стратегий научного развития.

Помимо воздействий, оказываемых внутридисциплинарными изменениями и «междисциплинарными прививками», логика развития научных революций подвержена влиянию экстранаучных, социокультурных факторов. Перестройка оснований науки непременно кореллируется с ценностями и мировоззренческими установками соответствующей исторической эпохи. На этапе научной революции, как правило, потенциально могут быть реализованы, несколько различных путей роста знания, хотя в действительности осуществляется лишь один из них. Это обстоятельство свидетельствует о нелинейности роста знаний.

Выделяют два сценария реализации возможных путей роста знания. Первый из них связан с конкуренцией исследовательских программ в рамках определенной науки. Второй путь связан с возникновением новых отраслей знания, а также с процессами, происходящими внутри среды ученых, например, сменой их лидеров.

Научные революции, как полагает В.С. Степин, представляют собой точки бифуркации в развитии знаний – смену стратегии научного поиска и определение направления будущего развития науки. В этот период из нескольких возможных линий будущей истории науки культура как бы отбирает из них те, которые наилучшим образом соответствуют ее фундаментальным ценностям и мировоззренческим структурам. Однако сам этот выбор жестко не детерминирован, а потому его нельзя прогнозировать. «Представления о жестко детерминированном развитии науки возникают только при ретроспективном рассмотрении, когда мы анализируем историю, уже зная конечный результат, и восстанавливаем логику движения идей, приводящих к этому результату»[18].

Естественно, культура развивается не сама по себе, независимо от человека. Она творится кропотливыми, усилиями и энергией творческих людей, поддерживается и передается следующим поколениям работниками образования, просвещения, деятелями литературы и искусства. Поэтому интенсивность кардинальных, революционных изменений в отдельных направлениях научного познания обусловлена в неменьшей степени и субъективным фактором: степенью творческой одаренности, уровнем социализации, оригинальностью мышления, открытостью новому, критическим отношением к собственным взглядам ученых-исследователей.

· Глобальные революции и процесс исторической смены типов

Научной рациональности.

Понятие «рациональность» не тождественно понятию «научность». Если последнее маркирует знание с точки зрения его соответствия нормам, стандартам и критериям научности, то рациональность характеризует знание в аспекте его соответствия наиболее общим канонам мышления. Как правило, рациональность связывают с определенностью понятий, системностью, логичностью, обоснованностью, открытостью для критики, рефлексивностью, дискурсивностью, вербальностью. Рациональность шире научности, поскольку включает в себя не только логико-методо-логические стандарты, но еще и характеристику целерациональных действий и поведения челове­ка, то есть социокультурные, ценностно-смысловые структуры.

Другими словами, всякое научное знание рационально, но далеко невсякое рациональное знание научно. Так, например, содержание большинства правовых учений, многих философских систем рационально, но не научно.

Будучи универсальной характеристикой конкретного типа культуры, рациональность вообще (т.н. универсальная рациональность) проявляется в частных видах деятельности в форме т.н. локальной рациональности (экономической, политической, коммуникативной и др.)[19]

Научное познание представляет локальную (научную) форму рациональности, для которой харакатерны: объектная (эмпирическая или теоретическая) предметность, упорядоченность, однозначность, точность, доказательность, верифицируемость (эмпирическая или аналитическая), способность к саморефлексии. В этом смысле науку можно назвать рафинированной формой рациональности.

Реализация каждого из названных свойств научной рациональности может быть в свою очередь достигнута различным образом в разных типах наук. Так, например, можно выделить 4-х основных вида научной рациональности: логико-математический; естественнонаучный; инженерно-технологический; социально-гуманитарный[20].

Универсальная рациональность претерпевала изменения на протяжении человеческой истории, каждой исторической эпохе присущ свои тип рациональности. То же самое в полной мере относится и к научной рациональности. В этой связи принято говорить об исторических типах научной рациональности. Однако среди исследователей нет однозначного согласия относительно их количества. В частности, выделяют такие типы, как: античный, средневековый, новоевропейский, современный типы; доклассический, классический, постклассический, неоклассический.

Будем ориентироваться на схему В.С.Степина, выделяющего три - клас-сический, неклассический и постнеклассический – исторических типа научной рациональности и соответственно четыре глобальных научных революции[21].

Первой была революция XVII в., приведшая к становлению классического естествознания. Последнее в свою очередь претерпело радикальные изменения в конце XVIII - первой половине XIX в. Их можно расценить как вторую глобальную научную революцию, ознаменовавшую переход к новому состоянию естествознания – дисциплинарно организованной науке. Двум названным глобальным революциям соответствует классический тип научной рациональности, который просуществовал с XVII по конец XIX в. и был основан на механике Ньютона.

К основным чертам классической рациональности следует отнести:

1. Теоретический образ мира какосовокупности материальных объектов, изменяющихся в бесконечном абсолютном трехмерном пространстве и абсо-лютномвремени по линейному (кумулятивномук) типу с жестко однозначной детерминацией прошлым - настоящего, настоящим - будущего. 2. Объективность (бессубъектность) знания, исключение из его содержание любых черт субъектности. 3. Фундаментализм, выражающий уверенность науки в ее исключительной способности обнаружить «подлинные», окончательные основания бытия природы. 4. Редукционистскую методологию: сведение всего сложного к простому и неделимому. 5. Социальную беспристрастность науки. 6. Интернализм (см. тему 1).

Третья глобальная научная революция была связана со становлением нового, неклассического естествознания. Она продолжалась с конца XIX до середины XX столетия и завершилась рождением неклассической научной рациональности. Возникновение квантовой механики, специальной и общей относительности, релятивистской космологии – вот главные события в науке, перевернувшие основания классической рациональности.

Основные черты неклассической рациональности следующие:

1. Отказ от идеи бессубъектности научного знания, рассмотрение объекта познания в непосредственной связи со средствами познавательной деятельности и самим объектом познания (принцип зависимости результатов наблюдения от средств наблюдателя). 2. Системность, ориентирующая на рассмотрение объекта в качестве сложной системы, состояния которой как целого несводимы к сумме состояний ее частей. 3. Обогащение понятия детерминизма, которое, помимо традиционной каузальности (причинности), отныне включает непричинные формы детерминации. 4. Принцип комплементарности (дополнительности) описаний и объяснений как способ постижения противоречивой сущности объекта. 5. Отказ от фундаментализма, признание относительности истинности теорий и картины природы. 6. Признание принципиальной роли случайности, возможности, вероятности при описании динамики системы. 7. Определяющее значение статистических закономерностей, обусловливающих вероятностный характер описания и предсказания поведения объектов, по отношению к динамическим, предсказывающих состояния объекта строго определенно и однозначно.

В настоящее время становятся все более очевидными новые радикальные изменения в основаниях науки. Их можно квалифицировать как четвертую глобальную научную революцию, в ходе которой рождается новая, постнеклассическая наука (подробнее о ней см. тему 7) и соответствующий ей постнеклассический тип научной рациональности.

