В) особенности производства отдельных видов допроса 2 страница

Исторически наибольшим числом прав при производстве экспертизы всегда обладала в российском уголовном процессе сторона защиты (подозреваемый, обвиняемый, защитник), поскольку право на защиту должно быть здесь гарантировано в максимальной степени, что компенсирует в рамках континентальной логики несостязательный характер экспертизы. Так, сторона защиты сегодня вправе: заявлять разнообразные ходатайства о назначении экспертизы, ее производстве определенным экспертом или определенным экспертным учреждением, переносе в другое экспертное учреждение, о постановке перед экспертом определенных вопросов и (или) о дополнении списка вопросов, сформулированных следователем, и т.п.; знакомиться с постановлением о назначении экспертизы, в том числе для реализации права на заявление ходатайств; заявлять отвод назначенному следователем эксперту; присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы; давать в случае необходимости объяснения эксперту; знакомиться с заключением эксперта и протоколом его допроса (ст. 198 УПК РФ). Все заявленные ходатайства и отводы защиты следователь обязан рассмотреть и принять по ним мотивированное решение. Первоначально потерпевший (действуя лично или через представителя) обладал при производстве экспертизы значительно меньшим, но тем не менее существенным набором прав, однако только в том случае, когда она производилась в его отношении или по его ходатайству. Так, он вправе был в этих случаях знакомиться с постановлением о назначении экспертизы и заключением эксперта, а также заявлять эксперту отвод и ходатайствовать о производстве экспертизы в другом экспертном учреждении. Однако Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. N 432-ФЗ наделил потерпевшего всеми теми правами при производстве экспертизы, которыми обладает сторона защиты. Здесь с очевидностью проявилась тенденция укрепления прав потерпевшего, а также выравнивания в правах частных лиц - участников уголовно-правового конфликта независимо от того, к какой стороне в процессуальном смысле (обвинения или защиты) они принадлежат. Если экспертиза произведена в отношении свидетеля, то он, не будучи ни стороной в процессуальном смысле, ни участником уголовно-правового конфликта в материально-правовом смысле, получает только одно право: ознакомиться с заключением эксперта.

Обязанность следователя обеспечить права заинтересованных участников уголовного процесса, прежде всего стороны защиты, а теперь и потерпевшего, в значительной мере определяет процессуальную структуру судебной экспертизы как сложного следственного действия, состоящего из ряда автономных этапов.

6. Этапы производства экспертизы. Производство судебной экспертизы как следственного действия состоит из ряда сменяющих друг друга этапов, в свою очередь представляющих собой совокупность процессуальных решений и процессуальных действий, некоторые из которых имеют обязательный, а другие - факультативный характер. Этими этапами являются:

1) вынесение следователем (лицом, ведущим производство по делу) постановления о назначении судебной экспертизы с указанием конкретного эксперта (экспертного учреждения), а также поставленных перед ним вопросов и других необходимых сведений, указанных в ст. 195 УПК РФ (обязательное решение); этот этап может факультативно включать предварительное заявление одним из участников процесса ходатайства о назначении экспертизы (его удовлетворяет следователь), а также обращение в суд в случае назначения судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы, требующей помещения обвиняемого (подозреваемого) в медицинский или психиатрический стационар (тогда решение принимает суд по ходатайству следователя);

2) ознакомление подозреваемого, обвиняемого или потерпевшего <1> с постановлением о назначении экспертизы и разъяснение им прав, предоставленных ст. 196 УПК РФ, о чем составляется протокол (факультативный этап, так как экспертиза может быть назначена и в отсутствие по конкретному делу соответствующих участников процесса, однако при их наличии этап становится обязательным);

--------------------------------

<1> Здесь и далее имеются также в виду лица, оказывающие юридическую помощь подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему: защитник и представитель.

