1. Однозначность терминов. Обиходные слова, как правило, многозначны, их конкретное значение проявляется только в контексте. Многозначность же терминов вносит путаницу и нарушает главное требование: одно значение должно быть закреплено только за одним термином. В функции термина может использоваться какое-то одно значение многозначного слова. Примечательно, что немногие из них используются в таком качестве в первом значении, как, например, наказание, закон, приговор, акт, заключение, кодекс и т.д. У большей части многозначных слов, входящих в состав терминов, значение, связанное с правовой деятельностью, развивается позже: в слове наряд это третье по счету значение, в словах погашение, склонение, статья – второе. Однако эти производные, вторичные значения являются основными в языке уголовного закона, что позволяет им выполнять функции терминов. А.А.Ушаков справедливо замечал, что многие общеупотребительные слова в языке уголовного закона переосмыслены и обозначают особые юридические понятия: преступная деятельность, организатор преступления, аморальный проступок, лицо может быть исправлено без применения наказания.
2. Отсутствие синонимов в языке права. Отсутствие синонимовназывается лингвистами одним из основных требований к термину. Однако нередко возникновение синонимов неизбежно даже в терминосистемах. Выбор понятийных и стилистических синонимов терминов также обусловлен требованием точности. Так, слово воровство в лингвистике понимается как “хищение чьей-либо собственности, кража”. В уголовном же праве различаются понятия кража и хищение, для обозначения которых в законе имеются соответствующие термины кража, хищение, похищение. Понятийными синонимами являются термины исполнитель, организатор, пособник, подстрекатель; наказание, кара.
В некоторых случаях термины-синонимы в равной степени соотносятся с одним и тем же понятием, поэтому некоторые исследователи называют их терминологическими дублетами: кодекс – закон; деяние – преступление; мотив – побуждение.
3. Специфика употребления разговорной лексики в языке права. Разговорная лексика является иностилевым вкраплением, она недопустима в книжных стилях, особенно официально-деловом и научном. Однако с требованием точности наименования преступления связано использование разговорных элементов в функции терминов: оговор, приискание, промотание. Например, термин промотание, который обозначает воинское преступление, наиболее точно в сравнении с терминами кража, хищение, недостача определяет данное преступление – “нерасчетливое израсходование, неразумная, пустая растрата чего-либо”.
4. Эмоционально-экспрессивная и оценочная лексика в языке права. Терминоведы и многие лингвисты категорически отрицают эмоциональность и окрашенность терминов, однако некотроые термины уголовного закона прямо связаны с выражением оценки: активное учатие в групповых действиях, вредные последствия, мягкое наказание, особо опасный рецидивист. Но они лишены экспрессивности, так как в них прежде всего проявляется правовая оценка. Юристами подобные термины понимаются как оценочные понятия, представляющие собой специфическую форму отражения правовых явлений.
В качестве терминов может употребляться и экспрессивно окрашенная лексика: кара, возложение, посягательство, сокрытие – слова высокой лексики, придающие тексту закона официальность; подстрекатели, пособники, халатность выражают неодобрительное отношение к явлениям; сводничество дано в словаре с пометой презрит.
5. Семантические группы терминов права. В зависимости от соотнесенности и связанности выраженных терминами понятий их можно условно разделить на несколько рядов (семантических групп): 1) виды преступлений, их признаки; 2) вред, причиняемый преступлениями; 3) виды наказания; 4) термины, обозначающие правоохранительные органы, органы правосудия; 5) процессуальные действия; 6) физические лица (обозначение по их профессии, полу, возрасту, по отношению к гражданству, по участию в судебном разбирательстве и т.д.).
6. Грамматическое оформление терминов. С этой точки зрения термины делятся на две группы:
1) простые – выражены одной лексемой, чаще всего отглагольным существительным: оговор, хулиганство, убийство, шпионаж, недонесение, дознание;
2) составные – выражены словосочетаниями, образованными по следующим моделям:
· прилагательное + существительное: необходимая оборона, материальный ущерб;
· им. падеж существительного + существительное в косвенном падеже: мера наказания, изоляция от общества;
· наречие + прилагательное + существительное: особо опасный рецидивист, заведомо ложный донос;
· причастие + существительное: проникающее ранение, позорящие сведения;
· прилагательное + существительное + (прилагательное + существительное в косвенном падеже): принудительные меры воспитательного характера;
· существительное + причастный оборот: действия, грубо нарушающие общественный порядок; обстоятельства, смягчающие ответственность.
7. Формирование юридической терминосистемы. Источником формирования терминов, обозначающих особые юридические понятия, было римское право. В российском уголовном законе это латинизмы: диверсия, кодекс, колония, конфискация, претензия, рецидивист, симуляция, эксперт. Отдельные термины заимствованы из немецкого, арабского, древнегреческого языков. Значения большинства терминов иноязычного происхождения разъясняется в статьях уголовного кодекса.
Многие юридические термины образованы путем заимствования особых словообразовательных элементов (см. таблицу).
