Процессуальный порядок отказа в возбуждении уголовного дела. 2 страница

Отсутствие соответствующего согласия (заключения) указанных органов законодательной власти, судов, органов судейского сообщества в рассматриваемых случаях является безусловным и достаточным основанием для отказа в возбуждении уголовного дела. Решение об отказе в возбуждении уголовного дела принимается следователем Следственного комитета РФ со ссылкой на норму специального закона (при ее наличии), применимый пункт ч. 1 ст. 448 УПК РФ и п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Необходимо иметь в виду, что возбуждение в отношении судьи уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ (вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта), недопустимо, если соответствующий судебный акт, вынесенный этим судьей, вступил в законную силу и не отменен в установленном процессуальным законом порядке <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 18 октября 2011 г. N 23-П "По делу о проверке конституционности положений статей 144, 145 и 448 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 8 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина С.Л. Панченко" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2011. N 6.

 

Второй уровень предусматривает возможность принятия решения о возбуждении уголовного дела только Председателем Следственного комитета РФ в отношении Председателя Счетной палаты РФ, его заместителя и аудиторов, Уполномоченного по правам человека в РФ, Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, а также кандидата в Президенты РФ, члена ЦИК РФ с правом решающего голоса, председателя избирательной комиссии субъекта РФ, а также возбуждение уголовного дела Председателем Следственного комитета РФ или его заместителем в отношении прокуроров, руководителей и следователей следственных органов, работающих в вышестоящих относительно районных прокуратурах или следственных управлениях СК России по субъектам РФ и приравненных к ним специализированных прокуратурах и следственных органах, Генеральной прокуратуре РФ, центральном аппарате Следственного комитета РФ.

Третий уровень устанавливает принятие решения о возбуждении уголовного дела руководителем следственного управления СК России по субъекту РФ. Только это должностное лицо вправе возбудить уголовное дело в отношении депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ, прокурора района, руководителя и следователя следственного органа по району, адвоката, члена избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса.

Четвертый уровень предполагает возбуждение уголовного дела следователем, но только с согласия соответствующего руководителя Следственного комитета РФ. Решение о возбуждении уголовного дела в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты Государственной Думы принимается следователем с согласия Председателя Следственного комитета РФ, а в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ - следователем с согласия руководителя следственного управления СК России по субъекту РФ.

 

Глава 14. ПОНЯТИЕ И ОБЩИЕ УСЛОВИЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО

РАССЛЕДОВАНИЯ (СЛЕДСТВИЯ)

 

Литература

 

Квачевский А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по Судебным уставам 1864 года. СПб., 1869; Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. М., 1965; Якубович Н.А. Теоретические основы предварительного следствия. М., 1971; Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986; Деришев Ю.В. Проблемы организации досудебного производства по УПК РФ. Омск, 2003; Химичева Г.П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. М., 2003; Ефимичев П.С., Ефимичев С.П. Расследование преступлений: теория, практика, обеспечение прав личности. М., 2009; Шейфер С.А. Досудебное производство в России: этапы развития следственной, судебной и прокурорской власти. М., 2013.

 

§ 1. Понятие и процессуальное значение предварительного

расследования

 

В п. 56 ст. 5 УПК РФ указано, что уголовное судопроизводство состоит из досудебного и судебного производств по уголовному делу. В то же время, как отмечалось выше, весь уголовный процесс поделен на стадии <1>, где чаще всего предшествующая стадия обеспечивает последующую, как бы служит ей. При этом на стадии поделено как досудебное, так и судебное производство. По действующему УПК РФ досудебное производство состоит из двух стадий - возбуждения уголовного дела, о котором шла речь в предыдущей главе, и предварительного расследования. Последнее является центральной стадией досудебного производства, обеспечивающей последующие судебные стадии уголовного процесса, прежде всего стадию судебного разбирательства, хотя в некоторых случаях предварительное расследование может оказаться самодостаточным (если завершается прекращением уголовного дела).

--------------------------------

<1> См. § 1 гл. 2 настоящего курса.