Три отмеченных выше этапа исторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научная революция, можно характеризовать как три исторических типа научной рациональности, последовательно сменявшие друг друга на протяжении последних 300-350 лет. При этом возникновение каждого нового типа рациональности не отрицало достижений предшествующего типа, а только элиминировало область его действия, ограничивая его применимость лишь к определенным типам проблем.

Каждый из отмеченных выше типов научной рациональности различаются глубиной саморефлексии. Так, классический тип, исключая любые проявления субъектности из результатов научного познания, рассматривает такую элиминацию в качестве гаранта объективно-истинного знания об объекте. При этом тот факт, что цели и ценности науки, задающие исследовательские стратегии, обусловлены господствующими в культуре ценностно-мировоззренческими ориентациями, не являются предметом осмысления в рамках классической науки.

Неклассический тип научной рациональности стремится учитывать связи между результатами познания и характером средств научно-познавательной деятельности. Учет этих связей в явной форме конституируется в качестве неотъемлемого условия объективно-истинного описания и объяснения мира. Однако корелляции между внутринаучными, с одной стороны, и социальными, с другой, целями и ценностями остается за пределами научной рефлексии.

Постнеклассический тип рациональности отмечен нарастающей саморефлексии над самим собой. Он обнаруживает связь получаемых знаний об объекте не только со спецификой средств и приемов научного познания, но и с целями и ценностями человека и человечества.

Каждый из перечисленных исторических типов научной рациональности отличается особыми, свойственными ему чертами. Это, однако, не означает, что вслед за конституированием очередного типа предшествующий тип рациональности полностью дискредитируется, «списывается в архив». Напротив, имеет место диалектическая преемственность между сменяющими друг друга типами научной рациональности. Так, утверждение неклассической научной рациональности не ликвидировало напрочь установки классической науки, но существенно сузило область их применения. И до сих пор широкий круг исследовательских задач (преимущественно из области макромира) вполне удовлетворительно решается средствами классического естествознания, поскольку неклассические представления в данном случае являются просто избыточными. Аналогичным образом постнеклассический тип рациональности не дискредитирует содержание неклассического исследования. Они продолжают успешно применяться в соответствующих областях исследования, хотя их место и роль в структуре современного типа научной рациональности утрачивают определяющее значение.

 

 

Основные понятия

Научная рациональность – тип рациональности, которой свойственны: объектная (эмпирическая или теоретическая) предметность, упорядоченность, однозначность, точность, доказательность, верифицируемость (эмпирическая или аналитическая), способность к саморефлексии.

Научная традиция – система канонизированных, общепринятых знаний, норм и идеалов научного познания.

Нелинейность -в мировоззренческом смысле многовариантность путей эволюции, необратимость эволюционных процессов, невозможность точного предсказания будущего состояния.

Рекомендуемая литература

Койре А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий. М., 1985.

Кун Т. Структура научных революций М., 2001.

Мамчур Е.А. Проблемы социокультурной детерминации научного знания. М., 1987.

Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. М., 1998.

Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002.

Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М., 2005.

Традиции и революции в развитии науки. М., 1991.

 

Тема 7. Особенности современного этапа развития науки. Перспективы

Научного прогресса

· Главные характеристики современной постнеклассической науки.

1.Приоритетное развитие междисциплинарных и проблемно ориентированных исследований как следствие утверждения целостного, глобального взгляда на мир. 2. Становление исторически развивающихся и саморегулирующихся систем, в которые включен человек, в качестве объектов современных междисциплинарных исследований. Они отмечены открытостью и саморазвитием. 3. Гуманитаризация естественных наук – приобретение им предметных и методологических характеристик человекосоотнесенного знания, формирование «человеческого измерения» науки. Человек включается в картину мира на правах ее системообразующего основания. Цели и ценности человека в явной форме начинают входить в предметное содержание изучаемого объекта. 5. Утверждение синергетики — теории самоорганизации, изучающей поведение открытых неравновесных необратимо эволюционирующих систем, которые отличаются нелинейностью и хаосомностью, в качестве ядра постнеклассической научной парадигмы. 6.Обогащение понятия «рациональность» новыми элементами, не характерными для классического типа (интуитивность, эвристичность, удобство, оптимальность, эффективность). 7. Рассмотрение науки в качестве неотъемлемой части культурной и общественной жизни, активно взаимодействующей с другими формами культуры. 8.Утверждение идеи моральной ответственности ученых за результаты научного познания.

Когда современная наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек, то требование экспликации ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки. Постнеклассическое видение мира с его нацеленностью на «человекоразмерные» объекты предполагает поворот в направленности научного поиска от онтологических проблем на бытийные. В данном свете и научная рациональность видится иначе. Сегодня надо искать не просто объективные законосообразные истины, а те из них, которые можно соотнести с бытием рода людей.

· Глобальный эволюционизм как синтез эволюционного и системного подходов.

Принцип глобального эволюционизма, все больше утверждающийся в современной науке, означает, что вселенская материя в целом и во всех ее частях не может существовать вне развития.

Впервые эволюционные представления на природу отчетливо прозвучали в ХIХ в. Этому способствовали труды М.Фарадея, и Дж.Максвелла в классической электродинамике, Ч.Лайеля в геологии, Ж.-Б.Ламарка и Ж.Кювье в биологии. Но наиболее мощный импульс развитию эволюционистских идеей был дан тремя великими открытиями: созданием клеточной теории (М.Шлейден и Т.Шванн), открытием закона сохранения и превращения энергии (Ю.Майер, Д.Джоуль, Э.Ленц) и разработкой эволюционной теории (Ч.Дарвин).

Между тем классическое естествознание продолжало разделять антиэволюционные воззрения. Первая чувствительный удар по ним был нанесен в начале 20-х годов прошлого столетия в результате открытия нестационарности (расширения) Вселенной и создания теории Большого взрыва. Тем самым идея эволюции овладела астрофизикой и космологией и стала постепенно проникать в другие области естествознания. Так, в химии теория Большого взрыва указала на историческую последовательность появления во Вселенной различных химических элементов. В геологии она утвердилась в концепции дрейфа континентов. А биогеохимия, экология, антропология изначально развивались на эволюционных принципах.

Что касается социально-гуманитарной сферы, то в том же Х1Х в. уже Г.Спенсером была предпринята попытка переноса эволюционных идей в социологию. В дальнейшем, в первую очередь под влиянием идей немецкой классической философии, идея развития в форме принципа историзма была перенесены в сферу человеко- и обществознания, обеспечив тем самым научность изучения этих областей действительности.

В настоящее время глобальный эволюционизм представлен концепцией Большой (универсальной) истории, в контексте которой становление природы, человека и общества, а также их дальнейшее развитие увязывается в единый эволюционный процесс. В ХХ столетии идеи глобального эволюционизма были органично соединены с теорией сложных самоорганизующихся необратимо саморазвивающихся систем - синергетикой. Как показывает космология, переход от одних систем и структур к другим как на уровне микроэволюции, так и макроэволюции, происходил посредством процесса самоорганизации, который впервые начал изучаться синергетикой. На этом основании можно утверждать, что принцип самоорганизации служит важнейшей предпосылкой для формирования глобального эволюционизма.

