Существуют данные, которые нельзя объяснить особенностями рациональной переработки информации и которые следует интерпретировать как проявление Мотивационной предвзятости. Эти данные свидетельствуют об общем нежелании признавать случай в качестве каузального элемента и тем самым приписывать неконтролируемость событиям, представляющим немалую значимость для нас самих и других людей. К такого рода моментам относится убеждение в возможности использовать для своего блага чисто случайные события, например, если человек сам вытянет выигрышный билет, а не получит его от кого-то. Лангер (Langer, 1975) в ходе своего эксперимента продавал испытуемым 1-долларовые лотерейные билеты, которые при первом розыгрыше могли выиграть 58 долларов, а при последующих — 25. Перед первым розыгрышем испытуемых просили назначить цену за свой билет. Испытуемые, которые сами тянули свой билет, просили за него в среднем 8,67 доллара (!), а те, которые получили его от других,— только 1,96. По-видимому, свобода выбора при вытягивании билета рассматривалась как дополнительная воздействующая на случай причина.
Наряду с этим иллюзию контроля создает предварительное знание о том, какой лотерейный билет или жребий является выигрышным. В эксперименте Уортманна (Wortmann, 1975) испытуемые могли выиграть более и менее ценный предмет в зависимости от цвета извлеченного из урны шара. Если шар извлекал испытуемый, а не экспериментатор, и при этом он заранее знал, шар какого цвета приносит больший выигрыш, то испытуемый полагал, что он в большей степени контролирует ситуацию, имеет большую свободу выбора и несет ответственность за результат.
В случае тяжелых ударов судьбы, затрагивающих лично индивида или его близких, почти нестерпимо думать об игре случая, о бессмысленности происшедшего
и полном отсутствии контроля над ситуацией. Родители детей, страдающих заболеваниями крови, упрекают в этом себя (или других), потому что мысль о том, что никто не в ответе за судьбу ребенка, невыносима (Chodoff, Friedman, Hamburg, 1964). Жертвы насилия убеждают себя в том, что отчасти сами спровоцировали его. Ведь если это так, то они в будущем, контролируя свое поведение, смогут оградить себя от подобных ситуаций. Если же на них не лежит хотя бы часть ответственности, то это означает, что они снова могут стать жертвой насилия (Medea, Thompson, 1974).
Признание бессмысленности и вредности случая, по всей видимости, противоречит «мотивации контроля», потребности в защищенности и уверенности. Не только по отношению к себе, но и к другим проявляется тенденция приписывать пострадавшему ответственность за несчастье, которое его постигло, и эта тенденция тем сильнее, чем значительнее несчастье. И в этом случае атрибуция ответственности случаю или судьбе означала бы признание, что и мы, как и пострадавший, подвержены непредсказуемым и неотвратимым ударам судьбы. Приписывая ответственность пострадавшему, можно успокаивать себя мыслью о том, что предполагаемых ошибок можно избежать.
Уолстер (Walster, 1966) продемонстрировала это убеждение в ходе известного исследования. Экспериментатор просил испытуемых оценить меру ответственности водителя, оставившего машину на покатой дороге (по свидетельству очевидца — па ручном тормозе). По истечении некоторого времени машина покатилась по дороге вниз. Чем тяжелее были последствия несчастного случая (погнутый бампер, наличие раненых), тем большую меру ответственности испытуемые приписывали водителю. После того как в повторных экспериментах были получены противоречивые данные, Лоу и Мидуэй (Lowe, Medway, 1976) уточнили условия, при которых возрастающая значимость положительных или отрицательных последствий связывается с большей ответственностью. По мнению этих авторов, 1) причина возникновения данного события должна быть многозначной и с самого начала не соотноситься однозначно с факторами личности или окружающей среды; 2) событие не должно быть слишком редким и маловероятным; 3) оцениваемая ситуация должна быть релевантной оценивающему, т. е. соответствовать его собственному жизненному опыту.
Но что же происходит в том случае, когда совершенно очевидна невозможность того, что человек сам является непосредственной причиной своего несчастья? В этом случае в качестве защиты от мысли, что такое же несчастье может постигнуть и тебя самого, может служить вера в заслуженность жертвой своей участи, в связь ее страданий с какими-то прошлыми прегрешениями. Лернер (Lerner, 1974) определил такой мотив приписывания ответственности как «веру в справедливый мир», мир, в котором человек в конечном счете получает то, чего он заслужил. Жертва может казаться невиновной только на первый взгляд, но должна существовать какая-то скрытая вина, оправдывающая ее страдания. В этом случае психологи говорят о «защитной» атрибуции, в возникновение которой вносит вклад возбуждение негативных эмоций (Thornton, 1984). Информацию о состоянии исследований феномена «справедливого мира» можно найти в работе Лернера и Миллера (Lerner, Miller, 1978).
ГЛАВА 14