 

3) рассмотрение следователем ходатайств обвиняемого, подозреваемого или потерпевшего, заявленных после ознакомления с постановлением о назначении экспертизы (о постановке перед экспертом дополнительных вопросов, об отводе эксперта, назначении другого эксперта и др.) (факультативный этап, наличие которого зависит от наличия предыдущего этапа, а также от того, были ли заявлены ходатайства);

4) получение образцов для сравнительного исследования, для чего требуется вынесение следователем соответствующего решения (постановления) и совершение им соответствующего действия, оформляемого протоколом (ст. 202 УПК РФ) (факультативный этап, наличие которого определяется видом экспертизы и поставленными перед экспертом вопросами, например, получение образцов почерка необходимо для почерковедческой экспертизы, образцов отпечатков пальцев - для дактилоскопической экспертизы и т.п., т.е., как правило, имеет место в случае идентификационных экспертиз, предполагающих определение тождества полученных образцов с образцами, оставленными на месте преступления или иным образом полученными в процессе доказывания);

5) направление следователем материалов в экспертное учреждение или вызов индивидуального эксперта, разъяснение ему следователем прав, обязанностей, ответственности и передача соответствующих материалов (обязательный этап);

6) присутствие следователя, а также обвиняемого (подозреваемого) и (или) потерпевшего с разрешения следователя при производстве экспертизы (факультативный этап, к тому же редко встречающийся в практике);

7) представление экспертом заключения с ответами на поставленные вопросы или выводом о невозможности их дать с указанием причин (обязательный этап);

8) допрос следователем эксперта в случае необходимости разъяснения представленного заключения (факультативный этап) <1>;

--------------------------------

<1> Строго говоря, допрос эксперта является самостоятельным следственным действием, которое приводит к получению автономного вида доказательств: показаний эксперта. Однако при этом допрос эксперта имеет акцессорный характер по отношению к судебной экспертизе и неразрывно с ней связан, что позволяет одновременно считать его одним из этапов данного следственного действия, имеющего, как указано выше, сложную процессуальную структуру.

 

9) предъявление заключения эксперта и протокола его допроса, если он имел место, подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, а также свидетелю, когда экспертиза производилась в его отношении, с разъяснением им права ходатайствовать о производстве дополнительной или повторной экспертизы <1> (факультативный этап, который становится обязательным при наличии в деле указанных участников процесса).

--------------------------------

<1> О дополнительных и повторных экспертизах см. п. 8 настоящего параграфа.

 

Как видно, структура экспертизы и количество ее этапов зависят от обстоятельств конкретного дела, прежде всего от того, производится ли она по делу, где уже имеются подозреваемый (обвиняемый), защитник, потерпевший, представитель потерпевшего и т.п. или где они еще не установлены (отсутствуют), а также, разумеется, от степени их процессуальной активности.

7. Сроки производства экспертизы. В какой срок эксперт должен представить свое заключение, учитывая сложность (длительность) многих экспертных исследований, а также реальную загруженность самих экспертов, особенно когда они работают в экспертных учреждениях? В самом общем виде в континентальном уголовном процессе, где производство экспертизы является прерогативой не сторон, а лица, ведущего производство по делу, существуют два подхода к определению сроков экспертизы: 1) процессуальный, когда срок производства экспертизы определяется процессуальным решением о ее назначении, а его соблюдение остается проблемой взаимодействия лица, ведущего производство по делу, и эксперта (обязанность последнего произвести экспертизу в установленный срок, его право мотивированно ходатайствовать о продлении срока и т.п.) <1>; 2) ведомственный (бюрократический), когда срок производства экспертизы определяется за рамками уголовного процесса (процессуального регулирования) самими ведомствами, которым она поручена.

--------------------------------

<1> Такой подход имеет место, например, во Франции, где именно следственный судья определяет сроки производства экспертизы, имеет право их продлить по ходатайству эксперта и т.п.

 

Следует признать, что в России применяется второй из названных подходов, поэтому срок производства экспертизы определяется и контролируется не лицом, ведущим производство по делу, а руководителями государственных судебно-экспертных учреждений (ст. 14 Федерального закона от 31 мая 2001 г. "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации") с учетом требований, установленных инструкциями каждого конкретного ведомства. Например, в Методических рекомендациях по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации (Приказ Минюста России от 20 декабря 2002 г.) указывается, что срок экспертизы устанавливается руководителем ГСЭУ в каждом конкретном случае, но в пределах 30 календарных дней, в случае невозможности завершения экспертизы в установленный срок эксперт должен направить рапорт в адрес руководителя ГСЭУ, который вправе самостоятельно его продлить и т.п., пусть даже руководителю "рекомендуется" уведомлять об этом лицо, ведущее производство по делу, согласовывать с ним срок завершения экспертизы и т.д. (п. 1.1). Иначе говоря, все вопросы о сроках экспертизы решаются здесь на сугубо ведомственном уровне, хотя и достаточно подробно, чего не скажешь о некоторых других ведомствах, в инструкциях которых вовсе иногда не установлены сроки производства экспертиз. Помимо того, несомненной проблемой ведомственно-бюрократического (непроцессуального) подхода является полная нормативная неурегулированность сроков экспертиз при их производстве в негосударственном судебно-экспертном учреждении или индивидуальным экспертом, вовсе не работающим в экспертном учреждении.

