Прошло почти три месяца с момента возрождения сайта «Результатов». Можно попробовать не то чтобы подвести итоги (громких слов нам не нужно!), а, скажем так, cделать определенные выводы.
Если верить счетчику от mail.ru, установленному на фронтовой странице, то количество посетителей стало довольно стабильным, от 10 до 20 в день, и, пусть понемногу, но растет. Я не тешу себя иллюзиями, поэтому полагаю, что это пока одни и те же люди, которые потихоньку читают по одному материалу сайта в день. И это тоже хорошо. Особенно если учитывать то, что кроме текстовых материалов - рецензий, статей и обзоров, большинство из которых старые, архивные материалы прошлых лет - на сайте нет никаких обычно привлекающих массовую публику мр3, фотографий разных, нет даже гостевой. Только одна информация.
И ещё одно замечание: начав выкладывать поначалу разные архивные материалы на сайт, я вдруг понял, что многое сейчас уже не так интересно для меня, и что гораздо интереснее размещать рассказы о том новом, что привлекает мое внимание сейчас. Так что отличия со «старым» сайтом пока вот только такие.
Читайте на здоровье.
АТ (апрель 2003)
В разделе "Обзоры" я буду размещать разного рода широкоформатные материалы, которые охватывают нечто глобальное и трудноусвояемое.
АТ (июль 2003)
Интервью Алексея Шептунова с группой «Белый Острог»
(встреча имело место во время проведения в Архангельске фестиваля телевизионного кино «Сполохи 2002»)
Алексей ШЕПТУНОВ: Здравствуйте, мы продолжаем знакомить вас с гостями 3-го фестиваля телевизионного художественного кино «СПОЛОХИ 2002». Сегодня я представляю вам участников дуэта «БЕЛЫЙ ОСТРОГ», это гитарист Юрий Матвеев и Артем Якушенко, скрипач.
Начнем с начала: каким образом двое - пусть даже и очень талантливых – музыкантов из далекого от традиционных культурных центров Иркутска смогли проложить себе дорогу не только к российским, но и зарубежным слушателям? Помимо замечательного владения инструментами – были ли какие-то другие факторы?
Юрий МАТВЕЕВ. – Нам повезло, что мы родились в Иркутске, а не в Магадане. Потому что мы вот только что сейчас смотрели программу «Кто хочет стать миллионером», и там Галкин с этим нашим юмористом, - как его: Ян…Ян…В общем, был вопрос: куда не идет железная дорога – в Новосибирск, Томск, Иркутск, или Магадан. Оказалось, в Магадан нет железной дороги! Вот если бы мы жили в Магадане…
Артем ЯКУШЕНКО: – Да пешком бы дошли!
Ю.М.:- Но с другой стороны, там до Аляски ближе, на лодке можно переплыть. Нам повезло, в общем, что мы в Иркутске оказались!
А.Ш.: - То есть наличие железной дороги – главный фактор для творческой личности?
Ю.М.: – Ну может и не самый главный…Мы на самолете летели…Ну, добрались некоторым образом до Америки, играли-играли…
А.Ш.: - Понятно, не хотите секрет раскрывать. И все-таки, как так сразу поменялись измерения – с Иркутска на Нью-Йорк?
Ю.М.: – Нас в Москве как-то не очень принимали всегда…
А.Я.: - Если долго мучиться, что-нибудь получится!
Ю.М.: – Секретов нет, но все до такой степени было неожиданно! Мы уже три с половиной года в Нью-Йорке, у нас там менеджер. Прошлый год был для нас знаменательным. Мы выступали на «JVC-джаз фестивале», это один из самых престижных джаз-фестов; у нас было два сольных концерта, один в Манхэттене, другой в Саратоге. Мы выступали в один день с такими джаз-музыкантами, как Чик Кориа, Уэйн Шортер, Джордж Бэнсон. Самое смешное, что когда в «Юнион Тайм» была статья про этот фестиваль, фото Артема было на всю страницу! Это не смотря на то, что джаз мы не играем. Они там сказали: ну, это разновидность сибирского джаза… В Америке мы записали компакт, там приняли участие такие известные джаз-музыканты, как Майкл Брейкер, - в этом году он стал уже восьмикратным обладателем премии «Грэмми», Мино Синели, перкуссионист, который играет со Стингом, Ричард Боно, кларнетист Карлоса Сантаны, Дон Байрон – он с Майлсом Дэвисом играл, - и много еще музыкантов.К сожалению, у нас контракт на весь мир кроме России, поэтому не знаю, когда этот диск здесь появится. Но буквально полмесяца назад мы записали в Москве альбом специально для России, наш собственный альбом, без гостей.