Синергетика - теория самоорганизации, с описывающими ее категориями обратимости и необратимости, стабильности и динамичности, равновесности и неравновесности, детерминизма и индетерминизма, линейности и нелинейности, устойчивости и неустойчивости, порядка и хаоса, диссипативных структур, флуктуаций и бифуркаций выражает, по мнению многих ученых, современную идею эволюционного развития. Понятие эволюции приобрело в синергетике вероятностное измерение, многовекторную направленность. Эволюция в синергетике - это взаимное проникновение сложного и простого друг в друга. В этой связи становится возможным говорить о сложности простого и о простоте сложного, поскольку одно содержится в другом. Здесь эволюционный сценарий не сводится лишь к причинно-следственным связям, но включает и функциональные, целевые, корреляционные, системные и другие виды детерминаций.

Синергетика исследует некие универсальные принципы структурно-эволюционных изменений сложноорганизованных систем, касающиеся соотношения устойчивости и неустойчивости (равновесности и неравновесности). На первый взгляд, поиск устойчивости (равновесности) в неустойчивом (неравновесном) состоянии системы кажется парадоксальным. Однако уже для диалектики Г.Шеллинга, Г.Гегеля, а затем и К.Маркса была ясна необходимость построения организации из неустойчивости, через неустойчивость, через нарушение равновесия. Заслуга синергетики заключается в том, что она открыла пути преобразования неустойчивости в устойчивость, вскрыла механизмы, делающие такой переход неизбежным.

Материальный мир – это мир кругооборота устойчивости и неустойчивости. Одна ветвь эволюции мира представляет нарастание устойчивости, другая – возрастание неустойчивости. Именно неустойчивость дает материал для образования устойчивости, причем эти противоположности подпитывают и порождают друг друга. В синергетическом мировоззрении мир предстает не только субстанционально, но и определяется как формообразование, становление, саморазвитие. Главное здесь - связь, переход, отношение хаоса и порядка. Под влиянием синергетического познавательного сдвига научное сознание современного человека видит мир в синтезе таких понятийных доминант как самоорганизация-организация, обратимость-необратимость, детерминизм-индетерминизм, закрытые системы-открытые системы, равновесность-неравновесность, линейность-нелинейность, предсказуемость-непредсказуемость.

 

· Расширение этоса науки и новые этические проблемы науки в конце ХХ столетия.

Функционирование научного сообщества, эффективное регулирование взаимоотношений между его членами, а также между наукой, обществом и государством осуществляется с помощью специфической системы внутренних ценностей, а также соответствующей системы законодательных норм (патентное право, хозяйственное право, гражданское право и т.д.). Набор внутренних ценностей научного сообщества, имеющих статус моральных норм, получил название «научный этос». Основоположник социологического изучения науки Р.Мертон считал, что наука как особая социальная структура опирается в своем функционировании на четыре ценностных императива: универсализм, коллективизм, бескорыстность, организованный скептицизм[22]. Позднее Б.Барбером к этому списку добавлены рационализм и эмоциональная нейтральность[23].

Императив универсализма нацелен на обеспечение объективного (интерсубъективного) характера научного знания, удостоверяемого искючительно принятыми в науке способами.

Императив коллективизма провозглашает результаты научного познания коллективной собственностью как всего научного сообщества, так и общества в целом. Ведь они являются плодами коллективного научного сотворчества - разновидности так называемого всеобщего духовного труда, поскольку каждый исследователь так или иначе использует в своей деятельности результаты своих предшественников и современников.

Императив бескорыстности требует подчинять деятельность ученых единственной цели - служению Истине, исключающему другие мотивы научной деятельности (корыстолюбие,материальное обогащение,стремление к влисти, славе и т.п.)

Императив организованного скептицизма устанавливает требование перманентного критического отношения исследователем к результатам деятельности своих коллег и одновременно — терпимого отношения к критике в собственный адрес. При этом критика должны носит деловой характер, исключающий личные выпады.

Императив рационализма артикулирует логически организованный дискурс как главный инструмент добывания наукой объективной истины.

Согласно императиву эмоциональной нейтральности людям науки запрещается апеллировать к эмоционально-чувственной сфере своего сознания при решении научных проблем.

«Список Мертона» - скорее идеал научного этоса, чем характеристика реального поведения ученого. На самом деле в своей повседневной профессиональной деятельности ученые постоянно находятся в состоянии выбора между полярными поведенческими императивами, перечень которых приводится в литературе[24].

Традиционно, вплоть до середины прошлого века, этос науки строился на доминанте ценностно нейтрального, социально и нравственно беспристрастного отношения ученого к результатам своей деятельности и возможностям их использования. Делом ученого считался свободный поиск объективно истинных знаний об объекте, а выбор целей и способов их практической реализации отдавался на долю субъектов вненаучной деятельности – политикам, бизнесменам, промышленникам, военным и т.д.

Исторические обстоятельства ХХ столетия заставили существенно изменить регулятивные нормы научного сообщества. С одной стороны, лидирующая роль науки в технологическом, социально-экономическом и культурном развитии общества привела к неформальному, заинтересованному участию деятелей науки в разнообразных процессах общественной жизнедеятельности. С другой - события середины второй половины ХХ века (чудовищные эксперименты над людьми во время П Мировой войны, атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, создание и испытание ядерного оружия, Чернобыльская катастрофа, новейшие технологии в области генетики, биологии, медицины, экологический кризис и др.) продемонстрировали опасность безучастно-объективистского отношения научного сообщества к реалиям общественной жизни.

Главный итог произошедших изменений – отказ от представления о нормативно-ценностной нейтральности науки, признание ценностно ориентированного, социально ангажированного характера научной деятельности, включенности ученых на правах активных и ответственных участников в процесс социально-экономического и культурного развития общества.

Изменения в этосе науки повлекли за собой пересмотр многих традиционных ценностей научного сообщества, а также актуализировали новые аспекты деятельности ученого. Отметим важнейшие из этих изменений.

1. Традиционное противопоставление свободы исследований как императива внутренней логики науки и социальной ответственности как внешнего требования общества теряет свою былую оправданность. Столь высоко ценимая в «республике ученых» свобода научного поиска не может ныне приниматься без учета социальной, профессиональной и, самое главное, нравственной ответственности ученого за результаты и возможные последствия своей деятельности.

В фокусе этой ответственности – минимизация рисков, предупреждение, предотвращение или нейтрализация возможных последствий полученных наукой результатов и их практических приложений, которые несут опасность для природы, человека и общества. Постепенно становится ясным, что самый оптимальный способ минимизации возможных рисков - упреждающее реагирование на ожидаемые негативные последствия.

Все большее признание получает «принцип предосторожности», согласно которому бремя доказательства безопасности новых технологий ложится на ее проектировщиком и создателей. При этом предварительная оценка безопасности новых технологий проводится не от случая к случаю, она обретает черты специально организованной и регулярно осуществляемой деятельности[25].