Исключением из обозначенного подхода являются сроки судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы, связанной с пребыванием по решению суда обвиняемого (подозреваемого) в медицинском или психиатрическом стационаре, сроки которого строго ограничены законом. Так, лицо может быть помещено в стационар на срок, не превышающий 30 дней, который затем может еще быть дважды продлен судом на аналогичный срок, но общий срок пребывания в стационаре в любом случае не должен превышать 90 дней (ст. 30 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"). Хотя речь здесь идет не о сроках экспертизы, а о сроках пребывания в стационаре, понятно, что ограничение вторых фактически приводит и к соответствующему законодательному ограничению первых.

Кроме того, нельзя не обратить внимания и на относительно робкие законодательные попытки движения на общем уровне от ведомственного к процессуальному подходу при решении вопроса о сроках экспертизы. Так, после внесения Федеральным законом от 28 июня 2009 г. N 124-ФЗ изменений в ст. 14 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" руководитель ГСЭУ теперь осуществляет контроль за соблюдением сроков производства экспертиз "с учетом дат, установленных судами при назначении судебных экспертиз". Из этого следует, что суд вправе установить теперь срок производства судебной экспертизы непосредственно в решении о ее назначении. Однако данное положение в любом случае не касается следователя (дознавателя) и не распространяется ни на негосударственные судебно-экспертные учреждения, ни на индивидуальных экспертов, т.е. на общепроцессуальном уровне проблема по-прежнему не решена, что вызывает немалые сложности на практике, когда срок производства экспертизы очень часто оказывается непредсказуем и не способствует соблюдению разумных сроков уголовного судопроизводства в целом.

8. Процессуальная классификация и виды экспертиз. Существует целый ряд криминалистических критериев, по которым можно классифицировать судебную экспертизу, определяя ее типы, роды, виды, подвиды и т.д. и выделяя, допустим, баллистическую, почерковедческую, трасологическую, бухгалтерскую и др. экспертизы. При всей важности криминалистики в целом и криминалистической классификации экспертиз в частности для расследования и рассмотрения уголовных дел с процессуальной точки зрения порядок производства судебной экспертизы остается един независимо от того, идет речь о биологической или искусствоведческой, баллистической или трасологической экспертизах. Исключением в какой-то мере являются лишь судебно-медицинская и судебно-психиатрическая экспертизы, да и то не в связи с собственно их назначением или производством, а из-за возникающей необходимости ограничения личной свободы обвиняемого (подозреваемого) в случаях, когда его необходимо поместить в медицинский или психиатрический стационар. Поэтому криминалистические классификации экспертиз в целом остаются процессуально нейтральными и не приводят к какой-либо дифференциации уголовного судопроизводства.

Вместе с тем существуют два процессуальных критерия классификации экспертиз, которые важны именно с точки зрения уголовно-процессуального регулирования, в силу чего находят отражение в уголовно-процессуальном законе.

В соответствии с первым из них выделяются: а) первоначальная экспертиза; б) дополнительная экспертиза; в) повторная экспертиза. При этом дополнительная и повторная экспертизы имеют акцессорную природу, т.е. могут назначаться лишь после проведения первоначальной. Разница между ними в том, что дополнительную экспертизу проводит тот же эксперт, который проводил первоначальную, - перед ним ставятся дополнительные вопросы в случае необходимости восполнения или уточнения первоначального заключения. В результате мы получаем два заключения одного эксперта (первоначальное и дополнительное), отвечающего на разные вопросы. Повторную экспертизу проводит другой эксперт, дающий заключение по тем же вопросам, на которые дан ответ в первоначальном заключении. Это необходимо в случаях, когда возникают либо сомнения в первоначальном заключении, либо необходимость в его проверке. Здесь мы имеем два заключения разных экспертов (первоначальное и повторное), отвечающих на одни и те же вопросы. При возникающих в заключениях противоречиях они оцениваются по внутреннему убеждению (ст. 17 УПК РФ) - ни одно из заключений не имеет предустановленной силы.

