Иностранные термины и выражения 108 страница

НЕОКОНФУЦИАНСТВО [л и с ю е — учение о за­коне, принципе (природы, неба), или син-ли сюе — учение о природе (человека, вещей) и законе (природы), а также дао сюе— учение о пути (в отличие от дао цзяо — даосизма)}, течение в кит. философии, возник­шее при династии Сун (960—1279). В отличие от кон­фуцианства периода Хань (206 до н. э.— 220 н. э.), представители κ-poro занимались гл. обр. коммен­тированием классич. текстов, сунские мыслители раз­рабатывали новые идеи и понятия, в первую очередь и—ли (должное и закон) и син—мин (природа и судьба); отсюда и назв. течения.

Предшественниками Н. были танские мыслители Хань Юй и Ли ао (772—841), защищавшие конфуциан­ство и направившие его на путь развития этики вместо спекулятивной метафизики. Основы Н. были залощены в 10—11 вв. «тремя учителями науки о естеств. зако-

не» — Сунь Фу, Ху Юанем и Ши Цзе. Становление и развитие Н. связано с деятельностью Чжоу Дунъи, Чжан Цзая, бр. Чэн — Хао и И, Чжу Си, а также ΙΙΙαο Юна и Лу Цзююаня, представляющих побочные линии развития Н. Благодаря им и их ученикам и привержен­цам Н. стало доминирующим течением. В сунском Н. определились шесть гл. концепций, разрабатывавших­ся разными философами, но общих для всей школы: великий предел (тайцзи; Чжоу Дунъи), принцип (ли- закон), материальная сила (ци, бр. Чэн), природа че­ловека (Чжан Цзай), постижение природы вещей («ис­следование вещей», Чэн И), человеколюбие (жэнъ, Чжу Си). Вследствие близких личных отношений между северосунскими конфуцианцами (Чжоу, Чжан, бр. Чэн) не всегда можно точно установить авторство той или иной конкретной идеи. В Н. выделилось неск. школ: «Каотин» (Чжу Си и его ученики и последовате­ли Цай Юаньдин, Хуан Гань и Чэнь Шунь), «Сяншань» (Лу Цзююань и его приверженцы Ян Цзянь и Вэй Ляовэн), особняком стоял lllao Юн. Однако важней­шей была школа Чэн—Чжу, т. е. бр. Чэн (особенно Чэн И) и Чжу Си; она доминировала в периоды динас­тий Сун и Юань.

В период Юань (1280—1368), в условиях иноземного владычества, когда буддизм, а отчасти и даосизм пользовались покровительством монг. ханов — юань-ских императоров, Н. сумело сохранить свои позиции, выдвинуть таких философов, как Сюй Хэн (1209—81), У Чэн, Чэнь Юань (1256—1330) и даже выступить ар­битром в споре между буддизмом и даосизмом. Новый расцвет Н. произошёл при династии Мин (1368—1644). Восстановление кит. государственности содействовало развитию конфуцианской идеологии. Уже в 1403 по приказу императора были переизданы конфуцианские канонич. книги с комментариями бр. Чэн, Чжу Си и их последователей. В 15—16 вв. выдвинулись такие мыс­лители, как У Юйби н Се Сюань, затем Чэнь Сянь-чжан, Чжань Жошуй, Ван Гэнь, Цзоу Шоуи, Ван Цзи, Лю Цзунчжоу (16—17 вв.) и самый знаменитый среди них Ван Янмин. Вместо составления очередных комментариев к классикам каждый из них старался разработать собств. подход к осн. проблемам учения;, были созданы центры филос. диспутов и обучения (са­мый известный — академия Душишь). Мыслители пе­риода Цин (1644—1911) в значит. степени вернулись к филос. построениям периода Хань, комментаторской работе. Школа Чэн — Чжу пользовалась популяр­ностью при династиях Мин и Цин вплоть до 1905, хо­тя в 15—16 вв. была отодвинута на задний план школой Лу — Ван, т. е. Лу Цзююаня — Ван Янмина. В 30-х гг. 20 в. идеи школы Чэн — Чжу явились исходной точ­кой филос. построений Фэн Юланя. Н. просуществовало вплоть до образования КНР в 1949.