2. Этический контроль. На первый взгляд, кажется, что возможность неблагоприятных последствий результатов научных исследований может быть исключена применением системы ограничений (запретов) на те направления исследовательской деятельности, которые потенциально опасны с точки зрения своих результатов. Но это не так, поскольку на этом пути возникает серьезная коллизия. Она заключается в том, что любые моратории или запреты на исследовательскую деятельность противоречат стремлению ученых к любопытству, без которого научный поиск немыслим по определению.

В свете этого обстоятельства, как показывает практика, все внешние институциональные (политические, государственно-правовые, экономические, конфессиональные) формы контроля за развитием науки малоэффективны. Единственно возможным эффективным гарантом безопасности последствий научных исследований остается их этическое регулирование и этический контроль – оборотная сторона моральной ответственности ученых перед обществом, перед судом своей совести.

· Проблема гуманитарного контроля в науке и высоких технологиях.

Средоточием этических проблем современной науки становится биомедицина, поскольку ее развитие отчетливо демонстрирует как преимущества, так и риски новейших технологий.

Вот лишь самые очевидные проблемы биомедицинских исследований и разработок, требующие этической рефлексии: 1) биомедицинские эксперименты над человеком; 2) этические аспекты репродуктивных технологий; 3) генетически скрининг и генная инженерия; 4) клиническая трансплантология; 5) клонирование органов, тканей и организмов, включая человека; 6) экстраординарные средства продления жизни;

Основное противоречие, которое сопровождает биомедицинские исследовательские проекты и вытекающие из них технологии и практики, состоит в следующем. Как совместить вмешательство в человеческую телесность и психику с сохранением личностной идентичности индивида? Как не допустить, чтобы результаты оправданных обстоятельствами применений биомедицинских технологий не привели к потере человеческого «Я», начиная с утраты неповторимых особенностей конкретного индивида вплоть до его полной трансформации в т.н. постчеловека (?), давно представленного в художественной форме образами биоробота, киборга, антропоида, техноида и т.п.

Отсюда проистекает необходимость гуманитарного контроля в науке и высоких технологиях. Сегодня в медицине он реализуется посредством деятельности этических комитетов – общественных органов, осуществляющих независимую этическую экспертизу предполагаемых исследований и технологий. Одобрение этического комитета является обязательным условием проведения этих исследований.

Не менее острые проблемы напряженного этического звучания встают в связи с развитием т.н. нанотехнологий, по праву претендующих стать лидерами технологического развития цивилизации в ХХI столетии. Как справится человечество с этими проблемами, покажет время.

· Экологическая этика и ее философские основания.

Под экологической этикой понимают совокупность нравственных принципов взаимодействия человека и природы, обеспечивающих целостность экосистем и достойное качество жизни человека. Экологическая этика опирается на определенные положения, сложившиеся в культуре взаимодействия человека и природы на протяжении длительного исторического развития и сегодня получившие название экологической культуры. Ее принципы включают в себя: неразделимость человека и природы, отношение к природе как источнику материальных и духовных ценностей человека, его совершенствование, потребность в общении с природой с целью наслаждения ее красотой и стремления раскрыть ее загадки, формирование здорового образа жизни, гуманное отношение к миру в целом.

Понятие экологической этики впервые появляется в западной философии в середине 70-х годов вслед за известными докладами Римскому клубу в связи с необходимостью осмысления причин и последствий экологического кризиса, а также поиска социально- приемлемых способов его разрешения. Представители этого течения Д. Козловский, Д.Пирс, Т. Кнефир, Я.Тинберген, Х. Ролстон и др. сосредоточиваются на морально-этической проблематике, отмечая глубокий разрыв между экологическим и этическим развитием мира. Значимость этого философского направления прежде всего в том, что оно вышло за границы внешних пределов роста (исчерпаемость природных ресурсов,загрязнение окружающей среды, рост народонаселения); его представители пришли к выводу, что обсуждение глобальных проблем в отрыве от моральных императивов, этических ценностей, нравственных ориентаций является бесперспективным.

Ранее в этом же русле была разработана концепция А. Швейцера о благоговении перед жизнью, выдвинутая в 30-40х гг. 20в., которая содержит идеи ответственности человека за все живое без различия высшей и низшей форм жизни. Любое проявление жизни - огромная ценность, и все, что способствует ее сохранению, является добром, а все, что вредит ей, - злом. Это положение может быть взято за основу экологической этики, сам Швейцер в этой идее видел нечто гораздо большее- путь спасения человечества. Путь к спасению - в отказе от потребительской идеологии, разумный аскетизм, соизмерение желаний отдельных индивидов и человеческих сообществ с материальным и духовным благом целого и многих. Экологическая этика и этика человека должны стать единым целым, пронизывающим всю культуру.

В 80-х гг. 20в. к идеям экологической этики обращается первый президент Римского клуба А.Печчеи в известной работе «Человеческие качества». Идеи экологической этики он связывает с идеями Нового Гуманизма, способного обеспечить трансформацию человека, совершенствование его человеческих качеств, возвышение, одухотворение внутреннего мира. Чтобы реализовать принципы экологической этики и добиться счастливого сосуществования с природой, следует сконцентрировать свои интересы на стремлении быть, а не иметь. Это позволит жителям планеты обрести цель, но эти задачи, по мнению Печчеи, могут быть решены только в обществе социальной справедливости, модель которого и описывает он в своей работе.

Новые экологические императивы по отношению к современному обществу ясно выразил один из теоретиков системного подхода Э.Ласло, который заявил, что «мы нуждаемся … в новой этике, которая основывалась бы не столько на индивидуальных ценностях, сколько на необходимых требованиях адаптации человечества как глобальной системы к окружающей природе. Такая этика может быть создана на основе идеала почтения к естественным системам»[26].

Экологическая тематика, связанная с выживанием человеческой цивилизации, отчетливо просматривается у русских космистов - К. Э. Циолковского, В. И. Вернадского. Не менее остро она поднималась в творчестве Н.Н.Моисеева[27]. Один из основных тезисов, который отстаивал ученый, – принцип «единства человека и биосферы». Только исходя из этого принципа можно достоверно изучать процессы, происходящие на планете, анализировать их и предлагать варианты выхода из экологического кризиса.

Принцип «единства человека и биосферы» основан на современных эмпирических данных, научных открытиях. Это: 1) наличие единого генетического алфавита для всего биотического многообразия планеты; 2) идентичная структура клеток мозга человека и других высших животных; 3) зачатки интеллекта у человекообразных обезьян, дельфинов;4) невозможность существования человечества вне биологической ниши, которую оно занимает.