А.Ш.: – У вас достаточно странный стиль – замечательный, но странный и трудноопределимый. Или, может быть, определимый только через смешение каких-то раннее принципиально не смешиваемых вещей. Понятно, что как сказал Фрэнк Заппа, говорить о музыке – это все равно, что танцевать об архитектуре. Но с вашей точки зрения, как создателей этого проекта, - существует ли для вас какой-то музыкальный контекст, какая-то субкультура, в которой вы чувствуете себя своими?
Ю.М.: – Ну это действительно можно назвать сибирским джазом, новой инструментальной музыкой …
А.Я.: – Или старая…
Ю.М.: – Ну, новая, потому что мы сами ее сочинили, ведь до нас ее никто не сочинял?..
А.Я.: - И сами играем…
А.Ш.: - Сами играете даже?!
Ю.М.: – Да, авторы и исполнители в одном – в двух! – лицах. Стиль новый, авторский. То есть стиля нет наверное как такового. С одной стороны это наш недостаток, с другой дает некоторое преимущество – мы можем участвовать и в кинофестивале, как здесь, и в театральном фестивале, в рок или джазовых фестивалях, и даже в кантри – один раз мы играли блю-грасс в Неваде. То есть с одной стороны нет стиля, с другой это очень расширяет наши возможности.
А.Ш.: – Поскольку вы в Архангельске в этот раз – как и в прошлый, впрочем, - в рамках культурной программы кинофестиваля, расскажите о каких-то ваших работах, связанных с кино и театром.
Ю.М.: – Мы снимались один раз в фильме ужасов, случайно. Это была самая важная наша работа в кино, эпохальная, можно сказать. Там был бал, где оживали покойнички, и нужны были музыканты, которые умеют играть. Нас подкрасили… И мы делали вид, что играем. Потом этот фильм пиратски показали в Иркутске. Называется он, кажется, «Дьявольская симфония».
А.Ш.: – Название «Белый Острог» связано, я так понимаю, с вашим городом. Кстати, я слышал, что на западе вы известны под другим именем?
А.Я.: – Под прикрытием работаем! Если серьезно, название «Белый Острог» как-то не слишком прижилось в Америке, и наш менеджер предложил нам его поменять.
Ю.М.: – Все сибирские города с острога начинались, хотя в Москве, например, все думают, что острог – изначально тюрьма. Нет, сначала это были деревянные укрепления. Кстати, и все американские города начинались с фортов. У нас знают, что остроги потом стали тюрьмами, а в Америке все знают, что форты – это места, где белые прятались от индейцев.
А.Ш.: – Да, или где золотой запас хранится – Форт Нокс. Квартира где деньги лежат, одним словом.
А.Я.: – Да, кстати… Интересно…
Ю.М.: - Вот нам сказали, что форт – изначально связано с расизмом. Вот если бы мы играли хэви метал – а хэви метал мы до сих пор так и не сыграли почему-то, в этом стиле мы еще не работали – то есть для металла это название было бы хорошее, а поскольку это не металл, то название стало плохое! Поэтому мы назвались просто «Двое из Сибири», потому что мы и есть двое из Сибири.
А.Ш.:- Да, название очень для Америки подходящее… А вы связаны с каким-то западным лэйблом? И означает ли это, что вы в большей степени ориентированы все-таки на ту публику, нежели на Россию?
Ю.М.: – Майкл Брейкер, наш менеджер, открывает в этом году свой лэйбл, при Universal, и мы будем первыми музыкантами на нем. На Европу права выкупила фирма EFA, они первыми выпускают диск, такой порядок: он выйдет сначала в Европе, потом в Америке, потом в Японии. А в октябре у нас начинается тур по Европе.
А.Ш.: – Ваше творчество складывается не только из владения инструментами и известной доли артистизма. Вся эта техника – различные процессоры, обработка – насколько они для вас важны? Что вами движет, когда вы столь радикально меняете звучание ваших инструментов и когда на них может прозвучать почти целый оркестр? Насколько для вас важна техника?
Ю.М.: - Ну, мы же не играем под фонограмму, и даже под «минуса». Нам не очень важна звукозаписывающая техника, но очень важны процессоры. Сейчас будет реклама фирмам «Роланд» и «Босс»: у нас на полу стоят куча Роландов и Боссов. Недавно в Москве мы познакомились, кстати, с их представительством – там такие ребята классные… В общем, нас двое, а играть хочется как десять человек.