 

Любая стадия уголовного процесса представляет собой функциональную систему, что едва ли не наиболее ярко проявляется именно в стадии предварительного расследования, являющейся в этом смысле для уголовного процесса одной из самых сложных. Если рассматривать предварительное расследование как функциональную систему, то оно предстает в виде целостной упорядоченной совокупности следующих элементов: 1) цель; 2) ряд взаимосвязанных задач, решение которых обеспечивает достижение поставленной цели; 3) система органов (субъекты), решающих эти задачи; 4) функции, выполняемые органами; 5) конкретные полномочия (действия и решения), посредством которых реализуются функции, решаются задачи, достигается цель; 6) начала (или принципы), которые составляют фундамент системы. Очень важно, чтобы все элементы системы работали слаженно, без внутренних противоречий, в направлении цели и на основе определенных начал <1>.

--------------------------------

<1> Детальное рассмотрение некоторых элементов системы содержится также в последующих параграфах настоящей главы.

 

Цель предварительного расследования определяется самой природой преступления как общественно опасного деяния и публично-правовым характером уголовного процесса. Следовательно, в отличие от гражданского процесса, который возникает по инициативе истца и где он обращается с конкретными притязаниями к конкретному лицу (ответчику) непосредственно в суд, уголовный процесс всегда требует тщательного установления всех обстоятельств гипотетического преступления и выявления всех причастных к его совершению лиц. Иначе говоря, он требует всестороннего расследования, которое является предварительным по отношению к судебному разбирательству и без которого судебное разбирательство не может состояться.

Таким образом, цель предварительного расследования состоит в обеспечении органов правосудия материалами об исследованных и предварительно доказанных обстоятельствах преступления (в случае передачи дела в суд) или в установлении отсутствия оснований для проведении судебного разбирательства по делу (в случае прекращения уголовного дела). Для достижения этой цели необходимо решить задачи, которые можно представить в виде дерева. Основные задачи (задачи первого уровня): установление наличия или отсутствия события преступления, а также изобличение лица или лиц, виновных в совершении преступления (ч. 2 ст. 21 УПК РФ). Для этого необходимо решить задачи второго уровня - собрать, проверить и оценить доказательства, т.е. решить задачи по доказыванию (ст. ст. 85 - 88 УПК РФ). Чтобы успешно решить эти задачи и, соответственно, достичь поставленной цели, необходимо решить некоторые вспомогательные задачи (третий уровень): в необходимых случаях произвести задержание лица (ст. 91 УПК), применить меры пресечения (ст. 97 УПК РФ), обеспечить обязательное участие защитника и (или) законного представителя подозреваемого или обвиняемого (ч. 3 ст. 16 УПК РФ), ознакомить некоторых участников с материалами уголовного дела (ст. ст. 216, 217 УПК РФ), составить обвинительное заключение (ст. 220 УПК РФ), обвинительный акт или обвинительное постановление (ст. 225 и ст. 226.7 УПК РФ) и др.

После уяснения целей и задач предварительного расследования становится понятно, почему его часто называют фундаментом правосудия - от качества предварительного расследования во многом зависит, свершится или нет подлинное правосудие.

Что касается субъектов предварительного расследования, то его уполномочены производить либо следователь, либо дознаватель (в зависимости от формы расследования), организационно принадлежащие тем ведомствам, которые вправе производить предварительное следствие или дознание. Распределение дел между соответствующими ведомствами осуществляется на основании института подследственности, который будет рассмотрен далее.

Именно следователь и дознаватель производят процессуальные действия (следственные действия и иные процессуальные действия) и принимают процессуальные решения. Действия и решения представляют собой те процессуальные средства, которые необходимы для решения указанных выше задач и в конечном итоге для достижения цели предварительного расследования.

Если вести речь об осуществляемых следователем и дознавателем процессуальных функциях, то действующий УПК РФ относит их к стороне обвинения (п. 47 ст. 5), т.е. к стороне, на которую возложена функция обвинения или, что одно и то же, функция уголовного преследования (п. 55 ст. 5). Но такой подход нельзя признать теоретически состоятельным, поскольку он не соответствует ни цели, ни основным задачам предварительного расследования: суду нужны материалы не одностороннего, а всестороннего расследования. Поэтому более верной представляется доктринальная точка зрения, в соответствии с которой следователь и дознаватель осуществляют автономную функцию расследования. В ней, в свою очередь, неразрывно прослеживаются элементы всех трех классических процессуальных функций: обвинения (собирание обвинительных доказательств, привлечение в качестве обвиняемого, составление обвинительного заключения и т.д.), защиты (собирание оправдательных доказательств, обеспечение права на защиту, всестороннее исследование доводов защиты и т.д.) и даже разрешения дела (признание гражданским истцом, прекращение уголовного дела и т.п.).