Человек «обречен» жить в биосфере и подчиняться законам её развития. Осознание этого факта крайне важно для человечества, особенно, как подчеркивает Н. Н. Моисеев, для стран североатлантического региона. Мировоззрение западного человека сформировалось под влиянием протестантского индивидуализма. Принципы эгоизма, антропоцентризма и индивидуализма воспитали идею могущества над природой. Техногенная цивилизация Запада, нещадно эксплуатируя природу, заботится лишь о сиюминутной выгоде. Выход из экологического кризиса мыслится через эксплуатацию отстающих стран и использование технологических новшеств. Н. Н. Моисеев настойчиво критикует эгоистические и потребительские наклонности западного человека, доказывая невозможность преодоления наступающего кризиса чисто техническими средствами. Он предлагает выход из экологического кризиса через коэволюцию человека и биосферы, вступление человечества в эпоху ноосферы.

 

· Сциентизм и антисциентизм.

Сциентизм представляет из себя взгляд на науку, преувеличивающий ее роль в системе человеческой жизнедеятельности, общества, культуры. С развитием науки сторонники сциентизма связывают решение если не всех, то подавляющего большинства проблем человеческого бытия. Идеалом развития науки выступает естествознание, логико-математические и технические науки. Сциентизм принижает (вплоть до полного исключения) роль ценностно-ориентированных форм познания - философию, религию, искусство и др., недооценивая тем сам роль гуманитарной компоненты в развитии общества. В качестве единственной идеологии социальных преобразований сциентизм утопичен, о чем недвусмысленно свидетельствуют судьбы проекта Просвещения.

Сциентизм может выступать в различных формах: настроениях массовой психологии, установках общественного сознания, идеологии отдельных общественных субъектов, философских учениях (позитивизм).

Антисциентизм выступает антиподом сциентизма. Обосновывает антигуманную сущность науки и техники, отказывает науке – с ее универсализмом и аподиктизмом - в возможности адекватной репрезентации индивидуально-неповторимого ценностного мира, упрекает науку в способности формирования тоталитарного сознания. Приверженцы антисциентизма возлагают на науку ответственность за негативные результаты научно-технического прогресса, артикулируют непредсказуемую опасность технико-технологических, социальных и экологических последствий применения науки, предлагают в качестве альтернативы образ жизни традиционных цивилизаций. В качестве учения, претендующего на однозначную оценку науки, страдает односторонностью.

Антисциентизм, так же как и сциентизм, может выступать в различных формах: настроениях массовой психологии, установках общественного сознания, идеологии отдельных общественных субъектов, философских учениях (иррационализм).

Исторически сциентизм и антисциентизм возникают в Новое время. Упрочение лидирующего положения сциентизма в общественном сознании падает на эпоху Просвещения, а его торжество - на первую половину ХХ века. Напротив, антисциентизм длительное время занимал обочинное положение в общественном сознании, однако со второй половины ХХ столетия начал стремительно завоевывать общественные симпатии и в настоящее время играет в сознании социума роль, вполне сопоставимую со сциентистскими настроениями и ожиданиями.

· Наука и паранаука.

В спектре способов познания наука соседствует с ненаучными разновидностями знания (религией, искусством, обыденным знанием и др.). Среди последних, однако, имеются такие, которые, не удовлетворяя нормам, стандартам, идеалам и критериям научности, сопровождают развитие науки, перенимают у нее некоторые внешние атрибуты и претендуют конкурировать с ней в способности объяснения и предсказания явлений. Такие формы ненаучного знания принято называть девиантными, или паранаучными, в отличие от анти-, лже- или донаучных форм.

Принципы паранаучного знания: 1. Наличие совокупности принципиально более глубоких отношений и связей между объектами действительности, нежели известных или предполагаемых наукой. 2. Принципиальная непостижимость этих отношений средствами науки. 3. Возможность постигнуть сущность указанных связей исключительно средствами паранауки и использовать в интересах человека.

Существующий массив паранаучного знания практически не поддается строгой систематизации (что косвенно свидетельствует против его претензии на научность), его лишь весьма условно можно разделить на следующие направления:

Герметизм – древнейшее учение, восходящее к имени древнеегипетского бога Тота (в древнегреческом варианте - легендарного Гермеса Трисмегиста), якобы одарившего людей книгой тайных знаний и символов. Овладение этими знаниями дает человеку невиданную мощь над силами природы и духа.

Каббала – учение о зашифрованном в священных книгах иудаизма божественных знаниях, которыми господь поделился с Моисеем на Синае.

Оккультизм (магия)- учение о высших знаниях, раскрывающих самые глубокие силы природы и обретаемых на основе скрытых способностей человека. Включает в себя значительное число паранаучных отраслей: от алхимии и астрологии до различного рода мантий (арифмо-, кристалло-, кофе, гидромантии и др.).Оккультные науки делятся на экзотерические - изучающие внешнюю форму явлений природы, и эзотерические – исследующие внутреннюю сущность.

Спиритизм (мистика) – учение о способности человека вступать в контакт с душами умерших людей. Эти души, будучи бессмертными и отделенными от тел своих умерших носителей, способны в этих контактах передать человеку совершенно новую ценную информацию о мире.

Паранаука причудливо и весьма избирательно сочетает в себе некоторые методологические особенности научного познания (сравнение, наблюдение, обобщение, идеализацию) с различного рода ненаучными приемами и практиками (интуицией, внутренним озарением, медитацией, отрешением и т.п.).

Представляя древнейшую традицию человеческой культуры, девиантное знание в своем развитии испытало как периоды взлета, так и почти полного забвения. Современная популярность паранауки вызвана следующими факторами: нарастающими антисциентистскими настроениями в общественном сознании, скепсисом в оценке достижений науки; нерешенностью наукой целого круга проблем познания; влиянием культуры постмодерна, отрицающей возможность универсальных суждений о мире; способностью паранаучного знания внешне мимикрировать под современные атрибуты науки.

По подавляющему большинству своих черт паранаука не удовлетворяет нормам и критериям научности и не может претендовать на научное знание. Вместе с тем ее существование вполне оправдано как формы человеческой культуры. Носители других способов познания в современном обществе относятся к паранауке весьма неоднозначно. Официальная наука и церковь – нетерпимо, среди философов практикуются более сдержанные оценки, обыденное сознание паранауку скорее принимает, чем отвергает.

· Глобальный кризис и поиск новых типов цивилизационного развития.

Ничем не ограниченное развитие научно-технической цивилизации – с ее тотальным гипертехнологизмом, интенцией на увеличение человеческого господства над природой - привело не к ожидаемой гармонии отношений человека с природой, а к глобальному экологическому кризису, несущему угрозу гибели самому человеческому роду. Вместо генерирования человечности, существующая цивилизация постоянно воспроизводит во все расширяющихся масштабах компоненты искусственной информационно-технологической сферы (промышленность, транспорт, средства связи, дороги т.п.), которые представляют отчужденные от человека и противостоящие ему силы, имеющие собственную логику функционирования. Рационализация общественной жизни влечет за собой деградацию культурных смыслов и утрату человеческой идентичности, вследствие чего индивид ощущает себя в ситуации заброшенности, ненужности, покинутости, «вселенского одиночества».