А.Я.: - Любопытство конечно еще. Интересно, что делается нового, и как изменить звучание инструментов, придать им совсем другой звук, необычный.Ю.М.: – Хочется расширить звуковую палитру, да?А.Я.: – Настоящая скрипка – это акустика. А у меня электрическая, это вообще скрипкой не называется. Просто кусок дерева со струнами, который сам по себе не звучит даже. Приходится использовать синтезаторы… То есть «акустика» у меня есть, просто я ее с собой не вожу, пока нет такой возможности. У Юрки – всякие органчики, басы и т.д. – это же просто интересно! Иногда именно от звука рождаются песни какие-то – сам звук помогает!
А.Ш.: – Расскажите о ваших дисках. Насколько они менялись вместе с вами? Планируете ли вы как-то расширить состав?
А.Я.: – Наш последний альбом с сессионными музыкантами, о котором мы уже рассказывали, должен выйти в сентябре в Америке. Диск, которые записывались в России, выходили в Екатеринбурге. Первый – «Особая реальность», мы записали его в 95-м году.Ю.М.: – Потом мы записали два диска – «Забытое имя» и «Пещера древних». Как раз тогда, за день до записи, у меня украли гитару…А.Я.: – На том альбоме не было других музыкантов, только скрипка и гитара. И последний альбом, который мы выпустили в Москве, и привезли в Архангельск, называется «Двое из Сибири». Там также все записано нами самими, но мы использовали наложения - басы всякие, перкуссию, мандолинку. – 4.18Ю.М.: – Вообще мы хотим записать сейчас новый диск, так как у нас получилось задержаться в России до июня. Вообще, материала у нас накопилось на много дисков. Есть масса идей, о которых пока не хотелось бы рассказывать. Новый диск мы хотим закончить до 24 мая, до нашего концерта в московском Центральном доме Художников.
Интервью Алексея Шептунова с ансамблем девушек «Колибри»
(Взято по случаю выступления коллектива в рамках культурной программы фестиваля телевизионного кино «Сполохи 2002», весна 2002)
Добрый вечер всем. Сегодня у нас в гостях совершенно удивительные люди, замечательные дамы. Все вместе это носит название «социокультурное явление группа Колибри». Я не хочу их представлять, пусть они сделают это сами, как только что сделали это для меня.
ИРИНА ШАРОВАТОВА:
Добрый вечер. Я начну с этой стороны. Итак, Феличита Иорданова, Фата Моргана…
ИННА ВОЛКОВА:
Фата Ибн Моргановна…
ИШ: - Ну представь меня пожалуйста!ИВ: - Ирен Мон Плезир!
АШ: - Вы часто меняете имена, имиджи, маски какие-то. Вы любите это, я знаю…
ИШ: - Как только соберемся себя развлечь, так сразу и меняем.
ЕЛЕНА ЮДАНОВА: - Где мы, там сумбур!
(смеются и балуются какое-то время)
АШ: - Можно я вам вопрос задам для разнообразия?.. Вот есть фестиваль телевизионного кино «Сполохи», в рамках культурной программы которого и проходит ваш концерт в Архангельске. Я так понимаю, что в последнее время вас с кино что-то связывает. Тем более, с телевизионным кино. Есть фильм «Азазель», в саундтреке которого есть некий романс…Как вообще все это получилось и довольны ли вы результатом?
ИВ: - К сожалению, фильма мы не видели. В это время мы как раз были в дороге. Мы плыли из Москвы на… поезде…В общем, не получилось, хотя хотелось, конечно.ЕЮ: - Но в фильме самом не было этой песни все равно…ИВ: - Событием является сам факт участия в этой пластинке. Хотя я не думаю, что для нас это огромный прорыв – это просто факт участия, не более того. Но то, что мы сделали, нам нравится!ЕЮ: - Очень нравится, потому что для нас это была необычная форма, такой легкий изящный эксперимент. Так получилось. Нам нравится.
АШ: - Это ведь был классический романс?
ЕЮ: - Да, Даргомыжского.
АШ: - А вы часто исполняете чужие вещи?