• Конрад Н. И., Философия кит. Возрождения (о сунской школе), в его кн.: Запад и Восток, М., 1972, с. 174—207; Б у-р о в В. Г., Мировоззрение пит. мыслителя 17 в. Ван Чуань-шаня, М., 1976, с. 39—68; В r u с е 3. P., Clm Hsi and his mas­ters, L., 1923; Forke Α., Geschichte der neueren chinesischen Philosophie, Hamb., 1938; С hang С h i a - s и n, The deve­lopment of Neo-Confuciaii thought, v. l—2, N. Y., 1957—63; Wing-tsit Chan, Source book in Chinese philosophy, Princeton, 19G3; Sung biographies, ed. by II. Franke, Bd l, Wies­baden, 1976.

НЕОМАЛЬТУЗИАНСТВО, обновлённый вариант мальтузианства;в обыденном представлении — отказ от детей в браке. Зародилось в кон. 19 в., в виде т. н. неомальтузианских обществ. лиг, союзов и т. п. Если «классич. мальтузианство» полностью отрицает воздей­ствие социальных факторов на народонаселение, то в Н. это воздействие признаётся, но приравнивается к воздействию биологич. факторов. Так, амер. демограф Дж. Шпенглср пытается «примирить» биологическое с социальным в мальтузианстве, представляя Мальтуса как поборника повышения занятости населения и даже

НЕОМАЛЬТУЗИАНСТВО 425

как революционера. «Революц. зерно» усматривается в тезисе о «половом влечении», отрицат. последствия к-рого будто бы мобилизуют людей на ликвидацию раз­рыва между темпами роста населения и увеличения объёма продовольствия.

В своих практич. рекомендациях Н. выделяет в пер­вую очередь биологич. сферу воспроизводства людей и отодвигает на задний план мероприятия по преобразо­ванию экономики, подъёму уровня жизни населения, выражающих социальную сторону этого процесса. Совр. ведущие демографы США оценивают воздействие па биологич. механизм рождаемости как «основной эле­мент» стратегия, программ по отношению к населению мира, на деле игнорируя необходимые обществ. преоб­разования. Марксисты при оценке Н. проводят строгое различие между пропагандой методов и средств ограни­чения рождаемости, проводимой в определ. условиях, и H. как идеологией. «Одно дело — свобода медицинской пропаганды и охрана азбучных демократических пpaв гражданина и гражданки. Другое дело — социальное учение неомальтузианства. Сознательные рабочие всег­да будут вести самую беспощадную борьбу против попы­ток навязать это реакционное и трусливое учение...» (Л е н и н В. И., ПСС, т. 23, с. 257). Объективно идео­логия Н. служит тем же человеконенавистнич. целям, что и мальтузианство вообще.

• Ленин В. II., Рабочий класс и Н., ПСС, т. 23; С у д о-платов А. П., Демография, концепции, М., 1974; Рубин Я. II., Оптимум населения: что за этим понятием?, Минск, 1979.

«НЕОМАРКСИЗМ», течение бурж. обществ. мысли 30—70-х гг. 20 в., ревизующее марксизм-ленинизм с позиций мелкобурж. революционности. «Н.» — неод­нородное u противоречивое течение. Для него характер­на смесь марксизма с элементами неогегельянства, ниц­шеанства и др. вариантами философии жизни (боль­шинство представителей франкфуртской школы),с «ле­вым» экзистенциализмом (Сартр), неофрейдизмом как в либерально-гуманистич. трактовке (Фромм), так и в анархо-радикальном духе «сочетания» социально-политич. революции с тотальной «сексуально-культур­ной» революцией (Г. Маркузо, В. Райх), со структура­лизмом (Л. Гольдман), фил ос. герменевтикой (Хабер-мас) и пр. В США и Великобритании 60-х гг. «II.» вы­ступил и как особая социология, тенденция, крити­чески противостоящая офиц. социологии (Ч. Р, Миллс, Н. Бирнбаум, А. Гоулднер и др.).

«Н.» обычно противопоставляет молодого К. Маркса, «филос. антрополога», зрелому Марксу, автору «Капи­тала», с его «неромантич.» ориентацией на науч. зна­ние. Излюбленные филос. категории Н. -- отчуждение и овеществление, к-рым придана апокалиптмч. всеобщ­ность. Теоретики «Н.» отрицают общезначимость марк­систской диалектики, сводя ее содержание только к об­ществу. С позиций, близких к вульгарному социологиз­му, общеметодология. категории и логика редуцируются ими к исторически и классово обусловленным социаль-но-экономич. явлениям и интересам, вся совр. наука оце­нивается как воплощение духа капитализма, утончённое орудие эксплуатации в руках господствующих классов и самый глубокий источник подавления человека. Та­ков, согласно концепции франкфуртской школы «Н.», историч. результат усиленного внедрения инструмен­тальной рациональности науки, преуспевшей в уста­новлении господства человека над природой, во все сферы социальной и культурной жизни. Вследствие этого первоначально освободит. импульсы науч. созна­ния превратились во всепровикающую идеологию гос­подства человека над человеком.