Казалось бы, описанная ситуация подводит к антисциентистскому выводу об отказе от попыток связывать судьбы человека и человечества с развитием рационального начала. Но тогда пришлось бы распрощаться с большинством достижений не только в сфере науки и техники, но и во многих отраслях культуры (система права, философия, многие виды литературы), поскольку рациональность, начиная с Нового времени, является культурно- и цивилизационнообразующим началом общественного развития.

Очевидно, что отказ от рациональности в духе неоруссоистского «великого отказа» «Вперед – назад!» не может быть способом разрешения кризиса, который испытывает современная цивилизация, по причине, как минимум, двух факторов: буквальный возврат к временам архаики исторически невозможен; справиться с глобальными проблемами человечества можно и нужно только рациональными методами.

Выход из критического положения подразумевает не отказ от идеи рациональности, а ее переосмысление, поиск таких ее новых форм, которые не были бы односторонне технологическими и сциентистскими. Напротив, эти формы новой рациональности должны служить цели воспроизводства человека и человечности, способствуя становлению новой, гуманистической, антропогенной цивилизации. Именно гуманистические ориентиры объективно становятся исходными в определении стратегий научного поиска, а Человек становится главной проблемой всей науки. Традиционное объективистского видение мира должно уступить место такому способу построения науки, который предполагает наличие в ней на правах атрибута «антропного принципа». Согласно этому принципу, развитие познания в любой области и направлении может быть оправдано только при условии, что оно соответствует интересам человеческого рода.

Основные понятия

Научный этос – набор внутренних ценностей научного сообщества, имеющих статус моральных норм.

Постнеклассическая наука – исторический этап в развитии науки, начиная с о второй половины ХХ века. На этом этапе наука приобретает черты знания-инструмента, ориентированного на утверждение человека в мире.

Принцип глобального эволюционизма – принципсовременной науки, означающий, что вселенская материя в целом и во всех ее частях не может существовать вне развития.

Экологическая этика – особая часть этического учения, которая исследует моральные нормы и нравственные принципы поведения людей, направленные на сохранение и восстановление окружающей природной среды.

Рекомендуемая литература

Вернадский В.И. Размышления натуралиста. Научная мысль как планетарное явление. М., 1978.

Иллюстрированная история суеверий и волшебства: от древности до наших дней. Киев, 1993.

Синергетическая парадигма: Многообразие поисков и подходов. М., 2000.

Фролов И.Т. О человеке и гуманизме. М., 1989.

Фролов И.Т. Юдин Б.Г. Этика науки. М., 1986.

 

Тема 8 . Наука как социальный институт

Понятие institutum (от лат. установление, устройство) означает элемент социальной структуры, заключающий в себе систему правил, принципов и норм, с помощь которых упорядочиваются отношения между людьми, их деятельность и поведение в обществе. Применительно к науке оно характеризует ту сторону ее функционирования, которая связана со способами организации и взаимодействия ученых, менявшихся в течение исторической эволюции науки.

Наука как социальный институт имеет свою собственную разветвленную структуру и использует как когнитивные, так и организационные и моральные ресурсы. В этом качестве она включает в себя следующие компоненты: а) совокупность знаний и их носителей; б) специфические познавательные цели и задачи; в) определенные функции; г) специфические средства познания и учреждения; д) формы контроля, экспертизы, оценки научных достижений; е) определенные санкции[28].

В качестве социального института наука представляет собой особое сообщество, которое функционирует на основе собственных преставлений об общности цели, опирается на устойчивые традиции, авторитет и самоорганизацию.

● Историческое развитие институциональных форм научной деятельности.

В доиндустриальном обществе (античность, Средневековье, Возрождение) наука функционировала преимущественно в неинституциализированной форме. И хотя отдельные попытки институциализации имели место (Платоновская Академия в античности, средневековая корпорация ученых-монахов, академии Возрождения), они носили фрагментарный характер и не изменяли общей картины. Носители научного знания не представляли автономной от других субъектов познания социальной группы, не преследовали специфических познавательных целей, не обладали специальными средствами экспертизы и оценки своих достижений, соответствующими формами контроля и санкциями. В античности научные знания растворялись в системах натурфилософов, в Средневековье – в практике алхимиков, смешивались либо с религиозными, либо с философскими воззрениями.

Наука как социальный институт возникла в Западной Европе в XVI-XVII вв. в связи с назревшей необходимостью обслуживать запросы бурно развивающегося капиталистического производства. Именно с этого периода она начинает претендовать на определенную автономию в системе общественного разделения труда. За наукой как за социальным институтом закрепляются специфические функции, важнейшей из которых является производство теоретического знания. Важнейшей предпосылкой становления науки как социального института является наличие систематического образования подрастающего поколения. Сама история науки тесно связана с историей университетского образования, имеющего непосредственной задачей не просто передачу системы знаний, но и подготовку способных к интеллектуальному труду и к научной деятельности людей. Наконец, решающим условием институционализации науки стало ее превращение, начиная с ХУП в., в профессию (см. об этом тему 3).

● Научные сообщества и их исторические типы.

На основе трансформации науки в профессию сформировались различные научные сообщества. Научное сообщество – это совокупность ученых-профессионалов, организация которой отражает специфику научной профессии. Члены научного сообщества считают себя и рассматриваются другими в качестве единственных людей, ответственных за увеличение массива достоверного знания, обучение учеников и последователей.

Идея создания научных обществ и научных академий как организационных форм их деятельности была выдвинута Ф. Бэконом. В ХУП в. создаются первые научные академии: Лондонское Королевское общество (1660 г.), Парижская Академия наук (1666 г.), несколько позже основаны научные академии в Берлине (1700 г.), Санкт-Петербурге (1724 г.), Стокгольме (1739 г.) и других европейских столицах. В уставах академий было зафиксировано разграничение науки и метафизики (философии), дистанцированность от рассмотрения логико-схоластических и богословских проблем и подчеркивалась ее связь с искусствами и ремеслами. Если на заре своей деятельности академии насчитывали не более нескольких десятков человек, то к началу ХVШ в. в Европе работало уже несколько тысяч ученых, а тиражи научных журналов доходили до тысячи экземпляров.

В XVIII-XIX вв. наука уже насчитывает множество научных дисциплин и, соответственно, начинают свое формирование дисциплинарные сообщества. Дисциплинарная форма организации науки оказалась инвариантной относительно социально-экономического и культурного окружения и к настоящему время практически не имеет организационных альтернатив. Постепенно складывается многоуровневая система науки, в которой сообщества существуют на нескольких уровнях. К примеру: сообщество всех представителей естественных наук как первый уровень -­ уровень научно-профессиональных сообществ физиков, химиков, астрономов, зоологов и т.п. - сообщество специалистов по органической химии, а среди них, возможно, по химии белков, специалисты по физике твердого тела и физике высоких энергий, специалисты по радиоастрономии и т. д. Когда речь идет о сложившихся дисциплинах, членство в профессиональных обществах и чтение профессиональных журналов – вот более чем достаточные признаки этой принадлежности.