ИВ: - Очень редко, и, к сожалению, очень редко этого вообще хочется.ЕЮ: - Только когда очень попросят!ИВ: - Нам хотелось в этом случае в первый раз совладать с собой, и попасть в рамки, предложенные заказчиком. Нам сказали, что это должно быть очень академично. И мы сделали подчеркнуто - очень академично!ИШ: - А я слышала некую рецензию на этот альбом, и мне кажется, что человек, который составлял эту рецензию, был несколько разочарован тем, что все музыканты прибегли к более-менее классическим формам.ЕЮ: - Но это действительно было пожелание заказчика, и поэтому мне кажется, что все ориентировались на то, что «так надо».ИВ: - Это было изначально такие акунинское вето: не играть в свои игры!ЕЮ: Лично мне не жалко. Мне не понравились бы какие-то пышноватые переделки.ИВ: - Ага, «сокатерть белая, ля-ля…»
АШ: - Должен признаться, я являюсь давним вашим поклонником, и очень рад, что наконец познакомился с вами «очно» наконец… Как вы сами объясняете то, что ваша музыка настолько отличается от всего, что есть у нас на эстраде? Это действительно уникальный стиль! Как вы сами себя позиционируете, как теперь принято говорить, и к какого рода субкультуре себя причисляете? Есть ли какой-то культурный контекст, в котором вы чувствуете себя как дома?
ИВ: - Нам очень нравится, что вы правильно понимаете то, где мы находимся, то место, где мы сами себя расположили. На самом деле, мы просто не смешиваемся ни с кем, не причисляем себя ни к одному лагерю. И это не то, чтобы сознательно, это просто такой способ выживания. Так удобнее, так комфортнее. Может быть, это как-то не очень ловко в нынешний исторический момент, но это ловко нам как организмам, которые живут так!ЕЮ: - Просто по другому у нас не получается. Ведь это не заказное творчество, а нечто стихийное, изнутри идущее.ИВ: - Почти физиология, на самом деле.
АШ (подозрительно): - Физиологическое творчество, значит…
ЕЮ: - Физио-психологическое!ИВ: - Для того, чтобы чувствовать себя хорошо, мы просто обязаны вести себя именно так.ЕЮ: - И, собственно говоря, коллектив поэтому и интересен, мне кажется!
АШ: - Он интересен безусловно, но как вы сами можете определить, - чем? Авторскоой позиции по этому поводу нет?
ИШ: - Я думаю, что ужасно здорово словами выразить свои эмоции, или что бы то ни было. Если человек отказывает себе в этом, я думаю, он просто обделен. Мы себе в этом не отказываем, и таким образом можем быть оценены именно с этой точки зрения.ЕЮ: - Молодец!
АШ: - Как вы относитесь к тому, что на протяжении всей истории существования проекта вы являетесь одним из символов, - может быть, даже флагом, - русского феминизма, или даже неких сексуальных меньшинств?
ИВ: - Нет, это назойливая ошибка!
АШ: - Но ведь именно эта точка зрения часто встречается в рецензиях на вашу музыку, на восприятие вас вообще. Как вы это объясните?
ИВ: - Просто теперешняя журналистика не в состоянии удосужить себя большими затруднениями ума. Им проще найти небольшой скандальчик, хотя бы в том, что мы – три дамы. Это либо кажется им чем-то пагубным, либо в этом что-то зарыто. И вот они пытаются навешать на нас эту собаку!ИШ: - Я считаю, что пресса в последние лет восемь к этой теме вроде бы не возвращается. Когда группа только появилась, это было событие настолько яркое, неожиданное и противоречивое, - ведь в составе были только девушки!.. Вобщем, с некоторыми вещами мы возможно и поиграли когда-то. Было смешно не отрицать чью-то мысль, чье-то мнение… Возможно, так было когда-то, сто лет назад.ЕЮ: - Мы постоянно отодвигаем от себя ладошками эти вопросы: «а вы не…?»ИШ: - Просто мы достаточно смелые, вот и все.ЕЮ: - Только по форме и очень стихийно!
АШ: - Эта постмодернистская игра с формами и прочими вещами – она действительно для вас столь важна?
ИВ: - Мы многие вещи делаем бессознательно, и никогда не вычисляем какие-то свои следующие шаги.ЕЮ: - Так чисто по-женски!ИВ: - Форма кокетства.ИШ: - Игра – наиболее приятная форма существования!
АШ: - Ваш последний альбом называется «Любовь и ее конечности». Что есть конечности любви, и почему нам так долго пришлось ждать этого альбома после «Бес сахара»?
