соглашение N 6 к их соглашению, изменили величину процентов по займу на ставку 11 процентов годовых с ежемесячным начислением.

Сторонами также была достигнута договоренность относительно срока возврата займа: заем был предоставлен на 31 календарный день (п. 2 соглашения). Впоследствии стороны путем заключения десяти дополнительных соглашений неоднократно меняли срок погашения займа. Окончательным сроком погашения займа, согласованным сторонами в дополнительном соглашении N 10 от 30 июля 2007 года, является 30 сентября 2007 года.

МКАС не счел возможным согласиться с заявлением ответчика о целевом характере займа, предоставленного по соглашению, согласившись с позицией истца, что в данном случае заем не был выдан с условием использования заемщиком полученных средств на определенные цели (целевой заем). Преамбула соглашения, трактуемая ответчиком как условие о цели, не содержит определенную сторонами цель, как того требует положение п. 1 ст. 814 ГК РФ, а лишь выражает согласие истца оказать содействие ответчику для развития финансовых инвестиций в Европе, на территории постсоветского пространства, то есть оказать содействие в осуществлении ответчиком его обычной хозяйственной деятельности.

4.2. Состав арбитража, рассмотрев заявление ответчика о притворности сделки и признании недействительным соглашения от 1 июня 2006 года в соответствии со ст. ст. 170 и 166 ГК РФ, констатировал следующее.

МКАС установил, что истцом не оспаривалась сделка по приобретению 50% акций определенной компании, в том числе в рамках соглашения купли-продажи 100% акций другой компании на указанную в ней сумму в долларах США и соглашения о приобретении опциона покупателя на 50% долей третьей компании, стоимость которого составляет сумму, указанную в долларах США. Истцом также не оспаривалась его "аффилированность" с компанией, являющейся покупателем по указанным соглашениям.

Более того, истцом было подтверждено, что он принимал участие в финансировании аффилированной с ним компании в рамках сделки купли-продажи 50% акций определенной компании путем заключения договоров займа от 11 и 15 августа 2006 года, а также от 26 декабря 2006 года, согласно которым истец (за аффилированную с ним компанию) перечислял указанные средства на счета ответчика согласно реквизитам, содержащимся в этих договорах займа.

Вместе с тем, по мнению состава арбитража, ответчик не доказал, что соглашение от 1 июня 2006 года являлось притворной сделкой, то есть, как утверждает ответчик, оно было заключено сторонами с целью частичного исполнения истцом денежного обязательства аффилированной с ним компании по соглашению купли-продажи 100% акций другой компании от 13 апреля 2006 года, заключенному между ответчиком и аффилированной с истцом компанией в рамках сделки по приобретению 50% акций определенной компании. Он также не представил надлежащих доказательств, свидетельствующих о том, что у сторон отсутствовали намерения заключить договор займа.

Рассмотрев представленные ответчиком документы в подтверждение притворности сделки, в том числе нотариальные и легализованные копии электронной переписки между представителями сторон по сделке, состав арбитража, руководствуясь п. п. 1 и 4 § 31 Регламента, не признал их в качестве обоснования заявления ответчика. В указанных документах отсутствуют какие-либо конкретные указания на то, что сумма займа, перечисленная истцом по соглашению от 1 июня 2006 года, действительно вошла в оплату акций по соглашению купли-продажи от 13 апреля 2006 года или в оплату другого соглашения в рамках сделки купли-продажи 50% акций определенной компании.

В письмах управляющих делами организации ответчика, а также в письме генерального директора управляющей организации, на которые ссылался ответчик, приведены суммы, уплаченные или подлежащие уплате по сделке купли-продажи акций определенной компании. Так, в письме истца (за подписью генерального директора управляющей организации) от 19 июля 2006 года указано, что уже использована указанная в письме в долларах США "сумма из собственных средств на финансирование данной сделки и мы имеем также серьезные проблемы по нашему российскому бизнесу в связи с этим. Тем не менее оставшуюся сумму в долларах США мы намерены оплатить в ближайшее время". В письме от 26 декабря 2008 года управляющий делами фирмы ответчика в ответ на претензию истца утверждает, что сумма, переведенная по соглашению от 1 июня 2006 года, была инвестициями истца в конкретный бизнес.