В соответствии со вторым критерием выделяются: а) единоличная экспертиза; б) комиссионная экспертиза; в) комплексная экспертиза. В отличие от единоличной экспертизы комиссионная и комплексная проводятся группой экспертов. При проведении комиссионной экспертизы речь идет о двух или более экспертах одной специальности (например, в особо сложных случаях): если их мнение совпало, то они дают одно заключение; если не совпало, то каждый дает собственное заключение, которое опять-таки оценивается по внутреннему убеждению следователя. При проведении комплексной экспертизы речь идет о двух или более экспертах разных специальностей, которые дают единое, но делимое заключение: каждый из экспертов подписывает свою часть заключения (например, психолого-психиатрическая экспертиза, в производстве которой участвуют эксперт-психолог и эксперт-психиатр).

 

§ 6. Меры, обеспечивающие безопасность участников

следственных действий

 

1. Основания и поводы применения мер безопасности к участникам следственных действий. В соответствии с ч. 3 ст. 11 УПК РФ основаниями применения мер безопасности, предусмотренных Кодексом, являются достаточные данные о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями.

Возможны два толкования приведенной нормы. При ее буквальном толковании применение мер безопасности возможно лишь при условии, что угрозы участникам судопроизводства уже высказываются, осуществляются. Это значит, что посткриминальное воздействие <1> невозможно предотвратить, его можно лишь пресечь. Пример: нельзя, исходя из буквального толкования ч. 3 ст. 11 УПК РФ, предотвратить угрозу убийством, можно лишь предотвратить само убийство. Однако угроза убийством либо иные угрозы уже высказаны и, возможно, достигли цели. Другие негативные последствия применения буквального (текстового) толкования оснований применения мер безопасности:

--------------------------------

<1> Его определение дано в § 6 гл. 8 настоящего курса.

 

1) угроза, высказанная потерпевшему, свидетелю, означает, что данный участник судопроизводства стал известен тем, кто осуществляет посткриминальное воздействие, т.е. в этой ситуации уже невозможно применение такой меры безопасности, как предоставление потерпевшему, свидетелю псевдонима в соответствии с ч. 9 ст. 166 УПК РФ;

2) следуя буквальному толкованию ч. 3 ст. 11 УПК РФ, невозможно применить меры безопасности даже при убийстве одного из свидетелей для защиты других, если в отношении их угрозы не высказываются;

3) возможны случаи, когда лица, обладающие доказательственной информацией, испытывают обоснованный страх перед обвиняемым (подозреваемым) лишь потому, что он принадлежит к организованной преступной группе (далее - ОПГ) либо проживает с указанными лицами в одном населенном пункте и имеет репутацию человека, способного совершить новое преступление - в отношении тех, кто намерен изобличить его в прошлой преступной деятельности. В этих случаях и без высказываемых угроз велика вероятность того, что носители доказательственной информации не пойдут на сотрудничество со следствием. В то же время при буквальном толковании оснований применения мер безопасности последние не могут быть применены.

Вышеперечисленные проблемы решаются за счет расширительного толкования ч. 3 ст. 11 УПК РФ, в соответствии с которым меры безопасности применяются при наличии достаточных данных о том, что участникам судопроизводства и их близким не только угрожают, но и могут угрожать убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества, а также совершением иных деяний с целью заставить отказаться от осуществления уголовно-процессуальных прав и обязанностей либо из мести за их осуществление.

Среди угроз, квалифицированных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ в качестве оснований применения мер безопасности, указана угроза "иного опасного противоправного деяния", однако в законодательстве нет определения либо перечня таких деяний, поэтому указание на них в ч. 3 ст. 11 УПК РФ лишь дезориентирует в основаниях применения мер безопасности. При решении вопроса о наличии оснований для применения мер безопасности не надо пытаться понять ничего не значащую в рамках действующего законодательства фразу - "опасные противоправные деяния". Следует, во-первых, учитывать, что посткриминальное воздействие может осуществляться в формах, не запрещенных УК РФ и иными законодательными актами; во-вторых, руководствоваться вышеизложенным расширительным толкованием оснований применения мер безопасности, что обеспечит предотвращение посткриминального воздействия, причем всех его форм.