ИВ: - Вопрос самый простой. Сначала мы долго искали наших музыкантов, потом мы их нашли, были с ними какое-то время…ИШ: - После «Бес сахара» вышел альбом ремиксов, и миньон с ВОЛКОВ ТРИО, - была такая попытка сделать очередной номерной альбом, Но поскольку…Постольку-поскольку… Жизнь складывалась и раскладывалась, и альбом получился из трех композиций. А теперь можно перейти к «Любви…»:Любовь, обещание вечностиЛюбовь и ее конечностиКак я думаю, - возможно, мое мнение с вашим и расходится, - конечности – это окончательность любой любовной истории, Если у любви есть начало, то она обязательно должна и заканчиваться.
АШ: - Грустный альбом…
ИШ: - Почему? Ужасно веселый!ЕЮ: - Очень веселый! Мы хохочем каждый раз!ИВ: - я вообще не оперирую категориями веселогрустно. Вот хорошоплохо – я понимаю, что это грубо, - гораздо более понятно. То есть впечатляетневпечатляет, хотя бы так.ЕЮ (вызывающе): - Я вообще не понимаю этот вопрос тире претензию: грустный альбом. А почему он должен быть веселым?! Какова наша жизнь? Возьмите все последние известные песни, которые в ротации. Та же Земфира, последняя вещь, - она мне очень нравится, кстати, она что, веселая!? Она пронзительно грустная…Но она прекрасна! В последнее время почти вся музыка, которая трогает душу, грустная. И это наверное соответствует пульсу Земли, пульсу человечества. Значит так нужно! И натужное веселье сегодня – это однодневная пустышка.ИВ: - Веселиться гораздо менее приятно, чем восхищаться!
АШ: - А насколько велика роль мужчин в вашей музыке?
ИВ: - Превалирует. Роль мужчин в нашей музыке огромна, просто давлеющая. Я не знаю, как сказать еще сильнее.ЕЮ: - Без них были бы просто акапельные альбомы, с хлопками и подрыгиваниями коленями!
АШ: - Я имел в виду само звучание альбомов, ведь «Бес сахара» – он очень гитарный, жесткий, чуть ли не «индустриальный», а многие ранние вещи гораздо ровнее. Что привносят в вашу музыку мужчины, которые вам аккомпанируют?
ЕЮ (задумчиво): - Приносят…ИВ: - И уносят… Грузчики!ЕЮ: - Они очень хорошо чувствуют наши настроения, - все те, кто работал над всеми нашими альбомами. Мне кажется, они стопроцентно отражают состояние нас всех. Вот. Может быть они и хотели бы сделать что-то другое - –о происходит какое-то волшебство, творческое слияние. И они поднимают лапки, - и делают все правильно, как надо.ИШ: - Если музыкальный материал сам по себе является какой-то драгоценностью, - то мальчики работают как ювелиры!
АШ: - Это вы что, используете людей, что ли?
ИВ (возмущенно): - Да почему же!? Мы их любим! На самом деле они нас точно так же используют, когда мы что-то делаем вместе.ИШ: - мы очень многим людям доем самовыразиться, то есть высказаться, быть замеченными!ИВ: - Где и с кем они еще все это сделают?!ЕЮ: - Многие даже скрывают это, но тем не менее хотят какого-то сотрудничества. Для мужских коллективов воплощение каких-то колибривских фантазий – это карнавал. Надеваешь маску – и делаешь, что хочешь. Это мечта любого музыканта – поиграть. Ведь в рамках своей группы ты достаточно грубо поставлен на место: шаг влево, шаг вправо… А тут мы им даем полную палитру, даже две-три… А кому пол-литра… Не удержалась от дружеской шутки!
АШ: - Каким вы видите свое место на современной российской эстраде (слово какое смешное!)? Вот это питерское эстетство – оно востребовано сегодня?
ЕЮ: - Мы не занимались никогда питерским эстетством. То, что кто-то называет питерским эстетством для нас – это просто ежедневная жизнь, существование в самих себе.ИВ: - У меня такое шаблонное представление о питерском эстетстве: это возлежание в ваннах с шампанским, - что-то в этом роде. Нет, не так?ЕЮ: - Нет, это на чердаке, воды уже давно нет, ванна ржавая…ИШ: - Вам говорят комплименты, а вы, а вы!..ЕЮ: - А мы отшучиваемся, потому что мы очень смущаемся, когда нам говорят комплименты.