Для понимания природы предварительного расследования также исключительно важны принципы или, как часто говорят в процессуальной доктрине, начала, образующие фундамент этого "здания". К таковым относятся: а) розыскной характер (следственное начало), исключающий возможность полностью состязательного построения предварительного расследования на основании разграничения процессуальных функций и обеспечивающий функциональную неделимость расследования; б) полноценное обеспечение обвиняемому (подозреваемому) права на защиту, компенсирующее несостязательную (следственную) природу расследования; в) тайный характер расследования в отношении как участников процесса (ограниченный доступ к материалам дела до окончания расследования), так и широкой публики, средств массовой информации и т.п.; г) письменный характер расследования, обязывающий следователя и дознавателя оформлять в письменной форме все процессуальные действия (протоколы) и все процессуальные решения (постановления). Отметим также, что принципы (начала) предварительного расследования как раз и позволяют говорить о смешанной форме отечественного уголовного процесса европейского континентального типа <1>, поскольку указывают на розыскную (следственную) природу досудебного производства.

--------------------------------

<1> См. § 4 гл. 3 настоящего курса.

 

Приведенный обзор показал, как устроена наша система предварительного расследования, выявил определенные противоречия внутри нее. Но чтобы ответить на вопросы, откуда они взялись, эти противоречия, как должна быть устроена система, мы должны обратиться к истории - к этому lux veritatis <1>, ярко иллюстрирующему, что наше отечественное досудебное производство, с одной стороны, никогда ранее не выходило за рамки континентальной традиционной модели, построенной на идее единого и функционально неделимого расследования, но с другой - в ходе своего развития нередко подвергалось как позитивным реформам, так и деформациям, в силу чего с течением времени несколько отошло от классических образцов и может быть в его сегодняшнем состоянии понято только в историческом контексте.

--------------------------------

<1> В переводе с лат. "свет истины".

 

§ 2. Генезис отечественного предварительного расследования

(дореволюционный и советский периоды)

 

С середины XVI в. во всей континентальной Европе, как известно, происходит постепенное обособление предварительной стадии процесса. "Новый порядок следствия дел в форме инквизиционного процесса, - писал Н.Н. Полянский, - был тесно связан с новыми условиями их возбуждения. Раз для возбуждения следствия стало достаточно подозрения, то для проверки возникшего подозрения, прежде привлечения к ответственности определенного лица в качестве обвиняемого, стала необходимой особая стадия следствия - предварительное следствие (inquisitio praeparatoria) в отличие от "формального", "торжественного" следствия (inquisitio solemnis)" <1>. Этот подход в полной мере проявился и в России. Так, дореформенное (т.е. до Судебной реформы 1864 г.) российское законодательство, отразившее в Своде законов 1832 г. зрелый вариант отечественного розыскного процесса, также подразделяло следствие на предварительное и формальное. Первое начиналось in rem (по факту) при наличии "поводов к его начатию" и сводилось к общему расследованию, в том числе расследованию по горячим следам, а также к розыску и установлению обвиняемого. Формальное следствие производилось уже в отношении конкретного обвиняемого (in personam), включая его допрос, чтобы привести в "совершенную известность" все обстоятельства дела. После этого дело уже представлялось в суд. Общий надзор за правильностью производства следствий возлагался на начальников губерний, губернские правления, прокуроров и стряпчих, но само следствие (как предварительное, так и формальное) производилось полицией. Фактически получалось, что досудебное производство осуществлялось одним административным органом, т.е. имело несудебный характер. В этом проявлялось существенное отличие отечественного подхода от классического европейского (континентального), где следствие всегда производилось представителем судебной власти (следственным судьей) в отличие от дознания, относившегося к компетенции полиции.