Со временем наука становится самостоятельной отраслью общественного труда, которым занимаются светские ученые-профессионалы, окончившие специальные факультеты университетов и институтов. «К началу XIХ столетия в мире насчитывалось около 1 тыс. ученых, к началу ХХ в. их численность составляла уже 100 тыс., а к концу ХХ столетия – 5 млн. После Второй мировой войны удвоение числа людей, занятых в науке, происходило в Европе за 15 лет, в США – за 10 лет, в СССР – за 7 лет»[29]

Следующим этапом развития институциональных форм науки стало функционирование научных коллективов на междисциплинарной основе, которая обеспечивает появление новых открытий на стыках различных областей знания. В ХХ в. формируются междисциплинарные сообщества, то есть такая организация исследовательской деятельности, которая предусматривает взаимодействие в изучении одного и того же объекта представителей различных дисциплин.

Наука второй половины ХХ века бурно разрастается и превращается в одну из важнейших отраслей общественного труда. Наступает эра «большой науки». Профессия ученого перестает быть редкой. Людей, которые занимаются наукой, стали называть «научными работниками». Если взять общее число ученых, живших на Земле от древности до конца ХХ века, то окажется, что 90% из них – наши современники. В развитых странах численность научных работников доходит до 10% трудоспособного населения, на обеспечение науки в среднем выделяется 5% бюджетных расходов государства.

● Научные школы и подготовка научных кадров.

В науке выделяют и такие организационные формы, как научные школы, которые можно выделять в качестве подуровня дисциплинарных сообществ. В предметно-логическом плане членов школы объединяет общая интеллектуальная (теоретическая и методическая) платформа. Деятельность научных школ происходит на основе общей исследовательской программы, ее представители исповедуют единый стиль мышления. Особая роль в научной школе принадлежит руководителю: именно в рамках научной школы молодые исследователи под руководством лидера разрабатывают программу, поддерживая тесное общение как, так и через учителя с остальным миром.В истории мировой науки научные школы известны со времен античности (школа Аристотеля, школа Платона и др.).

Научная школа признается важнейшей формами организации устойчивых контактов между учеными. Особая роль в развитии научных коммуникаций отводится руководителю научной школы: именно в рамках научной школы молодые исследователи под руководством лидера разрабатывают программу, поддерживая тесное общение как друг с другом, так и через руководителя - с остальным миром. Из анализа литературы можно сделать вывод, что научные школы – сложный феномен, в литературе о научных школах говорят в нескольких случаях: во-первых, применительно к отдельным ученым. Например, петербургская физическая школа А.Ф.Иоффе. Этой школе принадлежит выдающаяся роль в становлении отечественной физики. Не менее значима роль московской школы теоретической физики, в развитие которой внесли огромный вклад такие ученые, как Л.Д.Ландау, И.Е.Тамм и др.; во-вторых, применительно к городам (тартуская семиотическая школа, ленинградская генетическая школа, красноярская спектроскопическая школа и т.д.); в-третьих, применительно к регионам (уральская историческая школа, сибирская геологическая школа, дальневосточная вулканологическая школа и т.д.); в-четвертых, применительно к отдельным нациям и государствам (российская астрономическая школа, польская науковедческая школа и т.д.); в-пятых, применительно к отдельным отраслям знания (научные школы в математике; научные школы в химии, научные школы в экономике и т.д.).

Научная школа по своей сути являет собой эффективную модель образования как трансляции, помимо чисто предметного содержания, культурных норм и ценностей (в данном случае научного сообщества) от старшего поколения к младшему. Научная школа является инструментом воспитания исследовательского стиля мышления, определенного способа подхода к проблемам. Научная школа – это организация тесного, постоянного, неформального общения ученых, обмена идеями и обсуждения результатов.

Научным школам свойственны такие характеристики как инициативность, самостоятельность, наличие внутреннего импульса развития, целеустремленность, стойкость убеждений, неудловлетворенность достигнутым. Для них крайне важно научное самоопределение, самоидентификация члена коллектива, выявление и укрепление его социальной роли в школе, проектирование исследовательской деятельности какждого как частей общего.

● Историческое развитие способов трансляции научных знаний.

Формы трансляции знания в культуре отличаются исторической изменчивостью. В.С.Степин выделяет следующие ведущие формы трансляции научных знаний: книга (манускрипт, фолиант); переписка между учеными; публикации статьи в научных журналах[30].

В науке ХVП века главной формой закрепления и трансляции знаний была книга, в которой ученый должен был не просто изложить результаты исследования какой-либо частно-научной проблемы, а построить собственную систему мироздания. Иными словами, его исследование должно было носить универсальный характер, вносить дополнения (изменения) в существующую картину мира. В то время считалось, что давать трактовку чатным явлениям можно только на основе обращения к фундаментальным, философским основаниям бытия.

Однако, как показало дальнейшее развитие науки, ученые испытывали острую потребность в обсуждении самого процесса исследования, а такая форма трансляции как книга позволяла только предъявить и обсудить уже готовый, конечный результат. Ответом на подобный запрос явилось возникновение в ХVП в. такой формы закрепления и передачи знаний как переписка между учеными. Письма служили не только дружескому общению ученых, они одновременно содержали описание проводимых ими исследований, используемых методов и промежуточных результатов. Универсальным языком такой переписки была латынь, что позволяло включать в общее коммуникативное пространство ученых многих европейских стран.

В дальнейшем, по мере углубления специализации научной деятельности, образования сообществ исследователей-специалистов появляются научные журналы, через которые происходит обмен информацией. Коммуникации между учеными начинают осуществляться не на латыни, а на национальном языке. Статья в журнале позволила ускорить процесс трансляции знания, поскольку на ее создание требуется гораздо меньше времени по сравнению с книгой, она обращена к гораздо более широкой аудитории, нежели письмо, адресованное конкретному человеку. Ее основная функция – репрезетация нового знания, предполагающая опору на предшествующее.

Кроме того, следует отметить, что процесс трансляции научного знания опирается на технологии коммуникации, которые могут проявиться как монолог, диалог, полилог. Трансляция научного знания в традиционном смысле отводила огромное место фигуре учителя, преподавателя, который передавал суть знания своим ученикам. Учитель нес на себе институциональную нагрузку, т.е. систему образцов-эталонов, упорядочивающих многообразие знания. Ученик должен схватывать и выявлять смыслы, «распредмечивать» содержание и запускать механизм автокоммуникации, то есть применения знаний к собственным действиям.

· Компьютеризация науки

Существенное влияние на трансляцию научного знания в современном обществе оказывают информационные технологии, качественно и количественно усиливающие возможности человека в деле передачи, накопления и обработки информации.

Очевидные преимущества информационных технологий - огромный объем информации и невообразимая скорость ее трансляции и обработки. Благодаря инфотехнологиям имеющиеся знания преобразуются в информационный ресурс общества, передаются и сохраняются. Создаются беспрецедентные условия повышение уровня образованности, просвещенности, интеллектуальной культуры людей.