Поводами для применения мер безопасности являются: 1) соответствующие ходатайства участников судопроизводства; 2) документы, содержащие результаты проведения контроля и записи телефонных и иных переговоров в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 186 УПК РФ; 3) иные материалы уголовного дела, содержащие сведения о возможном посткриминальном воздействии (например, характеристики подозреваемого, обвиняемого с места работы и жительства); 4) сообщения о возможном посткриминальном воздействии, поступающие к лицу, в производстве которого находится уголовное дело, из органов, осуществляющих ОРД.

Право ходатайствовать о применении мер безопасности, предусмотренных УПК, непосредственно указано только среди прав потерпевшего (п. 21 ч. 2 ст. 42) и свидетеля (п. 7 ч. 4 ст. 56). Тем не менее данным правом обладают все участники судопроизводства, поскольку, во-первых, в ч. 1 ст. 119 УПК РФ установлено право ходатайствовать о принятии процессуальных решений, "обеспечивающих права и законные интересы" (т.е. и решений о применении мер безопасности) не только для потерпевшего и свидетеля, но и для подозреваемого, обвиняемого, его защитника, эксперта, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей; во-вторых, несмотря на то, что в ч. 1 ст. 119 УПК РФ не упомянуты специалист, переводчик, участвующие в уголовном судопроизводстве педагог и психолог, понятые, они также обладают данным правом исходя из ч. 3 ст. 11 УПК РФ, которая гласит: меры безопасности применяются к потерпевшим, свидетелям и "иным" участникам судопроизводства.

При наличии соответствующих оснований и одного из вышеперечисленных поводов лицо, осуществляющее производство по делу, должно принять решение о применении необходимых мер безопасности независимо от того, заявлено ли участником судопроизводства ходатайство об их применении, так как указанное ходатайство является лишь одним из поводов для применения мер безопасности и не должно рассматриваться в качестве обязательного условия их применения.

Применение предусмотренных УПК РФ мер безопасности возможно при производстве по всем уголовным делам, т.е., во-первых, независимо от указанной в ст. 15 УК РФ категории преступления, в связи с которым возбуждено уголовное дело, и, во-вторых, независимо от того, является ли оно делом частного, частно-публичного или публичного обвинения. Наряду с мерами безопасности, предусмотренными УПК РФ, при необходимости могут применяться меры безопасности, предусмотренные Федеральным законом "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" (охрана защищаемого лица, выдача специальных средств индивидуальной защиты, временное помещение в безопасное место), и другие меры безопасности, указанные в ст. ст. 6, 13 и 14 данного Закона, по основаниям, предусмотренным его ст. 16).

2. Участие потерпевшего, его представителя и свидетеля в уголовном судопроизводстве под псевдонимом. Эта мера предусмотрена ч. 9 ст. 166 УПК РФ. Конституционным Судом РФ применение данной меры безопасности признано не нарушающим конституционные права граждан <1>. До 2013 г. УПК РФ не предусматривал использование псевдонима в стадии возбуждения уголовного дела; в настоящее время в этой стадии в соответствии с ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ при необходимости безопасность участника досудебного производства обеспечивается в порядке, установленном ч. 9 ст. 166 Кодекса, в том числе при приеме сообщения о преступлении <2>. Такими участниками досудебного производства являются лица, которые после возбуждения уголовного дела наделяются статусом свидетеля, потерпевшего, представителя потерпевшего.

--------------------------------

<1> См., в частности: Определение Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2005 г. N 240-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ермакова Михаила Борисовича на нарушение его конституционных прав частью девятой статьи 166, частью пятой статьи 193 и частью пятой статьи 278 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (URL: http://sudbiblioteka.ru/ks/docdelo_ks/konstitut_dig_9529).

<2> Речь в данном случае, конечно, не идет о следственных действиях, поэтому применение псевдонима в досудебном производстве необходимо рассматривать в более широком контексте.