Оценив материалы дела, МКАС пришел к выводу, что представленные ответчиком и рассмотренные арбитражем возражения на требование истца о признании действительности и законности заключенного между ним и ответчиком соглашения от 1 июня 2006 года, состоявшие в том, что в оплату за акции другой компании вошли денежные средства, полученные ответчиком по указанному соглашению от 1 июня 2006 года, не находят подтверждения в материалах рассмотренного арбитражем дела и потому в соответствии с п. 1 § 31 Регламента не могут быть приняты арбитражем в качестве надлежащего доказательства, свидетельствующего о признании соглашения от 1 июня 2006 года притворной сделкой на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ.

При этом МКАС также учитывал, что п. 2 ст. 170 ГК РФ подлежит применению лишь в том случае, если стороны, участвующие в сделке, на момент ее совершения не имели намерений ее исполнять или требовать ее исполнения.

Однако сторонами не оспаривались исполнение истцом своих обязательств по соглашению от 1 июня 2006 года путем перевода денежных средств на счет ответчика, а также требование погасить сумму займа, направленное ответчику 26 декабря 2007 года.

Из условий соглашения от 1 июня 2006 года не следует, что оно направлено на прикрытие иной сделки (соглашения купли-продажи акций другой компании), отличной от соглашения от 1 июня 2006 года (договора займа). Более того, в п. 7 соглашения от 1 июня 2006 года стороны признали, что данное соглашение "...является законным, действительным, обязательным для Заемщика...".

Подписание сторонами десяти дополнительных соглашений к соглашению от 1 июня 2006 года, по мнению арбитров, еще раз подтверждает намерение сторон, направленное на изменение условий уже существующего и признаваемого сторонами соглашения.

Арбитры также считают, что ответчик признал свою задолженность по соглашению от 1 июня 2006 года, подписав акты сверки расчетов от 31 декабря 2006 года и от 1 марта 2007 года.

В материалах дела имеются и косвенные подтверждения того, что ответчик намеревался погасить задолженность по соглашению от 1 июня 2006 года.

В качестве доказательства признания ответчиком долга по соглашению от 1 июня 2006 года МКАС рассмотрел письмо управляющего делами компании ответчика в адрес генерального директора управляющей организации истца от 21 марта 2007 года с предложением ответчика реструктуризировать обязательства по этому соглашению. Реструктуризация, в частности, предполагает изменение ранее согласованных условий погашения задолженности, в том числе перевод долга.

На основании представленных сторонами материалов состав арбитража считает, что соглашение от 1 июня 2006 года и соглашение купли-продажи акций другой компании от 13 апреля 2006 года являются самостоятельными договорами, имеющими разные цели и предмет, какая-либо взаимозависимость между ними не установлена и ответчиком не доказана. При заключении соглашения от 1 июня 2006 года стороны имели намерение его исполнить: в нем установлена обязанность истца выдать заем в определенном в нем размере в долларах США и обязанность ответчика вернуть заем по истечении установленного сторонами срока.

Учитывая изложенное, арбитражный суд, руководствуясь ст. ст. 153, 166, 170 ГК РФ, а также п. 1 § 31 Регламента, пришел к выводу об отсутствии оснований для квалификации спорного договора в качестве притворной сделки и признал соглашение от 1 июня 2006 года действительной сделкой.

4.3. В отношении требования истца о взыскании с ответчика суммы основного долга МКАС установил следующее.

В соответствии с положениями соглашения от 1 июня 2006 года истец взял на себя обязательство предоставить ответчику заем в указанном в соглашении размере в долларах США в сроки, установленные в п. 1 дополнительного соглашения N 1 к соглашению (до 6 июня 2006 года). В материалах дела содержатся документы, подтверждающие факт надлежащего исполнения истцом своих обязательств по предоставлению займа двумя траншами (копии заявлений истца на перевод от 5 и 6 июня 2006 года, копии банковских мемориальных ордеров от 5 и 6 июня 2006 года, а также Swift-сообщений этого же банка от 5 и 6 июня 2006 года).