Обычно «Н.» обвиняет «сов. марксизм» в сциентист-ско-позитивистском ревизионизме. «Н.» вульгаризи­рует практич. революц. направленность марксистской обществ. науки, склонен к отрицанию всякого объек-

426 «НЕОМАРКСИЗМ»

тивного, не зависящего от классового интереса содержа­ния знания. Либерально-позитивистскому объективизму и неокантианской «свободе от ценностей» «Н.» противо­поставляет волюнтаристский «активизм» — не позна­ние, но преобразование социального объекта. Крайний историч. релятивизм и субъективизм социальной фило­софии «Н.» закономерно ведут к волюнтаристским и уто-пич. полития. выводам. «Н.» претендовал на роль уни­версального «критич. сознания» «позднего капитализма» и «гос. социализма», всюду разоблачающего отчуждение, подавление человечности, разные формы ложного и превращённого сознания. Но на деле он оказался теоре-тич. обоснованием противостояния реальному социализ­му культурного нигилизма, полития. экстремизма и анар­хизма (в частности, в движении «новых левых»),хотя Адорно, Хоркхаймер и Хабермас отмежевались от ле-ворадикальных выступлений последнего. Политич. идео­логия «Н.» отражает неверие в революц. роль рабочего класса и стран социализма. В качестве повой движущей силы политич. борьбы и обществ. изменений в совр. условиях «Н.» выдвигает «критич. интеллигенцию», бунтующую молодёжь, студенчество, освободит. дви­жение в «третьем мире». «Н.» - одно из проявлений кризиса бурж. обществоведения, к-рому он, однако, не может предложить конструктивной альтернативы.

В зарубежной лит-ре под словом «Н.» нередко объ­единяют все философско-соцпологич. течения, исполь­зующие марксистскую фразу.

• «Н.» и «лево»-радикальная социология, в кн.: Социология и современность, т. 2, М., 1977; Д а в ы д о в Ю. Н., Критика социально-филос. воззрений франкфуртской школы, М., 1977; Социальная философия франкфуртской школы, M., 1978²; «Н.» и проблемы социологии культуры, М., 1980. НЕОПИФАГОРЕИЗМ, направление др.-греч. фило­софии 1 в. до н. э. — 3 в. н. э., тесно связанное и пере­плетающееся со средним платонизмом (Евдор Алексан­дрийский, издатель платоновских диалогов Трасилл, Модерат, Никомах Герасский, Нумений и др.). Н. вновь придал самостоят. значение методам математич. сим­волизма и опирался в своих умозрениях на такие по­нятия, как единое—многое, монада—диада, тождество — различие, чётное—нечётное, точка—линия—плоскость— тело н др., а также развивал в области этики идеалы аскетизма и катартики. В отличие от среднего плато­низма Н. считал первоначалом не ум (нус), но мона-ду—диаду, согласно изложению пифагорейского уче-ния у Александра Полигистора (Диоген Лаэртий VIII 24—33) и Секста Эмпирика («Против физиков» II 248— 284). Выше монады—диады Евдор помещал единое, к-рое Модерат (1 в. н. э.), согласно изложению его кон­цепции у неоплатоников, понимал как сверхбытийное наяало; второе единое у Модерата — это область идей-парадигм, душа — третье единое, причастное первым двум. Видимо, эта концепция Модерата, инспирирован­ная 2-м «Письмом» Платона, возникла в результате соединения идей «Парменида» с космогония, мифом «Тимея». У Ннкомаха (1-я пол. 2 в.) первый бог (монада) предстаёт как демиург, рождающий диаду, и ум — прин­цип бытия и познания всех вещей. Нумений проводил различие между «отцом» (первый бог, он же ум) и «соз­дателем» (второй бог) — двумя эпитетами единого де­миурга у Платона в «Тимее». По-видимому, о сверхсу­щем едином, достижимом в сверхумном экстазе, речь шла у Аммония, учителя Плотина. В дальнейшем Н. перестаёт быть самостоят. течением филос. мысли, хотя самый комплекс пифагореизма (математика, аскетика, катартика, «божеств.» статус уяителя, основателя шко­лы, толкование избр. круга «священных» текстов) бла­годаря Н. усваивается неоплатонизмом.