 

В ч. 3 ст. 11 УПК РФ установлены единые основания для применения всех мер безопасности, предусмотренных Кодексом. Помимо этих оснований, при решении вопроса о предоставлении потерпевшему, свидетелю псевдонима подлежат учету условия его предоставления, установленные в решениях ЕСПЧ. Эти условия "кодифицированы" Советом Европы в Рекомендации Комитета министров N (2005) 9 "О защите свидетелей и лиц, сотрудничающих с правосудием" (далее также - Рекомендация), принятых на базе соответствующих решений ЕСПЧ. В п. п. 19 и 20 Приложения к Рекомендации указано: дача показаний под псевдонимом должна являться исключительной мерой безопасности, т.е. применяться в случае серьезной угрозы жизни или свободе лица, обладающего значимой доказательственной информацией и заслуживающего доверия. Таким образом, для предоставления потерпевшему, свидетелю псевдонима лицо, осуществляющее производство по делу, помимо оснований применения мер безопасности, установленных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, должно установить обстоятельства, свидетельствующие о наличии условий, указанных в п. п. 19 и 20 Рекомендации. Такими обстоятельствами являются:

1) невозможность обеспечения безопасности потерпевшего, свидетеля, подлежащего защите, иными мерами безопасности (что, по терминологии ЕСПЧ, указывает на серьезность угрозы для подлежащего защите лица и тем самым на обоснованность использования исключительной меры безопасности);

2) дача подлежащим защите лицом показаний об обстоятельствах, указанных в п. п. 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ либо об одном из этих обстоятельств, например о времени и месте совершения преступления, либо о виновности обвиняемого, о форме вины и мотивах совершения преступления, либо о характере и размере вреда, причиненного преступлением, что свидетельствует о значимости показаний;

3) отсутствие сведений о наличии у подлежащего защите лица заболеваний, препятствующих правильному восприятию им обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, и даче о них показаний либо отсутствие у него судимости и тому подобные факторы (наличие тех или иных факторов в зависимости от обстоятельств совершенного преступления будет указывать на то, что свидетель "заслуживает доверия").

Приведение совокупности этих обстоятельств, наряду с указанными в ч. 3 ст. 11 УПК РФ основаниями применения мер безопасности, в постановлении о сохранении в тайне данных о личности свидетеля, потерпевшего (далее также - постановление о применении псевдонима, постановление об использовании псевдонима) обеспечит законность и обоснованность данного процессуального решения и тем самым допустимость показаний, данных под псевдонимом.

Некоторые из обстоятельств, свидетельствующих о соблюдении указанных в п. п. 19 и 20 Рекомендаций условий предоставления псевдонима, найдут подтверждение в материалах уголовного дела без производства дополнительных процессуальных действий. О невозможности обеспечить безопасность свидетеля иными мерами безопасности могут свидетельствовать, в частности, имеющиеся в деле сведения о том, что расследуемое преступление совершено ОПГ (в Пояснительном меморандуме к Рекомендации Совета Европы N R (97) 13 "По вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты" обращено внимание: запугивание свидетелей обусловлено самой природой организованной преступности - угроза для свидетелей существует вследствие одной лишь принадлежности преступника к организованной преступной группировке). Для установления других обстоятельств могут быть предприняты соответствующие процессуальные действия, например, при возникновении вопроса о наличии у свидетеля судимости следует запросить сведения в ГИАЦ МВД России либо информационный центр МВД России в соответствующем субъекте Федерации.

Кроме того, в процессе доказывания субъектам, осуществляющим производство по уголовному делу, надлежит учитывать условие, сформулированное ЕСПЧ <1> и указанное в п. 21 приложения к вышеуказанной Рекомендации Совета Европы "О защите свидетелей и лиц, сотрудничающих с правосудием": обвинительный приговор не должен основываться "исключительно или в решающей степени" на показаниях, данных под псевдонимом. В УПК РФ данное условие пока не отражено, но это не освобождает российских правоприменителей от обязанности следовать позиции ЕСПЧ.

--------------------------------

<1> В его решениях по делам "Костовски (Kostovski) против Нидерландов" (1989 г.), "Дельта против Франции" (1990 г.), "Саиди (Saidi) против Франции" (1993 г.), "Дорсон (Doorson) против Нидерландов" (1996 г.), "Ван Мехелен (Van Mechelen) против Нидерландов" (1997 г.). Подробнее об этих решениях см.: Брусницын Л.В. Применение норм УПК РФ, обеспечивающих безопасность участников уголовного судопроизводства: Научно-практическое пособие. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2013. С. 34 - 38.