АШ: - В последнее время формат и радио, и телевидения в музыкальном плане меняется. Не так давно вряд ли можно было предположить, что музыка типа Земфиры или БИ-2 будет настолько крутима в эфире, настолько любима народом…
ИВ: - Элементарно это можно было предположить! Там используются все те наработки, которые у нас называются драйвом, которые высчитаны на физиологическом уровне, и используются последние 30 лет – ровно одни и те же!ЕЮ: - Ничего против ни Земфиры, ни других я не имею. Музыка должна быть разнообразна. Лично мне, например, нравятся многие песни Земфиры. Но я поражена тем, как обедняется наш народ, потому что ему просто не дают слушать то, что он сам продуцирует. Ведь много очень хороших западных продвинутых – в хорошем смысле – групп. Их никто не слышит, им нет хода! Это просто не принято крутить!
АШ: - Есть еще такая вещь как харизма, у той же Земфиры или БИ-2, которые могут на сцене даже ничего не делать, - но на них все равно будут смотреть…
ЕЮ: - На счет БИ-2 не знаю, но у Земфиры точно есть харизма. А гитарную музыку всегда любили люди, это естественная, можно сказать, природная, музыка.
АШ: - Но ведь это все достаточно тонко, достаточно «не для каждого»?
ИВ: - Да почему же вы так думаете?! Это хорошие, доступные, красивые, естественные и внятные формы. Они располагают к себе, и их не нужно разбирать по складам, - они сами в себя вдуваются.
АШ: - Скажите, а вам это нужно – подняться, или опуститься, - до их же уровня?
ЕЮ: - У нас своя волновая природа. Мы излучаем некие волны, и не пытаемся сделать их неестественными. Эта продукция абсолютно естественна, и за это нас, я думаю, и любят.
АШ: - Но почему КОЛИБРИ до сих пор не так часто можно услышать по радио, например?
(хором, наперебой): - И не будет этого никогда! У нас нет такой творческой задачи – стать массовым продуктом. Мы штучный товар, и так было всегда!ИШ: - От кутюр!ИВ: - Мы не выпендриваемся, просто так вышло. Так удобней и приятней жить! Мы вот недавно были на «Радио-Максимум», - помнишь, Лена?…ЕЮ (весело): - Нет!ИВ: - …и там такой паренек, у него такая приклеенная улыбка офисного мальчика, - он ДОЛЖЕН улыбаться, и он это делает, как на раздаче в «Макдональдсе»…
(АШ начинает смущенно стараться спрятать свою улыбку, которая почти не сползала с его физиономии на протяжении всего интервью)
ИВ: - Нет, вы-то улыбайтесь, Алексей!…Вот, и он говорит: я только начал слушать, и уже все так неквадратно, и как вы вообще попадаете в размер этот, это же просто Бьерк какая-то!…ЕЮ: - Какое-то бьерк!…ИВ: - Мы поразились!!! То есть…как бы…вот так!
АШ: - А это не есть снобизм определенный с вашей стороны?
ЕЮ: - Нет! Мы даже не задумывались о том, что мы неквадратненькие! Простые-простые!АШ: - Кстати, а сами вы что слушаете?ЕЮ: - Разную музыку… Я слушала музыку взахлеб до того, как начала сотрудничать с группой КОЛИБРИ. А после этого не могу, - болезненно. Только фоном, в кафе.ИВ: - Я могу месяцами не слушать ничего, а потом как послушаю что-нибудь, думаю: вау!ЕЮ: - Ты вау сказала?! Можно условный подзатыльник? Мы за вау бьем!
(отвешивает Инне совсем не условный подзатыльник)
АШ: - Воинствующий антиамериканизм какой-то… Значит вы наверное согласитесь с мыслью, что в плане музыки собственное сочинительство – это высшая ступенька творческого развития? Когда другая музыка, – чужая, - в общем-то и не нужна совсем?
ЕЮ: - Это защита, я думаю. Смотрела со стороны как-то на художников, людей одного цеха. И вот художники стоят и ругают друг друга. А мне нравится и тот, и этот. Я человек простой… А они грызутся просто! Потом я поняла –это своеобразная защита собственной творческой индивидуальности, чтобы не сотворить себе кумиров.
АШ: - И последний вопрос: три творческих человека, абсолютно разных, как мне показалось. Как вы делите любимые песни, и насколько они у вас совпадают?
ЕЮ: - Почти совпадают. Почти все, что приносится в группу, все принимается, - может быть, не с любовью, - но что-то с симпатией, а что-то с восторгом.
ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ - интервью Сергея Богаева (1996 год)
Почему я выбрал профессую экономиста
Почему одни успешнее, чем другие
Периферийные устройства ЭВМ
Нейроглия (или проще глия, глиальные клетки)
Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника
| 2124 - 