Заем был первоначально предоставлен на 31 день, однако срок возврата займа неоднократно продлевался путем подписания обеими сторонами девяти дополнительных соглашений к соглашению от 1 июня 2006 года (N 2-10). В соответствии с последним из подписанных дополнительных соглашений - дополнительным соглашением N 10 от 30 июля 2007 года срок возврата займа с учетом положений ст. 191 и п. 1 ст. 192 ГК РФ истек 30 сентября 2007 года. Ответчик не исполнил возложенного на него соглашением от 1 июня 2006 года обязательства по возврату в установленный срок полной суммы займа. В отзыве на иск и в заседаниях МКАС ответчик признал, что сумма займа не была им возвращена.

В соответствии с п. 1 ст. 810 ГК РФ заемщик обязан возвратить заимодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

Таким образом, МКАС на основании п. 1 ст. 810 ГК РФ приходит к выводу, что сумма задолженности по погашению займа подлежит взысканию с ответчика.

5. Состав арбитража признал правомерным требование истца о взыскании процентов по займу на основании следующего.

МКАС установил, что соглашение от 1 июня 2006 года содержит условие о процентах за пользование займом, рассчитываемых исходя из величины 12-месячной ставки ЛИБОР на дату погашения займа +1% (ст. 3 соглашения), действовавшее вплоть до заключения сторонами дополнительного соглашения N 6 от 1 декабря 2006 года, в котором была установлена иная величина процентов по займу: 11% годовых с ежемесячным начислением.

Таким образом, требование истца соответствует предписаниям ст. 809 ГК РФ, согласно которой заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размере и в порядке, определенных договором.

Возражая против требований истца о взыскании процентов по займу, ответчик указал на неопределенность предусмотренного ст. 3 соглашения порядка исчисления размера ставки процентов "исходя из величины 12-месячной ставки LIBOR на дату погашения кредита +1%", учитывая, что выдача займа первоначально предполагалась на один месяц.

Принимая во внимание, что впоследствии истец представил банковское подтверждение от 12 февраля 2009 года о 12-месячных ставках LIBOR в долларах США, действовавших с июня по ноябрь 2006 года, состав арбитража признал обоснованными расчеты истца, представленные им в дополнениях к возражениям от 25 февраля 2009 года.

Учитывая изложенное и руководствуясь ст. 809 ГК РФ, МКАС считает, что ответчик обязан уплатить истцу сумму процентов в размере, указанном в исковом заявлении.

6. Рассмотрев требование истца о взыскании с ответчика процентов за пользование чужими денежными средствами, заявленное истцом на основании п. 52 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 года N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", состав арбитража установил, что существо данного требования составляет применение ответственности за неисполнение ответчиком своего денежного обязательства по соглашению от 1 июня 2006 года в соответствии со ст. 395 ГК РФ. Иной меры ответственности сторонами в соглашении от 1 июня 2006 года не установлено.

Принимая во внимание, что заем не возвращен ответчиком в установленную в дополнительном соглашении N 10 от 30 июля 2007 года к соглашению от 1 июня 2006 года дату - 30 сентября 2007 года, в соответствии с п. 1 ст. 811 ГК РФ на сумму непогашенного займа (основную сумму долга) подлежат уплате проценты в порядке и размере, предусмотренных п. 1 ст. 395 ГК РФ, со дня, когда заем должен был быть возвращен (30 сентября 2007 года), до даты подачи искового заявления (17 марта 2008 года), независимо от уплаты процентов, предусмотренных п. 1 ст. 809 ГК РФ.

Учитывая Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 8 октября 1998 года N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами", состав арбитража пришел к выводу, что в данном случае при взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ применяется учетная ставка банковского процента на день подачи искового заявления (17 марта 2008 года). Размер процентов, подлежащих уплате за пользование чужими денежными средствами, определяется существующей в месте жительства кредитора-гражданина (месте нахождения юридического лица) учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства.

В соответствии с Постановлением Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 года N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" и учитывая, что сумма займа выражена в долларах США, по которым отсутствует официальная учетная ставка банковского процента, состав арбитража признал правомерным представленный истцом расчет процентов за пользование чужими денежными средствами на основании наименьшей из средних ставок (9,8% годовых) по краткосрочным кредитам в долларах США, действовавших в период с 1 октября 2007 года по 18 февраля 2008 года в банках, осуществляющих деятельность в месте нахождения кредитора (истца), что подтверждается представленными истцом справками трех банков.