• Фрагменты: Nicomachi Geraseni Pythagorei introduc-tipnis aritlimeticae libri II, rec. R. Hoche, Lipsiae, 18C6; J a m b-liclii, Tljeologouraena aritlimeticae, ed. V. at· Falco, Lipsiae, 1922; Vogel С. J. ü e, Greek philosophy. A collection of texts, v. 3, Leiden, 1959, p. 340—5.4.

• D o d d я R. R., The Parmenides of Plato and the origin of the Neoplatonic «One», «Classical Quarterly», 1928, v. 22, p. 129—43; его же, Numenius and Ammonius, Fondation Hardt, t. 5 — Les sources de Plotin, Vandoeuvres—Geneve, 1960, p. 1—33; cm. также лит. к статьям Средний платонизм, Нумений.

НЕОПЛАТОНИЗМ, последний этап развития антич. платонизма. Основателем Н. обычно считают Плотина (3 в.) или его учителя Аммония. Н.. замыкает средний платонизм, вбирает в себя неопифагореизм и исполь­зует аристотелизм в качестве введения — гл. обр. логи­ческого — в учение Платона.

Античный Н. тяготел к школьной организации и су­ществовал прежде всего в виде ряда школ. Правда, школа Плотина в Риме представляла собой кружок слу­шателей, распавшийся ещё при жизни учителя. Уже у Плотина и его учеников Амелия и Порфирия были раз­работаны осн. понятия системы Н.: во главе иерархии бытия стоит сверхсущее единое-благо, постижимое только в сверхумном экстазе и выразимое только сред­ствами отрицат. (апофатич.) теологии; далее в порядке нисхождения («истечения» — см. Эманация) из единого следовали бытие-ум (нус) с идеями в нём, душа (псюхе), обращённая к уму и к чувств. космосу, вечному в своём временном бытии. Однако в школе Плотина ещё отсут­ствовали чёткие основы интерпретации платоновских диалогов. Амелий, напр., проводил тройное деление ума и учил о трёх умах и трёх демиургах, полагая, что это и есть «три царя» 2-го «Письма» Платона, тогда как Плотин считал, что под «тремя царями» следует пони­мать единое, ум и душу. В то же время Порфирий, в от­личие от Плотина и Амелия, считал, что демиург для Платона — это не ум, а душа.

Учеником Порфирия был Ямвлих, основатель си­рийской школы Н., к к-рой принадлежали Сопатр Апамейский, преемник Ямвлиха в руководстве школой, и Дексипп, автор комментария к «Категориям» Арис­тотеля. Ямвлих впервые ввёл в Н. теургию. Проведён­ная им реформа комментария оказала решающее влияние на всю последующую традицию Н., в связи с чем говорят о доямвлиховском и послеямвлиховском типах Н. Феодор Азинскнй (ум. ок. 360), ученик Пор­фирия и Ямвлиха, не принял ямвлиховских методов толкования Платона; так, «небо» платоновского «Федра» (247 А—В) он толковал как первое (у большинства же неоплатоников «небо» — это сфера ума-нуса), за к-рым следует «единое» — область ума.

Пергамская школа Н. (4 в.), основанная учеником Ямвлиха Эдесием, продолжала линию сирийской шко­лы, уделяя преимуществ. внимание мифологии и теур­гии. К пергамской школе принадлежал император Юлиан. В соч. Саллюстия «О богах и о мире» дан общий очерк учения И. и систематизирована традиц. языч. мифология. В соч. Евнапия «Жизнеописания философов и софистов» содержатся важные сведения о Плотине, Порфирий, Ямвлихе и круге имп. Юлиана.

