Все ли зависит от пастора?

В субботу утром, воодушевленный полным взаимопониманием с Терри и одновременно расстроенный разговором с Тоддом, отправился я трудиться на моей церковной ниве. Там я встретился с одним из служителей Первой баптистской церкви. Он пригласил меня позавтракать с ним. Я согласился, надеясь в беседе за столом окончательно расставить все точки над "i".

Мы пошли в местный ресторанчик, по дороге он развивал мысль о том, что я - находка для их церкви. Я привел все мои возражения, но он отказался признать их заслуживающими внимания. Мне пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию - доктора Блума. Я сказал: "В Вашей церкви есть человек, который настолько против моего прихода к Вам, что будет протестовать на всех уровнях, от руководства колледжа до руководства Союза баптистов". Мой собеседник был шокирован: "Кто этот неразумный?" Я честно признался, что это доктор Блум, который преследует меня, подозревая во мне тайного кальвиниста и интригана, который хочет погубить его церковь. "Ничего не знаю насчет Вашего кальвинизма, - воскликнул он, - но насчет преследования - это точно! Мы будем преследовать Вас, пока Вы не согласитесь!"

Во время завтрака он сделал мне следующее предложение: "Вы могли бы прочитать проповедь в нашей церкви в конце недели. Это не пробная проповедь, нет, просто Вы могли бы посмотреть на церковь, а церковь увидела бы вас. А в воскресенье после обеда Вы могли бы встретиться с членами церковного совета, расспросить нас, если Богу будет угодно, о нашей жизни и работе или категорически отказаться, или попросить церковь молиться, чтобы Господь усмотрел решение данного вопроса по своему желанию, а не по нашему хотению. А мы бы приняли определенные меры по отношению к доктору Блуму".

Его последнее предложение было самым интересным из всего, что я услышал. Возможно, они бы и защитили меня от него. Но если я соглашусь на это, я буду чувствовать себя обязанным, чего мне не хотелось бы. Но также возможно и то, что доктор Блум убедит их в полной моей непригодности к служению в церкви, тогда я смогу с достаточным на то основанием отказаться, точнее, они больше не будут приставать ко мне.

Короче, я согласился с предложением члена церковного совета, и мы определили время, через месяц, чтобы я смог уладить дела в своей церкви. Мне было интересно, как поведет себя доктор Блум!

Остаток недели я провел в размышлениях по поводу того вопроса, который возник у нас с Терри: как совместить учение о безусловном избрании и справедливость Божью. Кое-что начало вырисовываться у меня в голове.

Во-первых, я начал сомневаться в нашей способности и нашем праве судить Бога! Если Он - Бог, то как мы можем делать это?

Во-вторых, что было сначала в Божьем плане: допустить падение человека или избрать его ко спасению? Если сначала Бог допустил падение, а потом Он избрал себе людей, то как мы можем говорить, что учение об избрании неправильно? Я решил еще кое-что почитать, прежде чем встречусь с Терри для продолжения разговора.

В конце недели произошло недоразумение с Джимом Митчелом, бывшим пастором. Я забежал к нему, и он, как всегда, начал упрекать меня в том, что я пожинаю плоды его трудов. Затем он спросил меня, не могу ли я рекомендовать его пастором в какую-нибудь церковь. Основным его аргументом было то, что он подготовил почву для пробуждения в Лайм Крик, поэтому я смело могу его рекомендовать, несмотря на несогласие служителей в этом городишке. И я сделал ошибку! Я спросил его, по-прежнему ли он придерживается тех радикальных кальвинистских взглядов, которые привели к сложившемуся положению дел, не собирается ли он использовать в большом объеме неизвестные и непривычные пастве термины, что свидетельствует о сознании им чувства собственного превосходства, продолжит ли он чтение лекций по пяти пунктам кальвинизма вместо проповедей на библейские темы, будет ли вести бесконечные обличающие разговоры...

Мои вопросы помогли мне самому понять, могу ли я рекомендовать его, но Джим Митчел воспринял их как обвинение в неумении и неспособности нести служение. Он был настолько возмущен, что даже не ответил мне! Вероятно, он не признавал за мной права задавать ему подобные вопросы. Наверное, он был потрясен тем, что неофит, подобный мне, еще что-то хочет от человека такого блестящего ума, каким он себя видел!

Я не мог прийти ни к какому решению. Я понимал, что дело было не в его кальвинистских взглядах, а, скорее, в его характере. Возможно, его понимание кальвинизма лишь усугубило то, что мешало ему быть служителем, всецело преданным проповеди Евангелия и интересам церкви, хотя я знал, что многие довольно странные люди были служителями. Но мне всегда казалось, что у служителя главным должен быть Бог, служитель не должен стремиться быть в центре внимания, если он действительно посвятил свою жизнь служению Господу. В таком случае его личные амбиции должны отойти на задний план, и никакое учение не может поколебать такого человека, ничто не заставит его предпринимать какие-то действия, которые могут пойти во вред церкви.

Я думал и о том, что не всегда пастор виноват в церковных проблемах. Трудности могут быть и у других членов церкви, но пастор должен уметь найти подход ко всем своим прихожанам, чтобы помочь им, чтобы созидать церковь, а не разрушать ее. И не все церковные сложности проистекают из сложности человеческих характеров. Проблемы могут быть и доктринального плана, и от недостатка контроля за духовной жизнью каждого члена, поэтому нельзя свести все только к личности пастора.

Все это было так сложно для меня! Я только надеялся, что Господь поможет мне разобраться во всем и наставит на путь истинный.

ГЛАВА 18