--------------------------------

<1> Полянский Н.Н. Основные формы построения уголовного процесса // Ученые записки. Труды юридического факультета МГУ. М., 1949. Вып. 145. Кн. 4. С. 51.

 

Поэтому еще в 1859 г. в ходе подготовки Судебной реформы 1864 г. была создана комиссия, которая высказалась за изъятие следствия из ведения полиции и передачу его в руки судебной власти, т.е. приближение к классическим европейским образцам. Разработчики реформы положили в ее основу идею отделения судебной власти от власти административной, что должно было выражаться в передаче следственных полномочий судебному органу с оставлением за полицией выполнения первоначальных и вспомогательных действий (дознания). В результате дореформенное предварительное следствие подлежало преобразованию в дознание, а следствие формальное - в предварительное следствие в современном его понимании, как это принято в современных европейских государствах. Полиция как административный орган, призванный осуществлять уголовное преследование преступника, должна была производить дознание с целью установления факта преступления, розыска улик и лица, совершившего это преступление, т.е., иначе говоря, раскрыть преступление. Следователь же должен был из материалов, представленных ему полицией, собрать и оценить доказательства, в том числе доказательства виновности указанных полицией лиц. Как видим, следователь должен был выступать фактически в качестве следственного судьи. К слову, орган, в чьи обязанности входило производство предварительного следствия, изначально действительно предполагалось назвать следственным судьей. Однако законодатель предпочел термину "следственный судья" термин "судебный следователь". Укреплению судейского статуса следователя способствовало устранение следователя от выполнения функций преследования и сыска, несовместимых с этим новым статусом. Таков был проект.

Его законодательное воплощение произошло с утверждением 8 июня 1860 г. императором Александром II ряда законодательных актов: Учреждения судебных следователей, а также двух Наказов - судебным следователям, которые должны были производить предварительное следствие, и полиции, в обязанности которой входило производство дознания. Дальнейшая реализация реформы предварительного расследования произошла уже непосредственно в Судебных уставах, в частности в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г.

Основным достижением реформы стала передача следственных функций судебной власти с четким отделением друг от друга дознания (полицейская деятельность) и предварительного следствия (следственно-судебная деятельность). При этом полиция была поставлена в определенную зависимость от следователя. Например, согласно ст. 269 Устава уголовного судопроизводства судебный следователь мог проверять, дополнять и отменять действия чинов полиции по производству дознаний. Он был вправе также поручать полиции производство дознаний и собирание иной информации. Одновременно обвинительная власть, возложенная на прокурора, была отделена от следственно-судебной власти. В результате предварительное следствие приобрело подлинно судебный характер в духе классических европейских образцов (прежде всего французского), о чем свидетельствуют также высокие требования, которые предъявлялись к кандидату на должность судебного следователя. Так, согласно ст. ст. 32 и 212 Учреждения судебных установлений на должность судебного следователя назначались лица, прослужившие по судебной части не менее трех лет в должностях не ниже секретаря окружного суда. Судебным следователем также могли стать в соответствии со ст. 205 и ст. 417 того же Учреждения лица, состоявшие при судебных местах кандидатом на должности по судебному ведомству, достигшие 25-летнего возраста, при условии, что они получили от председателя судебных мест свидетельства о приобретении ими достаточных знаний по судебной части.

В то же время одну из первоначальных идей реализовать так и не удалось. Помимо собственно следственной функции, судебный следователь стал выполнять также сугубо розыскные функции, избавить от которых его не удалось, невзирая на наличие полицейского дознания. Это объяснялось отсутствием у нас специальной судебной полиции, подчиненной судебным следователям. Что касается общей полиции, то она оказалась слишком загружена поддержанием общественного порядка, чтобы активно выполнять процессуальные функции и помогать следствию. В результате произошло фактическое соединение судебного исследования преступления и виновности лица с розыском. Непоследовательность реформы проявилась и в ряде других положений, скажем, не совсем удовлетворительном разграничении предварительного следствия и прокурорского надзора. Последний нередко проводился так, будто речь идет не о судебном предварительном следствии, возложенном на судебную власть, а по-прежнему о сугубо административной полицейской деятельности.