Платоновская Академия, видимо, не испытывала особого влияния Н. вплоть до Плутарха Афинского (ум. 432), хотя ещё ритор Лонгин, преподававший в Афинах в 3 в. и поддерживавший дружеские отноше­ния с Порфирием, сделал список соч. Плотина. Плу­тарх — первый диадох Академии, введший в неё Н., — находился, вероятно, под влиянием последователей Ям­влиха — Приска, ученика Эдесия, и Ямвлиха 2-го, внука Сопатра Апамейского. Плутарх написал коммен­тарии к ряду диалогов Платона, а также к аристотелев­скому трактату «О душе». Его преемником был Сириан, к-рый окончательно определил круг авторитетных для Н. текстов (помимо Платона и пифагорейцев — также Гомер, орфич. лит-pa и халдейские оракулы) и утвер­дил за аристотелевской философией статус введения к философии Платона. Комментируя Аристотеля, Си­риан но пытался сгладить различие между ним и Пла­тоном и опровергал аристотелевскую критику плато­низма в 13—14-й кн. «Метафизики». В 437 главой Ака­демии стал ученик Плутарха и Сириана Прокл, к-рый подвёл итог развитию платонизма в рамках языч. по­литеизма и дал детально разработанную сводку осн. понятий и методов Н. После смерти Прокла во главе афинской школы стояли Марин, затем Исидор, ставив­ший озарение выше теоретич. исследования, далее Ге-

гий, Зенодот и, наконец, Дамаский. Разделяя в целом учение афинской школы, александрийская школа Н. (5 — нач. 7 вв.) стремилась в дидактич. целях согласо­вывать учение Аристотеля и Платона; помимо плато­новских и аристотелевских соч., на начальных этапах обучения привлекались «Введение» Порфирия и «Руко­водство» Эпиктета. Многие александрийцы учились у афинских философов: у Плутарха —Гиерокл, автор комм.к «Золотым стихам» пифагорейцев, к «Федону» Платона, трактата «О промысле», у Сириана — Гер-мий, автор комм.к «Федру» Платона, у Прокла — сын Гермия Аммоний, автор трактата «О роке» и ряда комм. к Аристотелю. Учеником Аммония и Дамаския был Симпликий, автор комментариев к Аристотелю и к «Ру­ководству» Эпиктета. Из комментариев к Платону и Аристотелю Олимпиодора (между 495—505 — после 565), ученика Аммония, видно, что ещё в 40—60-х гг. 5 в. в александрийской школе развивались методы афинского Н. Однако осн. предметом изучения всё более становился Аристотель; комментаторами его были уче­ник Аммония Иоанн Филопон, выступивший после при­нятия христианства с критикой Прокла, ученики Олим-пиодора Элий и Давид (комментировали также Порфи­рия), Стефан Византийский — последний представи­тель александрийской школы (преподавал в Констан­тинополе в 1-й пол. 7 в. при имп. Ираклии).

Из отд. философов, не принадлежавших к перечис­ленным осн. школам Н., следует упомянуть Александ­ра из Никополя (3 в.), александрийцев Гипатию и Синесия, Калкидия (лат. пер. «Тимея» и комм.к нему), Макробия (комм.ко «Сну Сципиона» Цицерона, ок. 400) и Фавония Евлогия (кон. 4 — нач. 5 вв.).

Н. оказал мощное воздействие па развитие ср.-век. философии и теологии. В вост. патристике уже Евсевий Кесарийский привлекает Плотина для решения догма-тич. вопросов. Усвоение π переработка Н. во многом определяют характер богословия Афанасия Александ­рийского и представителей т. н. каппадокийского круж­ка — Василия Великого, Григория Богослова, Григо­рия Нисского. Опыт каппадокийцев воспринял Псевдо-Дионисий Ареопагит, визант. комментаторами к-рого в 6—7 вв. явились Иоанн Скифопольский и Максим Ис­поведник. В 11 в. Михаил Пселл, изучавший Плотина, Порфирия и Прокла, возобновил преподавание Н. в Константинополе.

В зап. патристике Н. в его плотиновском варианте черен посредство Порфирия был воспринят Марием Вик-торином и благодаря ему — Августином. Образец хри­стиански истолкованной неоплатоннч. философии дал Боэций. Традиция христ. Н. на лат. Западе складыва­лась прежде всего под влиянием Августина и Боэция, а также Калкидия и Макробия (определивших, в част­ности, Н. шартрской школы 12 в.), а начиная с 9 в. — Иоанна Скота Эриугены, переведшего на лат. яз. соч. Псевдо-Дионисия Ареопагита и давшего умозрит. очерк неоплатонич. системы в трактате «Разделение природы». Непосредств. влиянием Эриугены обуслов­лены неоплатонич. элементы Амальрика Бенского (ум. ок. 1207) и его последователей (амальрикан), осуждён­ных церковью. С традицией августинианства и идеями Псевдо-Дионисия Ареопагита связана неоплатонич. струя в мистике сен-викторской школы.