Стремительное расширение сети Интернета демократизирует доступ к циркулирующей в ней информации, что в свою очередь позволяет информационно контролировать исследования в проблемных областях. Так, в частности, все материалы изучения биомедицинских проблем по требованию научного сообщества в обязательном порядке размещаются в Интернете.

По мере появления все более совершенных модификаций компьютеров, программных продуктов, исследователи все шире вовлекаются в виртуальные способы взаимодействия, непосредственное общение заменяется Интернетом. Он невиданно расширяет круг участников коммуникации, одновременно вербализуя и формализуя их общение, снижая значимость невербальных межличностных контактов ученых.

Наряду с этим обилие и многообразие информации, представленное в мировой информационной паутине, вкупе с неоднозначностью ее оценок существенно усложняет формирование единой научной картины мира. Экспансия веб-технологий, безадресных и анонимных, приводит к смешению в одну «познавательную окрошку» самых разных по значимости и профессиональной отнесенности фрагментов информации, что неминуемо приводит к серьезным затруднениям в отборе научного знания.

· Наука и экономика, наука и власть

Наука и предпринимательство всегда оказывали друг на друга прямое влияние. Как отмечал М.Вебер, предпринимательство с первых шагов опиралось на научное знание (например, на географическое или математическое) и на основаннае на этом знании технические изобретения. Наука же «получала сильную стимуляцию со стороны капиталистических интересов и их практического воплощения»[31]. Однако отношения науки и экономики нельзя считать беспроблемными. Дело в том, что наука в огромной степени финансово затратное предприятие, она требует огромных капиталовложений и далеко не всегда является прибыльной в узко экономическом, утилитарном смысле. А отсюда и интерес бизнеса к науке избирателен. К примеру, прикладные науки, обслуживая производство, могут надеяться на долю в распределении его финансовых ресурсов. Сложнее обстоит дело с фундаментальными исследованиями, практический выход которых непредсказуем и не может быть напрямую связан с его успешным технологическим применением. Фундаментальная наука напрямую зависит от объемов бюджетного финансирования и наличия государственных планов и программ.

Главной организационной формой симбиоза предпринимательства с наукой сейчас являются научные парки, а также родственные им структуры - регионы науки, технополисы и бизнес-инкубаторы Они, как правило, создаются на базе университетов и опираются на их научный потенциал. Деятельность научных парков строится на основе четырех краеугольных принципов, от реализации которых в равной мере выигрывают и наука, и бизнес. Во-первых, создание максимально благоприятных условий для наукоемкого производства, инновационного бизнеса и, таким образом, научно-технического прогресса. Во-вторых, максимальное сближение, в том числе и территориальное, науки, производства и бизнеса. В-третьих, объединение под одной крышей фирм, разрабатывающих различные виды наукоемкой продукции, что позволяет создать условия для продуктивного обмена идеями и опытом, достичь «эффекта агломерации» и т.д. В-четвертых, создание для развития идей тепличных условий, обеспечение им инкубационного периода - периода «детства», в котором идеи нуждаются так же, как и люди, и, будучи выброшенными на рынок в незрелом возрасте, могут там не выжить.

Власть и наука – это те институты современной цивилизации от которых в огромной степени зависит динамика процессов развития общества и государства. С точки зрения государства и власти наука должна служить делу просвещения, должна делать открытия и предоставлять перспективы для экономического роста. Однако жесткий диктат власти неприемлем. Достаточно вспомнить историю идейного столкновения науки и власти в нашей стране советского периода. С одной стороны, власть не жалела средств на ВПК, развитие которого не представимо без постоянного прогресса в целом ряде прикладных и фундаментальных направлений науки. С другой - в представлении партийно-правительственных бонз ученые были такими же «винтиками» и послушными «подручными партии», как писатели, ИТР, журналисты. В результате мы, например, истребили генетику, прозевали компьютерную революцию, потеряли все из-за косности и ограниченности нашего политического руководства, которое просто не могло понять, что общественный прогресс определяется не классовой борьбой, а в первую очередь научно-техническими достижениями.

Развитие науки немыслимо без известного либерализма и свободы от властных установлений Вместе с тем властные структуры ответственны за принятие решений о развитии того или иного направления или проекта, за его возможные последствия. При этом задача власти - поддерживать и культивировать здравые, конструктивные силы и идеи, формировать благоприятную конкурентоспособную среду для деятельности ученых. Одной из тенденций, проявляющихся в современной государственной политике, является привлечение научных работников к управлению государством, Особенно это относится к Европейским государствам, а также к США. В этих странах существует целая армия социологов, политологов, психологов, которые обсуждают проблемы государственного устройства, обыкновенно привлекая к обсуждению СМИ. В итоге обсуждения появляется вердикт, который направляется властям для обсуждения и принятия. Что интересно, такая система «исправлений власти» не только не дискредитирует ее, но наоборот, делает ее более правильной, более гибкой и в итоге более устойчивой.

Вместе с тем у науки есть свои специфические цели и задачи, для научного сообщества в целом не характерно привлекать властные инстанции для решения сугубо научных проблем. При этом следует отметить, что фундаментальные науки обладают большей автономией в сравнении с прикладными. Это объясняется тем, что они в целом направлены на изучение законов объективной реальности, а прикладные должны отвечать тем конкретным целям, которые ставят перед ними производство, способствовать изменению свойств объектов в нужном для него направлении.

 

 

Основные понятия

Научное сообщество – это совокупность ученых-профессионалов, организация которой отражает специфику научной профессии.

Научная школа – организованная и управляемая научная структура, объединенная исследовательской программой, единым стилем мышления и возглавляемая, как правило, личностью выдающегося ученого.

Социальный институт – действующий, вплетенный в функционирование комплекс норм, принципов, правил, моделей поведения, регулирующих деятельность человека.

 

Рекомендуемая литература

Алферов Ж.И.Наука и общество. СПб., 2006.

Келле В.Ж. Наука как компонент социальной системы. М., 1988.

Мертон Р. Амбивалентность ученого. М., 1965.

Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки. М., 1995.

Школы в науке. М., 1977.

 

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

Алферов Ж.И. Наука и общество. СПб., 2006.

Вернадский В.И. Размышления натуралиста. Научная мысль как планетарное явление. М., 1978.

Гайденко В.П., Смирнов Г.А. Западноевропейская наука в Средние века. М., 1989.

Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.). М., 1987.

Иллюстрированная история суеверий и волшебства: от древности до наших дней. Киев, 1993.

Канке В.А. Основные философские направления и концепции науки. М., 2004.

Келле В.Ж. Наука как компонент социальной системы. М., 1988.

Косарева Л.М. Социокультурный генезис науки: философский аспект проблемы. М., 2003.

Койре А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий. М., 1985.

Кравец А.С. Наука как феномен культуры. Воронеж, 1998.

Кузнецова Н.И. Наука в ее истории. М., 1982.

Кун Т. Структура научных революций. М., 1997.

Курашов В.И. Начала философии науки. М., 2004.

Купцов В.И., Девятова С.В. Ест