Однако все эти недостатки не могут заслонить главного: в период с 1860 по 1917 г. в России сформировалось классическое предварительное следствие судебного типа, поставившее нас в один ряд с лучшими европейскими континентальными правопорядками. По этой причине на более конкретном уровне именно в тот период была создана институциональная инфраструктура предварительного следствия, многие элементы которой существуют и в наши дни, а также необходимый доктринальный аппарат, понятийный ряд и т.п.

В истории развития предварительного расследования в советский период отечественной истории ярко выделяются три этапа. Первый этап начался с первых дней советской власти и закончился приблизительно в 1924 г. Он заключался в поисках путей создания советского уголовного процесса. При этом самым естественным образом возникал вопрос о возможности использования в новых условиях как имевшейся к моменту совершения революции 1917 г. концепции, так и изначальных идей разработчиков судебной реформы второй половины XIX в. <1>. Так, несмотря на то, что Декрет о суде N 1, опубликованный 24 ноября 1917 г., упразднил существовавшие общие судебные установления, институты судебных следователей, прокурорского надзора, а также присяжной и частной адвокатуры, уже Декрет о суде N 2 от 7 марта 1918 г. (ст. 8) в дополнение к общему положению допустил применение Судебных уставов 1864 г., "поскольку таковые не отменены декретами ЦИК и СНК и не противоречат правосознанию трудящихся классов". При этом упраздненные в первые же дни советской власти судебные следователи были заменены как входившими в судебное ведомство, так и чисто административными органами. Предварительное следствие в тот период производили и местные судьи, и особые следственные комиссии при Советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, и следственные комиссии при революционном трибунале, и иные следственные комиссии, и военные следователи при революционных военных трибуналах и при окружных и губернских военных комиссариатах, и чрезвычайные комиссии, и особые отделы и иные органы, которым принадлежало право направления дел в трибуналы, и народные следователи, и постоянные народные судьи.

--------------------------------

<1> Так, основной разработчик Положения о судоустройстве и судопроизводстве по уголовным делам, подсудным народному суду, почти полностью сохранившего нормы, содержавшиеся в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., следователь по важнейшим делам при Наркомюсте П.А. Кемпе в своем письме наркому юстиции писал по поводу своей работы над проектом: "Многие статьи списаны из прежнего Устава уголовного судопроизводства, и это сделано с ведома и согласия лиц, поручивших мне эту работу. Труд должен был быть чисто компилятивный: выбросить из прежнего Устава уголовного судопроизводства по следственной части все, что не соответствует декретам по судебной части и всему вообще государственному строю Советской Республики, и заменить выброшенное новыми или измененными статьями. Все же статьи, которые соответствовали ныне существующему революционному порядку и декретам по судебной части, сохранены с незначительными изменениями в дословной их редакции, потому что, с одной стороны, более ясного, простого и точного языка, как в Судебных уставах 20 ноября 1864, трудно создать, а с другой стороны, я слишком высоко ценю и уважаю этот научный памятник нашей родины, чтобы своею собственною редакцией изменить те статьи прежнего Устава, которые соответствуют духу и законоположениям нынешнего Советского государственного строя" (ГАРФ. 1920. Ф. 353. Оп. 4. Ед. хр. 302).

 