Среди араб. философов Н. получил известность прежде нсего благодаря переложению ряда текстов «Эннеад» Плотина («Теология Аристотеля» и др.) и «Начал тео­логии» Прокла («Книга о причинах»), переводу (кон. 9 в.) трактата Прокла «О вечности мира» Исхаком ибн Хунайном (ум. 910). Влияние Н. на араб. мыслителей сочеталось с непосредств. влиянием Платона (особенно у аль-Рази и аль-Фараби) и представителей среднего платонизма (Плутарх, Псевдо-Плутарх, Гален). В це­лом вся арабо-мусульм. философия ориентировалась

НЕОПЛАТОНИЗМ 427

по преимуществу на Аристотеля в истолковании его афинской и александрийской школами Н. (среди ком­ментаторов наиболее популярными были Симиликий и Иоанн Филопон); в частности, в духе александрийского Н. утверждалось внутр. единство учений Платона и Аристотеля (трактат аль-Фараби «О согласии двух фи­лософов: божественного Платона и Аристотеля»). Этим смешением разнородных традиций объясняется, напр., истолкование неоплатонич. единого в духи арис­тотелевского учения об уме (нусе) как первичного бы­тия, к-рое мыслит само себя (аль-Фараби, Ибн Сина). Неоплатонич. интерпретацию ислама стремился дать Ибн Сина, под влиянием к-рого находился Сухраварди, разработавший учение о сверхумном свете (ишрак). Переосмысление неоплатонич. представлений в духе ортодоксального ислама осуществил аль-Газали, со­единив их с суфийским учением о единении с божеством в сверхумном экстазе (см. Суфизм).

В ср.-век. евр. философии Н. впервые обнаружива­ется у Исаака бен Соломона Израэли (ок. 850—950), к-рый под влиянием аль-Кинди и «Теологии Аристоте­ля» стремился дополнить библейский креационизм учением об эманации и восхождении души в сверхчувств. мир. Нсоплатонич. иерархия универсума воспроизво­дилась у Ибн Гебироля («Источник жизни», лат. пер., популярный на Западе) и у Абрахама бар Хийя (ум. ок. 1130; учение о «пяти световых мирах» в соч. «Раз­мышления о душе»). В области этики идеи Н. проводил Бахья ибн Пакуда (род. ок. 1080), к-рому приписывали компиляцию неоплатоннч. толка «О душе» (на араб. яз.). Близок Н. комментатор Библии Ибн Эзра (1092— 1167). Несомненное влияние Н. прослеживается в по­строениях каббалы.

Предпринятые в кон. 12 в. переводы на лат. яз. ря­да араб. текстов (в т. ч. «Теологии Аристотеля» и «Кни­ги о причинах»), а также пер. Прокла, выполненные между 1268—81 Вильемом Мербеке, архиепископом Коринфским и другом Фомы Аквинского, дали новый импульс распространению Н. на Западе. Под влиянием этих переводов, идей Августина и Псевдо-Дионисия Ареопагита неоплатонич. концепции преломляются в нем. мистике 13—14 вв. (францисканец Ульрих Страсбург-ский и доминиканцы Дитрих Фрайбергский, Мейстер Экхарт и его ученики Г. Сузо и И. Таулер). В русле этой же традиции Н. усваивается и развивается Нико­лаем Кузанским.

Усвоению Н. в среде гуманистов (см. Гуманизм) во многом способствовал Плифон, возглавлявший пла­тоновскую школу в Мистре; под его влиянием Кози-мо Медичи основал платоновскую Академию во Флорен­ции. Во 2-й пол. 15 в. в связи с активной переводч. и издат. деятельностью гуманистов расширяется база ис­точников для знакомства с антич. Н. Огромное влияние оказали пер. и комм. М. Фичино. Н. во всём многообра­зии его проявлений (у греков, арабов, евреев, латинян) был рассмотрен Пико делла Мирандолой. В 16 в. под сильным неоплатонич. воздействием складываются учения Ф. Патрицци и Дж. Бруно.

Влияние флорентийского Н. испытал англ. коммен­татор Псевдо-Дионисия Ареопагита Дж. Колет (1467?— 1519), через посредство к-рого Н. был воспринят в 17 в. кембриджскими платониками. Неоплатонич. элементы прослеживаются у Спинозы и Лейбница. Под непо-средств. влиянием Плотина написан «Сирис» Беркли. Однако в целом традиция Н. к кон. 18 в. угасает. Интерес к Н. возобновляется в эпоху романтизма (англ. пер. Платона и неоплатоников Т. Тейлора, изуче­ние и издание Плотина и Прокла Ф. Крейцером и В. Кузеном). Неоплатоников изучают Шеллинг и Ге­гель, высоко оценивший Н. в «Истории философии». В рус. идеалистич. философии 19 — нач. 20 вв. Н. ока­зал влияние на Вл. Соловьёва, П. А. Флоренского,

НЕОПОЗИТИВИЗМ

С. Л. Франка. Значит. воздействием Н. отмечено учение Бергсона.

Первый с.истематич. и полный обзор материалов по антич. Н. дал во 2-й пол. 19 в. Э. Целлер, следовав­ший в трактовке Н. историко-философской концепции Гегеля. Новый подход к изучению Н. как философии, основанной на школьной разработке и комментирова­нии авторитетных текстов, был намечен в работах К. Прехтера (1910) и получил развитие в ряде конкрет­ных исследований но истории школ Н. (Р. Э. Доде, Р. Бойтлер, В. Тайлер, А. Ж. Фестюжьер, Л. Г. Весте-ринк и др.).

• Общие труды: The Cambridge history of later Greek and early medieval philosophy, ed. by A. H. Armstrong, Gamb., 1970; W a l l i s R. Т., Neoplatonism, L., 1972; B e i e r w a 1-tes W., Platonismus und Idealismus, Fr./M., 1972; D ö r-r i e H., Platonica Minora, Münch., 1976 (библ.); The significance of Neoplatonism, ed. R. B. Harris, Norfolk, 1976; Die Philosophie des Neuplatonismus, hrsg. v. C. Zintzen, Darmstadt, 1977; W e-s t e r i n k L. G., Texts and studies in Neoplatonism and Byzan­tine literature, Amst., 1980.

Антич. Н.: Л о с с в А. Ф., История антич. эстетики. Позд­ний эллинизм, М., 1980; Т h e i l e r W., Forschungen zum Neu­platonismus, В., 1966; Proclus. Theologie platonicienne, texte etabli et trad, par H. D. Saffrey et L. G. Westerink, livre l, P., 1968, p. XXXVI — LIV (афинская школа); Praec, liter К., Richtungen und Schulen im Neuplatonismus.— Kleine Schriften, Hildesheim, 1973, S. 165—216; H a do t I., Le Probleme du Nioplatonisme Alexandrin. Hierocles et Simplicius, P., 1973.

Ср. -век. H.: К 1 i b a n s k у R., The continuity of the Platonic tradition during the middle ages, L., 1939; Platonismus in der Philosophie des Mittelalters, hrsg. v. W. Beierwaltes, Darm­stadt, 1969. H. в патристике: Henry P., Plotin et Г Occident, Louvain, 1934; Courcelle P., Les lettres grecques en Occi­dent. De Macrobe ä Cassiodore, P., 1948; I v a n k a E. v., Plato Christianus. Übernahme und Umgestaltung des Platonismus durch die Väter, Einsiedeln, 1964. H. в араб. философии: Neoplatonici apud arabes, ed. B. Badawi, Le Caire, 1955; Walzer R., Greek into Arabic, Oxf., 1962; Badawi Α., La transmission de la Philosophie grecque au monde arabe, P., 1968. H. в евр. филосо­фии: G r e i v e H., Studien zum jüdischen Neuplatonismus, B — N. Y., 1973. Зап.-европ. H. 11 — 14 вв.: G a r i n E., Studi sul platonismo medievale, Firen/.e, 1958; Mittelalterliche Mystik unter dem Einfluß des Neuplatonismus, hrsg. v. W. Schultz B. 1967.

H. в эпоху Возрождения: Robb N. A., Neopla­tonism of the Italian Renaissance, L., 1935; Miles L., John Colet and the Platonic tradition, La Salle, 1961; K r i s t e 1-ler P. O., Eight philosophers of the Italian Renaissance, Stan­ford, 1964.

Обзор лит.: Courcelle P., Travaux neO-platonici-ens, в сб.: Association G. Bude... Actes du... congres, P., 1954, p. 227—54. Конгрессы, конференции, симпозиумы по Н.: Les sources de Plotin, Geneve, 1960 (Entretiens sur l'antiquite cias-sique, t. 5); Porphyre, Geneve, 1965 (там же, т. 12); De Jambliche ä Proclus, Geneve, 1975 (там же, t. 21); Le Neoplatonisme, P., 1971 (Colloques Internationaux...); Etudes NeOplatonicienn.es. Conference..., Neuchätel, 1973; Atti del convegno Internationale sul tema: Plotino e il Ncoplatonismo in Oriente e in Occidente, Roma, 1974; см. также лит. к статьям Средний платонизм. Плотин, Прокл, Кембриджские платоники. Ю. А. Шичалин.