УПК 1922 г. отразил колебания советского законодателя по поводу судьбы предварительного следствия. С одной стороны, следователь организационно принадлежал судебному ведомству (народные следователи, следователи, состоящие при советах народных судей и революционных трибуналах, военные следователи и следователи по важнейшим делам при Народном комиссариате юстиции). Кроме этого, за принятием важнейших решений следователя был установлен судебный контроль. Например, именно суд утверждал постановление следователя о прекращении предварительного следствия (ст. 207), возвращал дело следователю для производства дальнейшего предварительного следствия с указанием того, чем и в каком направлении должно быть дополнено следствие, приостанавливал предварительное следствие, а равно возобновлял его после устранения обстоятельств, вызвавших приостановление, направлял дело в порядке предания суду. Помимо того, суд рассматривал также жалобы на действия и решения следователя (ст. 216). С другой стороны, УПК 1922 г. уже допускал возможность принесения жалоб на медленность следствия, несоблюдение сроков предъявления обвинения, принятия мер пресечения и незаконные действия следователя прокурору, а не суду, что могло означать постепенное подведение следователя в зависимость от прокурора. Что касается разграничения дознания и предварительного следствия, то в целом оно проводилось в классическом русле, хотя и не всегда последовательно. Если не вдаваться в детали, то главная задача дознания (несудебной деятельности) заключалась в сохранении для следствия следов преступления и в скорейшем уведомлении следователя о том, что в производстве органов дознания находится дело, требующее предварительного следствия, а также в полном расследовании наименее опасных преступлений. При этом именно орган дознания обязан был установить и разыскать лицо, подлежащее уголовному преследованию, т.е. составители УПК 1922 г. попытались снять со следователя сугубо розыскные обязанности, к чему стремились еще составители первых проектов Судебной реформы 1864 г. Так, в соответствии со ст. 107 УПК 1922 г. если дознанием не установлено наличие в деле признаков преступления или не обнаружены виновные, то весь материал дознания подлежал препровождению к прокурору для прекращения дела. Если дознанием были добыты данные, изобличающие кого-либо в совершении преступления, за которое высшее наказание, согласно УК, предусматривалось в виде лишения свободы на срок до одного года, то весь материал дознания направлялся органами дознания непосредственно в суд, которому было подсудно данное дело. В случаях, когда наказание, предусмотренное за преступление, установленное дознанием, превышало указанный предел или назначалось не ниже одного года, органы дознания направляли весь собранный материал прокурору. Кроме того, в случаях, когда дознанием были добыты данные, изобличающие кого-либо в совершении преступлений, по которым обязательно предварительное следствие, органы дознания, сообщив об этом немедленно следователю и прокурору, должны были передать весь материал дознания следователю (ст. 108).

В УПК 1922 г. просматриваются концептуальные метания советского законодателя между классическим предварительным следствием судебного типа, полностью отделенным от сугубо полицейского (милицейского) дознания, и идеей единого расследования, в рамках которого границы между дознанием и следствием должны если не исчезнуть полностью, то значительно нивелироваться. Так, еще в резолюции состоявшегося в июне 1920 г. III Всероссийского съезда деятелей советской юстиции, в частности, отмечалось, что "в нормативном акте, регулирующем вопросы предварительного следствия, необходимо подчеркнуть принципиальную разницу между актами дознания и следствия, как судебными доказательствами, роль следователя, как общего руководителя органов розыска и дознания, ненужность производства следствия в случае несложности дела и достаточной его выясненности дознанием" <1>. Как видим, с одной стороны, признавалось, что дознание и следствие есть совершенно разные институты уголовного процесса, обладающие различной процессуальной ролью. С другой стороны, дознание и розыск старались подчинить следователю. Эта концепция имела своим последствием стирание границы между дознанием и следствием путем изживания последнего как института судебной власти и слияние их в общей функции преследования.

--------------------------------

<1> Материалы Народного комиссариата юстиции. М., 1921. Вып. 11 - 12. Приложения. С. 4.

 

В том же противоречивом духе была выдержана и новая редакции УПК 1922 г., принятая 15 февраля 1923 г. и больше известная как УПК 1923 г. С одной стороны, сохранялась организационная принадлежность следователя к судебной власти. С другой стороны, внесенные изменения окончательно повернули предварительное расследование в противоположную сторону от идей Судебной реформы 1864 г. Грань между дознанием и предварительным следствием начинает все больше и больше стираться. Так, обязанность по обнаружению лица, совершившего преступление, постепенно перекладывается с органа дознания на следователя (ст. 106). Помимо того, УПК в редакции 1923 г. расширил возможности органа дознания по проведению различных следственных действий (ст. 102), которыми он не обладал в версии 1922 г. Более того, новая редакция УПК содержала указание на то, что в случае проведения одного дознания (без предварительного следствия) орган дознания обязан руководствоваться правилами проведения именно следствия, в том числе выяснить и исследовать обстоятельства как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, как усиливающие, так и смягчающие степень и характер его ответственности. Это свидетельствовало о законодательном закреплении права органа дознания подменять следователя.