НЕОПОЗИТИВИЗМ, одно из осн. направлений бурж. философии 20 в. Н. возник и развивался как течение, претендующее на анализ и решение актуальных филос.-методологич. проблем, выдвинутых развитием совр. науки,— роли знаково-символич. средств науч. мыш­ления, отношения теоретич. аппарата и эмпирич. бази­са науки, природы и функции математизации и форма­лизации знания и пр. Являясь совр. формой позитивиз­ма, Н. разделяет исходные принципы последнего, отрицая возможность философии как теоретич. позна­ния, рассматривающего коренные проблемы миропо­нимания и выполняющего в системе знания особью функции, к-рые не осуществляются специально-науч. знанием. Противопоставляя науку философии, Н. счи­тает, что единственно возможным знанием является только специально-науч. знание. Третируя классич. проблемы философии как неправомерную «метафизи­ку», Н. отрицает и постановку осн. вопроса философии об отношении материи и сознания и с этих позиций пре­тендует на преодоление «метафизич.», как он утверж­дает, противопоставления материализма и идеализма. В действительности Н. продолжает в новых формах традиции субъективно-идеалистич. эмпиризма и фено­менализма, восходящие к философии Беркли и Юма. Вместе с тем Н. является своеобразным этапом в эво­люции позитивизма. Так, он сводит задачи философии

не к суммированию или систематизации специально-науч. знания, как это делал классич. позитивизм 19 в., а к деятельности по анализу языковых форм зна­ния. В отличие от юмизма и позитивизма 19 в., ориен­тировавшихся в исследовании познават. процессов на психологию, Н. делает предметом своего рассмотрения формы языка и пытается осуществлять анализ знания через возможности выражения его в языке. «Метафи­зика» рассматривается не просто как ложное учение, а как учение в принципе невозможное и лишённое смысла с т. зр. логич. норм языка, причём источники её усматриваются в дезориентирующем воздействии языка на мысль. Всё это позволяет говорить о Н. как о своеобразной логико-лингвистич. форме позитивизма, в к-рой сложные и актуальные проблемы совр. логики и языкознания трактуются в духе субъективизма и кон­венционализма.

Впервые идеи Н. получили чёткое выражение в дея­тельности Венского кружка, на основе к-рого сложи­лось течение логического позитивизма. Эти взгляды со­ставили основу того идейного и организац. единства Н., к-рое сложилось в 1930-х гг. и к к-рому, помимо логич. позитивистов, примыкал ряд амер. предста­вителей философии науки (Ч. Моррис, П. Бриджмен и др.), львовско-варшавской школы в логике (А. Тар-ский, К. Айдукевич), упсальской школы в Швеции, мюнстерской логич. группы в Германии и т. д. Однако уже в 1950-х гг. достаточно ясно обнаружилось, что «революция в философии», провозглашённая Н., не оправдывает надежд, возлагавшихся на неё бурж. философами. Классич. проблемы философии, преодоле­ние и снятие к-рых обещал И., воспроизводились в но­вой форме в ходе его собств. эволюции. С ослаблением влияния логич. позитивизма сравнительно большой вес приобрело течение англ. аналитиков (лингвистическая философия),последователей Дж. Мура (а впоследствии и позднего Л. Витгенштейна), к-рые разделяли общую антиметафизич. направленность Н., но не придержива­лись господствующего в Н. сведения философии к ло­гич. анализу языка науки. Критика логич. позитивиз­ма в 1950—60-х гг. велась и сторонниками т. н. логич. прагматизма в США (У. Куайн и др.), обвинявших логич. позитивизм в чрезмерном сужении задач фило­софии. Одновременно с развитием этих кризисных яв­лений внутри самого Н. снижается и авторитет Н. в си­стеме бурж. философии и идеологии в целом. Уход от жизненно важных социальных и идеологич. проблем, обосновываемый концепцией деидеологизации филосо­фии, абсолютизации логич. и языковой проблематики, вызывает падение популярности Н., сопровождаемое усилением влияния антипозитивистских течений в бурж. философии (экзистенциализм, филос. антрополо­гия). Важную роль в развенчивании претензий Н. на роль совр. философии науки сыграла критика его с позиций марксизма, осн. вклад в к-рую был внесён сов. философами.